Любовь-морковь и два глупца

Чан никогда и не задумывался о том, что может так сильно влюбиться. Он, если честно, и не встречался никогда — разового «перепиха» на ночь ему вполне хватало и парень никогда не жаловался. Не жаловался, правда, пока не встретил Феликса. Полгода назад младшего подселили в общажную комнату Криса вместо Джисона, который благополучно переехал к своему парню и наставлял лучшего друга не помереть тут без него, такого золотого и талантливого. Подумаешь, яичница у него не подгорает. Сразу надо себя в боги из-за такой мелочи записывать. Крис, может, и без джисоновой еды прекрасно выжил бы. Заработал бы себе, возможно, какую-нибудь язву, но выжил. Давно уже не маленький. Феликс, после двухнедельного проживания Криса в гордом одиночестве, сваливается старшему на голову неожиданно, как снег в июле. Улыбаясь во все зубы, он закатывает свой синий большой чемодан в комнату и, окидывая её оценивающим взглядом, заключает: — Тут уютно. — Спасибо, наверное? — Крис потягивается, отодвигает свой ноутбук в сторону и встаёт со стула, недовольно кряхтя. — Чан, — представляется он, протягивая руку смущённому блондину, — ну или Крис. Как тебе удобнее. Парень пожимает руку, представляется Феликсом со второго курса юрфака и пинает ногой дверь, закрывая. Вообще-то, Чан довольно плох в заведении новых знакомств, но Феликс показался ему милым, поэтому он предлагает Ли недавно купленные банановые печеньки, и младший радостно соглашается, сознаваясь, что очень любит выпечку. Он рассказывает о себе ещё много интересного, пока распихивает свои вещи по полкам теперь уже его собственного шкафа. Например, он говорит, что родом из Австралии и до смерти обожает собак. Смеётся звонко и неверяще вскрикивает, когда Крис рассказывает, что и сам лет десять назад жил в Австралии, пока родители не решили переехать сюда, в Корею. Сердце Чана медленно тает, как пломбир, забытый под палящим солнцем, когда он смотрит на Феликса, слышит его прекрасный смех и каждый раз так и хочет поцеловать каждую веснушку на его красивом лице, которое он видит каждый божий день. — Ты влюбился, бро, — говорит ему однажды Джисон, выбивая того из колеи. — Что? Не смотри ты на меня так, хён. Я сам проходил через это, так что знаю, о чём говорю. Не то, чтобы Крис думал об этих словах слишком много. Возможно, всего лишь пару-тройку раз на дню. И, возможно, он пришёл тогда к выводу, что Джисон прав. И если приглашение на разовый перепихон никогда не вызывало у Чана трудностей, то приглашение на свидание — совсем другое. Нужно подгадать подходящий момент, время, сделать всё по красоте, ну или… — Хей, Ликс, — зовёт Крис его, приподнимаясь в кровати на локтях. Тот молчит, продолжая пялиться в телефон. — Ликси, — зовёт он чуть громче, и младший, наконец, слышит его, вынимая один наушник из уха. — Звал, хён? — спрашивает он, по-детски болтая ногами в воздухе и глазами-звёздочками своими прожигает старшего, дожидаясь ответа. — Звал, — вторит Крис, и волнение почему-то захлёстывает его одной большой волной, поэтому он пытается смотреть куда угодно, но не на младшего. — Я, в общем, хотел… ну, — мнётся он, не зная, как продолжить свою неподготовленную речь и не сгореть при этом от стыда. — Хорошо, Чан, — перебивает его Феликс, — я пойду с тобой на свидание, — старший наконец смотрит прямо в глаза Феликса и, не зная, что ещё сказать, спрашивает, не шутит ли тот. Оказывается, Феликс тогда был совершенно серьёзен и уже на следующий день они отправились сначала в кафе, где оба вели себя крайне неловко, а потом гуляли до самого вечера по парку, держась за руки и болтая о всякой ерунде. Дня лучше у Чана, наверное, ещё никогда не было. И вот, спустя полгода, когда они уже официально пара, и об этом знает даже каждая вторая собака, они по-настоящему счастливы. Сдвинуть их кровати было идеей Феликса, и идея эта была просто прекрасной, потому что просыпаться, прижимая своё персональное солнце как