Окрестности Лондона, Виндзор, Леголенд 1991 год, 23 июня
Тематический парк, посвящённый конструктору LEGO, который создали маглы, чтобы развлекать своих детей. Как Перси, потомственный аристократ Магической Британии оказался здесь? Просто он поверил сну одной богатой старухи, а потом ещё получил ответ на своё письмо и небольшую посылку от подруги. И теперь идёт мимо смехотворных аттракционов, в руке — магический артефакт, смахивающий на компас. Он был в посылке, шёл в комплекте с интересным предложением: «Если не получается найти Чашу, быть может поискать предмет, который скрывает её магическую силу?» Да, предназначение этого артефакта именно в том, чтобы искать подобные предметы — стрелка псевдокомпаса должна указать нужное направление. Погожий летний день, а потому в парке ажиотаж. Перси двигается по стрелке, ничего не замечая на своём пути. Вот он задел какого-то мальчика плечом. Небрежное «Извините» произносит скорее по привычке. Поднимает взгляд на колесо обозрения: «Неужели там? Нет, это какой-то вздор!» Но компас не ошибается. «Если только… Та, кого я считаю подругой, не обманула меня. Невозможно! Мне должно быть стыдно даже думать о таком после всего, что она сделала для меня». Вдруг по земле проходит разлом. Трещины поменьше расходятся во все стороны. Магловская конструкция пошатывается, одна из опорных балок ломается, раздаётся треск и визг. Перси пренебрежительно морщится: «Как хрупок мир маглов!» Но артефакт все ещё указывает на колесо обозрения. Уизли несколько небрежно произносит заклятье, не позволяя конструкции окончательно разрушиться.***
Окрестности Лондона, Виндзор, Леголенд 1991 год, 23 июня
День рождения Дадли Дурсля. Не самый счастливый день в году, по крайней мере, для Гарри. В этот день обязательно что-нибудь происходило, и почему-то почти всегда заканчивалось плохо. Так получилось и сейчас. Гарри стоял у колеса обозрения и держал в руке мороженое. Не своё. В количестве трёх штук. При том, что в другой руке у него был недоеденный хот-дог и двойной рулле с колбаской, который очень хотелось съесть. «Интересно, если я съем пару кусочков солёного огурца из его рулле, Вернон заметит? А Дадли заметит, если я откушу кусочек от его хот-дога?» — думал Гарри, глядя на вкусности в своих руках. Все Дурсли решили прокатиться на колесе обозрения, но туда не пускали с едой. Поэтому они там, а Гарри здесь, смотрит с завистью наверх, на кабинки огромного колеса. Как бы хотел он оказаться в одной из них! Но что там! С тремя морожеными, хот-догом и рулле его точно не пустят, уж не говоря о том, что у него нет билета. Гарри смотрит на колесо с восхищением. «В какую кабинку сел Дадли? Ах, вот она! Красного цвета. Он уже совсем недалеко от самой высокой точки! Выше него только жёлтая кабинка и синяя. Или уже нет?» Какой-то рыжеволосый парень задевает засмотревшегося мальчика плечом, бросив небрежное «Извините». Гарри чуть не роняет остаток хот-дога, один кусочек солёного огурца с рулле падает на грязный асфальт. «Чёрт! А вдруг дядя заметит? — проносится мимолётное опасение. — Ладно. Уже ничего не поделаешь. Хорошо хоть хот-дог Дадли не пострадал, а то он бы непременно закатил истерику!» И тут, словно в насмешку от судьбы, незнакомый брюнет грубо пихает Гарри, спеша за недавно ушедшим рыжим. Толчок приводит к настоящей катастрофе: рулле дяди Вернона лишается всех своих солёных огурцов, добрая половина от эскимо тёти Петуньи отламывается и падает вниз, а мороженное Дадли и вовсе выскальзывает из стаканчика, растекаясь разноцветной лужей по серому асфальту. «Да что же это такое?! Как же так?! — от досады и отчаяния Гарри хочется топать ногами. — Ну, почему? Почему?!» Он оглядывается, но ни рыжего, ни брюнета не находит в толпе. От этого бессильная злоба только сильнее разливается по телу. Огромную трещину, молниеносно расходящуюся по земле, Гарри замечает только тогда, когда та достигает колеса. Оглушительный треск. Грохот. Визг. Перепуганные крики тех, кто снаружи, и тех, кто внутри. Гарри и сам пугается не на шутку: «Это что, землетрясение? Колесо сейчас упадёт?» Наверное, нужно бежать, но ужас сковывает тело. Гарри не знает, сколько времени прошло. Видит только, как суетятся работники парка, как паникуют люди, как Дадли плакал в своей красной кабинке. И Гарри действительно