Убийца-неудачник

Тикки Тоби давно следил за девушкой, ему нравилось разглядывать ее когда она идёт со старшей школы, когда читает книгу, наблюдал в окно, когда делала домашку на подоконнике, когда спала. Но чем дольше он был знаком с ней, тем сильнее ему хотелось прикоснуться к ней, взять за волосы и пырнуть топором. Эта ломка продолжалась месяц. Он потерял желание к охоте, прочие жертвы стали неинтересны. Ему нужна была только она: та единственная брюнетка, что смогла захватить его внимание, а ведь она даже не знает, что ждёт ее сегодня ночью. — Это покажется глупым... Но в последнее время мне кажется, что за мной кто-то следит. Пауза, её же продолжение: — Не смейся. Я правда постоянно чувствую на себе какой-то взгляд... — докладывала девушка своему другу. Двое подростков стояли у подоконника, один уже в начале перемены отвлекся от повторения материала учебника на собеседницу среднего роста с волосами ниже плеч и зелёными глазами, сейчас так нервно перебирающую розовый шипованный браслет: — Ты уверена? Ты про тот случай с окном? — тревожно отреагировал старшеклассник. — Да... Я же слышала шорохи... Видела его тень у соседнего фонаря... Он будто убегал... — Она смешанно выдохнула, но вскоре тревожность набрала обороты вновь. — Давай обратимся в полицию. — Он, размеренно. — Нет! Только не полиция! — Чего ты так боишься? — кинул он, обняв её. Она обняла в ответ. — Меня отец убьёт. — Она дотронулась до плеча с синяком - Он решит что это к нему, и потом... снова отделается административкой. - смотрела в глаза снизу вверх Действительно это так. Тоби заметил между собой и ей сходство - ниточку, связывающую травмированных детей. Побои. — Я давно предлагал разобраться с ним. Не смогут защитить они — защищу я. - он по-доброму улыбнулся. — Спасибо... - Вновь выдохнула она, на этот раз, успокоившись. — Ты бы поступила также. Оба улыбались друг другу, но такую идиллию решил, что сможет прервать и прервал телефонный звонок другу, от родителей. На том конце трубки послышалось: — Влад, ты купил, что я тебя просила? — Я ещё в школе, мам. — Хорошо. Я задерживаюсь на работе... У Влада пронеслась мысль в голове: «Снова...», девушка же Смотрела в окно, а звонок продолжался. — Хотела сказать, что новый список в рюкзаке, так не хотелось тебя будить, а, и повесить белье не забудь. Целую. — Стой, мам. Давай Лу́на у нас поживет пока. — Вы не будете с ней.. — речь явно не про объятья. — Нет, мам. — Он облакотился задом об подоконник. Вдруг один из мимо пробегавших одноклассников выбил у него из руки учебник, тогда он молча показал ему средний палец, хотя пробегавший этого даже не заметил. — Тогда ладно, мне надо работать. Целую. Когда трубка повесилась, как не иронично, парень обратился к Лу́не, что опередила его и уже вручила учебник: — Я договорился, эту неделю ты живёшь у меня. — Я рада... — Она его обняла, он легко похлопал по её спине, та продолжила: — Но как я оставлю её с ним? — Хуже не будет. По крайней мере ты будешь в безопасности. Девушка стала рыться в рюкзаке, в поисках телефона, чтобы оповестить мать, хотя понимала, что оставлять её с отцом наедине достаточно опасно. Тут же в итак шумном коридоре прозвенел звонок. Но в эту же секунду девушка обнаружила среди учебников какое-то письмо - сложенный тетрадный листок с кривым, грубо рваным краем, исписанного черной гелиевой пастой и запятнанного такими же черными кляксами, открывшимися вместе с ровными, как по линейке, линиями сгиба, после открытия. Этот кто-то всё же старался. Скорее всего его рука дернулась при отрыве листка. Не