можно ближе к себе, теперь стало новым хобби Чана. Утренняя рутина кардинально поменялась: теперь первым делом после пробуждения Чан обязательно зацеловывал каждый сантиметр лица Феликса, а тот, хныча, ловил его губы своими, шутливо бил старшего, потому что его снова разбудили на пять минут раньше будильника, но целоваться всё равно всегда тянулся первым, делая это по-утреннему лениво и прикусывал нижнюю губу старшего, проходясь после по этому же месту языком. Вот только дальше поцелуев и редких двусмысленных шуток у парней никогда не заходило. Чан слишком боялся причинить боль своему Ликсу, а потому и постоянно тянул с этим, то придумывая нелепые отмазки, то просто пытаясь увести младшего подальше от всей этой постельной темы. Ли хоть и расстраивался из-за отказа, но понимал, что Чан просто заботится о нём. В тот день у Феликса отменили пары, а Чан уже ушёл, поэтому Джисон — заядлый прогульщик, тусовался с Ликсом в комнате. Познакомились они случайно, когда Хан вернулся в свою бывшую комнату за чем-то, что забыл и перевернул всю комнату вверх дном, пока не нашёл эту вещь. Ей оказалась обычная серая флешка, на которой у Джисона было сохранено куча фильмов, и которые он до безумия любил. Феликс тогда посчитал это довольно милым и предложил дружить. — Джи, помоги, — умоляет Феликс, пока лежит головой на коленях Хана, перебирающего его волосы. — Думаю, я не привлекаю Чана, ну… — мнётся, — в сексуальном плане. — С чего ты взял? — удивляется Сон. — Он, кажется, не хочет спать со мной. Он постоянно останавливает меня, как только я пытаюсь подвести его к этому. Чёрт возьми, я настолько сильно хочу почувствовать его в себе, ты бы знал. — Ладно, котёнок, давай без подробностей? — смеётся друг, и задумывается, чем он может помочь. — А ты пробовал его соблазнить? Так, чтобы у него просто не осталось других вариантов? — Нет, не пробовал, — вздыхает Ликс, — я совершенно не знаю, что его привлекает, понимаешь? — Уверен, котёнок, что простых чулок будет уже достаточно. — Но… так мало? — Поверь мне, Ликси. У него так давно не было секса, что ты его возбудишь даже в мешке из-под картошки. Комната утопает в звонком смехе двух друзей, и Феликс решает, что начнёт действовать сегодня же. Готовится он основательно: тщательно прочищает себя, немного растягивает, ровно настолько, чтобы поместилась аккуратная припрятанная в шкафу анальная пробка, и надевает чёрные капроновые чулки, которые уже давно валялись у него без дела. Короткие шорты, которые подарил ему его давний друг, Хёнджин, идеально подчёркивают задницу Ли и он, завершив свой образ чёрной чановой футболкой, садится ждать старшего. Тот должен вернуться с пар где-то через полчаса. Феликс нервничает. В попытке отвлечься он листает соцсети, ставит лайк на новую фотку Джисона в инстаграме, мысленно подбадривает себя, что всё у него получится, хотя верится в это с трудом. Ещё больше Феликс начинает нервничать, когда слышит звук ключа в дверном замке. Он, словно ошпаренный, откидывает телефон в сторону и морально готовится к реакции Криса. Тот, кинув привычное «привет, Ликси», пока даже не смотрит в сторону младшего, вешая свою верхнюю одежду в шкаф, а, повернувшись, замирает на месте. — Привет, хён, — отзывается Феликс, в руках сжимая подол футболки. — Я ждал тебя. Очень. Чан медленно подходит к кровати, как-то неверяще глядит на Ли и проводит на пробу лишь одним пальцем от лодыжки до колена младшего. Капрон холодит кожу, и Чан, другой рукой приподнимая лицо любимого за подбородок, нежно льнёт к губам напротив, не спеша углублять поцелуй, и случайно ударяется с парнем носами. — Тебе нравится, хён? — шепчет Феликс в самые губы и Чан еле сдерживается, чтобы не застонать, потому что, блять, да. Ему чертовски нравится. — Ты прекрасен, детка. Ликс легонько вздрагивает от своего нового прозвища и, разрывая поцелуй, непонимающе глядит на старшего. — Я что-то не то сказал? — сразу же спрашивает он, не понимая, как