Because of You

Это был мой первый Новый год без него. Как ни странно, я уже начала привыкать к тому, что его нет. Сначала я перестала называть его по имени, просто «он». Затем память, истерзанная болезненными воспоминаниями, сжалилась, его образ стал расплывчатым и нечетким. Не сказать, чтобы я была этому рада, но так было определенно легче. Единственное, что меня неотступно преследовало – это его запах: безукоризненно накрахмаленных сорочек, смешанного с горько пряным ароматом его парфюма, дорогих сигар и коллекционного выдержанного виски. *** Погода в Париже была такой же сырой и неприветливой, как в Лондоне. Правда, для Лондона это было обычным делом. Здесь нередки туманы, пронизывающие холодные ветры и мелкий моросящий дождь. Что ж, погода в городе любви вполне соответствовала моему настроению и душевному комфорту. Вернее, его отсутствию. Я всё еще пыталась понять, почему так внезапно сорвалась с места и приехала сюда. И не могла ответить себе на этот вопрос, но внутренний голос настойчиво говорил, что это самообман, что я хватаюсь за призрачную надежду. Мне хотелось увидеть город, где он так долго жил. Который он называл своим вторым домом, одним из лучших мест на земле. Самый романтичный город на свете. Без него, он был похож, на гигантский склеп, похоронивший мои надежды на вечную любовь. Я не услышу его увлекательных и ироничных рассказов, не буду улыбаться ему и держать его за руку, не спеша, прогуливаясь с ним по набережной Сены. *** Элайджа вытащил сигареты и закурил. Он был в Париже. “Давно я здесь не был” - подумал вампир, и жадно затянулся. Он неплохо ориентировался в городе, не смотря на то, что почти все вокруг до неузнаваемости изменилось. Первородный неспешно осмотрелся и направился в сторону Монмартра. Дорога не заняла много времени, сложнее было найти место. Многое из того, что он помнил, уже кануло в лету. Но, если идти от набережной… Вампир закрыл глаза. В памяти возникло старинное кабаре Au Lapin Agile “Проворный кролик”. Ему вспомнились неторопливые, томные диалоги, под звуки лёгкого джаза и льющийся рекой бурбон. "Пусть нам в разлуке до конца Томиться суждено, - Не разлучаются сердца, Что спаяны в одно" Невероятно, но он помнил эту песню. И сейчас, спустя столетия, она, как нельзя лучше подходила под его состояние. Он не мог перестать думать о ней. Селин... Элайджа закрыл глаза, и её образ мгновенно отдался глухой болью в его мёртвом сердце. Его память хранила столько многочисленных воспоминаний за его тысячелетнее существование, но ни одно из них не приносило ему столько боли, сколько мысли о ней. «Нужно выпить», - решил он. Мужчина вспомнил, что в его последний приезд в Париж, он набрел на один уютный ресторанчик. И решил проверить, что изменилось за эти пятьдесят лет. Он вспомнил о своих любимых ресторанах Парижа. Tour d’Argent – он присутствовал на его открытии в 1582 году. Chartier, La Criee. Как бы он хотел показать ей свои любимые места, поделиться воспоминаниями, обзавестись новыми, совместными, только их воспоминаниями. Элайджа неторопливо дошел до той части города, где, как он помнил, было это питейное заведение. «Хоть здесь все осталось по-прежнему». Он толкнул дверь и вошел в зал. В заведении царил приятный полумрак. Это было ему по душе. Народу, ни смотря на праздник, было не очень много. Элайджа сел за барную стойку и заказал старый добрый ирландский виски. Напиваться с такого виски было преступлением, поэтому он просто сидел и смаковал каждый глоток, рассматривая посетителей и предаваясь своим горьким воспоминаниям. О ней. В зале было оживленно, собрались в основном компаниями, но он заметил по углам таких же, как он одиночек. Он привык к одиночеству, но сегодня ему не хотелось быть одному. Вампир сидел, задумавшись, и крутил в руках не зажженную сигарету. Эта атмосфера успокаивала и одновременно раздражала его. Он не мог выкинуть из головы воспоминания о ней. У него была семья, но по-настоящему они никогда не были близки. Во многом, благодаря Нику. Остались только воспоминания и горечь пережитого. Нет, он ни о чем не жалел. Просто ему хотелось … тепла. Тепла её рук, её губ. Элайджа улыбнулся собственным мыслям. Ему, Первородному