***
Первый день в университете не должен был быть волнительным для того, кто посвятил всю свою сознательную жизнь подготовке к поступлению. Но он волновался. Руки потели так, что приходилось периодически вытирать их о брюки. - Хосок~сси, почему вы выбрали именно этот факультет? – доброжелательно улыбнулся профессор. Мужчина средних лет, в очках, спрашивал это у каждого студента, который впервые переступал порог его аудитории. Для него была важна мотивация. - Нет человека, которого нельзя спасти… - Есть люди, которых не стали спасать. – продолжил профессор. – Похвально. Читаете достойные книги. - Я чувствую, что это мой долг, будто некое обязательство перед высшими силами. – запнулся он. – надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю. Профессор кивнул головой, опираясь на край стола. Он сложил руки на груди, продолжая внимательно слушать. - Я хочу давать людям надежду. Хочу помогать тем, кто отчаялся найти её. - Что же, мой друг, насчет вас я могу быть спокоен. Из вас выйдет отличный юрист, помяните мое слово. – мужчина шуточно показал большой палец, направленный вверх, а затем поправил съехавшие на нос очки, продолжая опрашивать остальных. Чон Хосок, студент университета Ханянг, был как никогда счастлив, ведь его старания наконец окупились, а произнесенные им громкие слова впервые не стали предметом насмешки. Он был, что называется, в своей тарелке. Здесь юноша чувствовал себя по-настоящему собой, проявлял лучшие качества. Ораторское искусство, дар убеждения, знание основных принципов человеческой психологии в сочетании с хорошо развитым эмоциональным интеллектом - создавали картину, которая так ясно представлялась Чону. Его первое успешное дело, вот он стоит перед судьей, защищая честь невиновного, отдавая всего себя делу, которое он никогда не придаст. «А еще адвокаты неплохо зарабатывают» - осталась на задворках сознания мысль. - На сегодняшний день юриспруденция является одним из наиболее высокооплачиваемых направлений в Южной Корее. – начал свой рассказ профессор, переходя от беседы к настоящей лекции. - Знатоков права уважают и соответствующе награждают. Однако, где признание, там деньги, а где деньги, там и вседозволенность. Злоупотребление должностными обязанностями до сих пор остается одной из актуальных проблем, бороться с которой осмелится далеко не каждый. Подать в суд на юриста все равно что прийти на поле боя без оружия. Всегда нужно быть готовым к тому, что нож противника окажется у тебя под лопаткой. - Но, ведь не все такие, - подняла руку одна из студенток. Со Джиён. - профессор. - Естественно. Иначе нашей системы судопроизводства просто бы не существовало. Видите ли, - обратился он уже ко всем сидящим в аудитории студентам. – у человека всегда есть выбор: опорочить себя или остаться неискушенным. Природа человеческой сущности, увы, несовершенна. Сколько ошибок… - прервался на секунду, чтобы сделать глоток воды. – сколько неправильных решений за нашей спиной? Никто не сможет ответить. Да и не нужно. Важно ведь не то, сколько ошибок мы, в конце концов, совершаем, а из скольких выносим урок. Оступайтесь, падайте и снова поднимайтесь. Выбирайте неправильный путь, но успевайте вовремя это осознать, а главное, оставайтесь хорошими людьми! Так, незаметно для Хосока прошла его первая университетская пара, существование которой подтверждала лишь одна фраза, выделенная ярким маркером в тетради. «Выбирайте неправильный путь, но успевайте вовремя это осознать».***