жаль кузена, ведь бедный Дадли застрял почти на самом верху! Как покорёженная конструкция ещё не упала — вот что настоящее чудо во всей этой ситуации. Даже Гарри в свои десять лет понимает, что без опоры колесо обречено развалиться, но оно почему-то не разваливаливается… А потом приезжают, кто только может: и полицейские, и пожарные, и спасатели. Они пытаются укрепить конструкцию, эвакуировать людей… Все заканчивается уже под вечер. Дурслей снимают со злосчастного колеса: Дадли едва живого от страха с красными и мокрыми от слез глазами, тётю Петунью в полуобморочном состоянии и дядю Вернона, похожего на гранату с догорающим фитилём. Стоит ли говорить что до трёх порций мороженного, недоеденного хот-дога и даже двойного рулле с колбаской никому уже нет дела?***
Лондон, Литтл Уингинг, Тисовая улица 1991 год, 23 июня
Уже ближе к ночи семья Дурслей отошла от потрясения. Дадли наконец-то обнаружил, что страшно голоден, даже закатил скандал по поводу того, что ужин не вкусный, обвинил родителей, создателей парка аттракционов и вообще весь мир в том, что испортили его день рождения — в общем, полностью пришёл в норму. Тётя Петунья привычно обсуждала новости соседей, которые уже успела разузнать, рассуждала, что будут говорить соседи про них и что она собирается говорить соседям про них и про эти разговоры. Дядя Вернон отметил по обыкновению, что Гарри вёл себя сегодня хуже, чем обычно, дал несколько едких комментариев к новостям в газете. Всё было спокойно. Но тут раздаётся звонок. — Гарри, открой дверь, — поручает тётя Петунья. — Наверное, это соседка, она обещала зайти. Мальчик открывает дверь и видит гостя, который на соседку совершенно не похож. Гарри узнаёт в нём того рыжеволосого человека, что задел его в парке. — Здравствуйте, — незнакомец вежливо здоровается, но входит без приглашения и проходит на кухню, где все собрались, не разуваясь. — Вы кто? — спрашивает Вернон не слишком дружелюбно. — Я не займу много времени, — спокойно отвечает незнакомец, не поворачивая головы. Он как-то странно смотрит на тётю Петунью. — Возможно, у вас есть кое-что, что очень нужно мне. Разрешите мне проверить, — он достаёт деревянную палочку, его слова не звучат как просьба. — Убирайтесь из моего дома! — выкрикивает Петунья. Красноречиво смотрит на дядю Вернона, тот уводит Дадли, объясняя, что не будет происходить ничего интересного. Дадли возражает и хнычет, но это — возможно впервые в его жизни! — не имеет никакого действия. Гарри тоже гонят в чулан, но проследить за исполнением указаний некому, и мальчик остаётся в коридоре, где можно слышать разговор на кухне. — Я вижу вам что-то известно, — произносит молодой человек, когда они с Петуньей остаются наедине. — Мне не известно ничего, кроме того, что я не хочу быть впутана ни в какие магические интриги, — заявляет женщина твёрдо. — Не знаю, как вы нашли нас, но мы не имеем ничего, что может быть вам полезно. — У вас есть как минимум один антимагический артефакт, — возражает незваный гость. — Только один и только для самозащиты, — отвечает Петунья. — Выпейте это. — Ни за что! — Так я смогу убедиться, что вы говорите мне правду, вот и всё. Не заставляйте меня прибегать к более радикальным мерам, — пауза. — Вы знаете что-нибудь о местонахождении Чаши Пенелопы Пуффендуй? — Нет. Я даже не знаю, что это за предмет. Незнакомец громко вздыхает. — Тогда откуда у вас этот медальон? — Моя сестра Лили дала его мне, чтобы люди из Министерства Магии больше не смогли стереть мои воспоминания, в том числе о ней, чтобы волшебники не могли больше манипулировать мной и моей семьёй. Пауза. — Ваша сестра Лили Поттер? — Да. Некоторое время никаких звуков нет, а потом юноша выходит из кухни. Гарри успевает спрятаться в свой чулан и не попадается незнакомцу на глаза. Мальчик слышит, как гость быстрыми шагами покидает дом. «Какой странный разговор! Артефакты, магия, и тётя Петунья, как будто бы во всё это верящая! И тот парень так серьёзно обо всём этом говорил…» — Гарри не может понять, поверить. Его тётя, как и дядя, отчаянно не верила ни в какие чудеса, приметы прочую магическую ерунду. Она это ненавидела. «Так почему этому незнакомцу не стала втолковывать вместе с дядей Верноном на повышенных тонах, что никакой Чаши Пуффендуй — или чего он там просил — не