Шут комнатный, необыкновенный

Времяпровождение в компании близких людей, да еще и таких разношерстных личностей никогда не надоест. Было веселье, были разговоры, вкусная еда и смех, что наполнил жилище. До самого вечера парни пировали в честь именинника, казалось, даже Куроро с Касом влились в компанию, тоже начав отпускать шуточки и дискутируя на философские темы с этими любителями совместного катарсиса. Уже не было прежней неловкости, алкоголь тоже послужил катализатором общего принятия новых членов (ахах, членов…), единственным трезвым человеком был Роро, что несмотря на свою ясную голову, лепетал не хуже поддатых парней, время от времени вбрасывая перлы из разряда завуалированных пошлых шутеек, каламбура и добродушного стеба, и как оказалось, был довольно интересным собеседником. Кас время от времени вклинивался в разговор, но больше ему нравилось быть наблюдателем, особенно когда наблюдаешь за такой милашкой, как Роро, который так старался влиться в новую компанию. Щеки Кастро уже покраснели от алкоголя, а мысли в голове, то и дело сводились к сидящему рядом брюнету, они, словно розовые нити то соединялись, то отстранялись, ох, было столько непонятного в этом, но почему-то это нравилось. В один момент, когда Роро что-то рассказывал, при этом активно жестикулируя, Кас слегка дернул за руку, на что тот развернулся. - Что-то случилось? – Спрашивал Роро, ведь удивился, что его так неожиданно отвлекли, Кас лишь довольно улыбался, а следом резко его поцеловал, за столом послышались довольные возгласы и аплодисменты, Кил даже присвистнул, почему-то этот поступок Кастро немного смягчил острые углы, которыми тот поворачивался к новой парочке. Иллу выкрикнул: «Не размазывай сливки по его волосам», предназначалось Куроро, ведь Кас такой же носитель длинных волос, как и он сам, и ранее разговоры в стиле: «Каким шампунем пользуешься?» и «Посоветуешь, какую маску для волос лучше выбрать?», когда шло обсуждение на данную тему, Ил и Кас были полностью серьезны, а остальные угарали над их озабоченностью своими шевелюрами. Лео во всю дискутировал с Килом на тему паталогоанатомии, Хис с Курапикой обсуждали, какой производитель игрушек для взрослых лучше, а Гон с Куроро обсуждали процесс заварки кофе. В итоге все пошли перекурить, ведь вдоволь насмеявшись, наевшись и напившись, нужно было немного освежиться, поэтому созерцание почти зашедшего за горизонт солнца, совместное молчание, и голубовато-серый дым ментоловых сигарет, лучше всего дополняли этот вечер, хоть и приближая конец данного времяпровождения. Но не замечать того, какими взглядами и касаниями обмениваются Хисока и Гон, было невозможно, в итоге, остальная компашка решила покинуть скромную обитель именинника, под номером 405. *** Хисока с Гоном провели ребят и вернувшись в гостиную уселись на диван друг напротив друга в пол оборота, просто чтобы полюбоваться друг другом в тишине. Глаза цвета золота, не сводили своего взгляда направленного прямо на карие радужки. - Предлагаю сыграть в игру. – Наконец прервал тишину Хис, Гон улыбнулся, тем самым выражая согласие. – Подожди меня, я скоро вернусь. – Сообщил Хисока, быстро ретировавщись в спальню, а первогодка был в легком недоумении, последствия их игр он знал, но от этого менее интересно не становилось, ведь возлюбленный не переставал его удивлять. Хис вернулся спустя минут десять, он был одет в привычный костюм фокусника, какой обычно видели в фильмах или цирке. Длинный темно фиолетовый плащ с подкладкой лилово-бордового оттенка, белая рубашка с воротником-стойкой, черная бабочка с рисунком карточных мастей, и черный костюм, на голове шляпа-цилиндр с окантовкой цвета подкладки плаща, ну и куда же без рисунка синей звезды на правой щеке, и желтой капли на левой. Ох, от этого образа у Гона аж перехватило дыхание, в голову пришла мысль, что это