Время летело неумолимо быстро, оставляя за собой лишь воспоминания былых дней. Сегодня, выпускнику школы права, Чон Хосоку предстояло его первое серьезное дело, и он снова нервничал, как тогда, в самый первый раз переступая порог светлой аудитории. - Ну же, Хосок~сси, какие могут быть сомнения? – поддерживал юношу тот самый профессор, ставший ему не просто учителем и наставником, но и другом. - Не знаю, аджосси, я не уверен. Молодой человек стоял напротив, улыбаясь, немного скованно и отстраненно. Не мог поверить в то, что такой как он, в прошлом обычный бедный мальчишка – сирота, исполняет мечту всей своей жизни. - Меня всегда было недостаточно даже для самого себя. Будет ли меня достаточно для другого человека? Смогу ли я ему помочь? - Достаточно, недостаточно… выбрось из головы, сейчас же. – строго наказал профессор. – Не лучшее время для сомнений. Оставайся верным себе, прежде всего. Помнишь, я однажды говорил – оступайтесь, падайте… - И снова поднимайтесь. – закончил Чон. Напряжение потихоньку отступало, уступая уверенности в правильности происходящего. - Я пошел, аджосси. - Я верю в тебя, мальчик мой. Не подведи.***
Телефонная трубка секретаря Со Джиён разрывалась, молодая девушка-стажер не справлялась с количеством бумаг, заполонивших весь её стол. - Секретарь Чон Хосока, слушает. В чем ваша проблема? Быстро набирая текст на клавиатуре, девушка внимательно слушала потенциального клиента своего босса, задавая уточняющие вопросы. - Я передам информацию, спасибо, что обратились именно в нашу юридическую компанию. - Директор~ним, - постучала в дверь секретарь. – У нас появилось серьезное дело. Хосок отвлекся от заполнения очередных документов, смотря в упор на помощницу. - Убийство, предположительно в состоянии аффекта. Мать виновного готова заплатить любую сумму лишь бы ты помог её сыну избежать наказания. - Пришли мне детали, я посмотрю. Рабочий день закончился, стрелки часов давно перешли за полночь, а Чон все еще сидел в своем кабинете, изучая материалы дела. «Ким Намджун, 20 лет. Стоит на учете в психиатрическом отделении медицинского центра Ханянг. 28 ударов ножом. Дочь следователя.» Запивая таблетку от головы крепким кофе, Хосок разминал шею, пытаясь понять, как помочь парню в такой сложной ситуации. «Если бы она не была дочерью следователя…» «Находился в больнице на интенсивной терапии. Самостоятельно прекратил прием назначенных препаратов. Черт, да этот парень сам себя закопал. Надо встретиться с его матерью». Чон захлопнул компьютер, давая себе обещание, что разберется с этим завтра. Как и с долгами за аренду помещения. «Как же надоело…»***
- Директор Чон, пришла мать Ким Намджуна, мне попросить её подождать? Ты занят? - Нет, нет, пускай заходит. Низкого роста женщина, с измученными, красными от слез глазами кротко закрыла за собой дверь, присаживаясь напротив. - Здравствуйте, Ким~сси. Я бы хотел уточнить пару вопросов, связанных с делом вашего сына. Женщина сидела, потерянным взглядом изучая лицо Хосока, давая немое согласие на разговор. - Вы сказали, что Намджун страдает аффективным биполярным расстройством. По какой причине он перестал принимать назначенные ему препараты? -Если бы я знала, Чон~сси. Если бы я только знала. – единственная слеза, покатилась по щеке пожилой женщины. – Это моя вина, в последнее время я уделяла младшему сыну недостаточно внимания. У меня есть внук, понимаете, муж и старший сын, невестка. Я погрузилась в приятные хлопоты, совершенно забыв о том, что на мне лежит ответственность. Намджун, он… он хороший, он никогда бы не сделал ничего плохого. Но эти таблетки, эти чертовы таблетки. – она разрыдалась, не в силах больше сдерживать эмоции. - Я сожалею, Ким~сси. – голос Хосока звучал неестественно даже для него самого. Его одолела такая злость. Он никогда не сможет понять как родитель может забыть о существовании своего ребенка, как может оставить одного в такой трудный момент жизни. Им завладел гнев обращенный на собственную мать, которая так просто