***
Фигура, окутанная в тёмный потрёпанный временем плащ, шла по коридору главного здания деревни, скрытой в листве... Учиха Саске, он же последний из чистокровных представителей своего рода, плавно двигался вперёд, желая как можно скорее прибыть на назначенное место, отчитаться о выполнении задания и, соответственно, со спокойной душой отдохнуть сначала где-то в укромном местечке, а после и у себя дома. Месячная норма миссий была выполнена быстрее, чем ожидалось, а потому отдых это то, что ему было жизненно необходимо. Учиха остановился, буквально на секунду замедлив шаг, после чего перевёл взгляд на окно справа от него, из которого открывался занимательный вид на всю Коноху, что пребывала в объятиях ночи. Лишь редкие светлячки ламп в чужих домах, прямо напротив окон, рассекали заманчивую тьму, которая опускалась на мир каждую ночь. Люди, которые жили здесь, никто иные, как самые настоящие лицемеры, в миг забывшие то, как на самом деле относились ранее к их спасителю. И как бы не было противно Саске каждый раз возвращаться сюда, в место, которое он хотел покинуть, которое хотел уничтожить, а теперь и защитить, мысли приходили лишь к одному выводу. Выдохнув разгорячённый воздух, что собрался в лёгких за несколько минут, Учиха зашагал дальше, плавно перетекая из одного коридора в другой, нехотя выискивая в своей едва не фотографической памяти правильные пути этого перестроенного места. Его друг, которого он большую часть своей осознанной жизни считал врагом и соперником, устроил капитальный ремонт и модернизацию этой ранее захудалой деревеньки. Хотя... слово захудалая не очень-то и подходит под описание Конохи. Из неё всё-таки и были выходцами... в принципе, почти все сильные мира сего... Мадара Учиха, Хаширама Сенджу, Обито и другие... да и сам Саске был примерно вторым по силе в мире, на данный момент. Через минуту перед глазами последнего из Учих возникла знакомая полустёртая надпись, обозначающая кабинет главы деревни и седьмого по счёту Хокаге. Поблизости не было ни единой живой души, которая могла бы видеть не совсем бывшего международного преступника, чьи прегрешения никто не забывал до конца. Сколько бы человек не помогал другим людям, замыливая глаза и замаливая проступки, они будут вечно помнить каждый его грешок, надавливая сверху. В очередной раз выдохнув, Саске единственной рукой толкнул дверь, отворяя её. В нос сразу же ударил резкий запах старых книг, словно Учиха попал в библиотеку. Потрёпанные за многие годы учебники, старые свитки и пожелтевшие документы. Они, конечно, теперь служат скорее мерой предосторожности, если произойдёт утечка информации, а также вполне вписывающимся в старинную атмосферу декором. Технологии, благодаря выдающимся умам, которые, к слову, тоже были тесно связаны с деревней листа, совершили невероятно сильный скачок за всю историю. Древние и великие свитки с техниками привлекали молодёжь много меньше, чем складные приборчики, в которых хранилось в десятки тысяч раз больше информации. Честно говоря, Саске и сам, поддаваясь юношеским порывам, с толикой трепета интересовался всякими новшествами, но... э-хе-хе, после того, как Сакура застала его, тыкающего кунаем в экран, он прекратил попытки угнаться за молодью, предпочитая делать всё по старинке и проверенным методом. — Так ты вернулся, — раздался дрогнувший от усталости голос седьмого Хокаге. — Привет, Саске. — Да, Наруто, — кивнул вошедший, плавно скользя глазами по убранству самой охраняемой комнаты в деревне. Хотя это определение было чисто номинальным, ведь, если не считать самого Узумаки, это просто самая обычная комнатушка, ничем не отличающаяся от ближайшей лапшичной. Здесь даже толковых охранных систем не было