только что повлиял на Феликса. — Ты это так из-за «детки»? Тебе не нравится? Мне не называть тебя так? — Слишком много вопросов, Чанни, — смеётся Ли, обнимая того за шею. — Мне нравится. Очень. Называй меня так почаще, это довольно возбуждает. Феликс хихикает, когда Крис аккуратно укладывает его на спину и щекотно берёт его ногу под коленом, поглаживая нежную кожу сквозь чёрный капрон. Ли тянет Чана на себя, вновь целуя его, и уже сам углубляет поцелуй. Кажется, всё в его плане идёт, как по маслу, что определённо не может не радовать. Протягивая руки к краю чановой футболки, младший надеется, всех богов молит, чтобы в этот раз Крис его не остановил, но… — Подожди, детка, — две ладони перехватываются одной большой и Феликс тихо разочарованно стонет. Ну конечно. Чан такой Чан. Однако вместо привычной отмазки, Чан говорит совсем не то, что Ли уже собирался выслушивать. — Ты уверен? — заглядывает он куда-то глубоко в глаза и младший сглатывает ком, ставший посреди горла. — Уверен, Чанни, — чуть ли не хнычет Феликс, наконец-то добившись своего, и Крис тихо посмеивается — его парень такой нетерпеливый. Феликс высвобождает свои руки из совсем некрепкой хватки старшего и медленно возвращает ладони на самый край футболки ухмыляющегося Криса. Вот тут-то Ликса и накрывает. Он стягивает наконец ненужную ткань с тела Криса, и впервые за все эти полгода может разглядеть его полуобнажённого. Раньше он видел своего парня без верха. Конечно он видел, они всё-таки соседи по комнате, им приходилось переодеваться друг перед другом. Но проблема была в том, что Чан чаще переодевался, повернувшись к младшему спиной. Та у него, конечно, тоже довольно неплоха, но как только взгляд Феликса метнулся к обнажённому торсу Криса, он, кажется, забыл как дышать: Бан явно не напрасно ходил в спортзал с каким-то там своим другом, имени которого Феликс не помнил, да и не вспомнил бы сейчас — как-то не до этого. — Эй, Ликси, ты как-то завис, — тихонько смеётся Крис с реакции своего парня и треплет того по волосам. — Нравится? Феликс не отвечает. Не сводя глаз с обнажённой кожи прямо над ним, он осторожно приподнимается на локтях и мажет поцелуем где-то под левой ключицей старшего, выбивая из того хриплый вздох. Кажется, то, что происходит дальше, будет ещё долго преследовать их во влажных снах. Резко опрокидывая старшего на кровать рядом с собой, Феликс седлает бёдра того и наклоняется для более страстного и жгучего поцелуя, чем раньше. Языки переплетаются, зубы легонько стукаются, на что парням абсолютно наплевать, и Ли впервые слышно стонет в обкусанные губы напротив, когда, устраиваяясь на бёдрах Криса как можно удобнее, задевает его эрекцию. Он будто уже побывал на небесах. Воздуха постепенно становится всё меньше, и, нехотя отстраняясь, Ликс переходит на шею Чана, слегка её покусывая. — Детка… — стонет Чан, когда чувствует, как губы Ликса сменяются горячим языком, который бесспардонно оставляет за собой мокрые дорожки, — ты бесподобен. Ладони Криса бережно двигаются по маршруту талия—бёдра Ликса уже который раз, а тот тем временем спускается к груди старшего. Нежные поцелуи его, конечно, превосходны, но когда пальцы Феликса очерчивают по кругу и сжимают сосок Криса, старший под ним сдавленно стонет, полностью теряясь в ощущениях. Если честно, Чан и не думал никогда, что Феликс может быть таким, но сейчас, видя как тот выцеловывает каждый сантиметр его груди, через раз оставляя на ней аккуратные засосы и играясь при этом попеременно с сосками старшего, он убеждается: Крис встречается с настоящим дьяволом. Ненасытным, таким чертовски привлекательным в своей похоти. — Хён, — шепчет Ликс, пока поцелуями спускается всё ниже и ниже по телу Криса, натыкаясь на край джинс и затянутый на них кожаный ремень, — ты позволишь? Я так сильно хочу отсосать тебе. Естественно, Крис позволяет. Он никогда не отказывал Ликсу в его прихотях, стараясь потакать своему парню во всём, и