смогла оставить его в детском доме. – Я постараюсь помочь Намджуну. - Его лечащий врач, - немного успокоившись и выпив стакан воды, любезно принесенный секретарем, продолжила она. – он тоже так говорил, а в итоге сам привел следователя. Я не понимаю. - Лечащий врач? Вы не упоминали его. - Пак Дон Гиль, заведующий отделением психиатрии. Он развел руками, сказал, что Джун сам виноват. Но, он ведь врач, как он может так сказать? - Мне необходимо с ним встретиться. - Я не уверена, что он вам хоть чем-то поможет. Мой сын, мой бедный мальчик, я так виновата перед ним. – повторяла она вновь и вновь. - Не стоит – сдержанно, как показалось самому Чону. Но на деле, сердито и сквозь зубы, проговорил он. – так себя угнетать. Мы никогда не можем предугадать последствия своих действий. - Спасибо, адвокат Чон. – за неутешным горем, Ким старшая не могла понять тона собеседника. – Вы наша последняя надежда. Она спокойно поднялась и вышла из кабинета, оставляя предоплату, последние имеющиеся у семьи деньги. Хосок резко встал со стула, щелкая зажигалкой, пытаясь заглушить эмоции и затянуть старые раны, которые никогда не заживут. Одной рукой он подцепил конверт, мысленно пересчитывая сумму. Этого не хватит. Аренда помещения в престижном районе стоит огромных денег, которых у него сейчас нет. И не будет. Дела стали идти плохо, конкуренты давили на горло, забирая прибыльные дела. Ему же, как молодому и неопытному, по юридическим меркам, адвокату, доставались лишь «объедки» с чужого стола. «Я потеряю это помещение, если срочно что-то не придумаю» Так, в растерянных чувствах, около компьютера он провел еще несколько часов, пытаясь как можно быстрее придумать как помочь бедолаге. Спустя некоторое время в кабинет нахально ворвался мужчина средних лет, пререкаясь с секретарем, крича ей, что дело не может подождать. - Адвокат Чон? - Прошу прощения, вы кто? - Пак Дон Гиль. - Чем могу быть полезен? - Я плачу вам вдвое больше Ким, а вы проваливаете дело Намджуна. - Что? - Я плачу вашей конторе вдвое больше, а вы делаете так, чтобы Ким как можно дольше оставался в тюремной камере. - Простите, но… «Вдвое больше» - почему-то все остальные слова перестали иметь значение. - Не могли бы вы объяснить, почему лечащий врач так настойчиво просит о том, чтобы его пациент сидел за решеткой? - Тройная оплата и вы сохраняете юридическую тайну. «Тройная оплата смогла бы покрыть расходы и сохранить мне работу. И работу Джиён. Я ей обязан». Хосок боролся с бесами, что сейчас отплясывали чечетку в его душе. Он не понимал, как может так ничтожно продаться и опорочить свою репутацию. Но, с другой стороны, Намджун убил ни в чем неповинную девушку, как он будет чувствовать себя, зная, что помог остаться ему на свободе? Душа не просто рвалась на части. Она распадалась на мелкие кусочки. - Мне нужно время подумать. Я перезвоню вам вечером. - Думайте быстрее, Чон. – фамильярный тон указывал на то, что врач не видит в нем преграду. – Я знаю, вам нужны деньги. Хосок вопросительно посмотрел в спину удаляющегося из кабинета мужчины, пытаясь понять, как тот мог догадаться о его проблеме.***
Человеку нужен человек. Простая мирская истина. Бывают такие моменты, когда хочется просто поговорить, рассказать о том, что сейчас творится в душе, какие войны происходят внутри и как трудно с ними справляться. Если бы только у Чона хватило смелости рассказать обо всем своему другу-профессору, возможно, последствий удалось бы избежать. Но он привык к одиночеству, привык, что вокруг лишь знакомые. И в этом была его огромная ошибка, исправить которую Хосок оказался не в силах. - Пак Дон Гиль? - Слушаю. - Мы можем встретиться сегодня? - Простите, но сегодня я провожу время со своим сыном, семья для меня превыше всего. – саркастичная манера общения выводила и без того нервничающего Хосока из себя. – Как насчет завтра? - Завтра в моем кабинете. - Приятно иметь с вами дело, адвокат Чон. На заднем фоне слышался приятный женский голос, который звал к столу. И еще голоса. Было похоже, что тот находится на празднике. А затем телефонные гудки, неприятно оседающие где-то далеко в сознании. Сознании человека, который проиграл своим демонам.***
