Шут комнатный, необыкновенный

Время, и вправду, несется с бешенной скоростью. Три дня прибывания в дружной компании голубого клуба, прошли для Джина, словно один миг. Они уже успели встретить Мито, и вот, наконец, последняя ночь перед днем «Х». Двое взрослых – взрослых, стояли на балконе лишь в компании друг друга. Мито боковым зрением поглядывала на Джина, медленно покуривая тонкую черничную сигарету. - Когда ты перестанешь все скрывать? – Ровно произносит Мито, вглядываясь в ночную небесную синь. Джин слегка вздрогнул от неожиданно разбившейся тишины. - Ты о чем? – Удивленно спрашивает тот, ведь действительно скрывает от сестры настолько много, что сам может легко запутаться в смысле заданного ею вопроса. - Джин-чан, мы ведь уже не дети, да и врать ты не особо умеешь. Просто мне очень трудно поверить в то, что у тебя так резко сменились жизненные приоритеты. Ты, словно отважный пожарный, что забегает в дом, дабы спасти плачущего ребенка, да вот только не из чувства долга или жалости, а потому, что у него на шее висит ключ, от сейфа с деньгами. – Закончив высказывать свои подозрения, женщина отпустила смешок, отвернувшись от брата. - Ты хочешь сказать, что все мои попытки наладить отношения с Гоном, всего лишь фикция и лицимерие? – Возмутился Джин. - Сахарозаменитель. – Коротко произнесла Мито, вновь возвращаясь к процессу курения. - Что за бред ты несешь? – Старший Фрикс, вообще не понял смысла, сказанного сестрой, но подобные обвинения заставляли его закипать. - Джин-чан, ты был на грани, и я видела что с тобой было. Ты потерял то, что было тебе дороже всего, как сладкоежка на белковой диете. А то что появилась возможность хотя бы фруктозы глотнуть, в виде хороших отношений с Гоном, всего лишь замена, попытка не стать диабетиком. – С каким-то сарказмом отвечала Мито, она знала многие потаенные темные стороны брата, но похоже слишком переоценивала запущенность его негативных качеств. - Ты проницательна, как всегда, и эти блядские метафоры меня всегда напрягали. Ты слишком плохого мнения обо мне, Ми-чан, я правда рад что все, что случилось в начале года – случилось. – Искренне ответил Джин, но Мито посеяла в нем зерно сомнения, но он тут-же вспомнил фразу: «Я поступил бы так же», но понял, что если подобная возможность появится, то он подгонит все не лишь под свой комфорт, терять Гона вновь ему не хотелось. - Скажи, если сахар позовет тебя вновь, ты ринишься ему на встречу как счастливый щеночек, или сначала обнюхаеш со всех сторон, как ищейка? – Снова метафоры, у мужчины уже голова от них пухнет. - Не хочу заработать диабет. – Ехидно ухмылялся Джин, подтрунивая над сестрой. - Ответ удовлитворительный, но учти, бывших зависимых - не бывает, онии-чан. – Уголки губ Мито изогнулись в едва видимой улыбке, и женщина зашла обратно в квартиру, оставляя старшего Фрикса наедине с собой. - Как же ты права, сестренка, как же ты права… Когда-то эта зависимость меня едва не погубила, и я не допущу более повторения… Да и кто сказал что будет такая возможность… - Немного грустно вздохнул Джин, следом иронично улыбаясь. – И вправду, что я скрываю от себя? То что хочу пройти сквозь эту зависимость вновь?.. *** Вот и наступил долгожданный день, парочки разделились крест-накрест в разных комнатах. Гон с Килом, а Хис с Пикой. Ну, и конечно же верные шаферы летали над ними, как орущие на рыбу чайки, ведь там - надо подправить, то - завязать, это – перепроверить. - Ну, что, Иллу ты все проверил? – Суетился Роро, меряя комнату шагами, пытаясь вспомнить, ничего ли он не забыл, но вот только причина его нервозности была не только в шаферских заботах, есть еще кое-что. - Успокойся и не мельтеши, все впорядке, до начала еще 10 минут, пойди, попей воды, умойся. Видишь, даже женихи не нервничают. – Иллуми всеми силами подавил коварный смешок. А у Куроро дернулся глаз, вот же сволочь, специально подначивает. - Как скажешь, аники. – Буквально сквозь зубы прошипел Люцы, отправляясь в уборную. Тем временем в комнате ожидания №2 - Лео, напомни, я же отнес кольца куда положено? – Слегка взволновано спросил Кас. - Да, все впорядке, не