существует?» — Гарри не понимает. Одно только он может утверждать точно: разговор был серьёзным. «Тётя Петунья говорила про мою мать, что она дала ей какой-то медальон, который должен защитить их от магии, — вспоминает Гарри, но развить эту мысль не успевает. Стук в дверь. Мелкие шаги тёти Петуньи. Щелчок замка. — Добрый вечер, — незнакомый, отнюдь не вежливый голос, принадлежит парню подросткового возраста. Гарри прижимается к двери, прислушивается. — Что вам нужно? — без тени такта тётя Петунья. — О чём вы рассказали только что? — без предисловий интересуется голос. — О моём медальоне, который достался мне от сестры, — почему-то без возражений отвечает женщина. — Ложь! — недовольно восклицает пришедший. — С какой стати ему спрашивать про ваши безделушки? Что вы сказали ему про Чашу? — Какую чашу? — Не делайте вид, что не понимаете! Где Чаша Пенелопы Пуффендуй? — в голосе ярость и угроза. — Я не знаю! Раздаётся грохот. Быстрые хаотичные шаги тёти Петуньи, её отчаянные выкрики: — Не знаю! Не знаю ничего! Гарри не выдерживает и выскакивает из своего чулана. Перед его глазами страшная картина. На пороге тот брюнет, из-за которого Гарри растерял все вкусности Дурслей. Побелевшая от ужаса тётя Петунья пытается куда-то спрятаться. Большие куски гранита материализуются прямо в воздухе и падают, с оглушительным треском ломают все на своём пути. — Вернон! Вернон, помоги мне! — кричит тётя Петунья откуда-то из обломков. — Петунья! Дадли! — зовёт Вернон с верхних этажей — кажется, камнепад добрался уже и до туда. — Мамочка! Папочка! А-а-а! — Дадли, пытаясь ускользнуть от гранитных глыб и обломков дома, спотыкается и катится по лестнице. Гарри тоже пугается до смерти. Заскакивает обратно в чулан — кажется там безопаснее, забивается в угол, закрыв голову руками. Но какой-то камень ломает лестницу и падает посреди чулана. Пыль и щепки разлетаются во все стороны. Гарри только сильнее вжимается в свой угол — подальше от образовавшейся дыры, в которую уже летят всё новые и новые камни. Поттер понимает, что скоро чулан окажется полностью завален камнями. Ему приходится вылезти из своего укрытия. Мальчик судорожно ищет, куда бы спрятаться от всеуничтожающего камнепада, с ужасом осознаёт, что каждая секунда может стать последней. Гарри кажется, что то, что в него ещё не попал ни один камень — настоящее чудо. В общей суматохе он не замечает, что уже несколько гранитных глыб прямо над его головой рассыпались в мелкий гравий как по волшебству. Только незваный гость среди всего этого безумия остаётся спокоен, как каменное изваяние. Равнодушно наблюдает за метаниями Петуньи. Спустя какое-то время говорит негромко — на фоне разрушения расслышать почти невозможно: — Видимо, вы действительно ничего не знаете. И в тот же миг камни перестают материализовываться в воздухе, а незнакомец бесследно исчезает с порога дома Дурслей.***
Лондон, Литтл Уингинг, Тисовая улица 1191 год, 30 июня
Прошла неделя с момента страшной катастрофы на Тисовой улице. Дадли попал в больницу с переломом руки после падения с лестницы. Однако дом, благодаря хлопотам Вернона удалось более-менее восстановить всего за неделю. Восстановить Дадли за тот же срок, естественно, не получилось — тётя Петунья была убеждена, что даже если рука её драгоценного сына заживёт, то на психике навечно останется шрам. Так оно и было. Взволнованные родители дежурили у кровати сына день и ночь, прихоти Дадли исполнялись незамедлительно. Это только укрепило в нём гордое убеждение в том, что он является центром вселенной, а такое укоренившееся заблуждение обычно остаётся с человеком навсегда. Что до Гарри, для него это было лучшее время в жизни — он был полностью предоставлен сам себе. Никто не насмехался над ним, не раздавал поручения, не ругал, потому что дома почти никогда никто не появлялся. А когда появлялся, Гарри просто старательно делал вид, что его не существует, и тот, кто появлялся, делал то же самое. Поттер даже чувствовал некоторые угрызения совести из-за того, что так мало сопереживал Дадли, но ничего не мог с собой поделать. День — 30 июня — знаменателен тем, что Петунья и Вернон оказываются дома в одно и то же время — наверное, в честь его восстановления. Гарри не знает, как они решились оставить «бедного Дадлика» в больнице без