***Наруто Узумаки***
Накрапывал мелкий холодный дождь. Солнце теоретически было, но практически оно находилось где-то там за пеленой туч. Резкие порывы промозглого ветра развевали плащи людей, пришедших на похороны. И они же, эти порывы, швыряли пригоршни холодной влаги в лица людей, стоявших у могилы. «Не может быть!», — проносилось в голове одного замученного жизнью разумного существа. — «Я вижу это… это… место, где я могу поспать!». В этот момент вступил оркестр. Музыканты заиграли какую-то на редкость печальную мелодию. От её звуков на ум сразу приходили слова «безнадёжность», «уныние» и «смерть». Но протискивающийся через толпу мальчик мелодию не слушал. Ведь его глаза не отрывались от гроба. — Толстенные стенки. Морёный дуб. Доски, пригнанные друг другу, так что нет ни малейшего зазора. Мягкая внутренняя обивка! — на последних словах глаза мальчика восхищённо закатились. И он аж прикрыл глаза от обуревающих его чувств. Вот мальчуган выбрался из толпы на финишную прямую в виде красной ковровой дорожки, ведущей к могиле и лежащему подле неё гробу. Створки гроба были гостеприимно распахнуты. Мол, добро пожаловать! Мальчика эта картина ничуть не смутила. Бормоча себе под нос: «Моя прелесть!», он неверными шагами, вытянув перед собой дрожащие от предвкушения руки, как зомби зашагал вперёд. Что-то там говорил в своей прощальной речи староста деревни Сарутоби Хирузен. Но мальчик его не слушал. На лицах Ируки-сенсея, Анко Митараши и Майто Гая была невооружённым взглядом видна печаль. Но мальчик на них не смотрел. В уголке глаза Неджи была видна слезинка, Саске же стоял с лицом, невыразительности которого позавидовал бы кирпич. Но и на них мальчик тоже не смотрел. Его глаза не отрывались от приближающегося к нему гроба. И вот когда до гроба оставался один только шаг, мальчугану под ноги подвернулась… банановая кожура? [Шлёп!] Это, нелепо поскользнувшись, мальчуган шлёпнулся прямо в открытый пустой гроб. [Тук!] Со стуком захлопнулась крышка гроба. [Шурх!] Осыпалась земля с края могилы, увлекая за собой гроб в свежевыкопанную яму. [Бамц!] Это таки приземлился на дно могилы гроб с находящимся внутри мальчиком. И тут случилось странное. Лица пришедших на похороны людей странно исказились и приобрели какие-то нечеловеческие черты. Так, как будто прикидывающиеся людьми существа не особо-то и знали — каково это, «быть человеком». А затем вся толпа в едином порыве, сбрасывая с себя остатки человечности, отращивая лишние конечности, головы, щупальца, рога и прочие мелкие детали в виде сотен клыков в два, три, а то и в четыре ряда, ломанулась к могиле и принялась… спешно засыпать её землёй? Пару секунд ничего не происходило. Потом некто, похожий на маленькую уродливую девочку… поправка, очень уродливую девочку… тоненьким голоском спросила: — У нас получилось? В ответ в глазницах скелета, стоящего у могилы, густо-густо заклубилась тьма. Он приосанился, вздёрнул вверх подбородок и начал вещать потусторонним голосом. — Наруто Узумаки крепко спал и ещё не подозревал, что проснётся не через час, как он планировал ранее, а через два… — Это потому, что я сломала его будильник! — не удержалась от хвастовства задавшее вопрос мелкое страшилище, отдалённо смахивающее на маленькую девочку. — Это потому, что ты, Мара, не просто бесполезна, а бесполезна вдвойне! — вклинилась другая… девочка? Но не менее страшная и уродливая, чем Мара. Рядом с ней в воздухе совершенно индифферентно колыхался призрак мальчика, как две капли воды похожего на свою сестру. Но все присутствующие знали, что это никакой не брат, а второе тело этого же существа. И ночью говорила и действовала «сестра», а днём «её брат». — Иди в [цензура!], Аманоджаку! — отреагировала