беспокойся. – Спокойно ответил Нейт. Хис с Пикой переглянулись. - Все не настолько страшно, как ты себя представлял, вы с Люцы отлично справляетесь с возложенными на вас обязанностями. – Решил успокоить друга Хисока, на что тот неуверенно улыбнулся, слегка смущенно пробормотал : «Спасибо». - Две минуты, всего две минуты осталось… Такие длинные две минуты… *** Звучит марш Мендельсона, две пары молодоженов стоят у алтаря, парочки шаферов переглядываются между собой. Эта свадьба, определенно, будет не такой, как планировали ее женихи изначально. Гон стоит напротив Хиса, облачен в лазурно-голубого цвета костюм, а Хис как всегда выделяется, но на сей раз в костюме нежно розового цвета. Казалось бы, что столь непорочный и чистый цвет никак не должен сочитаться со страстным и дерзким характером, но как-раз он и отражает истинную сущность его носителя. Курапика озаряет белый интерьер комнаты ярко-красным костюмом, на его ушах красуются висячие серьги с маленькими рубинами, на правой руке браслет, подаренный Килом на рождество, а на левой руке, безымянный палец украшен кольцом из красного турмалина. Его глаза также горят алым, в предвкушении их бесконечности. Кил, облаченный в белый костюм, вникает алому взгляду, а его голубые глаза, казалось, подобно грозовому небу, пускают молнии и наэликтризовывают воздух между ними, вызывая рой мурашек по коже. Лео и Иллуми стоя рядом с Килом и Пикой счастливо улыбаются, стараясь не выделяться в своих черных фраках. Но то и дело бросают свои взгляды на другую парочку шаферов в офицальных одеяниях, но ярко-сиреневого цвета, а Люцы и Кас в свою очередь, старались незаметно держаться за руки, дабы слегка успокоиться и скрыть волнение от именинника. Пока священник задавал стандартные вопросы Гону и Хису, те в свою очередь, пытались максимально сформировать свои чувства и хотя бы частично донести друг другу всю свою любовь обычными словами. Первым был Гон. - В своей жизни, я очень часто был одинок. Меня оружали люди, которые, то появлялись, то исчезали… - Гон бросил взглад на Джина, от чего на лице второго появилось удивление. – Да-да, пап, я о тебе говорю. – Произнес парень, следом хихикнув, чем вызвал смешки у всех присутствующих. – Но, что я точно знаю, так это то, что не стоить винить прошлое, это пустая трата времени, времени, что так скоротечно. Вроде только вчера меня бессовестно полапали за задницу пытаясь угадать мою карту, а уже сегодня я предвкушаю как буду показывать подобные фокусы своему учителю. – С улыбкой, и толикой коварства посмотрел на возлюбленного младший Фрикс. Вновь по небольшому залу прошелся рой смешков. – Сегодня, день, которого ты долго ждал, Хисси, и пускай сначала причина была ужасной, но я рад, что смог сделать все более радужным для тебя. – Речь Гона вызывала улыбки на лицах присутствующих, своей юморностью, но покоряла искренностью, что витала вокруг него, словно особая аура. – Сейчас, я хочу, при всех этих драгоценных для меня людях, поклясться тебе в вечной любви, преданности, и в том, что сделаю все для того, что бы слезы на твоем лице появлялись лишь от счастья. Отныне и навек, ты – мой. – Собственнические нотки в голосе шатена, вызвали теплую улыбку на лице Хиса. - Секунды утекают, как песок сквозь пальцы, Ночью день сменяется всегда, Я каждого мгновения с тобой владелец, С тобой быть рядом, моя привычка – навсегда. «И снова стихи, какой же он романтик, - подумалось Гону, что сдерживал себя изо всех сил, дабы не накинутся на Хиса, с жаждой повторно изучить сладкий запах жвачки, что однажды свел его с ума». - Я заставлял себя существовать, Как будто знал, что нужно ждать, Что однажды я найду тебя, Теперь, ты моя капля, теперь, моя звезда… Ты мой любимый, сладостный десерт, Моя любовь, и моя боль, пускающая кровь, ломающая кости, Теперь, ты – мой, всегда и впреть, Ведь лиш с тобой всегда мерцают звезды. «Гон надеялся что сможет не плакать, но чувства вырвались на ружу заставив соленые слезинки стекать по покрасневшим щекам». - Я сам пытался себя склеить, пачкаясь дешевым ПВА, На языке горечь пепла ощущая, А ты с нуля меня создал, теперь