одна из ролевых игр, но это было так лишь отчасти. У Хисоки в руках появилась колода карт, новая, упакованная в коробку, обернутая в пленку, его лицо украсила предвкушающая улыбка, а бровь приподнялась, Гон же был в недоумении. - Начнем с простого, - Хис протянул карты Гону, и тот взял новую пачку, - открой упаковку. – Фрикс снял пленку и вытащил колоду из пачки. – Эта колода абсолютно новая ты сам видел, а теперь перетасуй их. – Именинник выполнил просьбу, ему было интересно, что же задумал Хис. – А теперь, поверни колоду к себе так, что бы ты видел значение карт, тоесть рубашкой ко мне и пролистай их один раз. – Улыбка не исчезала с лица фокусника, его самого распирало от предвкушения, недели стараний должны окупиться. Гон просмотрел карты. – Сейчас эта колода, и последовательность в которой расположены карты, существует глубоко в твоей памяти, ты не сможешь назвать их все подряд. А теперь загадай одну карту, переверни карты рубашкой вверх и положи себе во вторую руку, назови карту, которую загадал. - Туз червей. – Теперь на лице первогодки появилась ухмылка. Что же Хисока будет делать? - Окей. Теперь ответь, я тебя к чему-то принуждал, как-то влиял на тебя, пока ты тасовал карты? - Нет. - Хорошо, а теперь сними стопку, где-то в четверть колоды. – Дальше инструктировал Хисока. Несмотря на внешнее спокойствие, он до сих пор немного волновался. Гон сделал о чем его попросили. – Сейчас переверни ту стопку, что ты снял и посмотри на значение карты. Фрикс так и сделал, а следом увидев свою карту, нервно захихикал. – Ох, чуть не забыл, если разгадаешь в чем секрет фокуса, то ничего не делаешь, если нет, то снимаешь один элемент одежды. – Хищная улыбка могла предвещать лишь одно, он знал, что секрет его фокуса останется с ним навсегда. - Я даже ничего не буду говорить. – Аналогично улыбнулся Гон снимая с себя футболку, а затем посмотрев в глаза Хисоки с вызовом, на что у рыжеволосого пронеслась в голове лишь одна мысль: «Ох, не смотри на меня так, а то у меня встанет»… - Чем еще меня удивишь? – Спросил Фрикс, закусывая губу. - Отсчитай десять карт, положив их на стол. – Первогодка начал считать, закончив и расположив стопку из десяти карт на столе, парень искоса посмотрел на фокусника. - Что дальше, ммм? – Спросил именинник следом слегка облизнувшись. «Ох, Гон, Гон, что же ты творишь?!» - звучало в рыжей голове. - Отсчитай еще десять и возьми их себе в правую руку, следом приложив к сердцу. – Еще чуть-чуть и его голос начнет дрожать от возбуждения, ведь этот мальчишка сведет его с ума. Гон облизнул большой палец правой руки, не отрывая взгляда от Хиса, а следом начал отсчитывать десяток. - Сделал. – Коротко сообщил Фрикс, в его глазах плясали веселые искорки, он уже полностью втянулся в это представление. Он приложил стопку из десятка карт к груди. - Оставшиеся карты просто крепко держи в левой. А сейчас загадай простое число от одного до десяти и назови его. – Хисока слегка приблизился к сидящему надиване парню, но между ними все равно осталось около пары шагов. - Четыре. – Ухмыльнулся Фрикс, а Хис слегка наклонился к Гону. - Хочешь, чтобы четыре карты отсюда, - он указал пальцем на стол, - перелетели сюда? – Уже показывал на правую руку первогодки, что прижимала десяток карт к груди, шатен кивнул. – Отлично. – Хисока щелкнул пальцами возле правой руки. – Ничего не чувствуешь? – Вопросительно изогнул бровь фокусник, а Гон удивленно на него посмотрел. – Пересчитай карты у себя в правой руке, а затем те, что на столе, чтобы я не выглядел шарлатаном, кис. – Остаток колоды, что Фрикс держал в левой руке он спрятал в карман джинс, следом начав считать свои карты, подходя ближе к десятку, его глаза начали увеличиваться. - Девять, десять, оди-одинадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать. – Гон отпустил свой шокированный взгляд на