успев рассмотреть девушка вновь почувствовала на себе тяжёлый взгляд, прямо спиной по которой тут же пробежали холодные мурашки, дойдя до головы. Но ничего странного в окне не было обнаружено. Странно. Жутко. Влад уже увел её в школьный кабинет, девушка же смяла листок, чтобы выкинуть, всё-же решив, что это чья-то дебильно-сатирическая шутка на четырнадцатое февраля. Может быть даже Владика. Урок математики остался для неё непонятым, даже при попытках углубиться в тему, весь урок углублялась она лишь в то, что было и что будет с ней и её расколотой семьёй, глупо пялясь на одногруппника спереди и, по совместительству, того самого Владика: высокого зеленоглазого брюнета с естественными волнами на прическе, как обычно одетого в свободную темную одежду с ярким "гейским" акцентом в виде серьги в правом ухе. Лу́на так бы и витала в облаках, или же на луне, но преподаватель быстро опустила её во всех смыслах этого слова: — Луна́, хватит глазеть на сопливых мальчиков. Лучше бы ты так уроки учила, как т.... В ответ молчала. Ей уже давно было наплевать. Хотелось лишь поскорее вылететь из гнезда и освободить мать. А вот и звонок, что же. Быстро собрала вещи и пошла к другу домой, не стала даже оборачиваться, чтобы найти наблюдавшего, идя вместе. Через парк. Полусидя на его диване, рисовала его же на каком-то листке. Тьма. За окнами звенели сирены изредка проезжающих камазов, гудели автомобили без глушителя, как ни странно глушащих стрекотание первых ранних весенних сверчков. На улице Владик развешивает белье. Чувствуется запах курицы, в помощь по дому заботливо поставленной в духовку Луной. Отца у Влада нет, он был мимолётным романом матери, а когда оказалось, что беременна - его было уже не найти. Но сейчас у неё что-то намечается с коллегой по работе. А что? Сын-то подрос. Сейчас парень закончил развешивать белье и подумал лечь на свою кровать в своем уютном частном доме, но придвинулся к Луне, поставив одно колено на диван: — Что рисуешь? — с любопытством, — Ничего. — Быстро убрала листок за спину. — Правда? Он повалил ее на диван, из кармана на пол тут же выпал смятый листок. — Владик! С-слезь! — Немного раздражённо. — Сначала ты покажешь мне рисунок. - игриво — Пожалуйста! — больше с грустью. Понял, что её настроение ухудшается, а не наоборот, как он ожидал, поэтому просто сел рядом и помог ей сесть. И тут всё-же она извинилась за себя. — Ты не должна извиняться за это. Понимаешь? Не за что. — Непонимающе выкинул он. — Понимаю... Но ты хотел увидеть... рисунок... — У тебя тоже должно быть своё мнение. — Угу... Испугав в тишине обоих прозвенел таймер, пора вынимать курицу. Парень пошёл на кухню. Девушка осталась а слабом освещении лампочки. После ужина они вернулись к теме разговора, она: — Я хочу показать тебе тот рисунок. — смущённо. Парень почувствовал себя неловко. Девушка грубо всучила ему в руки рисунок и отвернулась. Сидя на диване Влад рассматривал свой портрет. Он был удивлен, хотя вид был по-прежнему серьезным, а его взгляд Луна, посмотрев одним глазом, сочла грустным. Парень, искренне: — Это.... Очень... Красиво. Мне нравится вот тут... всё. Девушка наконец смогла открыть глаза и придвинулась ближе: — Правда? — Только вот серьга у меня в правом ухе. - Улыбался. Она дотронулась до сережки, задев прядь его волос и покраснела. Он, почувствовав прикосновение, тоже смутился, но держал себя под контролем. Она отдернула руку, смутившись, и невольно улыбнулась. Он захотел сделать так. Взял её за руку и придвинулся, взяв инициативу в свои руки: — Ты не против? — Сильнее