я новый, Теперь не существую, а живу, всем мира прелестям внимая. Мой разум, дух и плоть всегда жаждут лишь тебя, Моя зависимость прекрасна, ты не просто человек наркотик, Лишь потому, что это ты, что мне ты подарил себя, Люблю, люблю тебя, мой котик. Хис закончил произносить свою клятву, и все поплыли и растрогались, только Джин застыв на последнем четверостишии застыл, все слова в нем, идеально описывают и его чувства, те чувства которые он так пытался уничтожить, но посмотрев на Хиса и Гона он понял, что эта зависимость – неизлечима, как и его… - Ох, мальчики, у меня сейчас весь макияж потечет из-за вас, негодники. – Проговорила расчувствовавшаяся Мито, маша на себя руками, пытаясь усмирить слезы счастья, что никак не хотели останавливаться. А остальные по-доброму рассмеялись, даже священник не остался в стороне. - Ну, что ж перейдем к следующей паре влюбленных. – С улыбкой сказал пастор, вновь начав со стандартных вопросов. На которые вновь услышал аналогичные утвердительные ответы. Далее очередь Кила говорить клятву. - Сегодня, тот день, что навсегда соединит нас. Но еще в нашу первую встречу, я понял, что, ни за что и никогда не хочу тебя отпускать. Для меня, ты стал тем светом, что ослепил, и той тьмой, что укутала меня навек. Каждый раз, когда смотрю в твои глаза, вижу твою улыбку, слышу твой смех меня переполняет счастье. Я никогда ранее, до встречи с тобой не мог даже предположить, что смогу быть столь счастливым и свободным. Я теряю голову рядом с тобой, иногда мне кажеться, что я схожу с ума, ведь ты нужен мне, как воздух, без тебя я просто задыхаюсь. Я готов на все, для того чтобы ты был счастлив, даже если это убьет меня. Ты навек Повелитель и Хранитель моего сердца, а я твой до последней клеточки. Прошу, не дай мне задохнуться и будь тем цветком, что даже в ужастную непогоду, подарит мне необходимый кислород. – По тому, как Киллуа произносил свою клятву, можно было понять всю силу и решительность его любви, он сам едва-ли не плакал от переполнявших его чувств. А вот Иллуми не выдержал и расплакался, от его речи, утыкаясь носом в плече Лео, на что получал такие нужные сейчас объятья. Мито так же уже не переживала о макияже и дала волю емоциям. Джин сидел и прокручивал в голове все слова сказанные парнями, и в каждой из речей находил себя, от чего старая рана вновь напоминала о себе. - Я стану, стану для тебя кем угодно. – Курапика прикоснулся к щеке Кила, стирая скатившуюся слезу. – Ведь мое естество уже пренадлежит тебе. Мое обнаженное тело, пренадлежит тебе так же, как и моя обнаженная душа. – На эту реплику кто-то слегка присвистнул (угадайте кто). – Не ты один пал, жертвой любви, желая быть в ее плену весь остаток жизни. Когда мы только встретились, то я испугался, ведь испытал то, что так хотел забыть, боясь разбитого сердца. Я боялся кого-то к себе подпускать, ведь считал, что любой момент близости уходит, оставляя лишь боль. Но спустя время я понял, что все, что составляет тебя, даже самые темные страницы твоего прошлого, заставляет меня влюбляться в тебя все сильнее и сильнее. Ты открыл во мне те грани, о которых я даже не подозревал, ты показал, что не стоит бояться своих демонов, ведь их отсутствие лишь навевает скуку, окрашивая жизнь в серый цвет. Ты открыл мне целый новый мир, показал, что он не безнадежен, и что есть ради чего жить. Ты сказал, что миллион раз готов повторить, что любишь, но мне просто достаточно быть рядом с тобой, ведь когда вдвоем так хорошо, то даже слова бывают излишни. Поэтому выпей меня до конца. – Кил все-таки расплакался, тело начало предательски дрожать, а сердце, казалось, сломает ребра, что он просто потеряет сознание от всех пережитых только что эмоций. Но он точно знает, что он окунется в эту сладкую негу с тем, кого любит до безумия. - Ну, можно уже целоваться? – Утирая слезы настойчиво спрашивал Кил у священника, ожидая положительного ответа. - Еще нет, давайте все-таки дождемся еще одну пару. – Сказал священник, приглащая Куроро и Каса стать поближе, что вызвало у Хиса выражение крайнего удивление. На эту реакцию рыжеволосого Роро