Хиса, который довольно улыбался, сложив руки на груди, а затем кивнул в сторону стола, как бы намекая: «пересчитай и там». Первогодка начал пересчитывать. - … Пять, шесть… Чегооооо, блять?! Как, как, что, да так не бывает?! – Фрикс завертел головой, казалось, что из его ушей сейчас пар пойдет. - А теперь назови число от одного до двадцати, снова прижми свои карты к груди и достань остаток колоды, вновь начав держать его в левой руке. – Самодовольство и нескрываемая радость выпирала из Хисоки, как и нечто другое, скрытое длинным пиджаком… Шокированный именинник, сделал все по просьбе фокусника. - Четырнадцать. – Озвучил запрашиваемое Гон, а его самого едва ли не бросало в дрожь. - Хочешь, чтобы четырнадцать карт отсюда, - рыжеволосый указал на левую руку, что держала остаток колоды, - переместилось сюда? – Теперь указывал на правую руку. - Эээмммм, д-да? – Немного вопросительно согласился Фрикс, а Хис вновь щелкнул пальцами возле его правицы. Кое-что изменилось, вес карт в правой руке(?). - Не кажется ли тебе что карт, возле твоего сердечка стало больше? – С ухмылкой спрашивал фокусник, а жертва магии нервно выдохнула. – Пересчитай, у тебя было четырнадцать, шесть на столе, а в колоде должно было остаться тридцать четыре. Гон начал считать – двадцать восемь в стопке из правой руки (да твою ж мать!), как и ранее шесть на столе, и девятнадцать в остатке, почему-то это порадовало, значит фокус удался не до конца, Фрикс злорадно ухмыльнулся. - Ох, одной не хватает, вот только я ее вижу, а ты нет. – Как-то по-детски прозвучало, но радости Хиса не было предела, а от внешнего вида Гона хотелось хихикать, что собственно рыжеволосый и сделал. - Почему смеешься? – Фрикса начало подбешивать ситуация в которой его обводили вокруг пальца, как ребенка, но вместе с тем внутри плескалось восхищения, жажда сексуальной мести. - Проверь свой лобик, кис. – Направил к действию Хис, а Гон, положив карты на стол прикоснулся ко лбу, и ощутил не привычную кожу, а картон, к нему, как оказалось, «прилипла» карта, парень с легкостью ее отцепил, следом переворачивая – Джокер. Тут он не выдержал следом резко встав, на что даже Хис удивился, сделав пару шагов назад, а виновник торжества расстегнул штаны, стягивая их и отбросив в сторону, а следом одним рывком преодолел расстояние между ними, и поцеловал волшебника. Шаловливые рученки зрителя вновь прошлись по любимым округлостям, одновременно, с силой прижимаясь к Хису, и упираясь своим пахом в его, от чего ноги начали дрожать. Фрикс отстранился и вновь уселся на диван, начав тасовать колоду, ему сейчас было абсолютно всеравно, что сквозь его любимые трусы с карточными мастями виднелся стояк, он наоборот пытался выставить это напоказ, дабы взбесить единственного присутствуещего. - Чем еще меня удивишь, ммм? – С ухмылкой спашивал Гон. - Загадай число от одного до двадцати. – Попросил фокусник. – Загадал? – Первогодка кивнул. – Тринадцать. – Следом сказал Хисока, а брови Гона поползли вверх. - Хах, это просто, ох черт. – Фрикс почти беззвучно рассмеялся, следом снимая носки. И вот остался последний шаг. - А теперь возьми из колоды три дамы. – Пытаясь успокоиться, первогодка исполнил требование, и вот в его руках пиковая, червовая и бубновая дамы, он поднял взгляд на Хиса, как бы спрашивая: «ну, что дальше?». – Переверни их рубашкой вверх, и держи «веером». Ты удивишься, если вместо дамы появится туз? – Коварно спрашивал Хисока. - Допустим. – С вызовом ответил Фрикс, вновь смотря на него с вызовом и желанием, его глаза говорили «ну же, обмани меня», а Хисока чуть не застонал от этого взгляда. Хис вновь щелкнул пальцами над картами, которые держал Гон. - Переверни и посмотри. – Предвкущающе смотрел на возлюбленного фокусник, а Фрикс посмотрел на карты, где вместо бубновой дамы уже был бубновый туз, от чего его губы слегка