присмотра на целую ночь, но в эту ночь им явно не спится — они сидят на кухне, пьют кофе и говорят о чём-то уже который час. Гарри честно не собирается подслушивать, но ему тоже почему-то не спится. Он выходит из чулана под лестницей и случайно улавливает своё имя: — Гарри больше не может здесь оставаться! — твёрдо заявляет дядя Вернон. — Он и так уже принёс нам столько несчастий: сперва колесо обозрения, потом эти странные гости — уверен, они приходили из-за него! — и камнепад. Дадли пришлось пережить столько ужасов в таком юном возрасте, и он сломал руку. Это уже слишком! Пока Гарри здесь, нам не будет покоя. — Я понимаю, Вернон! — стонет тётя Петунья. — Наш бедный Дадличек так страдает, а всё из-за дряного сынка моей сестры. Хотя, должна сказать, те юноши не имеют к Гарри никакого отношения, но это ничего не меняет. Один только случай с колесом чего стоит! — Дорогая, тогда почему бы нам не вышвырнуть мальчишку за дверь прямо сейчас? — спрашивает Вернон. — Сколько ещё нам его терпеть? — Я же уже говорила, — сокрушается Петунья. — Когда мне отдали Гарри, меня заставили взять и растить его с помощью магии. Конечно, благодаря медальону она на меня не подействовала. Но если мы Гарри прогоним, волшебники узнают, что на нас не действует их магия. Они придут к нам, отберут медальон, сотрут память — мы станем безвольными марионетками в их руках! — О, Петунья, зачем мы только открыли дверь этого дома семье Поттеров двенадцать лет назад! «Они опять винят меня во всех своих несчастьях, — горько думает Гарри. — И почему они до сих пор не вышвырнули меня отсюда? Неужели действительно верят в злых волшебников, которые явятся по их души? Хотя тот камнепад никак по-другому и не объяснишь — магия, не иначе». — Не огорчайся так сильно, Вернон, — утешает мужа Петунья, сама чуть не плача. — Нам совсем недолго осталось терпеть. Я никогда тебе не рассказывала, но, знаешь, вполне возможно, что когда ему исполнится одиннадцать, его заберут в школу магии Хогвартс, и мы больше никогда не услышим о нём. — В школу магии?! — вскрикивает Вернон. — Ты хочешь, чтобы его научили пользоваться магией? Нет-нет! Мы никак не можем этого допустить — это не закончится ничем хорошим. — Его больше не будет в нашей жизни! И никаких проблем не будет! — горячо возражает Петунья. — Как ты не понимаешь! Разве он помянет нас добрым словом за то, что мы его растили десять лет? Нет! Я твёрдо убеждён: этот неблагодарный мальчишка, едва освоив азы магии, непременно пожелает отомстить нам! Даже нашего Дадлика не пожалеет! Если он обучится магии, ничего уже — даже твой медальон! — не защитит нас от него. Гарри уже сейчас доставляет нам столько проблем! «Я волшебник? — думает Поттер с удивлением. — И в одиннадцать меня, возможно, заберут в школу магии и научат колдовать?» Гарри чуть не задыхается от восторга. Ему трудно поверить, но камнепад, внезапно начавший и так же неожиданно закончившийся, никак по-другому не объяснишь. Гарри своими глазами видел, как камни материализовались прямо в воздухе! Значит, магия существует. А тогда получается, что он действительно волшебник. «Я волшебник!» — Да, ты совершенно прав, Вернон. Я не подумала о последствиях, — убито соглашается Петунья. — Нельзя пускать его в эту школу. — Не плачь, дорогая, — теперь уже Вернон пытается утешить жену. — Наш Дадленька обречён! Ему придётся всё детство провести в компании этого сорванца, который в любой момент может что-то выкинуть! Бедный мой мальчик… — Всё будет хорошо, — продолжал утешать Вернон. — Этого не случится. Уже скоро Гарри исполнится одиннадцать. Мы проследим, чтобы он не попал в школу магии, а потом… Давай отдадим его моей сестре, Мардж, хочешь? Она присмотрит за ним. Ты мою сестру знаешь — спуску она ему не даст. — Да, да. Пожалуй, ты прав. Так и стоит поступить. «Они не хотят отпускать меня в эту школу! Собираются отдать тёте Мардж!» — думает Гарри с ужасом. Представив свою жизнь в окружении бульдогов и толстой тёти, которая убеждена, что детей надо пороть, Гарри передёргивает от отвращения. А перспектива учиться в школе магии и стать великим волшебником напротив положительно будоражит сознание. Он твёрдо решает для себя, во что бы то ни стало попасть в эту школу и засыпает, мечтая об удивительном мире магии. Мечты имеют свойство сбываться…