Сложный разговор

      Проснувшись посреди ночи, Полина нехотя поднялась с кровати, прошла до кухни, чтобы налить стакан воды, как услышала тихие всхлипы, доносящиеся из комнаты Лили. Поля подошла к дверному проёму и спросила в темноту:       — Лиль, с тобой всё в порядке?       Спустя несколько секунд раздался ответ, который так хотел казаться жизнерадостным:       — Да, Поля, всё хорошо, не переживай, — было слышно, как ладонью быстро смахивались слёзы. — Я тут так, просто.       Подруга в искренность слов не поверила, молча прошла в комнату, на ощупь найдя кровать. Присела на край, Лиля включила ночной светильник и села по-турецки.       — Из-за мамы, Лиль? — участливо спросила девушка, глядя в сторону, чтобы не смущать разглядыванием красных и опухших глаз.       — То она расспрашивает о моем детстве, о родителях, то на мой вопрос о больнице отвечает «а почему вам, собственно, интересно, что я там делала», — передразнивая манеру Ярской язвить, повторила Лиля. — Я так устала.       Вновь расплакавшись, закрыла лицо ладонями.       — Не могу спать, всё думаю, а как она отреагирует на мои слова, а вдруг я ей не нужна? Вдруг я не та, которую она искала? Понимаешь, Поль? Неправильная дочь, — Лиля засмеялась сквозь слезы. — Нужна ли я ей?       — Лилечка, еще как нужна, — Полина обняла подругу и крепко прижала к себе. — Да Ирина Михайловна будет счастлива от такой новости. Ты мне веришь?       — Не знаю. Мне страшно, — девушка нервно улыбнулась, — и хочется ей всё рассказать, но порой думаю — а может, оставить всё, как есть? Я её очень даже устраиваю в качестве подчиненной. Даже Майя говорит, что Ярская меня любит.       Полина пожала плечами.       — Тебе действительно этого хочется? Вот так всё оставить? Лиля, я же знаю тебя, ты не отступишь от цели, будучи в шаге от неё. Ты столько сделала, столько перенесла ради этого.       Раздался тяжелый вздох. Лилю вновь накрыли нерешительность и страх быть отвергнутой. Она бы очень хотела, чтобы её мамой оказалось Ярская. За время совместной работы Ирина раскрылась, как человек: она хрупкая и ранимая. Лиле так хотелось обнять Ярскую при встрече, ощутив тепло материнских рук.       Но вместо этих слов Лиля сухо ответила:       — Я обязательно с ней поговорю и всё выясню. Не сейчас. Когда придет время. А Ярская, и между прочим, ты мне это сама говорила — никуда не денется.       Пытаться разубеждать Лилю Полина не стала. Сделав вид, что согласилась, пожелала спокойной ночи и ушла к себе. ***       За успешную пресс-конференцию Ярская объявила всем сотрудникам внеплановый выходной, коим не преминули воспользоваться Лиля с Денисом: с раннего утра поехали искать новые локации для съемок в городских условиях. Жанна смотрела десятый сон, ибо почти всю ночь провела, листая модные журналы со статьями о подготовке к свадьбе. В это время Полина поднималась на лифте в здании ИМЯRec, пытаясь сохранить спокойствие, присущее только адвокату, коим она и собиралась стать в ближайшем будущем.       Не найдя за стойкой секретаря кого-либо, сама прошла к стеклянной двери, указывающей на то, что за ней находится руководитель компании, три раза постучала и открыла дверь.       — Да, проходите, что у Вас? А-а, Полина, кажется? — Ярская пыталась разобраться в планировании затрат на переезд в другое здание, точнее, в резком удорожании услуг грузчиков, потому одним лишь глазом взглянула на посетительницу и вновь погрузилась в документы. — Что-то с Лилей?       — Нет, что вы, с ней всё в порядке, у неё выходной, — Поля застыла у входа, совершенно забыв, как планировала начать разговор.       — Я всех на сегодня отпустила, — прервала Ярская. — Присаживайтесь. Не люблю, когда вот так стоят. Так что у вас?       Аккуратно присев на край кресла, Полина не отрывала взгляд от Ирины.       — Я хотела поговорить с Вами, Ирина Михайловна.       — Вы уже говорите, — Ирина отложила в сторону бумаги и улыбнулась, дав поняв всем своим видом, что готова к разговору.       — Я сама еще вчера убеждала Жанну, что всё это дела семейные, вмешиваться не стоит, но…       — Но? — в голове крутился вопрос посадки в новые кабинеты, параллельно не покидала мысль о необходимости нового помощника. А меж тем девушка, сидящая в данный момент перед ней, отнимает драгоценное время.       В Полине боролись два человека: один убеждал, что последующие несколько минут принесут счастье и Лиле, и Ирине, второй — бился в истерике и кричал, что Поля нарушает все моральные принципы и личные границы.       Опустив сопутствующие разъяснения, Полина на одном выдохе сказала:       — Так как я работаю на Зубакина, мне стала доступна кое-какая информация.       Ирина удивленно приподняла брови:       — И? Он прислал вас за деньгами? Вновь? Быть может, мне уже стоит наконец вызвать милицию и закончить с этим делом? — внезапно Ирину посетила догадка. — Ааа, или вы здесь по собственной инициативе?       — Мне от вас ничего не нужно, — оскорбилась Полина. — Если позволите, я всё объясню.       — Попробуйте.       — Некоторое время назад я узнала, что вы ищите дочь, — на этих словах Ирина прожгла глазами Полину. — Инна Кравченко встречалась по вашему вопросу не только с вами, но и с Лилей.       — С какой Лилей? — Ирина нахмурилась. — Стоп. С нашей Лилей? Субботиной? Но вообще, почему я должна вам верить?       — Лиля сама недавно узнала, что воспитывалась в приемной семье. Как только она переехала в Москву, Кравченко попросила встречи с ней и рассказала подробности её рождения.       — Инна уверяла меня, что дочь в курсе, кто я, но просто еще не пришло время. — Ирина достала сигарету из пачки, лежащей на столе, покрутила её в руках, поднесла к носу, словно удостоверившись в качестве табака, но прикуривать не стала.       — Если бы она знала, ездила бы по десяткам адресов предполагаемых мам? — Полина сердилась, что случалось не так уж и часто. — Вы сейчас о чем переживаете: что узнали имя дочери, или что вам наговорила та женщина? Или вы мне не доверяете?       — Нет, я догадывалась,— вздохнула Ирина. — Только Андрею и говорила о своих подозрениях. Дата рождения, почерк, схожесть в работе. А потом… потом Лиля рассказала, что у неё счастливое детство и полноценная семья.       Полина непонимающе взглянула на Ирину:       — Лиля рассказывала, как вы расспрашивали её о семье. Почему вы отказались от вполне здравой идеи — из-за Лилиных родителей? Разве вам не говорили, что девочку удочерили сразу из роддома?       Ярская пожала плечами.       — Вы же работаете на Зубакина, вы знаете, что однажды мне уже подсунули лже-дочь. Она уверяла, что её сдали обратно в детдом. В тот момент столько всего навалилось. Полина, — резко посерьезневшим лицом посмотрела Ярская, — а как давно Лиля узнала?       — Не так давно. Но и то без доказательств, не была уверена до конца. Одно дело — документы, другое — живой человек. Всё хотела поговорить с вами, вот на свадьбе Ливнева предпринимала попытки, но разговор не удался.       — Андрей отвлек. Впрочем, я сама наехала на девочку, к чему все эти её непонятные расспросы. И в офисе… она же несколько раз пыталась завести со мной диалог, явно на личные темы. Но каждый раз что-то мешало.       Словно отматывая назад, как пленку, Ирина вновь и вновь мысленно повторяла всё, что говорила ей Лиля.       — Я нужна ей? — вопрос, который мучил на протяжении многих лет, наконец раздался. Полина улыбнулась уголком губ: надо же, у этих двоих даже вопросы одинаковые.       — Как никогда. Вы даже не представляете, как она в вас нуждается. Лилька же только с виду вся такая сильная, смелая. Вы не видели, как она приходила с работы и плакала от бессилия. Как плакала сегодня ночью, потому что не знает, нужна ли она вам. Вы должны поговорить с Лилей.       