***
Наступили весенние каникулы и поэтому большинство студентов покинули общежитие. Остался лишь он с Нилом и Ники, уезжающий завтра в Германию к Эрику. Возможно, осталось ещё пару студентов с других факультетов. Эндрю не знал. Кевин отправился к Ваймаку. Аарон с Кейтлин уехали в горы, а Рене домой. Дэн и Мэтт решили посетить родителей второго, Элисон же улетела к морю. Эндрю не знает сколько прошло времени после того, как дверь за Нилом закрылась. За окном уже успело стемнеть. Он знает, что должен был остановить его и извиниться, но он не извиняется. Никогда и не перед кем. Он уверен, что Нил понял. Он всегда его понимает. В этом и есть весь Нил. Его кролик. Он вернется. Эндрю уверен в этом, ведь кролик всегда возвращается. Пройдет час, может два, три или четыре, но он вернется. Джостен даст время ему остыть и обдумать свои действия, а потом молча войдет, сядет рядом и протянет ему шоколадное мороженое. Они закончат смотреть телевизор когда стрелка часов уже пересечет двенадцать и тогда этот чертов день закончится. Плохой день для Эндрю закончится. Тогда он снова будет морально готов прикасаться к Джостену и говорить. Говорить, что ненавидит его. Джостен успел вставить батарейки в пульт, послуживший поводом для ссоры и ухода Нила, и поэтому на фоне размышлений Миньярда играет какой-то спортивный канал. Он ненавидит спорт. Ненавидит экси. Зато Джостен без ума от него. От Миньярда и экси. И блондин знает об этом. Его мысли прерывает звонок его собственного телефона. Спустя минуту в руках блондина оказывается его старенькая раскладушка. Как у Нила. На дисплее высвечивается имя кузена.Что ему надо?
Хэммик был осведомлен, что у него сегодня плохой день, тогда какого черта он ему звонит?Пошел нахуй.
Эндрю скидывает трубку и собирается уже отключить мобильное устройство, но звонок повторяется. Ники. Миньярд поднимает трубку и молчит. По ту сторону телефонного аппарата слышатся всхлипы, а секунду спустя раздается дрожащий голос. – Энд.. – половина букв были проглочены звонящем, но Миньярд понял, что это была попытка произнести его имя.Что-то случилось.
– Эндрю.. Нил.. – опять всхлип, – я вст… тил его... на.. заправк.. он.. в него стреляли... больница... – всхлип, потом вдох, для поступления кислорода в легкие, – он в реанимации.. врач..Нил. Его Нил. В реанимации. В него стреляли.
– Номер больницы. – руки Миньярда начинают предательски дрожать, сердце пропускает удар. – Двад... ть.. Де... в.. ая..29.
***
Эндрю врывается в палату. Сердце бешено стучит.Нет. Нет. Нет.
Его кролик не может умереть. Не может. Он ему еще не сказал, что вовсе не ненавидит его, что он не мешает ему. Что он, черт подери, жить без него не может и не сможет. Тело уже накрыли когда-то белой простыней.Нет.
Миньярд бросается к кушетке, где Джостен провел последние минуты своей жизни. Ноги сами ведут его к еще не до конца остывшему телу. Он резко срывает кровавую простынь, оголяя тело Нила по пояс. Грудь Джостена неподвижна, веки плотно закрыты, а в районе живота, измазанного его собственной кровью, виднеются три отверстия – пулевых. – Нет. Нет. Пожалуйста, нет.. Он ненавидит это слово, но все равно произносит его. Потому что не может потерять его. Не сейчас. Не потом. Никогда. Он готов произносить любые слова, лишь бы его грудь поднималась, подавая знаки жизни. Но она неподвижна. Миньярд грубыми движениями хватает его за пока теплые плечи и начинает трясти. – Очнись! Блять, открой свои чертовы глаза, Джостен! Не смей умирать! Ты не можешь умереть! Его голос срывается на крик. Слезы крупным градом катятся из глаз. Колени начинают подкашиваться, воздуха в легких категорически не хватает, а новый глоток воздуха становится не доступен. Его кролик не подает знаков жизни. Возле двери застыл Ники. Соленые дорожки не перестают литься из его глаз. Он медленно сползает вниз по стене, закрывая рот руками, чтобы не издать истошный вопль. Он понимает, что это конец. Потому что Эндрю никогда не плачет, никогда не просит кого-либо о чем-то. Потому что пару минут назад вышел дежурный врач с сожалением на лице и сообщил о том, что он и его команда не смогли спасти Нила Джостена. Вбежавшие в палату люди в белом пытаются оттащить Эндрю от мертвого тела, но тот железной хваткой впился в плечи Нила. Миньярд не может больше кричать – его голос сорван. У него больше нет сил.Нет! Нет! Нет!
