Папочка для Танни~

5 лет спустя. — О Боже, Тэхён, пожалуйста, жёстче… Черт… Да, не останавливайся… Ммм… Пожалуйста… Пожалуйста, ещё… Тэхён берет грубо, вбиваясь размашисто в податливое тело, попеременно сцеловывая стоны с припухших губ. Его голод с годами не исчерпал себя, наоборот, стал неудержимее, в слепом желании насытиться, только не выходит никак. У Чонгука идеальное тело, с четкими рельефами, бархатной кожей, которая на вкус как самый забористый наркотик. Один раз попробовав ты попадаешь в зависимость, а потому сейчас губы Кима жадно целуют шею, ключицы, плечи, подбородок, без какой-либо очередности, хаотично, пока Чон всё сильнее сжимает его внутри, стонет развязно и громко, запрокинув голову, отчего темные пряди струятся по персиковому постельному. — ТэТэ!!! Ааааах… Боже, да, пожалуйста… Я… не могу… больше… Я… Я сейчас кончу… Тэхён рычит на эти слова, сбивается с ритма, потому что и сам близко, уже горячая щекотка разрядом по телу, концентрируется внизу живота, тянет приторно сладко, ускоряет бег крови по телу максимально — до шума в ушах и бешеного пульса. — Давай, Малыш… Я близко… Это всё, что успевает сорваться с губ, потому что финиша достигают синхронно, застонав в унисон, содрогаясь телами навстречу друг другу. У Чонгука крепкое тело и остренькие ногти, которые вновь оставляют на пике засечки по коже, исполосовав спину любимого мужчины. У Тэхёна посторгазменные слёзы, прожившие в уголках глаз лишь секунды, сорванное дыхание, вылетающее со свистом и вакуум в голове. Оба приятно утомлены оргазмом, приводят дыхание в норму, чуть подрагивая от отголосков удовольствия, блуждающих в теле. Ким осторожно покидает разморенное тело, заваливается на бок и тянется вниз, чтобы найти если не салфетки, то футболку Чона, мстительно подумав о царапинах, сейчас пылающих огнём на соленой от пота коже, как вдруг оживает радионяня, стоящая на тумбочке у кровати. — Ким Лиен проснулась. Твоя очередь к ней идти! — проявляет чудеса дедукции Чонгук и вяло толкает бедром мужчину. — Ну Чонгука~… Я же трижды вставал к ней ночью! — А вот нечего было записывать на свою фамилию! Иди теперь, папочка! Реакция на сказанное – смех. Оба счастливо и заливисто смеются, пока Ким наспех обтирается (да, да, чонгуковой футболкой) и пытается максимально быстро натянуть трусы. Пол года назад они наконец-то стали родителями прекрасной девочки, имя которой придумывал Чонгук, а фамилию дал Тэхён. Ради исполнения этой мечты несколько лет назад им пришлось радикально поменять не только привычный уклад жизни, но и страну. Ким и сейчас является одним из ведущих директоров модельного бизнеса, в его руках БУКВАЛЬНО горит всё, за чтобы он ни брался. Чонгук же возглавил компанию занимающуюся разработкой видеоигр, довольно быстро поднявшись по карьерной лестнице, на данный момент став лицом Blizzard Entertainment. Вначале было сложно, у Чонгука и вовсе были проблемы с языком, да и адаптироваться в чужой стране, с иными законами и часовым поясом — дело непростое. Но они справились. Их любовь и сплоченность помогли там, где Судьба подкидывала испытания, проверяя на прочность. Путь к общей мечте был тернист, но рука об руку преодолеть препятствия не составило труда. Формально, отцом Лиен, является Тэхён, по всем документам, но это только на бумаге. По факту же у ребёнка есть два отца, хвостатый нянь, и невероятно добрая, темнокожая женщина, которая сидит с малышкой в дни, когда Тэхён и Чонгук оба завалены работой. — Смотри кто тут у наааас, а? Соскучилась по папе, моя маленькая? Сейчас мы поднимем на ноги папу Кроля и он сделает для тебя вкусную кашу! Тэхён, в мятой футболке и шортах, с вихрами непослушных волос на голове входит в комнату, бережно держа в руках самое ценное в их жизнях. Лиен. Она внимательно смотрит на отца, пытаясь вцепиться ему в ухо, в котором так заманчиво сверкает колечко серьги. Чонгук же в полной боевой готовности заправляет смятую постель, оборачивается на голос и расцветает. Чонгук безумно любит Тэхёна. До дрожи где-то глубоко внутри, до мурашек в сердце и томления под рёбрами, но с появлением Лиен он открыл в себе новые грани этого безграничного чувства. Оно, самое тёплое и светлое, наполняет до краев, плещется из глаз, заливая светом всё вокруг. В нём вдруг нежности океан, а любви… Её пожалуй измерить возможно лишь размерами Вселенной, не иначе. — Душа моя! — голос