Мара. — Во-первых, Аманоджаку — это мой братишка, а я — Аманоджако! — не пошла по указанному адресу посылаемая «девочка», — или ты даже этого не в силах запомнить, Мара? — Ррр! — отреагировала Мара. А невнятное рычание у неё вышло потому, что она запустила свои клыки в выставленную перед собой руку наглой «девчонки». — Во-вторых, — никак не отреагировала на укус Аманоджако, — для той, кто называет себя «демоном тонких сетей», твоя работа просто-таки топорная! — Ррр! — продолжала упорно стискивать свои зубы на руке Аманоджако обиженная Мара. — Что это за банановая кожура под ногами? Ты бы его ещё в спину толкнула! Фе! — продолжала критиковать чужую работу Аманоджако. В ответ Мара попыталась задушить обидчицу. Тщетно. Та её усилий даже не заметила. И просто перевела взгляд на стоящую неподалёку скелетоподобную фигуру, окутанную тьмой. — А тому, кто зовёт себя Сюпацу, то есть Ушедшим богом, и всем тычет в глаза своей способностью видеть будущее, можно было бы хоть раз в жизни напрячься и сделать толковое предсказание, что план «Похороны Узумаки» с треском провалится! — в голосе нахальной «девчонки» не было слышно даже микроскопической капли почтения перед обладателем столь сильной способности. [Скрип-скрежет!] Это уязвлённый Сюпацу заскрежетал зубами. Взмах руки, и в Аманоджако с висящей на ней Марой полетели острозаточенные кости. И то, что он так прикончит не только Аманоджако, но и Мару, того ни капельки не взволновало. Но… не вышло. Летящие с быстротой молнии костяшки при столкновении с телами «девочек» мгновенно потеряли скорость и безобидным мусором осыпались наземь. — Эй, Сатори, хорош прятаться! — продолжала накалять атмосферу Аманоджако. — Выйди так, чтобы мы все тебя видели, и ещё раз повтори, что план с погребением заживо не может дать осечек! Вместо ответа по небу скользнуло нечто. Нечто походило на гигантскую ворону. Только с очень худым туловищем. Фактически одним позвоночным столбом. А вместо клюва у вороны была огромная пасть, полная выпирающих наружу клыков. Существо в полёте сделало резкое движение крыльями, и всех стоящих у могилы накрыло дождём бритвенно-острых перьев, размером с немаленькое копьё каждое. Похоже, Сатори уже прошёл ту стадию, когда с обидчиком ещё разговаривают, и за один-единственный миг уже перешёл к той стадии, которая называется «драка». Однако от удара Сатори никто не умер. И даже не поцарапался. А крикливая Аманоджако уже перевела взгляд на… небо? — И что это был за дождик, Умибодзу? — крикнула она в небо, — Да в соплях Нурэ-онны больше трагичности, чем в том, что ты изобразил. В ответ небо искривилось и превратилось в лицо. Отдаленно похожее на человеческое. Очень отдалённо. И вид у лица был такой, как будто оно готово убивать. — У меня нет соплей… ш-ш-ш! — раздражённо прошипела невесть откуда взявшаяся гигантская белая змея. — Потому что ты безносая! — с видом «как я тебя подловила, а?!» выкрикнула Аманоджако. — Тьфу! — плюнула ядом на всех, кого получится достать, Нурэ-онна. Но и яд ни на кого не подействовал. А через секунду всех достигла атака Умибодзу. Но и множество летящих на огромной скорости «водяных пуль» никого не убили. И не поранили. И даже не напугали. А лишь вызвали раздражение. И от ранее не участвовавших в дебатах существ полетели в небо разные смертоносные «подарочки» точечного и массового поражения. Но Умибозу остался цел. А то, что до него не долетело, то попало в кого-то, кто в «представлении» не участвовал. Это сделало всеобщую драку неизбежной. Хотя насчёт «неизбежной» — это небольшое преувеличение. Вернее будет сказать, что неизбежная драка «всех со всеми» состоялась досрочно. И перед её началом Аманоджако успела ещё выкрикнуть что-то