Часть 1
29 июня 2022 г. в 06:37
Трэвис плохо спал в эти дни, не то чтобы он когда-либо спал хорошо, но за последние несколько лет это стало значительно хуже. Ложь, убийства, прикрытия и чувство вины не давали ему покоя несколько дней подряд.
Его жизнь никогда не была прекрасной, но Трэвис не думал, что до сих пор она была невыносимой. По крайней мере, у него были братья, был Крис, к которому можно было обратиться, когда становилось трудно. А теперь? У него не было никого. Мужчина изнурял себя, пытаясь защитить свою семью и тех, кто даже не был вовлечён в это дело. Рисковал всем, потому что семья была важнее всего. Потому что семья — это всё, что у него было, а он наблюдал, как она медленно рушится на его глазах.
Он был всёго лишь одним человеком! Он мог сделать так много! И всё же этого было недостаточно, этого никогда не было достаточно. Даже когда он разрывал себя по швам. Трэвису казалось, что разрушает не только свою жизнь, но и жизни всех, кто осмеливается приблизиться к нему.
К Трэвису никогда не было легко подойти, но сейчас это было практически невозможно. Он возвёл свои стены так высоко и был постоянно начеку. Наблюдал и ждал, когда грянет ещё один удар, когда наступит следующее полнолуние и следующая семейная беда, которую ему неизбежно придётся устранить.
Он не был продажным копом, не был. Ему действительно было похрен на то, что поступает правильно и соблюдает закон. Но теперь его руки были грязными, и они никогда не отмоются от крови и стыда за то, что ему пришлось сделать. Его руки навсегда остались в пятнах, напоминая ему о его грехах.
Трэвис часто думал, что его рождение было какой-то дурацкой шуткой. Он старался делать всё правильно. Старался быть хорошим сыном и хорошим братом, но всё, что он делал, казалось неправильным. Как будто всё его существование было неправильным. Он не понимал и, скорее всего, никогда не поймёт.
Не было смысла плакать из-за того, что не мог изменить. Он продолжал сражаться, как всегда, даже если бы он был последним Хэкеттом на этой проклятой земле.
Трэвис неловко перевернулся на жалком подобии койки, одеяла вдруг стали неприятно царапать кожу. Он раздраженно зарычал, прежде чем сесть и отбросить одеяла в сторону. Он сел на край койки, слегка сгорбившись, провёл руками по лицу и волосам. Посидел так некоторое время, обдумывая варианты, затем вздохнул и с легким стоном встал, не обращая внимания на легкую боль в мышцах и костях.
Трэвис сделал несколько шагов к своему столу и открыл один из ящиков. Потянув за относительно пустой, достал оттуда ярко-оранжевую бутылочку с таблетками, и таблетки внутри неё зазвенели. Он посмотрел на бутылочку и вздохнул, схватив её. Поднёс её к лицу и легонько встряхнул, осталось совсем немного, надо будет не забыть взять ещё.
Как ему удалось заполучить эти таблетки — коммерческая тайна, у него были свои связи. Вздохнув ещё раз, Трэвис открыл бутылочку и вытряхнул несколько таблеток на ладонь. Он бросил бутылочку обратно в ящик и снова запер его. Он вернулся к своей койке, положил таблетки в рот, проглотил и сел обратно.
Он сидел, пытаясь заставить свой мозг перестать думать. Ему не нужно было, чтобы ненависть к себе и самообвинения поднимали голову, он и так получил достаточно за день. Трэвис снова лёг, бессистемно натянув на себя одеяла. Он снова закрыл глаза и попытался найти что-нибудь другое, чем можно было бы занять свои мысли, пока он ждал, когда таблетки начнут действовать.
Вместо того чтобы переключиться на что-то приятное, а приятных вещей в его жизни было мало, они были большой редкостью. Вместо того чтобы думать о том, как сильно он себя ненавидит, он решил подумать о ком-то, кого он запер в камере.
Трэвис действительно не хотел думать о них, о тебе. Он не испытывал к тебе неприязни, отнюдь. Ты мог быть трудным и упрямым, но не откровенно враждебным, и ты казался честным почти до ошибки. Он помнил, как ты однажды сказал, что не любишь лгать. Это было то, что он должен был уважать. Хотя, иногда ложь была необходима, чтобы обезопасить тех, кого ты любишь. Тем не менее его утешало то, что вероятность того, что ты солжёшь ему, была невелика.
Ты была сложной и упрямой только тогда, когда он не давал достаточно хороших объяснений своим действиям. Ты даже спокойно восприняла новость о том, что оборотни существуют и представляют собой реальную опасность. Ты не смотрела на него как на сумасшедшего, не называла его ненормальным, даже не смеялись. Ты просто пожала плечами и сказали: «Да, в этом есть смысл». Чем застала его врасплох.
Трэвис был настолько удивлён, что не поверил в то, что ты ему веришь. Ты поймала его взгляд и улыбнулась. Это была лёгкая улыбка, но она пронзила его сердце и заставила болезненно сжаться в тоске. Тоска по чему? Он предпочёл бы не признаваться.
— Сэр, вы не лжец. — прозвучал успокаивающий ответ.
От этого его сердце болело ещё сильнее, потому что он был лжецом. Трэвис лгал 6 с лишним лет, а может и больше. Он что-то проворчал в ответ, прежде чем встать и уйти. Ему просто... нужно было избавиться от твоего присутствия.
Трэвис неуютно зашевелился на раскладушке и перевернулся на бок, прижимая одеяла к лицу. Он подумал, каково это — держать тебя в своих объятиях, чтобы ты улыбалась ему и только ему.
Трэвис уносил эти мысли с собой в свои сны, где вероятность того, что они сбудутся, была выше, чем в реальности. Вы не могли любить его, не могли.
В конце концов, он был нелюбим. Просто разочарование и неудача. Обычно от таких мыслей у него под глазами появлялись колючки, и как бы ему ни хотелось заплакать от этих слов, он не заплакал, Трэвис никогда не заплачет. В конце концов, это была правда, те самые слова, которыми мама снова и снова бросалась в него.
Трэвис издал дрожащий вздох и снова переключил своё внимание на тебя и на то, как вы будите чувствовать себя, прижавшись к его груди.
Вскоре его мысли стали туманными и искаженными, и он погрузился в глубокий сон с мечтами о тебе на горизонте.