до предела мягкий, нежный — тон, каким Чон обращается лишь к дочери. — Проголодалась, маленькая? Он подходит к семье, кладёт руку на плечо Тэхёна и ласково нажимает на кончик носика дочурки, отчего ребенок смешно морщится и машет ручками. — Родной, я её развлеку, а ты, пожалуйста, сделай ей кашу? Коробка стоит на полке где сахар, хорошо? А потом я приготовлю нам завтрак. У Тэхёна меняется тональность тоже, оттенки ЕГО голоса транслируют такую всеобъемлющую любовь, что сердца всех услышавших это наполненное любовью воркование предательски сбиваются с ритма, опадают куда-то вниз, теснят внутренности и оживляют бабочек. Чонгук кивает, целует чуть колючую щеку Кима и невесомо оставляет поцелуй на крохотном лобике, успевая выпрямиться до того, как цепкие пальчики намертво схватятся за волосы. — Кто-то соскучился, да? — бросает лукавое, улыбаясь, глядя на то, как ревностно Тэхён прижимает дочь к себе. Ответа не ждёт, это читается и так. В карих глазах, искрящихся неподдельными чувствами, в мягком коконе рук, что прижимают к себе тёплый комочек, в ласковом тоне, успокаивающем своей глубиной. На выходе из спальни под ноги бросается ещё один член семьи, вмиг растерявший гордость, юлой крутящийся у ног и мешающий пройти. Ёнтан тяжело переживал появление ребёнка, около недели вёл себя апатично, мало ел и не шёл на руки, отчего новоиспечённые отцы не на шутку всполошились. Но мягкое собачье сердце оттаяло под натиском заботы и внимания, сейчас Ёнтан всё тот же сгусток энергии, лижущий руки после принятия пищи. Он намного реже, но всё ещё пробирается в хозяйскую спальню, нагло разваливается аккурат в середине, громко храпя и пачкая подушку слюнями, на что по утру помятый Тэхён ворчит и прогоняет, шерстяного наглеца, с укором поглядывая на Чонгука, который собственно и приучил к совместным ночёвкам. Их дни с появлением дочери всегда суетливы, подстроены под график маленькой принцессы, у которой вот-вот прорежется первый зуб, о чём она уже третью ночь громогласно заявляет, лишая родителей сна. У неё короткие темные волосы, огромные, бездонные глаза и пухлые, вечно слюнявые губки, которые она так любит складывать бантиком. Её биологические родители, к сожалению, а может и счастью, оставили кроху прямо в роддоме, где по странному стечению обстоятельств работал друг семьи, познакомившийся с парой на одном из фуршетов. Именно оттуда и началась новая история Тэхёна и Чонгука, которые приехали по звонку, чтобы увидеть за стеклом ту, которой суждено было с первых секунд украсть два сердца, которые давно уже стучат в одном ритме. Ким рвал и метал на первых порах от невозможности забрать Лиен в ту же секунду, плохо спал и совершал сотни телефонных звонков, пока Чонгук молча собирал необходимые документы и ждал, когда же Судьба соблаговолит исполнить их главную, одну на двоих, мечту, не единожды загаданную в новогоднюю ночь. И на парочку падающих звезд, собственно, тоже. Деньги и связи решают всё, их случай исключением не стал, именно поэтому Чонгук сейчас прикусив кончик языка готовит кашу, то и дело отодвигая ногой разбушевавшегося пса, все ещё несогласного с подобным изменением распорядка, и поскуливающего от нетерпения в ожидании еды. Вскоре на кухню придут два лучика, которые оставшись наедине вдруг остро заскучали по папе Кролю, как зовёт его мужчина. Ёнтан получит наконец-то вкусный корм, а Лиен кашу. Вдоволь наевшаяся малышка уснёт мирным сном, прижимая кулачок к губам и Чонгук заберёт её из рук Тэхёна, чтобы отнести в кровать, давая возможность приготовить им завтрак и кофе. Всё ещё неизменно крепкий, чёрный, без сахара. Этот день, как и многие другие, они проведут вместе, Чонгук помоет посуду после завтрака и прогуляется с псом, а Тэхён ненадолго засядет за компьютер, улаживая дела дистанционно. Вскоре проснётся малышка, совершит обряд по загрязнению подгузника, с чем стоически справится Ким — под улюлюканье одного великовозрастного засранца. Они, радуясь тёплым дням, соберутся на прогулку, в процессе хаотично бегая по дому, чтобы собрать сумку для Лиен со всем необходимым. У них тихий, спальный район, с обилием зелени и парком, так полюбившимся маленькой семье. Ёнтан любит парк, он напоминает ему тот далекий, некогда родной дом, с лужайкой и фонтаном, где когда-то очень давно, жизнь назад, Тэхён обнимал Чонгука после визита Джина, говорил важные слова, глядя