нелестное в адрес некоего Доки, ответственного за музыку на похоронах. Что, дескать, даже безрукий страдающий от метеоризма идиот сможет сыграть на флейте лучше, чем Доки. И даже начала описывать, как именно он, этот идиот из её примера, будет «играть». Но чуткая к критике душа музыканта не выдержала, призрачный великан по имени Доки перешёл в режим «крушу всё, что вижу», схватил оказавшуюся под рукой Шутен-доджи и швырнул её в Аманоджако. Девушка по имени Шутен-доджи, которую от людей отличали разве что два рога на голове, мгновенно пришла в ярость. Её лицо нечеловечески исказилось, и она призвала сотню совершенно безмозглых мелких демонов-людоедов… А те принялись атаковать всех вокруг. И началась драка всех со всеми.***Авторское примечание***
Не пугайтесь множества новых имён. Не запомнили всех — ничего страшного! Это всё отрицательные герои азиатского фольклора. Кто-то очень знаменит, а кто-то, как например Амоноджако/Амоноджаку, засветился только в одной сказке. Японской версии «Красной шапочки». Где оно исполняло роль Серого волка, обманом проникало в дом, усыпляло бдительность людей, коварно нападало и съедало кого-нибудь, а затем, натянув на себя кожу жертвы, ждало следующего домочадца. Но всегда проигрывало. И ловко подвешенный язык не спасал того от смерти. Потому как, хоть и был у него самый изощрённый злобно-хитрый ум из всей нечисти, но оно всегда фейлило всё на каких-то мелочах. Мара — персонаж буддийского пантеона. Этакая «богиня» досадных неприятностей. В фольклоре отношение к ней скорее ироничное. И не путайте эту Мару с другой Марой. Та, другая — богиня смерти. И её в этом фике не будет. А наша Мара — это не смерть, а головная боль… Сюпацу — удачный результат скрещивания двух ёкаев. Один из них мог делать одно истинное прорицание за жизнь, а потом тут же умирал. Вторая (русалка), возвращалась к жизни после насильственной смерти. Сюпацу взял от родителей лучшее. И прорицал всегда со 100% точностью. Но не отправлялся на тот свет, потому что стал потусторонним существом. Этакий Кощей Бессмертный японского фольклора. Умибодзу — ёкай с телом паука и головой быка. Огромен размером. Умом мелковат. Управляет водной стихией. Устраивает людям наводнения. Шутен-Доджи (в некоторых источниках Сютэн Додзи) — рогатая девушка. Говорят, когда-то она была человеком. А потом её убили. А потом воскресили. Но что-то пошло не так. И с того света вернулась не женщина, а демон. Но это не точно. В руке у неё всегда пиала с крепкой выпивкой. От еды она никогда не отказывается. В общем, демон, обожающий выпивку и жратву. В последователи набирает себе людей таких же вкусов. И чем более те голодны, тем большую власть над их душами она имеет. Нурэ-Онна — гигантская белая змея. Не самый плохой персонаж японских сказок. Может оказать помощь. Но только если вы докажете, что вы сильны духом. Иначе сожрёт и имени не спросит. Змея, и этим всё сказано. Тем немногим, что доказали свою состоятельность, она помогает всерьёз и без обмана. Доки — это такой своеобразный симбиоз из нескольких музыкальных инструментов, ставших ёкаями. Ну, сперва в них зародился злой дух. Так они стали «живыми». Потом они научились симбиозу с себе подобными. В результате у них появилось тело. Уйти от них живым можно наиграв им какую-то мелодию. Сатори — ёкай разновидности вороновых. Появился не в Наруто, а гораздо раньше в японских сказках. Умеет произвольно менять свой облик, сильный боец, хитёр, зловреден и злопамятен. Порабощает души людей, низводя их до уровня безмозглых марионеток. Ещё раз повторюсь: не пугайтесь множества новых имён. Не запомнили всех — ничего страшного! Эти персонажи раскроются постепенно. Когда это будет нужно. И это ещё не все новые «знакомые» Наруто.***Конец авторского примечания***