ухмыльнулся и показал имениннику язык, словно ребенок. - Соглашусь, переиграл. – Хихикнул Хис, довольно смотря на парочку шаферов, что так неожиданно изменили свои второстипенные роли на одни из главных. И вновь, куча ответов «да», на такие серьезные вопросы, решающие дальнейшую судьбу. Кас решил начать первым. - Мне до сих пор тяжело осознать то, что я смог в этой жизни найти того, кто-бы был рядом со мной искренне. Тот вечер, когда мы встретились впервые, я был шокирован твоей смелостью, тем насколько ты честен в своих чувствах. Я оглянулся в свое прошлое, и мне стало себя жаль, ведь я таковым не был никогда, казалось, будто меня и вовсе не существовало. В тот момент, я забыл обо всем на свете, обо всем, что гложило меня долгие годы, вдруг стало так легко, словно я отрываюсь от земли, словно аромат сделанного тобой кофе, что растворялся в атмосфере нашего разговора. Каждую нашу встречу, я узнавал все больше и больше о тебе. Ты поделился со мной своей болью, и в тот момент, я решил, что сделаю все, чтобы освободить тебя от нее. Впервые в жизни мне не было страшно, впервые я заботился о ком-то не надеясь на что-либо взамен. И это делало меня счастливым. И я хочу поклясться тебе сегодня, что кем бы ты ни был, и чего бы не желал, я сделаю все, чтобы осуществить все твои самые заветные мечты, и у меня для этого уже есть несколько идей. – На этих словах Кас подмигнул Роро. – Поэтому, прими мою любовь, ведь именно этим ты сделаешь меня самым счастливым человеком на земле. – Закончил свою речь Кастро, а Люцы сжимал его руки настолько крепко, будто не собирался его отпускать его никогда. - Твои слова многое значат для меня, ведь именно ты сделал меня тем, кем я являюсь сейчас. Помог мне разобраться в себе, исправить ошибки, найти истинного себя. Когда мне было так одиноко и страшно, когда я решил рискнуть и подкатить к тебе, - на этих словах Роро усмехнулся, - ведь все равно мне нечего было терять, ведь у меня на тот момент не осталось ничего, ты дал мне надежду. Надежду на то, что я могу жить нормально, а не просто скитаться по этой земле впустую прожигая жизнь. Ты помог мне справиться с тем, что преследовало меня в кошмарах, и принуждало совершать ужасные поступки, за которые мне будет стыдно всегда. Тогда он сказал мне: «Я делал все, чтобы ты знал, какого это - быть ненавидимым, ведь только зная это, ты поймешь какого быть по-настоящему любимым» - эта фраза мне не показалась серьезной в тот момент, но теперь я понял истинное значение этих слов. Мы часто не знаем причин своих поступков, как бы ни пытались это отрицать. Даже сейчас я не могу назвать причину, по которой люблю тебя, ведь я люблю не конкретно внешность, характер или что-то еще, я люблю тебя просто за то что ты есть, и за то что ты такой каким ты есть, единственный и неповторимый, мой… Просто люблю, мне не нужно выделять что-то отдельно, ведь все что составляет тебя заставляет сердце биться, легкие дышать, а мозг работать. Все, абсолютно все, у меня кончаются слова, какой же я глупый… - Отпустил смешок Люцы, заставляя остальных тихонько хихикать. Кас не выдержал и притянул для поцелуя Роро, остальные парочки проделали то самое друг с другом, а замешкавшийся пастор вздохнул, улыбаясь. - Ну, или так… - Произнес священник. – Объявляю вас мужьями. Мито и Джин приобняли друг друга, смотря на счастливых влюбленных, а следом переглянулись, с улыбкой кивнув друг другу. Джин был рад видеть счастье ребят, но все чаще, сегодня, в его сознании всплывали воспоминания о прошедших счастливых днях, рядом с тем, кто оставил его, исчез, не оставив и следа. Было больно, больно от мыслей о том, что он больше никогда в жизни, не сможет испытать то, что испытывают эти молодожены. Но жизнь это не ровная и прямая дорога, это извилистая тропа с подъемами и кюветами, и очень часто происходит так, что долго карабкаясь сквозь чащу, ты все таки выходишь на чистую тропу, что ведет далеко-далеко за горизонт, по обочинам растут маленькие белые цветы, а вокруг все так безмятежно, но для этого придеться не раз поцарапаться о сорняки, ужалиться кропивой и замараться в грязи.