просто потому, что здесь был величайший из всех Каге. — Задание оказалось слишком лёгким, поэтому я и здесь. — Понятно..., — переведя взгляд от исписанного чернилами документа на друга, Наруто едва заметно улыбнулся. — Эй, Саске. Как насчёт рамэна после того, как я здесь закончу? Раздался вздох, в то время как Учиха подошёл к окну в очередной раз. Эти дни... дни, когда он приходил сюда с отчётом. Они всегда были одинаковыми. Занятый за бумажками Узумаки, едва слышно сопящий после усталой работы, безэмоциональный Учиха у окна... кулак Саске сжался. Когда мужчина, чьё лицо было наполовину сокрыто за чёлкой, услышал хлопок, то сразу понял, что его друг рухнул без сил. Под звук шороха одежды, последний Учиха развернулся. Плавным движением подняв руку, он отодвинул волосы в сторону, являя незримому наблюдателю риннеган, на кругах которого покоились шесть томое. Закрыв свой чёрный глаз, зрачок на котором было не разглядеть, тип зрения взрослого мужчины неуловимо изменился. За долгие годы практики Саске стал настолько искусно пользоваться своими доступными способностями, что это почти не дезориентировало его. Линии, кружки, пересечения и перекрестия точек чакры были ясно видны божественному глазу. Привычно оглядев своего друга, Саске пришёл к выводу, что тот идёт на поправку, пусть и не так хорошо, как хотелось бы. За всё нужно платить. Даже если ты и родился с золотой ложкой во рту, обладая одним из самых выносливых телосложений с гигантскими запасами чакры, а после и приобрёл живую батарейку с ещё более немыслимым резервуаром, это не значит, что это всё досталось тебе просто так. Цена шарингана — слепота, если ты не готов пойти на большую жертву, убивая дорогого человека. Цена биджу — здоровье. Подружившись с демоном внутри, ты лишь отсрочишь неминуемое. А если ты готов сражаться не на жизнь, а на смерть, прими смиренно свою судьбу. После битвы с Обито, чья сила заставляла леденеть в жилах. После сражения с Мадарой, чьи удары создавали глубочайшие раны на земле, сметающие горы. И, конечно же, с финальной битвой против Прародительницы... покажите того человека, кто останется цел, как физически, так и морально? Никакая война не исчезает бесследно... Скрыв ринне-шаринган за чёлкой, Саске выдохнул более спокойно. Истощение ценой укоренившегося действия постепенно начинало слабеть, и через несколько лет, при правильном обращении с чакрой и её лимитами, всё будет хорошо... молча, не став будить Узумаки, последний Учиха бросил на него тонкую, но тёплую ткань, которая покоилась здесь каждый день, после чего медленно вышел из комнаты, направляясь на крышу... там он сможет подумать и, если получится, отдохнуть от неизменности бытия... точнее, просто поспать...***
Вот уже некоторое время Саске Учиха прозябает в своём, (только на словах, ведь хозяйкой там была, определённо, Сакура), доме, пытаясь контактировать со своей дочерью... выходило, правда, с трудом... в очередной раз выйдя на прогулку, Учиха искренне не понимал, что делал не так... — Нынешняя молодёжь точно не то, к чему я был готов, согласившись в тот раз отправиться с Сакурой в одну постель..., — попытался шёпотом произнести мужчина. — Пап... это точно не то, что отец должен говорить своему ребёнку... — Чёрт..., — невезучему папаше только и оставалось, что положить раскрытую ладонь на лицо, плавно выдыхая воздух. Все дальнейшие попытки пародировать старшего брата и почившего отца не дали никаких результатов. Честно говоря, Саске действительно не понимал, чем он думал в тот момент. В воспоминаниях были лишь... от нагрянувших миражей, наполненных страстью, вздохами и зелёными глазами... Учиха закашлялся. Сарада недоумевающе взглянула на своего отца, чьи глаза