***Два часа спустя***
***Наруто Узумаки***
— Хорошо-то как! — это я очнулся ото сна и тут же прокомментировал свои ощущения. М-м-м? Что тут у нас из плохих новостей? Ну, рядом со мной нет никого, кто уже нацелился бы меня прожевать. А то помню, в самом начале моих странствий был один такой случай… Когда я был юн и глуп… и ложился спать без защитной формации… Как сейчас помню… Открываю я глаза, а в метре от меня невероятно уродливая старушенция с пастью от уха до уха… полной жёлтых и кривых зубов… притом некоторые вот-вот готовы выпасть… кошмар стоматолога, одним словом. ***Флешбек. 170 дней тому назад*** — Позвольте узнать, что желает от меня незнакомка, ослепившая меня своим видом? — невозмутимо поинтересовался проснувшийся мальчик. Системное сообщение. На игрока Наруто наложен временный дебаф «Слепота». Текущее количество энергии Ци Ядра: 2 из 3. «Язык мой — враг мой», — мысленно вздыхаю я, — «И как мне теперь сражаться без зрения? Ведь мой противник силён. И моя натренированная годами преподавания в школе культивации, интуиция говорит мне, что если я не отнесусь серьёзно к предстоящему бою, то рискую умереть. Значит, что? Раз уж мой язык меня подвёл, то он меня и будет спасть!». — Ямауба я… — проскрипела старческим голосом незнакомка. — Да что вы говорите! — театрально изумился мальчик, — Та самая Ямауба? — Э? — Известная мастерица снадобий, как целебных, так и ядовитых… Страшная «старуха» приосанилась. — Колдовства… Гордый кивок старухи. — И людоедства? Не менее гордый кивок. — Для меня будет честью, если такое существо, как вы, проследует в мой Внутренний мир, дабы там приступить к трапезе… — Я хочу тебя! — проскрипела старуха. «Это могло бы прозвучать двусмысленно, если бы не текущая ручьём слюна «старушенции», — подумал Наруто. Затем по взмаху руки мальчика рядом с ним появилось ростовое зеркало. «Старухе» следовало бы задуматься о том, как умение создавать проходы в свой Внутренний мир влияет на степень опасности разумного существа, но куда уж там! По её подбородку ручьём текла голодная слюна. И она, недолго думая, резво ломанулась прямо в зеркало. «Зеркало» повело себя как водная гладь и послушно пропустило старушку-людоедку через себя. А потом из внутреннего мира до Наруто донеслось пронзительное и обиженное: — ОБМАНУЛИ!!!***Авторское примечание***
Ямауба — это японская версия Бабы Яги. Согласно японскому фольклору мастерски владеет чёрной магией и ядами***Конец авторского примечания***
***Конец флешбека***
Помнится, тогда я, используя все свои способности к переигрыванию… а то опасные духовные сущности о-о-о-очень плохо понимают людей, и им всё нужно разжевать по полочкам… польстил существу. На деле же я кое-что подглядел своими способностями Песочного Человека. И да, Ямауба действительно невероятно много знает о ядовитых и целебных составах. Плюс лесное колдовство… С такими способностями пост какой-нибудь лесной богини был бы её, стоит ей только об этом заикнуться. Но всё сводит на нет то, что Ямауба опасная духовная сущность с просто-таки морфиново-героиновой зависимостью от каннибализма. Ладно, проехали. Как сейчас помню, тогда Ямауба долго возмущалась тем, что я её, дескать, обманул. Вот не надо! Это она привыкла, что во Внутреннем мире поедаемых ею людей она может творить что захочется. И рванула на третьей космической, чтобы перекусить мною. Но я-то, ещё когда был человеком… эх, отстойно звучит… так, как будто я какое-то чудовище… но я не чудовище!.. В общем, ещё в бытность директором школы культивации я начал готовить то, что на языке культиваторов называется Сфера. То есть Сфера — это место, где действуют удобные для автора Сферы