Тейват изменился. Координально. Носителей глаз бога почти не осталось, а за прошедшие тысячелетия от бывших красот земли Ли Юэ осталось одно название. Гавань превратилась в большой портовый город, где преобладают технологии. Как там говорила Нин Гуан?.. Время божеств подошло к концу. Наступила эра человечества.
Люди изменились. Поколения за поколениями они приносили что-то новое этому миру. Миру, что уже не будет прежним. Новые законы, новые порядки, новую историю. Нет, пока «Историю Тейвата» из школьной программы никто убирать не собирается, да и о великих подвигах Путешественника забудут еще не скоро. Однако… Все уходит в прошлое. Война Архонтов для подрастающего молодняка кажется чем-то очень и очень далеким, а имя Властелина Камня используется все реже. Но Сяо помнит. Сяо уже никогда не забудет. Даже эрозия ему не страшна. Слишком уж сильно в подсознание въелись события минувших лет. Слишком тяжело.
Гостиница Ваньшу разраслась до внушительных размеров и теперь это третье по величине здание всея Ли Юэ. В размерах ее обгоняют лишь резиденция Нин Гуан и Золотая Палата. И пусть главы Цисин уже больше нет в живых, память о ней будет существовать в виде ее роскошного Нефритового дворца, возвышающимся над администрацией города.
Многих не стало. Многих, с кем Сяо успел подружиться, пока Путешественник находился в Тейвате. Но некоторые остались. К примеру, Гань Юй. Каждый четверг она выбирается из своего кабинета и навещает Сяо, принося ему разные вкусные угощения. Они много разговаривают. Она делится впечатлениями от просмотра нового фильма в кинотеатре, а он, пусть и несколько сухо, повествует о том, как недавно спас какого-то мальчика, забравшегося на крышу и чуть было не упавшего с нее. Века идут. Дети не меняются.
Гань Юй смеется и радуется тому, что ее друг все больше проникается жизнью в современном мире. Пускай понемногу, но все-таки.
Иногда Сяо встречает реинкарнации своих знакомых. А Чжун Ли, если верить словам Мадам Пин, сейчас даже встречается с перерождением своей близкой подруги, умершей еще на Войне Архонтов.
В отличии от него Сяо дружбы с реинкарнациями не водит. Не может больше смотреть как очередная копия Ху Тао или Кэ Цин снова взрослеет, снова умирает.
Невыносимо.
Сяо любит гулять вечерами в маленьком парке, который является подобием террасы Юйцзин. Глазурные лилии там больше не растут — слишком много воды утекло с тех пор как в последний раз их касалась чистая и незапятнанная злыми умыслами рука.
Пожалуй, это единственное место в центре Ли Юэ, где не слышно шума автомобилей. Там часто гуляют влюбленные парочки или старики, а еще там не бывает никаких пьянок и гулянок. Идеально для вечерних прогулок, согласитесь?
Но однажды Сяо увидел то, чего видеть совсем не хотел. Или хотел? Кажется, он и сам не до конца понял что это вообще было.
Во время очередной прогулки внимание Адепта привлекает группа студентов. Они, не торопясь, идут навстречу ему и что-то бурно обсуждают, весело смеясь и потягивая молочные коктейли.
Четверо. Два парня и две девушки. Точные копии тех, кого Сяо когда-то потерял. Те же самые лица, те же самые жесты.
Сяо даже не останавливается, только сильно замедляет шаг, вцепившись взглядом в их образы подобно тому, как пес жадно вгрызается в мясо на костях.
Правее всех идет довольный Фушэ, рядом с ним что-то весело щебечет Инда. Подле нее ступают Фанань и Мину. Пальцы на их руках переплетены — кажется, они встречаются. Какая радость, что хотя бы сейчас эти двое смогли признаться друг другу в чувствах.
На краткий миг Сяо чудится, будто он очутился на той самой поляне с размалеванным тушью лицом, а все эти люди — его семья. Семья, которую он потерял больше нескольких тысяч лет назад. Семья, которую он на мгновение снова обрел в лицах этих студентов-приятелей из одного портового города под названием Ли Юэ.
Но поравнявшись с призраками прошлого, Сяо равнодушно отводит взгляд в сторону.
Мертвое к мертвому.
Возможно, подойди он и подружись с ними — смог бы провести еще десяток лет с друзьями. Вот только Сяо совсем этого не хочет. Они рано или поздно снова умрут, а он опять останется жить. Этой боли Сяо все же предпочитает одиночество. И сколько бы перерождений не встречалось на его пути — Сяо плевать хотел на них.
Живое к живому.
И никак иначе.
