Серыми красками яркие образы

      Курон сидит, изучая записи с камер, которые транслируются ему напрямую. По приезду сюда он проспал ещё два часа сорок минут. Ему выдали какую-никакую, но футболку, ибо в безразмерном пиджаке Куромаку он выглядел уморительно, да и к тому же было не совсем удобно. Есть в целях безопасности он все же отказался, аргументировав это тем, что сон в тот момент ему был важнее, что, впрочем-то, было не далеко от правды. В палатку заходит Куромаку, напоследок, что-то говоря Пиковому королю, и обращает свое внимание на Курона.       — Здравствуйте, товарищ Куромаку. Я просмотрел трансляции и кое-что заметил, смотрите. Если синхронизировать записи с камер с измерительными приборами, то вот, — Он указывает на монитор и видео на нем, а следом на данные приборов, — момент, когда мне становится плохо, манометр фиксирует резко повышенное давление, ровно через три минуты давление так же резко приходит в норму, — Он выводит на экран таблицу на которой видны четкие показания вплоть до миллисекунд. Куромаку внимательно смотрит за каждым движением.       — Есть наблюдения с других приборов? — Такое событие действительно странное для абсолютно спокойного пространства.       — Ещё не успел выгрузить, проверил давление как наиболее вероятный источник проблемы и только первые 15 минут, — Куромаку думает, кивая сам себе, и выравнивается, заводя руки за спину.       — Хорошо, спасибо, Курон, это важное наблюдение. Возможно нам придется возвращаться в Куроград раньше вечера, если аномалия повториться, — Он поправляет очки. — Начни загрузку данных с манометра, если потянет — поставь другие приборы выгружаться параллельно.       — Так точно, — Курон кивает, возвращаясь к исследованиям. Куромаку ещё пару секунд наблюдает за его действиями и уже собирается уходить, но резко останавливается, очевидно что-то вспомнив.       — Я говорил с Пиком, у них ровно в семь утра начинаются тренировки. Если мы останемся здесь до утра советую ее посетить, — Говорит Куромаку и выходит. Курон кивает в пустоту и возвращается к работе. Однако его тревожит мысль, что говоря о возможно срочном возвращении в Курогдад Куромаку подозрительно напрягается от этой мысли. Не легче от того, что он все ещё не понимает, что происходит с этим новоявленным куполом. Сама мысль, что все это время он проводил в заточении всё ещё пугает до мурашек. Как только Курон заканчивает с делами, требующими его присутствия, он отсаживается к самому краю палатки, полностью погружаясь в свои мысли. Перед глазами открывается воображаемый блокнот и он начинает записывать «Дано» как в задачах, сопровождая это все мысленным потоком.       — «Что нам известно? Твердость купола выше десяти по шкале Мооса, температура двадцать восемь и четыре градуса Цельсия, первое давление семьсот пятьдесят четыре миллиметров ртутного столбца, второе давление семьсот восемьдесят миллиметров ртутного столбца. Время — три минуты, — Он проводить воображаемую линию, означающую графу «найти» и продолжает. — Найти… что здесь происходит? — Этот ответ он сразу перечеркивает — Найти химический состав» — Заключает он переходя к решению. Невольно думает, а при чем здесь вообще химия, если параметры из физики? Ещё минуту он усердно пытается найти связь между всеми переменным, добавляя в «Дано» пункты: «Встревоженость товарища Куромаку» и «Подозрительные взгляды», но так и не приходит к единому решению. Вскоре вариант «найти что здесь происходит» уже не кажется таким уж странным.       