Утреннее солнце, редко радующее своими лучами этой весной, светило Хосоку прямо в глаза. Он ходил по кабинету кругами, ожидая прихода Дон Гиля. Молодой человек заранее оповестил секретаря Со о том, что, если появится «вчерашний нахал» его нужно пропустить без очереди. Хотя о какой очереди может идти речь? Врач вошел в кабинет, первым делом вытаскивая толстый конверт из сумки, обозначая позиции. Он – заказчик, Чон – подневольный раб, заложник жизненных обстоятельств, вынуждающих идти наперекор себе и своим убеждениям. - Я согласен, но мне нужны объяснения. Почему вы хотите так поступить с Ким Намджуном? - Сейчас я врач с многолетним стажем, а раньше был никем. Подмастерье богатых и влиятельных больницы Ханянг. Если бы однажды, не для ваших ушей будет сказано, адвокат, я не стал промышлять фальсификатами, то кормил бы свою семью рисом да курицей из местной грязной забегаловки. – с пренебрежением произнес психиатр. - Если при расследовании дела Кима, всплывет то, что я кормил его и других своих пациентов пустышками, моей карьере, как и мне самому придет конец. Хосоку было нечего сказать, он будто язык проглотил, понимая с каким ничтожным человеком он собирается работать. Прямо сейчас, в эту секунду, он взвешивал все за и против. А после, наконец, произнес: - Сумма семьи Ким, умноженная на четыре, и я помогаю вам. Однажды один близкий человек сказал ему: «Выбирайте неправильный путь, но успевайте вовремя это осознать». Он выбрал, но не до конца осознал.***
- Суд приговаривает Ким Намджуна к пожизненному заключению. Приговор судьи вынесен и обжалованию не подлежит. Удар молотком, словно удар по его сердцу. Слезы матери, растерянный взгляд отца и безучастный Намджуна. Он возненавидит его. Продался, подвел, предал. 13 июня 2013 год - Чон, я за тебя беспокоюсь. – произнесла Джиён, увидев своего босса, заходящего в кабинет в нетрезвом состоянии. – Не стоит убивать себя таким образом. - Закрой рот. – предупредил Хосок, спокойным тоном, опираясь на дверной косяк. Со лишь открывала и закрывала рот, не зная, что ответить на подобную грубость. - Да, ты провалил дело. Да, сейчас с работой все еще хуже, чем было, - встала она, поправляя юбку. – Но, твой разгульный образ жизни не вернет тебе работу и… - не решалась сказать секретарь. -Ким Намджуна? Злобная ухмылка прежде приветливого и учтивого начальника пугала её. - Да, нахер это все. – прокричал Хосок, силой переворачивая стол вместе с компьютером и всеми бумагами, которых стало в разы меньше. - Что так смотришь на меня? Страшно? – подошел он вплотную к девушке, так, что она могла почувствовать резкий запах алкоголя. - Хосок! Строгий, приказной тон послышался в другом конце коридора. Чон развернулся, увидев человека, которого предпочел никогда бы больше не видеть. Чувство стыда ощущалось даже в таком почти бессознательном состоянии. - Профессор? – улыбнулся он и манерно развел руками. – Давно не виделись. - Посмотри во что ты превратился. – с горечью и болью произнес старый друг. – Мне страшно смотреть на тебя. - Тебе тоже, аджосси? – продолжал фамильярничать Хосок. – Никто мне не доверяет… - Джиён, иди домой, у тебя выходной. - смягчил мужчина голос, чтобы вывести ошарашенную девушку из ступора. Та быстро засобиралась, остановившись на секунду, в крайний раз посмотрев на директора, который