приоткрылись, а следом, не используя голос вырвалось: «пиздец…». – Верни их в обратное положение, Гон так и сделал, и на этот раз Хисока щелкнул пальцами обеих рук над картами. – Смотри. – Довольно улыбался он, а именинник перевернул карты, и теперь все они сменились, в итоге у него в руке были пиковый, червовый и бубновый тузы. Гон даже не стал удивляться, он встал с дивана, став напротив Хисоки довольно ухмыляясь. - Моя очередь показывать фокус, и даже если ты узнаешь его секрет, то все равно исполнишь наказание, ранее придуманное тобой, только в полном объеме. – Теперь на лице фокусника отразилось недоумение. Гон снял с себя белье, оставаясь полностью обнаженным. – А сейчас у тебя встанет. – Фрикс щелкнул пальцами перед лицом Хиса и тот начал раздеваться. Стоять друг напротив друга, полностью обнаженными, смотря в глаза, которые выражают тепло, заботу и счастье. Затем вытянуть руки перед собой, следом переплетая пальцы с его пальцами, ощущая тепло любимых ладоней. Потом увидеть улыбку, не похотливую и жаждущую, а нежную и радостную, едва заметную, ведь уголки губ лишь слегка приподняты. Губы, ох, любимые губы, мягкие, теплые, притягательные – их невозможно не поцеловать. Вновь ощутить любимый запах – сладкий, но не приторный, яркий, но не резкий, самый чудесный из всех существующих. Медленно приблизившись, кокетливо поцеловать его в щеку, затем отстраниться, вновь улыбнуться и украсть невинный поцелуй едва коснувшись любимых губ своими, ведь знаешь, что его это выбесит, потому что он желает большего, желает тебя всего и без остатка. - Любишь же ты меня доводить. – Улыбнулся Хисока, медленно проводя рукой по торсу Гона, очерчивая пресс, ребра, затем ключицы, потом одними ноготками вверх по шее, следом указательным пальцем слегка приподнять подбородок, вновь наслаждаясь этим дерзким взглядом. – Ох, Гонни, только тебе я хочу подчиниться, только тебе, котик, ведь ты, ох, черт, я никогда не думал, что у меня закончатся слова… - Хис отпустил смешок, а Гон улыбнулся, следом обнимая Хиса, и начав выводить на его спине фразу: «Я тебя люблю». Фокусник ответил на это признание, которое сейчас казалось, по производившим эмоциям, словно первым, далее очертив на спине Гона: «Я тебя сильнее». - Хочешь меня переспорить? – Спросил именинник, коварно поглядывая на Хисоку. - Я готов дать положительный ответ на этот вопрос, но слово «переспорить» в нем явно лишнее. – Ухмыльнулся рыжеволосый. - Я знал, что ты так ответишь, поэтому так и сформулировал вопрос, хотя под ситуацию больше подходит формулировка: «Хочешь поспорить со мной?» - Пояснил Фрикс, а Хис с умилением наблюдал за этим «потоком дедукции». – Я знаю, что ты знаешь, почему я так сделал, но как ты однажды сказал: «Не смог удержаться, чтобы не пояснить тебе все». – Лицо Гона украсила довольная улыбка. - Ты такой милашка, золотце. Как бы ты это не скрывал, милота тебе нравится, кис, но, по-моему, мы сейчас слишком много полемики развели. Я хотел бы сейчас найти своему рту иное применение. – Хисока довольно заулыбался, следом поцеловав Гона в шею, затем ключицы, ребра, пресс, всюду где ранее побывали его руки. Спускаясь все ниже и ниже, уже стоя на коленях, он облизал живот Гона до пупка, снизу вверх смотря на него глазами цвета золота, которые плавят взгляд цвета шоколада. - Ох, Хисси, по-моему, это ты любишь меня доводить. – Слегкой дрожью в голосе сказал Фрикс. – Ауч! – Воскликнул от неожиданного действия парень, а именно от укуса в зоне тазобедренной косточки, затем «поврежденное» место Хис облизал, поцеловал и уткнулся Гону в живот, покрутив головой в стороны, не забывая пальчиками поглаживать его ягодицы. - Мяу-мяу. – Промяукал Хисока, вновь потеревшись о живот Фрикса, а тот потрепал его по волосам, следом приподняв его подбородок. - Хисси, хочешь мороженко? – Предвкушая спрашивал именинник, коварно