Союз нерушимый

Квашонкин очень любит Сашу. И Сашу. Они оба прокрадываются к нему на постель, как озорные котята, подставляя лица под пробивающийся сквозь тонкую занавеску луч, а Лёша лежит перед Малым и Долгополовым с завязанными глазами, не зная, кто начинает прикасаться к нему первым. А когда его начинают ласкать сразу две пары рук, он просто повреждается в уме и выписывает этим светлым чертенятам индульгенцию. Одну на двоих. Пока кудрявый мальчуган нежно теребит лёшин сосок подушечками двух пальцев, обладатель мягкого каре ублажает рыжего ниже и настойчивее, сжимая напряжённый бугорок горячей ладонью, заставляя откидываться назад и с шипением пропускать воздух сквозь стиснутые зубы. Нежно поцеловав обоих, чудом нащупав языком два жадных и очень влажных рта, Лёша привлекает к себе Долгополова, гладя его по голове обоими руками, прижимая крепче. Повязка сползает с глаз из-за жаркого климата в этой ослепительно белой, озарённой оконным светом спальне, которая сейчас кажется крохотной комнатушкой, каморкой, где теснятся три любящих сердца. Малой, удобно вытянувшись на мягкой простыне, с любопытством наблюдает, как двое обмениваются ласками, закусывая губу и прикасаясь к своему члену, виднеющемуся из-под резинки боксеров. Саша трогает себя обеими ладонями, сжимая до лёгкой боли, ощущая под пальцами набегающую смазку. Долгополов опускается на постель, раскидывая ноги. Соприкасаясь с его вздымающимися ключицами своей грудной клеткой, Лёша ложится сверху, горячей плотью нащупывая пульсирующее, подготовленное отверстие, попутно смазывая себя. Саша тихо стонет при каждом рывке, чувствуя, как Квашонкин опускается ниже, максимально сближаясь. Внутри тесно, тепло, обволакивающе, Долгополов, слыша над ухом причитающий шёпот, буквально окольцовывает его собой. Кудрявый встречается глазами с дёргающимся от возбуждения Лёшей, и тот зовёт: - Иди к нам, малыш… Саша мягко тянет рыжего за шею, целуя губы, которые ещё мгновение назад шептали приятности его тёзке. Долгополов обнимает ногами Лёшу, постепенно увеличивающего амплитуду. Ласково потрепав второго паренька по густым волосам, он кладёт ладонь на его член, осторожно проходясь от головки к основанию. Вторая рука ложится на живот трепыхающегося под ним мальчика с каре. Малой присоединяется к простым методичным лёшиным движениям, вскидывая бёдра вверх и они оба зажимают наливающуюся кровью плоть длинноволосого между своих ладоней. Прислушиваясь к тихим всхлипам снизу, Квашонкин опускается, осыпая поцелуями буквально вдавившегося в кровать Сашу, а другой Саша, сидящий рядом, медленно поглаживает спину рыжего, очерчивая позвонки. Чувствуя, что надолго его не хватит, он осторожно выскальзывает из Долгополова, который готовится доласкивать себя сам. Потому что сейчас будет спектакль. Да. Если Саша с каре – прохладный огуречный лимонад, тихое укромное место в саду, медовый луг, мелкопесчаный пляж, то Саша с кудрями – обжигающий крафтовый сидр, залитый огнями пирс, раскалённая бетонная крыша, уцелевшая после взрыва Вселенной комната. Малой принимает Квашонкина в себя, жадно поглощая, чувствуя рельеф, насаживаясь до упора. Лёша обнимает своего маленького наездника, остро реагирующего на каждый толчок, пока тот сжимает его талию так крепко, что кожа мгновенно розовеет. Второй Саша смотрит на них во все глаза, чувствуя, как тяжело перекатывается в его руках собственная плоть, а Малой вытягивает шею, сливаясь с рыжим в мокром всепоглощающем поцелуе. Наконец, Лёша, чей член то погружается, то выходит, поблескивая вздутыми венами, начинает долго, волнами изливаться в бездонную, насытившуюся глубину. В голове Малого как будто взрывается капсула с удовольствием, и он финиширует следом, а, кажется, секунду спустя и Долгополов, со всей силой сжимающий руку рыжего.