краснея с каждым мгновением. — Нет... — Это действительно так. Их губы соприкоснулись, а эмоции и чувства настолько заполнили их, что дыхание само по себе замерло. Не осознавая этого девушка прижалась к нему ближе. Мгновения поцелуя были прекрасными для обоих. Тут через комнату громко раздался стук в дверь, освежив разум: — Тук-тук-тук. Девушка инстиктивно отдернула руку. Парень подумал «Черт, как же невовремя» и пошел открывать дверь, перед этим произнеся: — Лу́на... — пауза — Я... сейчас... Заправив ей прядь за ушко, он постарался отвлечься, сбросив красноту и выдохнуть, медленно приближался к деревянной двери, держался уверенно. Но слишком странные шорохи слышались за дверью. «Точно ли это моя мама?» - пронеслось в голове. Он посмотрел в глазок, но никого не было: «Странно...» В это время Лу́на встала и наступила на что-то, издавшее звук мягкого шуршания. Это была скомканная бумажка с черными кляксами, тут же романтичные мысли и веру в искреннюю любовь у девушки, выстрельнув, прервали мысли,: «Ч-что? Та самая...» Когда девушка подняла её с пола, то, развернув, смогла прочесть. Что бы там ни было, это не к добру, а было там: «Привет. Ты мне понравилась. Я хочу с тобой встретиться.» - далее указана сегодняшняя дата и полночь, ниже - подпись - «Твой тайный поклонник.» — Что за.... — Прошептала девушка. Спустя секунду в глазке на двери показалась мать Владика, и он открыл дверь. — Что так долго? — Утомленно выговорила мать, заплетающимся от усталости языком. — Я был немного занят. — Ох... Ладно... — двусмысленно произнесла мать в ответ и, наконец, закрыла дверь. Все легли спать. Но Луна не могла заснуть, она думала о записке. Возможно, стоило не придавать ей значения. Возможно, стоило обратиться в полицию. Но из-за ощущения постоянного наблюдения нервы только больше шалили и не давали права на спокойный сон. Синева под глазами давала от этом знать, но любопытство все-же взяло верх, и она тихо начала сборы к лесу, который находился неподалёку: «Может не идти... Если это шутка Владика... Или настоящий поклонник? Но разве я кому-то могу понравиться?», думала и металась она в мыслях, обувая розовые ботинки на шнуровке, затем тихо открыла дверь, сделала шаг. Прохладный ветер ударил в лицо, от него же пробежали мурашки. А может и от дурного предчувствия. И вот лес. Тишина. Отодвинула розовый браслет с металлическими шипами из натуральной кожи чуть выше и взглянула на часы: «Так ли все есть, как кажется на самом деле?» Ровно полночь. К звукам листьев и сверчков прибавилось тихое шуршание, но непонятно, откуда исходящее. Казалось отовсюду. Видно не было, так как изумрудные листья создавали тьму, закрывая собой холодный лунный свет, пока словно ледяной ветер гулял по кронам, устремленным и удаляющимся вертикально вверх, всё дальше от взгляда девушки, повернувшейся на шум. Ветер гулял и между корявыми корнями деревьев, волнуя локоны Луны. В её голове заиграла мелодия, она все нарастала, жестокая, грубая. Девушка уже успела пожалеть, что пришла, тут же решила что нужно возвращаться. Непонятные звуки всё заполняли ее голову, мешая мыслить разумно. Похоже, переутомление даёт о себе знать. Она постаралась успокоиться и пошла обратно, чувствуя, как вырубается на ходу, чувствуя, как будто находится во сне: «Да... Похоже это была плохая идея... А если это был тот маньяк?...» Вдруг она заметила человеческую тень справа от себя и блеснувший металл. Сон быстро прошел, сердцебиение участилось. Нащупала в кармане что-то острое, на случай, если придется обороняться и «Неужели это конец?»