сейчас, когда тот спрашивает, позволит ли ему Чан сделать тому минет, перед глазами всё плывёт от одного только представления ликсовых греховных губ вокруг своего возбуждённого члена, и Крис правда пытается сдержать стон, пока руки Феликса расстёгивают его ремень. — Чёрт, — на выдохе ругается Ликс, когда всё же высвобождает крисов член из тесных оков джинс и боксеров, — а ты большой, — Чан не может сдержать смешок, но его тут же прерывают, без предупреждения размашисто проходясь языком прямо по розовой головке и слизывая аккуратную каплю предэякулята, скопившуюся на самом кончике. Старший, кажется, задыхается, пока Феликс отсасывает ему похлеще какой-либо порнозвезды, то уводя член за щёки, то пытаясь заглотить больше половины органа, максимально расслабив горло. И когда у него это получается, Чан плывёт окончательно. Он зарывается в блондинистые волосы всей пятернёй, немного оттягивая их у корней, и Феликс стонет, посылая вибрацию, из-за которой Крис, признаться, чуть ли не кончает. — Детка любит поиграть? — спрашивает Бан, когда глаза со скопившимися в них слезами наконец смотрят в ответ. — Как насчёт того, чтобы я трахнул твой грязный ротик, сладкий? Новый стон, который издаёт Феликс, вполне можно считать за положительный ответ, поэтому Чан на пробу толкается бёдрами вверх. Приступ кашля сразу накрывает Феликса и он выпускает член изо рта, чтобы отдышаться. — Ты в порядке? — с тревогой спрашивает Крис, и Феликс искренне не понимает, тот ли это человек, который хотел трахнуть его в рот всего полминуты назад. — Я в порядке, Чанни. К этому нужно просто привыкнуть. Подожди немного. Старший слушается и глаз с Феликса не сводит, пока тот для передышки просто медленно надрачивает ему и хаотично то лижет, то покрывает поцелуями крисов член. Выглядит слишком грешно, чтобы быть реальностью. Наконец, Феликс говорит, что готов и вновь берёт орган в рот, обдавая жаром. Теперь Крис мнётся. Он не хочет доставлять дискомфорт своему парню, а потому и боится сделать первый толчок. — Так и будешь просто пялиться, хён? — Ликс не выдерживает, отстраняясь. — Ты, вроде, обещал отыметь мой рот. Я уже в порядке, правда, — ладонь младшего берёт руку Криса и возвращает её к себе на голову. — Пожалуйста, Чанни. Глубокий и немного недовольный вздох всё же вырывается из груди Бана, но он решает довериться своему парню, а потому слегка давит на его голову, намекая вернуть губы на член. После первого толчка Ликс снова давится, и Чан уже хочет отложить эту затею на неопределённый срок, но младший ни на сантиметр не сдвигается, сквозь джинсу впиваясь ногтями в крисовы бёдра. Чуть погодя он пытается насадиться ниже, а когда Крис остаётся неподвижен, ударяет того по всё тому же многострадальному бедру. Чан, хоть и недовольно закатывая глаза, толкается снова, в руке сжимая блондинистые пряди Феликса. И снова, и снова, и снова, пока Феликс не начинает стонать, только увеличивая удовольствие от происходящего. — Блять, Солнце, — он пытается отстранить Ликса от себя, когда чувствует, что на грани, — я… я сейчас кончу. Феликсу, как оказывается, совершенно плевать на все попытки Криса покинуть горячую влажность рта, и он начинает заглатывать орган лишь усерднее, всё сильнее втягивая щёки. Кончает Чан с громким протяжным стоном, и Ликс давится его спермой, думая, что выглядит сейчас он, наверное, совсем не привлекательно. Вопреки этому, он тянется к Крису за поцелуем, а когда тот на него с удовольствием отвечает, то понимает: Феликс не проглотил его сперму. Вязкая жидкость перетекает ему на язык, пока младший снова наседает сверху, и Крис с удивлением замечает, что она не так уж и плоха на вкус. — Знаешь, Чанни, — шепчет вдруг Ликс, — я захотел тебе отсосать ещё тогда, когда ты мне сказал, что твой любимый сок — ананасовый. Я всё это время думал, какой же твоя сперма окажется на вкус, — у Криса от этих слов вновь начинает приятно тянуть внизу живота, хотя кончил он буквально