Сердце Ирины сжалось от услышанного: даже сейчас её дочь продолжает страдать.       — Вот только что я ей скажу? — Ирина встала и нервно стала расхаживать из угла в угол. — Что? Упасть и каяться? Спустя столько лет вторгаться в чужую жизнь.       — Да почему чужую! Какие вы обе упрямые, что вы, Ирина Михайловна, что Лиля. Вы нужны друг другу, как же вы это не поймёте?       Несколько минут они провели в гробовой тишине. Ирина всё больше убеждала себя, что тянуть не имеет смысла, всё должно решиться немедленно.       — Полина, скажите, как я могу с ней сегодня увидеться? — Ярская вновь вернулась в кресло, вернув себе и твердый оттенок голоса. — Наедине?       — Она обещала приехать домой к шести. Я напишу Жанне и предупрежу Дениса, чтобы Лиля была в это время одна в квартире, — Полина выводила на листке бумаги, предложенном Ярской, адрес дома, но резко замолчала, пытаясь сформулировать внезапно набежавшие мысли. — Вы же точно готовы на встречу сегодня?       У Ярской не было сомнений. Она утвердительно покачала головой.              ***       Когда в дверь позвонили тремя короткими нажатиями на кнопку, Лиля ставила на плиту турку с кофе — ранний подъем и прогулки по Москве вымотали, нужно было встряхнуться. Девушка громко засмеялась, открывая дверь:       — Жанна, я ведь говорила тебе брать клю... — и осеклась на полуслове, ибо за порогом стояла её начальница.       Ярская же, не говоря ни слова, сделала шаг навстречу и крепко обняла дочь.       — Ирина Михайловна, вы чего… — смутилась Лиля. Но в это мгновение, ощущая такие сильные, но одновременно заботливые руки на своей спине, физически чувствуя ни с чем не сравнимые мурашки, пробегающие по телу словно электрический ток, Лиля всё поняла.       — Ирина Михайловна, — еще раз позвала Лиля и аккуратно отодвинулась от Ярской, — давайте всё же закроем дверь. И пройдем на кухню. Пожалуйста.       Ирину потряхивало, потому она не отказалась от заботливо протянутого стакана холодной воды.       — Вы всё знаете? — негромко, без какого-либо упрека спросила Субботина.       Ирина кивнула.       — Прости за минутную слабость, там, в коридоре, я не должна была.       — Письмо, значит, всё же нашлось, — словно не обращая внимания на слова Ирины, задумчиво проговорила Лиля. — Оно у вас?       — Письмо? Нет, мне Полина рассказала, — сумев поймать ускользающий взгляд Лили, пояснила Ярская. — У тебя отличные друзья, не ругай её. Она всё сделала правильно.       — Не буду… ругать… — столько было заготовлено вопросов, столько всего хотелось узнать и рассказать, но сейчас, сидя напротив такой живой и настоящей мамы, все слова застревали в пересохшем горле.       — Я ведь и мечтать о таком не могла, Лиля, — аккуратно начала Ирина. — Всё думала: вот когда я найду свою девочку, сделаю всё, что в моих силах, чтобы она была счастлива. Но с каждым годом моя надежда угасала.       — Вы хотели меня вернуть?       — Инна не рассказывала тебе? Впрочем, ожидаемо. На следующий день после подписания отказной я пришла к ней, умоляла вернуть ребенка, но она была непреклонна.       — Для мамы я всегда была родной, она ничего не знала. Это папа… это он договорился с Инной, когда у мамы родился мертвый ребенок. Она бы не перенесла смерть дочери.       Лиля осеклась, виновато взглянув на Ярскую.       — Ну что ты. Да и потом, твой отец хотел для тебя только лучшего. Как знать, как сложилась бы твоя судьба, — после непродолжительного молчания продолжила. — Ты знаешь, накануне того дня, когда мы рассказали коллективу о всей ситуации с Удальцовым, я листала личные дела сотрудников, родившихся в мае. После твоей карточки всю ночь не спала. Курила и думала.       Передернуло от воспоминаний, в груди заныло.       — Я ведь тогда решила, что, получается, ты всё знаешь. Не бывает таких совпадений… Всё знаешь и просто хочешь ранить сильнее, причинив ту же боль, как когда-то и я.       Ирине было тяжело произносить это, но она хотела успеть сказать всё, если этот разговор станет последним.       — Это поэтому вы так изменились в тот день? Голос. Взгляд. Они были другими… Мягкими. — Добавила Лиля.       — Решила, что помириться с тобой заранее — не такая уж и плохая идея. Но потом ты рассказала о теплых детских воспоминаниях, и я поняла, что ошиблась.       На плите что-то резко зашипело, Лиля подскочила и с криком «черт, кофе!» отставила турку в сторону, с огорчением вздохнула:       — Меня Жанка покусала, по-видимому, — спустя секунду улыбнулась и спросила прямо, — вы же не всегда были такой?       — Какой такой? Железной леди? — странно было осознавать, что дочь интересуется её судьбой. — Конечно, нет. Жизнь заставила закрыться и не доверять никому, даже самым близким.       — А как же муж?       — Андрей только недавно узнал, что у меня есть дочь. И, — Ирина вскинула брови, — о романе с Юрой я тоже скрывала. Марта знала гораздо больше, вот ей я доверяла.       — И напрасно. А по поводу знала ли я, — вернулась к другой теме Лиля, — нет, не знала. Мне даже показалось, когда Поля принесла документы, ваше с Юрием личное дело, что это просто розыгрыш. Ну а потом у вас появилась дочь.       Лиля в задумчивости терла ободок стакана, попавшийся под руку. Тихонько засмеялась, предавшись воспоминаниям.       — Я ведь тогда расстроилась, не поверите. По-доброму завидовала той девушке, и дело не в вашем статусе или положении.       Прошла до комнаты, достала портрет Ирины, протянула ей листок, добавив:       — Представляла, что было бы, будь я на её месте.       — Похожа, — сказала Ирина одобрительно, не слукавив. — Меня давно никто не рисовал. Лиля, в тех мыслях, тогда, простила ли ты меня?       — Если бы было иначе, я бы пыталась несколько раз обсудить это с вами? — вопросом на вопрос ответила Субботина.       — Твои подруги поздравляли нас, думая, что ты всё рассказала, верно? Так почему же ты не стала настаивать, сама, первой, не рассказала, что была в тот вечер у Кравченко?       — Не знала, как вы воспримите. Да и потом, повторюсь, не было же никаких гарантий. Это сейчас можно провести анализ ДНК и удостовериться.       Ярская несколько удивилась предложенному:       — Мне и без теста всё очевидно, он ни к чему.       — А Юрий? Он знает?       — Ему я ещё не сообщала. И да, ты должна быть в курсе: он вообще не знал о твоём существовании до этого лета. Не держи на него зла.       — Посмотрим, Ирина Михайловна.       — Если хочешь, можешь говорить мне «ты» и просто «Ирина». Даже на работе, — и тут же слегка обеспокоенно Ирина поинтересовалась, — ты же не уйдешь из компании?       — Только если не уволите. Может, кофе? Чай? — предложила Лиля.       Ирина отрицательно мотнула головой. Лиля старательно уходила в сторону от разговора, словно не знала, к чему он может привести. Между ними была невидимая стена, через которую не удавалось пробиться.       — Лиля, не пойми меня неправильно, но я очень боюсь потерять тебя.       — Теперь я уже никуда не денусь.       Потребуется время, чтобы оттаять и принять случившееся.       — Извини, — их разговор прервал телефонный звонок. — Да, Лиз. Нет, еще работаю. Ну и что, что выходной. Не для меня. Нет. Ужин? Сами всё сделали? Нет, не обещаю. Да, думаю, что задержусь. Ли-за, ты меня отвлекаешь. Позвоню позже.       — Знаешь что, а поехали к нам на ужин, — закончив разговор, предложила Ирина. — Близнецы решили проявить самостоятельность, такое упускать нельзя.       Добавила:       — Кости не будет, только Андрей и девочки.       И вот, поддавшись на уговоры, Лиля оставила записку на кухонном столе, что уехала, и теперь сидела на заднем сидении автомобиля Ирины и ругала себя за проявленную трусость.       «Ничего ей хорошего не сказала, ничего. Она же искала меня, ждала, переживала. А я веду себя как идиот…»       ***       — Ира! Мы же договаривались о семейном ужине! Я, между прочим, Брута не позвала! — заворчала Лиза, но замолчала под прожигающим взглядом Ирины. — Лиль, прости, глупость сказала.       — Катя, Лиза, Андрей, — Ирина взяла холодные пальцы Лили в свои и легонько сжала, тем самым показывая — ничего не бойся. Обвела присутствующих взглядом. — Хочу познакомить вас со своей дочерью, Лилей Субботиной.       — Иииииир? — не сговариваясь, хором протянули близняшки. — Ты нас разыгрываешь?       По Ярской было видно: она не шутила.       — Она нашлась! Аааа-а-а! Настоящая! — Кейт с Лизой подскочили со своих мест и побежали обниматься. — Это же бразильский сериал какой-то! Нашли!!! Ирка, ты расскажешь, как так получилось?       — Вот дела, — задумался Андрей, — значит, Ир, ты была права в своих подозрениях, а не верил твоей интуиции.       — Достаточно разговоров, мыть руки, и все за стол — ужинать! — смеясь, скомандовала Ярская. Давно семейные посиделки не приносили ей столько радости.       После ужина домашние, сославшись на занятость, разбрелись по квартире, оставив мать и дочь наедине.       — Не хотят мешать? — поинтересовалась Лиля.       — Они болтают без умолку, а ты молчишь. Сами всё поняли. Пройдем в Зимний сад?       — Честно говоря, я бы лучше поехала домой. Устала, спать хочется.       — Тогда оставайся на ночь, — предложила Ирина, не особо рассчитывая на согласие. — Перед работой заедем, переоденешься. Сейчас уже поздно ехать.       — Я… не знаю, — Лиля колебалась. Первый день и так сразу?       — Значит, решено, — практически моментально Ирина достала из шкаф-купе комплект белоснежных полотенец, пижаму и новую зубную щетку. — Ты никого не стесняешь, если ты об этом. В доме достаточно спальных мест.       Под напором Ярской Лиля ушла в ванную комнату, а вернувшись, обнаружила уже расправленную постель; в комнате горел приглушенный свет.       — Если что-то понадобится, без стеснения обращайся, — попросила Ирина, глядя, как Лиля забирается в кровать. — Полину я уже предупредила, чтоб не ждали тебя. Всё, отдыхай.       Моментальная смена настроения не осталась без внимания Ярской. Она подошла ближе и мягко дотронулась до плеча Лили:       — Что случилось?..       — Мне почему-то кажется, что я предаю их, — голос срывался. — Раньше я не думала об этом, а сейчас, в этом доме…       Так вот в чём причина, вот что терзало Лилю всё это время. Вот почему она держала личные границы, боясь впустить за них. Ярская, понимающе глядя на дочь, без сомнения в голосе произнесла:       — Они навсегда останутся твоими мамой и папой. Твоими настоящими родителями. Заботливыми, любящими. Девочка моя, я уверена, они сейчас смотрят на тебя откуда-то сверху и радуются, что их дочь вновь обрела семью. Что она не одна.       Лиля закусила губу, пытаясь не зареветь от услышанных слов. Подняла глаза на потолок, словно пытаясь что-то на нём посчитать.       — И слёз стесняться не надо, слышишь? — ласково раздалось от Ирины. — Не надо.       Лиля кивнула, нырнув под одеяло с головой.       — Ну всё, хватит на сегодня разговоров, у нас теперь будет много времени впереди. Ночник оставлю, — Ярская заботливо подоткнула одеяло, как когда-то каждый вечер делала по просьбе Лизы.       В этот момент, повинуясь неосознанному внутреннему порыву, Лиля тихо попросила:       — Обними меня, пожалуйста, — и добавила спустя мгновение, — мама.       Именно в ту секунду Ярская поняла: Лиля сможет её простить и принять. Все страхи и обиды рано или поздно уйдут.       Она еще некоторое время сидела на краю кровати, перебирая в руке пальцы дочери, пока не услышала тихое размеренное дыхание.       И не было в этот момент человека счастливее.