не в глаза, но в душу. Для Лиен же этот дом – первый, парк – единственный, а окружающий мир ещё совсем непознанный, потому и тянет ручки из новомодной коляски, чтобы пропустить воздух сквозь пальцы, постараться цапнуть листок с куста, удивиться маленькой птичке, которую отчего-то опять не заметили эти горе-родители! А они, эти самые родители, купят мороженное, фисташковое – для Тэхёна, шоколадное – для Чонгука, неторопливо съедят его, плавно толкая коляску впереди себя, вдыхая свежий, весенний воздух, в котором смешались ароматы трав, цветов, ощущается едва уловимый запах корицы из кондитерской за углом, лёгкий древесный аромат парфюма Тэхёна и свежий, с нотками цитруса – Чонгука. Лиен же получает специальное детское печенье, которое втайне крошит вниз, для птички, а потом довольная собой засыпает на свежем воздухе. Для кого-то подобное — обыденность, но для Тэхёна и Чонгука такие моменты дороже всех богатств мира. Сейчас как никогда они уверены, что справятся. Справятся с первыми зубками и коликами, обязательно обрадуются первым шагам и словам, невероятно перенервничают, когда малышка впервые пойдёт в садик и будут как дураки слоняться рядом, готовые в любую секунду рвануть за ней. Они обязательно выучат все мультики наизусть, запасутся зелёнкой и успокоительным, когда-то сядут вновь за уроки и будут сетовать на новую школьную программу. А однажды от волнения не сомкнут глаз, когда у Лиен состоится выпускной и она с классом, оторвавшись от родителей, уйдёт встречать рассвет. Они многое, очень многое переживут ВМЕСТЕ. Её первую любовь и разбитое сердце, в результате чего придётся долго отговаривать Тэхёна от уничтожения одного очень наглого американца. А однажды им предстоит отдать её замуж, за потрясающего человека, которому правда украдкой всё же будет дана нотация вперемешку с угрозой, чтобы НЕ ДАЙ БОГ не обидел их сокровище. Они не заведут больше детей, отдав себя на воспитание дочери, а потому однажды купят домик в Калифорнии, оставшись вновь только вдвоём. Чонгук за всю жизнь так и не посмотрит в сторону кого-либо, кто не Тэхён, искренне любя его всю свою жизнь, каждый день чуточку больше, чем в предыдущий. Тэхён же однажды всё же найдет того, первого, из-за которого Крольчонок в своё время так страдал, с желанием отомстить, но отбросит эту мысль сразу же, когда только воочию увидит его. Жизнь всё расставила по местам — он сам себя наказал, скатившись на дно жизни без чьей-либо помощи. Правило бумеранга. И Тэхён лишь искренне обрадуется, что он сам себя убрал из жизни Чонгука. И вот, сидя на веранде, в собственном доме, жизнь спустя, Чонгук вдруг повернётся к любимому, впитывая в себя его образ, в свете заходящего солнца, а в груди полыхнёт пламя ярче заката, которым любуется виновник его тахикардии. — ТэТэ, помнишь, я когда-то сказал, что буду любить тебя каждый день сильнее, чем предыдущий, а апогея достигну вот так, когда состаримся, потому что всё, предел, иначе сердце разорвётся? Ким повернётся к Крольчонку, утомленно улыбнётся. Их головы давно тронуты серебром, а лица сплошь в отпечатках времени, но на дне глаз всё так же любовь нескончаемым потоком. — Конечно помню, Крольчонок. — Я ошибался. Для моей к тебе любви предела нет. Я всё так же просыпаюсь утром, смотрю на тебя, и знаю, что сила моей любви к тебе сегодня стала ещё немного больше. И знаешь что ещё? — Что же? — Тэхён чуть наклоняет голову, любуется. — Мы сделали это. Мы состарились вместе. Но это, и многое другое, будет потом. А пока: Тэхёну 41. Чонгуку 27. И сейчас от них прошлых не осталось и следа. Чонгук имеет трёшку в Америке, темно-каштановые волосы, любимую работу и родного человека рядом. А ещё у него осуществилось то самое, заветное и сокровенное желание стать отцом, которое началось с малого, по всем статьям, — Ёнтана. Тэхён всё такой же жесткий и властный, у него свой бизнес, дорогая машина и трёшка в Америке. Он курит дорогие сигары, обожает вино, вид из окна, книги и естественный цвет волос Чонгука. Его всё так же боятся подчиненные, вот только сам Тэхён растерял свои прошлые страхи — встретить старость в одиночестве, без детей и супруга. Потому что у Тэхёна отныне и навсегда есть Чонгук. Его Крольчонок, его родной, самый добрый мальчик, сердце которого не ожесточится с годами, а главное, так и продолжит принадлежать тому, кого он однажды в сердцах обозвал Индюком.