законы. И именно поэтому никто за всё время работы школы не пострадал в её стенах. Просто я регулярно и постоянно делал маленькие усовершенствования своей школы. А на языке культиваторов это называется «объявить искусственный закон Неба и Земли». И когда я достиг уровня третьего Отсечения Души и начал понимать что и зачем делать, я зашёл в свой Внутренний Мир и нанёс последний штрих. Я провозгласил: — НАНЕСЕНИЕ ФИЗИЧЕСКОГО УРОНА ОБЪЯВЛЯЕТСЯ НЕВОЗМОЖНЫМ! И у меня возникло такое странное ощущение, как будто дом, который я строил из тысяч и тысяч кирпичиков, наконец-то стал завершённым. Как будто кто-то привёз огромную бетономешалку, изготовил десяток тонн цемента и залил его не только в фундамент, но и между каждым кирпичиком. Да так, что стены моего обновлённого дома фиг сломаешь. Скорее уж сам будешь морально уничтожен, видя тщетность своих потуг. Но никому живому, кроме меня, вреда не причинишь. Это-то и почувствовала Ямауба, оказавшись в моём Внутреннем Мире. А я лёг досматривать свой сон. Бытие Песочного Человека имеет и свои плюсы. И если тебя нагло прервали во время интересного сна, его можно поставить на паузу, вернуться в реальность, устранить проблему и снова лечь спать. Сплошные плюсы. Хотя нет, всё же не сплошные. Для той части меня, что является Песочным Человеком, сон — это не простое бессознательное лежание в кровати, как для обычных людей. Это возможность прогуляться по Стране Сновидений. А это такое замечательное место! Где так легко дышится! А вот реальность для Песочного Человека — это, увы и ах, как бесплодное высокогорье с разрежённым воздухом. И вроде бы и жить можно, но… глазу не за что зацепиться в серых тонах окружающего… и дышится как-то тяжело. Но дело не реальности. Всё с ней хорошо. Это после страны Сновидений мне всё кажется серым и тусклым. Ведь там даже воздух кажется вкусным… Но я обладатель достижения «Нашедший Неведомый Кадат». А это значит, что моя воля сильнее, чем у большинства людей. Так что я справлюсь и буду в Стране Сновидений ровно столько, сколько нужно для отдыха тела, и ни минутой более. И даже мимолётной мысли о переселении в мир Грёз будет запрещён вход в мой разум. [Короткий взгляд на будильник!] За исключением сегодняшнего утра… и позавчерашнего… и недельной давности утра… короче, это не моя вина, что у Мары на уровне смысла её жизни заложено ломать всё, до чего она дотянется своими «тонкими сетями». А дотянуться до реальности она может даже из моего Внутреннего Мира… Эх, мне бы её способности… Ведь это же прямое управление хаотичными флуктуациями! Ладно, проехали… Буду привыкать к тому, что жизнь мне портят не только эти надоедливые флуктуации хаоса, но и Мара в своих попытках хоть как-то насолить мне… Стоп! Я тут лежу, а ко мне сейчас прийти должны! Я-то конечно, отсылал отчёты с Гошей каждую неделю, но личного общения ничего не заменит. И сейчас кое-кто хочет узнать не поехала ли у меня крыша за полгода обладания Чёрным Сердцем… я так уже давно не говорю, предпочитая термин «бытие Песочным Человеком»… и не менее давно сожалею о том, что употребил этот термин в отчёте. М-да, надо было как-то помягче. И тогда бы в ответных письмах ко мне бы не приходили десятистраничные психологические тесты… Какие ж они нудные, эти тесты… И чтобы доказать всем, что крыша у меня на месте, чердак не протекает и белочки ко мне в гости не ходят, надо на должном уровне принять официальных гостей. А то когда я полгода назад сказал сенсею Шимуре: «Сердце приказало мне срочно выдвигаться во-о-о-он в том направлении!», в глазах сенсея что-то такое мелькнуло. А я не понял что. И мои способности не помогли мне это понять. И Система промолчала. Так что сейчас я всё сделаю в лучшем виде!