always.

Из соседней комнаты доносились тихие всхлипы. Москва, только-только начинающий засыпать, подскочил с кровати. Тихо вышел из комнаты, заправляя волосы за уши, толкнул большую дверь рядом со своей и вошёл в комнату Петербурга. — Питер? — По-другому Михаил мальчика почти никогда не называл. Отклика не послышалось. Но лишь маленький комочек в одеяле продолжал дрожать и всхлипывать. Москва подошёл к мальчику и медленно отодвинул одеяло, открывая личико Александра. Тот посмотрел на парня своими большими заплаканными глазами, все ещё не переставая дрожать. — И-извините, чт-то разбудил… — Что случилось, Сашенька? — тихо спросил Московский, присаживаясь на край кровати. Сейчас перед ним сидела не ненавистная столица, занявшая его место, а всего лишь маленький, испуганный чем-то ребёнок. — Мне сон плохой приснился, — прошептал Романов, опуская взгляд и начиная теребить краешек одеяла. Михаил поднялся и взял на руки Сашу, завернутого в одеялко. Тот прижался к нему и положил ручки на плечи, чтобы не упасть. Парень отнес Питер в свою комнату и бережно положил на кровать, как фарфоровую куклу, будто боялся сломать. Мальчик придвинулся к стене и мельком глянул на своего учителя, сразу же закрывая глазки. — Всё, давай спи, — шепнул Москва, ложась рядом и укрываясь своим одеялом. — Можно? — так же тихо спросил он, протягивая руку и невесомо приобнимая Сашу. Тот перевернулся и сам обнял Михаила поперёк груди, снова всхлипнув. Московский повернулся к нему лицом и все так же невесомо погладил по спине. Тепло. Маленький Саша прижался всем тельцем поближе к Михаилу Юрьевичу и начал тихо сопеть. А Московский лишь улыбнулся уголками губ и обнял своего подопечного. Романов спокойно заснул, и кошмары его больше не мучили этой ночью. А вот Михаил уснуть никак не мог, но и встать и пойти прогуляться совесть тоже не позволяла: вдруг Саша проснётся.

***

Все же немножко поспать Михаилу удалось. Но через пару часов он проснулся от копошения Саши под боком. Его маленькое одеялко скомканным лежало где-то в углу кровати, а сам мальчик лежал под боком Москвы, положив голову на плечо парня. Московский аккуратно вылез из-под мальчишки и поднялся с кровати, потягиваясь. Он накрыл Сашу, ласково погладил по голове и ушёл приводить себя в порядок. Умылся, вернулся в комнату и взял в руку расческу. — «Надо приготовить на сегодня тему по истории для Питера. И немного подготовиться к уроку русского…» Из мыслей парня вырвал нетерпеливый стук в дверь. В комнату ворвался Пётр Алексеевич с криками о том, что пропал его ненаглядный сыночек. Москва в два шага преодолел расстояние до него и буквально выставил царя за дверь. Вышел за ним и аккуратно закрыл комнату. — Если бы вы действительно любили своего ребёнка и проводили с ним хоть немного времени вместе, вы бы явно знали, что он рыдает по ночам от кошмаров. Спит он у меня на кровати. — Дай мне войти. Мне нужно к моему Сашеньке! — Я непонятно выразился? — Московский вздохнул, скрестив руки на груди. — Он спит. И в мою комнату не следует вламываться. — Тебя стоит выгнать из дворца, — процедил Пётр Алексеевич, развернувшись и удаляясь от Москвы. — Тогда ваш ненаглядный Сашенька останется глупым и несмышленым ребёнком, каков он есть сейчас, Пётр Алексеевич. Михаил вернулся в комнату, сразу же натыкаясь на взгляд Романова. Он присел на край кровати и тепло улыбнулся мальчишке. — Выспался? Не снились больше кошмары? — поинтересовался Московский, убирая непослушные каштановые волосы со лба Саши. Тот заторможенно кивнул и подвинулся ближе к парню, облокачиваясь о его руку и прикрывая глазки. Михаил погладил ладонью его по голове и спустился к спине, проводя рукой медленно вверх-вниз. Саша вздрогнул и тихо охнул, сжимая ручки в кулачки. Московский убрал руку и аккуратно приподнял рубаху мальчика. На спине было несколько ссадин от розг. От розг, которыми бил его сам Михаил. В голове всплыли воспоминания, как Саша робко снял одежду с верха, сложил её на стол и покорно сел на колени. Как тихо спросил, сколько раз его ударят, и в ответ получил «десять». Как он плакал и просил перестать, но продолжал считать. А Московский не перестал и лишь сильнее замахивался, впоследствии слыша громкий вскрик обычно очень тихого Саши. Михаил опустил рубаху Романова и аккуратно прижал его к себе, стараясь не касаться спины. Мальчик прильнул к тому и тихо вздохнул. — А вы мне нравитесь, — прошептал Саша, улыбнувшись и прикрыв глаза. Москва подумал, что тот явно не понимает в полной мере, о чем говорит, он ведь маленький ещё. — И ты мне, — усмехнулся Михаил, зарывшись рукой в тёмные волосы и немного растрепав их. Романов подставился под ласки и открыл глаза, поднимая взгляд на Москву. В его глазах парень был просто невероятным. Самым красивым, самым лучшим и тем самым человеком, на которого хотелось быть похожим. Саше было всего двенадцать, но он был точно уверен, что не разлюбит Московского никогда.