Отчаянно вздыхая, Курон поддается желанию взять блокнот в руки и сделать несколько зарисовок купола. Он сохранит их для следующего урока рисования, правда как он объяснит это Куронайку? Ведь все увиденное здесь — тайна, которую ни при каких обстоятельствах нельзя раскрывать. Впрочем, об этом он будет думать позже. Курон выходит из палатки, взглядом ища Куромаку. Ближайшие два часа, которые будут выгружаться данные, он будет абсолютно свободен и ему жизненно необходимо выполнять какие-то поручения. Он все ещё хочет спать, но тогда есть большая вероятность, что он пропустит важные события. К тому же, почти трёхчасовой сон дал достаточное количество энергии, чтобы стабильно функционировать.       — Здравствуйте, товарищ Куромаку, — Говорит Курон, подходя к нему, — Могу ли я выполнить какие-то поручения? — Куромаку слегка вздрагивает, до этого о чём-то сильно задумавшись.       — Здравствуй Курон, особых дел у меня для тебя нет, но я бы попросил тебя быть внимательным к обстановке вокруг, — Говоря это Куромаку смотрит куда-то вперёд. Пару секунд молчания за которые Курон думает, что ему стоит уйти, — Хотя, подожди. Умеешь ли ты готовить?       — Нас никогда не обучали этому, но думаю я смогу приготовить пару простых блюд основываясь на теории, — Обычно еду готовили повара Курограда, но за те месяцы, когда поставки сахара в Куроград ещё не были налажены и батончиков ещё не существовало, Курон научился готовить что-нибудь да съестное на ночь.       — Не доверяю я еде, которую здесь подают, если сможешь сготовить что-нибудь из обычных ингредиентов, буду признателен.       — Согласен с вами, товарищ Куромаку. Я постараюсь нас не отравить, — Тот хмыкнул в короткой улыбке, которая тут же исчезла с лица, будто ее никто и не видел. А у Курона сердце ёкнуло, неужели Куромаку умеет улыбаться? Хоть посторонние этого и не видели, но Курон запомнит этот момент будто запечатлел на фотопленку. Направляясь к незамысловатым котелкам он рассуждал об этом, будто о самом важном момент в его жизни. И ощущения были двоякими. Куромаку, неужели тот на кого он старался ровняться, допускает такие простые эмоции? Неужели вся эта серьезность это лишь образ? Куромаку не настолько силен как он думал? Или наоборот, достаточно смел, чтобы показать эмоции? И были ли это эмоции? Существовал ли этот момент на самом деле или Курон просто нарисовал себе эту картину, чтобы утешить себя?       Чем больше он об этом думал, тем больше сомневался. Он помнил, даже скорее видел перед глазами, четкий кадр усмешки Куромаку, но было ли это взаправду? Хотя может он сделал это специально, чтобы подбодрить его? Ведь даже спросить не у кого. Хотя нет, это точно не могли быть эмоции, эмоции слишком абстрактны для аналитического склада ума Курограда. Особенно для товарища Куромаку. С этими мыслями он даже не заметил, что уже как несколько минут стоит перебирая разные овощи и фрукты у ящиков, не зная за что взяться. М-да, из быстрого тут ничего не сваришь.       — Хочешь совет? Овощи и фрукты лучше не бери, они тут не первый день стоят, — Прозвучал грубый голос слева, — Если не хочешь отправиться на тот свет, лучше вари крупы. Рис только недавно новый привезли, — Это был один из подчинённых Пиковой Империи. Несмотря на довольно грубую и слегка агрессивную форму общения, это не звучало как угроза.       — Спасибо, — Курон подумал, что не стоит долго задерживаться, поэтому поспешил ретироваться, но его резко одернули за руку.       — Да подожди ты, — Прорычал незнакомец — Ты же наверняка не знаешь как с этой махиной обращаться, — Курон промолчал. Стараясь выглядеть не слишком испуганным, он смотрел на шлем где должны были располагается глаза, — Прости, если звучу грубо, но это наша форма общения, ясно? — Голос и не думал становится мягче, от чего создавался резонанс между словами. В подтверждение не добрых намерений служила вцепившаяся в Курона рука, — Слушай, я знаю, вы нам не доверяете или типа того. Но давай я хотя бы научу тебя пользоваться этой штукой. Мы сейчас в одной лодке и я тоже не особо желаю умереть, — Гражданин Пиковой Империи уходит в сторону других ящиков, по всей видимости с крупами.       