Он рыдает. Рыдает, хватая Джостена в охапку, не желая отпускать. Он пообещал защищать его. А еще он сегодня утром сказал ему, что ненавидит его и больше не хочет видеть его отвратительные голубые глаза и рыжие локоны в своей жизни. Он видел, что того задели его слова, но не сказал ни слова. Он не остановил кролика, когда тот вышел за дверь, не подавая виду, ведь знал, что сегодня плохой день для Эндрю, и кидая короткое люблю, скрылся за дверью. Он никогда раньше не говорил ему это. Зачем же сегодня сказал? Может потому, что люди чувствуют когда их время на исходе? Плохой день. Таким он был сегодня утром, когда Миньярд всю ночь мучился от кошмаров, но Нил был рядом. Когда утром пролил кофе, но Нил убрал и сделал новое. Когда телевизор ни черта не включался, а Нил взял пульт, чтобы поменять батарейки, но Эндрю послал его и его заботу, и далеко не вежливыми словами попросил его убраться, желательно из его жизни. Он бросил это с горяча. Он не хотел. Не имел это ввиду. Этот день был плохим сегодня утром, а сейчас он до адской боли в районе груди невыносим. Эндрю не чувствует, когда в его плечо входит игла. Он ненавидит иглы, потому что от них страдал его близкий человек – Аарон. Зависимость. Но сейчас ему плевать. У его кролика нет пульса. Внутри не просто ураган или шторм, как обычно это бывало, когда Нил выводил его на эмоции, сейчас его мир рухнул. Рухнул вместе с последнем ударом сердца Джостена. Его жизнь уже год напрямую связана с Нилом-я-в-порядке-Джостеном. Была связана. Его больше нет. Он мертв. Глаза закрываются. Разум его уже давно покинул, а теперь наступает темнота. В шприце, который ему вкололи, было успокаивающее вперемешку со снотворным. Врачи подхватывают уже бессознательное тело Эндрю в тот момент, когда в операционную врывается Ваймак вместе с Кевином. Ники же все это время бьется в агонии, его руки до сих пор плотно зажимают рот, а соленые ручьи не перестают течь из глаз. Он вжался в стену в надежде проснуться и убежать от этого кошмара, но это не сон. Следующий шприц вошел в плечо Хэммика.***
Сутки. Уже прошли сутки, как Нила Джостена не стало. Его тело уже успело остыть и его перенесли на цокольный этаж. В морг. Эндрю и Ники до сих пор не проснулись. У Кевина случилась паническая атака и ему вкололи успокоительное без снотворного (по его же просьбе). Он не хочет засыпать. Не сейчас. Многие Лисы вернулись. Кроме Аарона. До него далеко не с первого раза смогли дозвониться из-за вечно пропадающей связи в горах, поэтому он прибудет только через несколько часов. Все в панике, так же как и тренер. Они его потеряли. Потеряли Нила Джостена. Они не могут в это поверить, ведь их Нил смог пережить отца, Воронов, мафию. Он смог выжить после всех ужасов своей жизни, а теперь им сообщают, что он умер от пулевого ранения, задевшего жизненно-важный орган. Этого не может быть. Не может быть того, что он ушел из жизни по вине каких-то ублюдков с пушкой, которым он нагрубил и послал, когда те пытались отобрать деньги. Нет. Это неправильно.***
Эта потеря навсегда останется в их сердцах. Они не смогут забыть этот кошмарный день. Так же, как и ближайшую, не менее кошмарную, субботу, наступившую после четырех дней после смерти Нила. Потому что ровно через четыре дня – в субботу, Эндрю Миньярд покончил со своей жизнью самоубийством. Чертовы таблетки смешанные с через чур большим количеством алкоголя. Эндрю пропал сразу после похорон. Исчез. Испарился, как будто его никогда и не было на кладбище, на котором пахло сырой землей и смертью. Лисы и Ваймак смотрели за ним – пытались, но ведь они тоже потеряли дорогого им человека. Им тоже было тяжело и больно, но Эндрю потерял не просто человека, он потерял себя. Раз и навсегда. С собой Миньярд также забрал еще две жизни. Тех гребаных ублюдков, которые лишили его и его кролика совместного будущего, а так же Эндрю смысла жизни. Один из них умер от потери крови в камере, в которой временно находился перед предстоящем судом. Захлебнулся собственной кровью после того, как ему перерезали глотку. Но перед тем, как его глотка была вспорота ножом, он лишился глаз (тем же инструментом). За то, что просто наблюдал, когда его дружок лишал Нила жизни. Второй сначала пропал, а потом его тело нашли спустя сутки на Богом забытой лесной тропе. Тело была изуродовано до неузнаваемости и лишь пальцы, точнее оставшиеся два, подтвердили его личность. Вспоротый живот, отрезанный язык, большое количество ожогов и многие другие травмы были нанесены еще при жизни. Большая потеря крови стала жирной точкой в его жизни. Самого Миньярда нашли около надгробной плиты Нила Абрама Джостена с пустой бутылкой текилы в руке, неподалеку была найдена идентичная бутылка алкоголя, тоже полностью опустошенная. В его же кармане находилась пустая пачка снотворного. Теперь на соседней могиле рыжего кролика виднеется надгробная плита с инициалами Эндрю Джозефа Миньярда.