только что, и это, если честно, немного пугало. Пугало, как Феликс на него влияет. — Она оказалась даже слаще, чем я представлял, дорогой. А знаешь, что ещё слаще? Чан громко сглатывает, боясь и представить, что же придумал его парень, и отрицательно качает головой. Коварная улыбка в мгновение ока появляется на лице Ликса, и он, вложив руку Чана в свою, медленно заводит её себе за спину и кладёт ровно туда, где под шортами и боксерами скрывается пробка. Феликс давит на пальцы Чана, а те, в свою очередь, на пробку, и Ли тихо стонет, пряча лицо в шее Криса. Тот, явно не ожидая такого поворота событий, заводится по новой. — Я правда ждал тебя, Чанни. Детка ждал своего папочку. Крис думает, что просто-напросто сойдёт с ума, если его парень продолжит в таком же духе. То, что Феликс заранее подготовился ко всему, окончательно обрубает все возможные чановы пути для отступления и заставляет возбудиться сильнее. Особенно когда его назвали «папочкой». Проникая ладонями под шорты с бельём, Чан сжимает пальцами округлые и упругие ягодицы Феликса, хочет до безумия шлёпнуть парочку раз, но из-за ткани не может отвести рук, а потому решает снять такие ненужные сейчас шорты с младшего. Ткань летит куда-то на пол, а полуголый Ли елозит в нетерпении на бёдрах Криса, пытаясь создать трение между их членами и получить преждевременно хоть капельку удовольствия. — Детка, — ладонь звонко приземляется на ягодицу и Феликс громко стонет в грудь старшего, ногтями царапая плечи, — я, кажется, не разрешал тебе играться. — Прости, папочка, — виновато глядит Ли и, чувствуя, как чужая рука движется к анальной пробке, нехотя перехватывает её за запястье. — Смазка. Возьми её в нижнем ящике тумбочки. Чан послушно снимает Феликса со своих бёдер и садится на край кровати, чтобы дотянуться до нижнего ящика прикроватной тумбы. Там он находит небольшой тюбик смазки, а за презервативами лезет уже в другой ящик — туда, где он сам их оставлял ещё когда-то давно. Благо, парочка штук там ещё осталось, поэтому он без промедления хватает серебристый квадратик и, наспех скинув свои мешающие джинсы и боксеры, возвращается к Феликсу, который с него всё это время не спускал глаз. Чан откладывает (кидает) смазку и контрацептив куда-то в сторону, а сам нависает над Феликсом и припадает к любимым губам, наконец беря пальцами наконечник металлической анальной пробки и медленно, чтобы вдруг не причинить боль любимому, пытается вытащить. Феликс стонет, когда самая широкая часть покидает его горячее нутро, а потому Чан решает того немного помучать: он начинает трахать Феликса пробкой, то вводя её, то почти полностью доставая. Та, хорошо смазанная, беспрепятсвенно скользит туда-обратно. — Чанни, — стонет Феликс в поцелуй, — я так больше не могу. Мне нужны твои пальцы. Пожалуйста, папочка. Умоляю. Видеть Феликса таким покорным и просящим раньше Чану не доводилось ещё никогда. Казалось, что если сейчас Чан не трахнет того своими пальцами, то Ли попросту слетит с катушек, а потому Крис, дотянувшись до отброшенного в сторону тюбика смазки, наконец полностью вытаскивает пробку из тела своего парня и, смазав хорошенько пальцы, вводит в Феликса сразу два. Тот сладко и громко стонет в самое ухо, не стесняясь соседей по общаге, царапает спину Криса своими короткими аккуратными ногтями, оставляя после себя жгучие красные полосы, и ногами обхватывает бёдра старшего. Ему хотелось больше и это было видно. Феликс подавался бёдрами навстречу, пока Чан размеренно входил и выходил из него двумя пальцами, раздвигая их на манер ножниц и пытаясь найти простату, чтобы доставить возлюбленному самый невероятный оргазм в его жизни. Когда к двум пальцам добавляется, наконец, третий, Феликс простонал так громко, что у Криса не осталось сомнений — нашёл. Он продолжил вводить пальцы ровно под тем же углом, чтобы Ли получил как можно больше удовольствия от растяжки, а сам губами начал спускаться ниже: поцеловав