Курон стоит в недоумении, это было приглашение или ему стоит остаться на месте?       — Ну и? Ты идёшь или умереть с голоду хочешь? — Товарищ незнакомец оборачивается к нему, останавливаясь на пол пути.       — Да, конечно, — Быстро бросает Курон, сам не понимая на какую часть предложения согласился, и спешит подойти к так и не названному гражданину.       — Бери угли и пошли к котлу, — Командует неназванный товарищ. Пока что так его окрестил Курон. Он следует указаниям и идёт точно к котлу, — Выкладывай их на костер, бери сухой спирт и поджигай, а я схожу за водой, — Товарищ уходит, оставляя Курона один на один с будущим костром.       Тот пару раз моргает, но все-таки разводит костер, как прочел в одном из сборников по выживанию. Неназванный возвращается с 5-ти литровой бутылкой воды.       — Держи, даю право открыть первым и убедиться, что я не подсыпал туда слабительного, — Курон отшагивает назад, — Да брось, это всего лишь шутка, — По голосу это было сложно распознать. Но все же Курон открывает бутылку и наливает воду в котел, — Ты до краев-то не лей. Место для риса оставь.       — Можно ли поинтересоваться, как к вам обращаться? — Неожиданно спрашивает Курон, на что получает раздраженный вздох. Он уже думает, что зря задал вопрос.       — Пиковый Валет. И не вздумай на меня так смотреть, — С угрозой в голосе говорит товарищ и переводит свое внимание на Курона, — Валет это имя, а не название карты, уяснил?       — Да, конечно, товарищ Пиковый Валет, — С опаской произносит Курон.       — Валет от того, что я правая рука Пикового Короля, заместитель, приближенный, называй как хочешь. Хотя впрочем… забей. Мы все равно больше не встретимся, — Курон посчитал, что задавать вопросы будет лишним, а потому в молчании наблюдает как нагревается вода.       Они перекидываются ещё парой фраз в процессе готовки. К семнадцати часам по Курограду все блюда были приготовлены. Все собираются у своих палаток ужинать. Куромаку подходит к Курону и садится ближе к костру.       — Здравствуйте, товарищ Куромаку. Приготовил что смог, проследил, чтобы все было безопасно, — Он накладывает две порции вкусно пахнущего плова, садясь рядом.       — Спасибо Курон. Приятного аппетита, тебе в особенно не мешало бы поесть, — Куромаку снимает очки, дабы не мешали.       — Спасибо товарищ Куромаку, вам того же, — Курон принимается за еду.       — К слову, о сегодняшнем дне, твое изнеможение сыграло нам на руку, но впредь попрошу быть аккуратнее к своему здоровью.       — Конечно, товарищ Куромаку, такого больше не повторится.       — Что заставило тебя так себя мучать? — Куромаку переводит свой взгляд на Курона, который в свою очередь отвлекается от еды от которой начинает воротить. Он колеблется пару секунд между тем, сказать правду или соврать и все же выдает:       — В последнее время стало больше работы, приходится иногда жертвовать сном, — Он старается съесть ещё часть порции, но противное чувство подступает к горлу.       — Странно, ведь я рассчитал работу в соответствии с твоими возможностями. Неужели я тебя переоценил? — Даже вид еды становится невыносимым, десятки запахов смешиваются в одну непонятную кашу. Сердцебиение учащается вместе с дыханием. Курон перестает слушать что ему говорят.       — И-извините, товарищ Куромаку, мне срочно нужно отойти, — Он отлаживает тарелку и быстро отбегает дальше палаток, пока его не стошнило прямо здесь. Вдыхает свежий воздух, без всех этих мерзких примесей пота и острых приправ. Старается перевести дыхание и успокоиться. Что ещё его ждёт в этой командировке? Курон надеется, что хотя бы выживет. Все эти непонятные аномалии с куполом, всеобщее переживание, стресс на фоне недосыпа и недоедания, так ещё и потеря доверия товарища Куромаку. А ведь не занимался бы он рисованием последних пунктов можно было бы избежать.       — Курон, ты в порядке? — На его плечо кладут руку, привлекая внимание, от чего Курон вздрагивает, — Как твое состояние?       — Извините, товарищ Куромаку, я не важно себя чувствую. Тошнота и головокружение, похоже из-за голода, — Куромаку вздыхает, а у Курона появляется необъяснимое желание начать рисовать. Взять кисточку, карандаш и снова попытаться изобразить пейзажи или… Хоть чем-то занять руки и голову, ведь смотреть на в который раз разочарованное лицо товарища Куромаку становилось невозможным.       — Курон, ты нужен мне эти несколько дней. Кроме тебя я не могу довериться никому другому, — Он кусает губы, опустив взгляд в пол как провинившийся мальчишка. Эти слова не помогают чувствовать себя лучше, он лишь в который раз убеждается, что подводит Куромаку, — Прошу тебя, если я ещё чего о тебе не знаю, скажи об этом сейчас, чтобы я мог предположить все возможные риски и варианты их предотвращения, — Он представляет как делает быстрые, рваные штрихи черным цветом, судорожно заполняя все полотно. Чувствует какое-то давление внутри себя, стоит ли говорить об этом? С одной стороны это и вправду тревожит его в данный момент, но с другой, это же не отразится на нем физически?       — Нет, все в порядке. Извините, что заставляю менять ваши планы. Мне уже лучше, я пойду проверю загруженные данные, — Выпаливает Курон, особо не думая, и только после приходит осознание. Возможно стоило сказать об этом, ведь Курон так же не ожидал проявления последствий прошлых причин. Станет ли необъяснимое чувство причиной следующего инцидента? Отразится ли оно физически? В любом случае нельзя этого допустить. Впрочем, как его мысли могут повлиять на него материально? Может и правда не стоило говорить, в следующий раз он будет бдительнее к своему здоровью. А получить выговор очень не хотелось бы. Да и что говорить в таком случае? — «Я рисую уже несколько месяцев за вашей спиной и сейчас мне очень хочется рисовать?» — Нет, это точно не лучший вариант, как нужно общаться с королем.       Курон заходит в палатку, сразу направляясь в сторону импровизированного научного центра. Он уже даже и не знает почему скрывает свое хобби, но это стало уже некой традицией и делом принципа.       — Здравия желаю, серый. Я ведь даже не спросил как тебя зовут, — Как только он открыл таблицу с данными, в палатку бесцеремонно ворвались.       — Здравствуйте, товарищ Пиковый Валет. Меня зовут Курон, если вам интересно. Чем могу быть полезен? — Он моментально закрывает все полученные исследования, с подозрением смотря на собеседника.       — Я зашёл спросить как ты вообще? — Пиковый проходит вдоль палатки, присаживаясь напротив, — Видел тебе не хорошо стало на ужине, решил узнать что случилось.       — Все в порядке, спасибо за беспокойство. «А не шпионский ли это маневр, чтобы выудить информацию?» — Проносится в голове Курона между делом. Он становится более настарожливым. Они молчат так ещё секунд 10, после чего товарищ Пиковый Валет неожиданно спрашивает:       — А ты случаем не замечал никаких изменений в последние месяцы?.. Хотя забудь, — Он запнулся, будто этот вопрос задал случайно, — Я не должен тебя об этом спрашивать, — Пиковый встаёт и быстрым шагом выходит из палатки.       — Что это было? — Шепотом спрашивает Курон сам себя. Впрочем, сейчас его это мало интересовало. Он снова открывает таблицы, анализируя данные.