вампиру, хотелось тепла. Он на секунду закрыл глаза, точно зная, чей образ появится перед ним. Вспоминая её, он испытывал невероятную гамму чувств и эмоций. Любовь, отчаянную тоску, разочарование, боль от её потери. Прошлое - оно на то и прошлое, чтобы остаться позади. А будущее для него уже не важно. Всё потеряло смысл, с того дня, как он лишился её. Неожиданно бармен коснулся его плеча, вырвав тем самым из раздумий. - Не грусти, приятель, до Нового года осталось не так много. Считанные минуты. Всё наладится, поверь мне. Элайджа бросил на бармена испепеляющий взгляд. - Лучше не трогай меня, друг. И не говори о том, что тебя не касается, - в его голосе зазвенел металл. – Лучше принеси мне ещё двойной виски, и поторопись, если надеешься получить достойные чаевые. *** Я уже порядком устала обречённо блуждать по Парижу, наблюдая вокруг праздничную суету, и всё острее ощущая своё одиночество, и подумывала зайти куда-нибудь выпить кофе. Ноги сами привели в маленькое уютное кафе неподалёку от Монмартра. В углу я увидела незанятый столик и села. Здесь я могла надёжно укрыться от посторонних глаз и остаться незамеченной. Довольно быстро официант подал горячий эспрессо, и теперь я пила его маленькими глотками, пытаясь согреться. Мне было больно и грустно. Приближение праздника совсем не радовало. Хотя, я понимала, что дома было бы еще невыносимее. Здесь я хотя бы не разревусь. *** Внезапно я отчего – то вздрогнула, совершенно неосознанно. Сначала, даже не поняв причину. И вдруг меня осенило, это было похоже на гром, он оглушил меня. Я узнала его голос, по всему телу пробежала дрожь. Я словно во сне привстала и начала осматривать посетителей, пока не увидела его. Он сидел за стойкой бара, отчитывал бармена, одновременно опрокидывая очередной стакан виски. Я смотрела на него, не отрываясь, пока у меня предательски не защипало в глазах. Вытирая вновь и вновь, упрямо набегавшие слезы, я вся обратилась в слух. Он продолжал распекать беднягу бармена. - В моей жизни уже ничего не будет как прежде. Я потерял навсегда, женщину, которую люблю. Память, это единственное, что мне осталось. Выпей со мной, приятель. За ещё один год без неё… Элайджа поднял стакан с виски и, чокнувшись с барменом, одним глотком осушил его. В этот самый момент он почувствовал запах, который не мог быть реальностью. Её запах. Запах её волос. Так пахла только она. Едва уловимые нотки сандала. Горько пряный аромат. Он подумал, что сходит с ума, или явно перебрал с виски. *** Я не могла сдвинуться с места. Но, больше всего я не могла поверить в то, что он жив, что он реален, что он здесь, прямо передо мной. Я поняла, что задыхаюсь. Моё сердце бешено забилось. Больше всего я хотела немедленно кинуться в его объятия. Но, словно приросла к полу. Я перестала воспринимать всё, что творилось вокруг, и не видела и не слышала никого и ничего вокруг, кроме него. Элайджа обратил свой взор туда, откуда шёл этот изумительный аромат, дурманящий и пьянящий. И словно окаменел, увидев Селин в дальнем углу зала. Время остановилось. Мужчина не мог поверить в реальность происходящего. Она плакала, но сквозь льющиеся слёзы, пыталась улыбнуться. Он в одну секунду оказался подле неё, наплевав на то, что мог с лёгкостью раскрыть свою сущность. Он был готов убить каждого в этом баре, чтобы немедленно остаться с ней наедине. Элайджа чувствовал, как она дрожит, и в следующее мгновение неистово обнял, уткнувшись в копну её тёмно-каштановых волос. Еще минуту назад, это показалось бы ему прекрасным, но нереальным сном. Он закрыл глаза и робко коснулся её губ, словно боясь, что она, как мираж может бесследно раствориться. Видение не исчезло. Она ответила на поцелуй, сначала осторожно, будто боясь спугнуть неожиданное счастье. Её руки в исступлении сжимали его в объятиях, словно она хотела стать с ним единым целым. Здесь, сию минуту. - Я люблю тебя, – тихо прошептала она вампиру в губы. - Я тоже люблю тебя, детка. Элайджа взял Селин за руку и нежно коснулся губами её пальцев. - Идём, любимая. Нас ждёт Париж! И вечная любовь! Они вышли на улицу, не дожидаясь боя часов. До наступления Нового года оставалось чуть больше минуты.