просто стоял и смотрел в пустоту. - Напишите мне потом, как он. Пожалуйста. - Обязательно. Как только девушка скрылась, профессор силой схватил своего ученика на шиворот, заводя в кабинет, усаживая в кресло. - Что с тобой происходит? - Я облажался, я так сильно облажался. - И кто в этом виноват? Чон скривился, закрывая лицо руками, роняя локти на колени. - Я никогда не ошибаюсь, Хосок, никогда. Ты замечательный юрист, талантливый адвокат и… -Прекрати! – юноша снова перешел на крик. – Прекрати нести эту чушь, ты ничего не знаешь. - Так расскажи мне. - Я продался за какие-то копейки, я предал тебя, себя, свое дело. Ради чего? - Что ты имеешь в виду? - Пак Дон Гиль, лечащий врач Намджуна с моей помощью прикрыл незаконную продажу фальсифицированных лекарств. Он боялся, что если я выиграю это дело, то все станет известно. - Ты сделал что? - Я, мать твою, своими руками свел Кима в могилу! Ошарашенный профессор стоял, не в силах произнести и слова. - Почему ты это сделал? – тон холодный, отстраненный. - Мне нужны были деньги. - Ты придурок? Хосок, что ты натворил? Я… я, мы же ведь говорили с тобой об этом. - Мне приходить и плакаться тебе каждый раз? Аджосси, помоги, я бездарь и не могу заработать даже на чашку риса? Мужчина по-отцовски строго, но с глубокой грустью в глазах посмотрел на запутавшегося юношу, который не мог совладать со своими эмоциями. Он медленно подошел к нему, погладил по голове. - Так бы и сказал. - Прекрати, прекрати жалеть меня. - Я не жалею, я сочувствую. Это разные вещи. - Пошел ты со своей философией. Оставь меня одного. Вздохнув, мужчина убрал руку. Размеренным шагом он покинул кабинет, напоследок сказав: - Прекрати расценивать людей, как вещи, которые стоят на твоей любимой полке. У нас есть чувства, Хо. Не забывай об этом. Грусть, злость, отчаяние, жалость – все смешалось внутри в один жгучий эмоциональный коктейль. Чон вытащил последнюю сигарету из кармана, остановив пламя зажигалки в миллиметре от табачного свертка. "Нахер всех, нахер все" Юноша вышел в коридор, подняв с пола пару листков бумаги, поджигая их, наблюдая за разгорающимся пламенем. - Сожгу это все к чертям. Отчаяние накрыло его с головой, он судорожно начал поджигать остальные листы бумаги, занавески на окнах. Огонь расходился во все стороны маленького помещения, со стремительной скоростью охватывая его. Хосок стоял в середине, со всех сторон окруженный оранжевыми вспышками. Сработавшие по всему зданию датчики дыма издавали жутко громкий звук. Едкий запах сгорающего дерева и ткани заполнял собой все, мешая сделать вдох. Совсем скоро комната погрузилась во мрак, отравляя его легкие парами угарного газа. Сообразив, что он сделал, Чон попытался открыть окно, но не смог подобраться к нему, из-за огня. Дышать с каждой секундой становилось труднее, он закашлялся, присаживаясь на пол. Юноша знал, совсем скоро кислорода не останется. Это приведет к обмороку и выбраться будет уже невозможно. Но ни через пять, ни через десять минут никто не появился. Чон лег на пол, уже не пытаясь закрывать нос рукавом пиджака. Ему было абсолютно все равно. Где-то вдалеке показался силуэт, а затем вспышка света. Пожарную машину вызвали только через полчаса, когда люди с нижних этажей выбежали на улицу. Они даже не проверили, остался ли кто-то в помещении. Клубы дыма виднелись в одном из окон многоэтажки, где теперь не было ничего кроме копоти и обугленных стен.***
Приятный холод распространился по всему телу. Дышать было так легко и свободно. Хосок привстал на локтях, осматриваясь. Вдруг, прямо около него из ниоткуда возник человек. - Ну, здравствуй, адвокат Дьявола. Поднимайся, нас ждут великие дела. Из-за спины высокого, но худого мужчины вышел еще один. Ким Намджун.