зажмурились, а щёки на несколько секунд обрели нежно красный оттенок, словно он вспомнил что-то постыдное. Дёрнув щекой, юная Учиха не смогла точно сказать, кто из них больший ребёнок. Вот так и проходили дни, затем недели. В одну из ночей, когда Саске собирался навестить своего старого друга, чью шейку когда-то хотелось схватить и, придушивая, переломить, как соломинку, последний Учиха встретился с его отпрыском, чей темперамент в точности повторял всё то, что он видел в юности у его отца. Первое знакомство, правда, сложилось не очень-то и приятно, особенно после того, как нога в босоножках, чья подошва была примерно в два или два с половиной пальца толщиной, врезалась в живот Боруто. Выслушав слезливую историю юнца, Саске мог только судорожно вздохнуть... Ныне Учиха стоял на крыше здания Каге, то вдыхая, то выдыхая свежий воздух родной деревни. Глаза Саске были закрыты, в то время как он позволил себе распустить бдительность на многие метры вперёд, с точностью до дюйма определяя каждое двигающееся существо. Раздались чужие шаги позади мужчины, который сразу понял, кто был за его спиной. Лишь один человек обладал такой тёплой и необъемлимой чакрой... — Саске, ты что здесь делаешь? — раздался посаженный временем, но не утративший своей звонкости и доли юношества, голос Узумаки. — Наруто... знаешь?.. — Знаю что? — Знаешь ли ты, какие результаты по экзамену получил твой сын? Сколько усилий приложил к этому и то, с каким рвением он собирается достичь кое-чего? — Э-эм, Саске, о чём ты? — почесав рукой в бинтах затылок, желтоволосый остановился на полпути к старому другу. — Я хоть и стал Хокаге, но не такой умный, как ты считаешь. Можно чуть больше деталей? — А я знаю..., — да, Учиха был далеко не образцовым отцом и особенно далеко не самым лучшим примером друга. Но наблюдать со стороны всегда было легче. — Ты хоть немного представляешь себе, что сам творишь? Однорукий Учиха развернулся, открыв глаза. Крепкая фигура Узумаки предстала перед ним. — Боруто вчера пришёл ко мне, хвастаясь результатом. Он пришёл ко мне, понимаешь? — сощурившись, Саске зашагал вперёд. — Почему чужой человек ему дороже родного отца? Почему он ждёт похвалы от меня, а не от тебя? Не явиться на праздник собственного сына! — крепкий хват Учихи оказался направлен на ворот яркой одежды Наруто. — П-погоди... я... — Чёртов идиот! — закричал черноволосый мужчина, одной и одновременно единственной рукой приподнимая друга настолько, что тому пришлось встать на носочки. — Ты не меньше, чем я, знаешь, что такое не знать тепла семьи! Ты совсем охренел?! Резко отпустив воротник Наруто, Саске сжал руку в кулак, мгновенно нанося удар в левую часть челюсти друга. От неожиданности Хокаге почти рухнул, но вовремя успел напрячь ноги в районе колен. Щека горела болью, пока сине-голубые глаза Наруто не могли поймать фокус. Узумаки как стоял, так и застыл на одном месте. Пылающие гневом глаза Учихи уставились на стоящего друга. Мысли ни у одного из них не стояли на месте, в отличии от их тел. Каждый из друзей размышлял о своём. — Тц, чёрт тебя дери..., — выдохнул Саске, переводя взгляд тёмных глаз обратно на деревню. — И почему нужно всегда действовать по старинке, вбивая тебе в голову правильные мысли. На улице уже вечерело и, лишь спустя полчаса, за которые Учиха вдоволь насмотрелся на пейзажи и ушёл, Узумаки вернулся в привычное состояние, медленно зашагав к металлическим перилам, после чего присел, облокотившись всей спиной на тонкий барьер. Плавно откинув голову назад, блондин уставился на темнеющее небо, постепенно собираясь с собственными мыслями. Раздался тяжёлый вздох, после чего Наруто выдохнул последние слова... — Не только мне, Саске... не только мне...