улыбаясь. - Ньия, мррр. – Промурликал Хис, следом проводя языком вдоль ствола члена, затем облизав головку, дальше вобрав ее в рот, начав принимать глубже, ощутив, как по телу его объекта воздыханий прошла волна дрожи, заставляя кожу покрыться мурашками. Одновременно с тем Хисока поглаживает его бедра, слегка царапает ребра, вонзаясь в плоть острыми коготками, следом почувствовав на своей голове давление от руки Гона, что начал перебирать меж пальцев рыжие прядки. Сейчас не хотелось делать грубые движения, хотелось ощутить лишь нежность и удовольствие от подобной близости. - Как прекрасно сегодня звезды мерцают в ночи. И как прекрасен лисий взгляд, что плавит меня, словно пломбир в жаркую погоду. Как чудесен этот день, что ранее был ненавистен. А причиной тому – шут комнатный, необыкновенный. Мой необыкновенный – В голосе Фрикса не было ни намека на несерьезность, пускай он и говорил слегка прерывисто, но всему виной были волны наслаждения, которые превратили обычный штиль в самое настоящее цунами. – Бес-бессмысленно спорить о том, кто сильнее любит, лучше доказывать поступками, а зна-зная нас с тобой, мы будем соревноваться в этом всю нашу бесконечность. – На это Хис что-то пробубнил, но из-за его положения реплика вовсе была неразборчивой, Фрикс усмехнулся. – Никогда не думал, что скажу это всерьез, но вынь член изо рта и повтори. – Хисока прервал свое занятие, посмотрев на довольного именинника. - Естественно, ты такой романтик, кис, я просто таю, словно кубик сахара, брошенный в горячий чай, цвета твоих глаз, мой котик. – С улыбкой ответил второгодка, поднимаясь, чтобы поравняться с Гоном. На лице фокусника появилась счастливая улыбка, а следом он положил руку на щеку Фрикса, слегка погладив ее большим пальцем, и наслаждаясь теплотой улыбки возлюбленного, затем с ним проделали то же самое. - Теперь я понял Кила, когда он рассказал мне о своей истерике перед днем рождения Пики. У меня, ох, черт, такое впечатление, будто меня сейчас разорвет на атомы от всех этих чувств. – Напряженно говорил Гон, его и вправду одолевали эмоции. Хис лишь поцеловал , так давно скучавшие губы, чтобы вновь почувствовать этот любимый вкус. - Бери меня, я весь перед тобой, до последней клеточки. – После этих слов Гон обнял Хисоку за шею, усаживая его на диван, и залезая сверху, пошла она нахер, эта кровать, он хочет его прямо здесь и прямо сейчас! В этот раз все будет иначе, медленно, нежно чувственно, вроде бы и так как обычно, но не так, как обычно. Каждая близость, словно отдельное путешествие, как новая написанная картина, как только что придуманная мелодия, как ранее не испробованный десерт. С этими поцелуями не сравнится ни один алкоголь, ведь они опьяняют сильнее шотов бронепоезда «Потьомкин», ни один спелый плод, ведь его нектар по сравнению со вкусом любимых уст, просто пресная жижа, и ни один презент, ведь его объятья самый дорогой подарок. - Ты, - Гон оторвался от губ, позволяя Хису сказать, но не прекратил оставлять поцелуи на шее и ключицах, - ты такой вкусный. – Со сбившимся дыханием говорил фокусник. - Все потому, что у меня высший сорт слюней. – Фрикс усмехнулся, следом едва прикусив кожу на ключице, а затем уткнулся куда-то в шею Хису, делая глубокий вдох. – Твой запах заставил меня принять то, что у меня фетиш на запахи, люблю все, что составляет тебя, единственной и неповторимый, и самое важное - мой. - Ох, котик, я сейчас расплачусь. – Золотые глаза и вправду блестели от подступившей влаги. – В тот день, я одновременно ненавидел Люцы, и одновременно был ему благодарен, ведь та ситуация позволила мне украсть твой первый поцелуй, что вскружил мне голову, заставив навсегда и безвозвратно влюбиться в тебя. - Мне тогда так стыдно было… Хах, сейчас это кажется таким далеким, а собственное чувство стыда таким глупым… - Еще поцелуй, уже