подбородок, перешёл к нежной шее Феликса, кусая её, целуя, оставляя засосы, которые не пройдут ещё ближайшую неделю. Крис оттягивает ворот феликсовой футболки, чтобы добраться до ключиц и считает чертовски неправильным то, что он сам давно уже раздет, а его парень до сих пор лежит под ним, хоть и наполовину, но одетый. Разочарованный вздох вырывается из горла Феликса, когда Чан достаёт из него свои пальцы, чтобы помочь тому снять такую мешающуюся сейчас футболку. Старший тихо смеётся с реакции Ли и покорно возвращает пальцы на место, продолжая ими двигать внутри. — Ты уже почти готов, детка, — мурлычет Чан, у которого теперь появилась возможность спуститься поцелуями к соскам младшего. — Осталось совсем чуть-чуть, — Феликс ничего не отвечает, а лишь громко стонет, когда Крис вбирает один из сосков Ли в рот, очерчивает его по кругу языком, а после слегка прикусывает, играясь. Движения бёдрами младшего постепенно становятся всё более усталыми и хаотичными, и Чану кажется это до безумия милым. Настолько, что он весело треплет волосы Ли свободной рукой и оставляет нежный поцелуй у того на щеке. — Я готов, папочка, — будто в бреду бормочет Феликс и обнимает Криса за спину, притягивая ближе. — Войди в меня, Крис, пожалуйста. Я так сильно этого хочу. Криса дважды просить не надо. Он рукой шарит в той стороне, куда кидал презерватив и, открыв его зубами, раскатывает тонкий латекс по всей длине своего члена.  — Давай-ка сменим позу, Ликси, — младший недовольно стонет, пока Чан похлопывает его по голому бедру, заставляя шевелиться, но с места всё же встаёт. — Вот так. Умница, детка. Чан подкладывает под голову подушку, ложится поудобнее и пригласительно манит Феликса к себе рукой. Тот забирается, садится на чановы бёдра и берёт в руки член старшего, размазывая по нему смазку, которую успел набрать на пальцы, пока ждал, когда Крис, наконец, уляжется. Младший обводит большим пальцем головку в латексе, проходится по всей длине, а после, придерживая член за основание с помощью Криса, медленно и с протяжным стоном опускается на него, чувствуя, как в него проникают глубоко и под новым углом. В ожидании, пока Феликс привыкнет к чему-то, что больше крисовых пальцев у себя внутри, Чан гладит бёдра того, до безумия желая поцеловать каждый их сантиметр, каждую родинку, каждую веснушку младшего. Он думает о том, как сильно Феликс на него влияет, и как сильно Крис не хочет, чтобы это прекращалось. Он хотел быть в полной власти своего парня, принадлежать ему и только ему. — Чанни, — прерывает его размышления младший, — всё хорошо, можешь начинать двигаться. И Чан начинает. Он оставляет свои ладони на бёдрах младшего, лишь заставляя его слегка приподняться, и делает первый толчок. Феликс стонет и просит ещё, и кто Чан такой, чтобы отказывать ему в этом? Он медленно набирает темп, качает бёдрами то вверх, то вниз и слушает мелодичные стоны Феликса, которые прямо сейчас являются музыкой для его ушей. Привыкший к ощущениям младший начинает не только вести бёдрами в такт движениям Криса, но и протягивает руку к своему члену, чтобы начать мастурбировать, явно находясь уже на грани. Комната заполняется интимными вздохами и слишком пошлым звуком шлепков двух тел. Такая обстановка до одури нравится Феликсу, и он, наконец, обильно кончает, да так, что сперма попадает на чанов подбородок. Старший и сам уже на пике, а когда Феликс на нём громко стонет от оргазма и сжимает член Криса внутри себя, тот не выдерживает — кончает следом, не выходя из тела парня и пытаясь выровнять дыхание после такого крышесносного секса. — Ты — нечто, детка, — мямлит он, пока Феликс, дотянувшись до своей футболки, заботливо вытирает ей собственную сперму с подбородка и груди парня. — Люблю тебя. — И я тебя, — грязная футболка летит в сторону, а сам младший слезает с Криса, устраиваясь у того под боком. — Полежим так чуть-чуть? Я так сильно устал. — Всё, чего пожелаешь, детка. Всё, чего пожелаешь.