***

Он и не разлюбил. Сейчас ему двадцать три, и он все ещё безумно любит Михаила Московского. А любит ли его тот… Саша в этом уверен, но грех не задать этот вопрос очередной раз. — Миш, а ты меня любишь? Парень отклоняется немного назад, чтобы видеть лицо его солнышка. — Люблю. А ты сомневаешься? — Это было сказано таким тоном, что понятно сразу: ответ «да» равносилен втрахиванию Питера в кровать, а ответ «нет»… Тому же, потому что Москва всегда найдёт причину для того, чтобы уговорить любимого на второй раунд. А первый же происходит просто из-за большой любви двух людей. Романов… Он очень любит Мишу и секс с ним же. Любит до безумства в глазах и отсутствия возможности ходить после этого. И тогда, в двенадцать лет, он прекрасно понимал, что говорил шестнадцатилетнему Михаилу. Саша выползает из объятий Московского и одеяла и садится на бедра того. Аккуратно наклоняется ниже и нежно целует так, как умеет только он: прикусывая губы Миши и кончик его языка, чувственно и пошло, но даже не сильно углубляясь. А Михаил с удовольствием ответил, прижимая к себе парня. — Миш… Не надо, — Романов отстранился и аккуратно убрал его руку со своего зада. — Я правда устал… Московский! Саша поднялся и слез с него. Он действительно сильно уставал после одного раза. А Москва… Он довольно часто пытался уговорить парня за второй раунд, хоть тот прямо говорил, что устал. Романов бессильно упал на кровать и беззвучно всхлипнул, утыкаясь головой в подушку. — Трагичности у тебя не отнимать, — негромко сказал Московский. Он сел на кровати и аккуратно поднял на руки Сашу, положил его к себе на колени, сверху накрывая оставшейся свободной частью одеяла. — Тише, всё. Извини, я правда не буду дальше к тебе приставать, — прошептал Миша, наклонился и чмокнул парня в лоб. Тот приобнял Московского и прижался к нему, закрыв глаза. — Ты все ещё такой маленький… Как во времена Империи себя ведёшь, вот честно. И я всегда буду тебя любить, не сомневайся. Александр медленно перевернулся на живот, ложась уже рядом с Москвой, и потянул его к себе. На спине Романова все ещё можно разглядеть небольшой шрам, оставшийся с детства. Миша наклонился и нежно прошёлся губами по нему, следом ложась рядом и укрывая себя и пока ещё тихо всхлипывающего Сашеньку одеялом.