долгий, глубокий, с легким покусыванием губ, взъерошиванием волос на голове, и до мандража от возбуждения. Уложив Хиса на диван, Гон навис над ним, следом раздвигая его бедра, а потом потянулся к плащу фокусника, что валялся на полу, немного порывшись в карманах он достал смазку. Фрикс бросил коварный взгляд на Хиса, который лишь невинно улыбнулся, за это время они выучили друг друга на зубок. Гон уселся меж разведенных ног своей рыжей бестии, начав стандартный процесс растяжки, не переставая целовать любимые места, казалось, ни одна клеточка не осталась без прикосновения горячих уст. – Лисенок, ты такой узкий, давно мы не практиковались подобным способом. – Фрикс начал вводить второй палец спустя пару минут, параллельно с этим орудуя членом Хиса у себя во рту, от чего рыжеволосый начал царапать ноготками обивку дивана, тем самым создавая глухой звук, который был едва слышим за расслабленными стонами. Закрыв глаза, в его голове раз за разом проносились детали одного зимнего дня, первой подобной близости, и начала их бесконечности, от чего из-под закрытых век начали течь теплые слезы. Фрикс ненадолго прервал процесс, чтобы сказать. – Я думаю о том же, о чем и ты, - парень улыбнулся, - все же костюм фокусник круче наряда горничной. – Теперь движения на подобии ножниц, вместе с тем сцеловать слезинки, что уже успели вырваться из глаз. И снова поцелуй, в нем хотелось раствориться, чтобы этот момент длился вечно, он запомнит его, напишет о нем, и еще не единожды повторит эти действия, ведь испытывать лучше, чем просто помнить. Уделив достаточно времени подготовке, Гон начал понемногу входить, а Хис вцепился руками в его плечи, хватая ртом воздух, а следом протяжно выдыхая и расслабляясь. Медленно отрыв глаза, ощутив давление на своей груди, Хисока увидел прислонившегося к нему Фрикса, что просто прилег, а на его лице была заметна легкая улыбка. - Привыкни немного, не хочу, чтобы тебе было больно, а я пока что просто послушаю твое сердечко. – После сказанного Гоном, тело вновь покрылось мурашками, а после проникновения внутри все пульсирует. Хис выдохнул, не удержавшись от того чтобы почесать возлюбленному шею, словно котику, ведь спустя пару минут в таком положении его начала одолевать жажда большего. - Гонни, можешь начинать, а то я сгораю от нетерпения, а тебе, наверняка, сдерживаться еще труднее. – Сказал Хисока, следом умышленно сжимая стенки, заставляя Фрикса простонать. Ох, это действие было, словно красная тряпка для быка, сейчас все стены самоконтроля пошли трещинами, а любовь на пару с возбуждением, с одного удара ноги, сломали их к чертям. Хис обвил шею Гона руками, то и дело, воруя поцелуи, которые запишет в свой «дневник будущего» с пометкой: «повторить». Но чувство стыда иногда напоминало о себе, поэтому нужно чем-то занять рот, чтобы подавить стоны. Все зудело и горело, а чувства давили на нервную систему так, что казалось, будто мозг взорвется, сердце сломает ребра, а он сам растечется счастливой лужицей, это одновременно и пугало, и притягивало. Внутри было так узко, так тепло, его нутро раскаляло тело так, что градусники взрывались бы на расстоянии полуметра, усталость от физической активности вовсе не чувствовалась, только тянущаяся, словно жвачка, нега поглощала с головой. Размеренные медленные движения сменяли свой темп, правая нога Хиса уже была закинута Гону на плечо, стыд сошел на нет, и прочные стены стали очень кстати, переплетенные меж собой пальцы до боли сжимались, но было плевать. Только здесь, только сейчас, только так, только на навек. Еще быстрее, жестче, горячее, глубже, чувственнее, дабы вновь разделить это безумие на двоих. Плевать, что они испачкали диван, плевать, что сами покрыты испариной, плевать, что на кровати было бы удобнее, ведь сейчас уснуть в объятьях друг друга, укрывшись плащом, самый лучший из вариантов…