In Joysticks and Propagations

Я почувствовала что-то легкое на щеке и на лбу, и не знала, что это было, но ощущалось достаточно комфортно. Я медленно начала просыпаться и вспомнила, что Ванда осталась на ночь у меня. Прежде чем я смогла остановиться, я приблизилась к ней лицом. Я была затуманена сонливостью и не могла не искать комфорт, который исходил от нее. Обычно я плохо спала, но это была первая ночь за долгое время, когда я действительно проспала достаточно долго, не приняв ничего, чтобы заснуть. Было опасно испытывать это, потому что теперь это станет тем, что я в итоге итоге буду жаждать. Я услышала нежный смех, и он вырвал меня из тумана сна и заставил отвернуться от нее. Я медленно моргнула и посмотрела на нее с небольшой улыбкой, и Ванда легко вернула мне ее, запустив при этом пальцы в мои волосы. — Доброе утро, — нежно прошептала она. — Ты давно проснулась? — спросила я, боясь, что проспала и заставила ее ждать. — Не очень. Но достаточно, чтобы понять, какая ты милая, когда спишь, — сказала она с улыбкой. — О Боже, – проворчала я. — Да ладно, ты просто прелесть, — покачала головой Ванда. — Я приготовлю нам завтрак. А ты оставайся здесь, — сказала я, быстро скатываясь с кровати. — И что ты хочешь приготовить? — смеясь, уточнила Максимофф. — Черничные панкейки, конечно, — сказала я, посылая ей уверенный взгляд. — Хорошо, встретимся на кухне, — произнесла она, очаровательно сморщив нос. Я кивнула и пошла в ванную, чтобы почистить зубы перед готовкой. Я очень хотела поцеловать ее, как только проснулась, но не знала, будет ли это хорошей идеей, не почистив сначала зубы. После чистки зубов я быстро спустилась по лестнице на кухню. Если честно, мне не стоило даже пытаться готовить, я была в этом просто ужасна, и чаще всего мне запрещали заниматься едой. Но мне хотелось сделать Ванде что-нибудь приятное после того, как она провела со мной ночь. Кроме того, учитывая все, что я когда-либо слышала, панкейки — это просто. Я взяла смесь для панкейков и стала готовить по инструкции, прежде чем положить немного теста на сковороду. Вскоре Ванда тоже спустилась на кухню. Она обвила меня руками и поцеловала в шею, от чего по моему телу пошли мурашки. Я легко повернулась в ее руках и рискнула, соединив наши губы. Я могла сказать, что она была удивлена ​​этим фактом так, что не сразу ответила на поцелуй. Прежде чем я успела подумать и полностью отстраниться, ее руки опустились на мои бедра и удержали меня на месте, когда Ванда целовала меня в ответ. Не долго думая, я подняла руку, чтобы держать ее лицо, крепко прижимая ее к себе. Она вздохнула в мои губы, и я сделала свой второй смелый шаг за утро, просунув язык ей в рот. Медленное развитие отношения не означало, что я не могу с ней целоваться . Особенно, когда это было все, о чем я могла думать. Ее пальцы крепче сжали меня, и на этот раз это она издала звук у моих губ. Только это не было хныканьем. Это больше походило на стон. Я была почти впечатлена собой и тем фактом, что заставила Ванду стонать, ничего не делая. Она начала нежно посасывать мой язык, явно проверяя, что со мной в порядке. Я крепче сжала ее челюсть, и она снова застонала. Я отвлеклась, почувствовав, что что-то горит, и мои глаза распахнулись, когда я поняла, что панкейки начали подгорать. Я нежно закончила поцелуй, оставив ее очаровательно дуться на меня. Увидев ее надутые губы, мне еще больше захотелось ее поцеловать. Ванда наконец-то сообразила, почему я перестала ее целовать, и ее глаза расширились, когда я повернулась, чтобы снять с огня испорченные панкейки. Я повернулась к ней с застенчивой улыбкой на лице, зная, что мои щеки покраснели до предела. — Ты сожгла мои панкейки, — дразнила Ванда. — Знаешь… Это твоя вина, — сказала я, сузив глаза. — Серьёзно… каким образом это может быть моей виной? — спросила она, нахмурившись. — Ты знаешь, что ты сделала! — засмеялась я. — Нет… Я знаю только то, что ты засовывала свой язык мне в рот. — Ну… это детали. — Я думаю, что это важные детали, когда ты пытаешься обвинить меня, забавный размер, — сказала она, подняв бровь. — Теперь обзываешься? — спросила я, посылая ей взгляд. — Ну… Не вини меня в своих ошибках, когда ты явно хотела со мной целоваться. В этом нет ничего плохого, просто признай это, — сказала Ванда, целуя меня в щеку. — Ладно… я хотела с тобой целоваться, – пробормотала я. — Ну вот! — сказала она со смехом, а затем снова легонько поцеловала меня в щеку. — Может быть, мы не поедим панкейки… У меня есть замороженные вафли, будешь? — спросила я, слегка смущенный. — Это тоже подойдет, — сказала она с улыбкой. Я улыбнулась, подошла к морозилке и вытащила их, засунув в тостер. Ванда не казалась слишком расстроенной из-за того, что у нас не было панкейков, и я была немного рада, что их не будет. Я не знала, был ли правильным вкус теста или нет, и меньше всего мне хотелось кормить ее чем-то неприятным. Чтобы сделать утро хуже, я поняла, что сегодня был день, когда Елена должна прийти, чтобы отредактировать запись стрима и выложить ее на YouTube для меня. Я даже не успела вытащить Ванду из дома, как услышала, как Елена размахивает ключами, подходя к двери. — О, Боже… Елена здесь. Мне так жаль, — сказала я, отчаянно глядя на дверь. — Нат, я думаю, все будет хорошо. Ты ведь уже встретилась с Пьетро, — ответила Ванда со смехом. — Ага… Хотела бы я, чтобы Елена была как Пьетро, — произнесла я со вздохом, когда дверь открылась. Она послала мне растерянный взгляд, когда Елена вошла в дом. Ел явно не знала, что я могу ее видеть, ведь она еще не кричала. Мы смотрели, как она сняла обувь и красиво повесила свой свитшот. Сестра повернулась и замерла, как олень в свете фар, когда увидела нас. Ее глаза комично расширились, и она застыла на месте, собирая воедино то, что было перед ней. Я не собиралась позволять Елене встречаться с Вандой одной. Я хотела использовать маму и папу в качестве буфера, чтобы это была не просто хаотичная энергия Елены. Я сделала глубокий вдох, готовясь ко всему, что могло вылететь из ее рта. — Итак, ты — знаменитая Ванда, — ухмыльнулась Елена. — А ты печально известная Елена, — ответила Ванда с легким смехом. — Что за запах? Ты позволила Нат готовить? — спросила сестра, нахмурившись. — В свою защиту… я не знала, что не должна была это делать, — сказала она, подняв руки в знак капитуляции. — Это была не моя вина! — защищалась я. — Конечно, Нат. Никогда не бывает, — сказала Елена, качая головой. — Но… — начала я, прежде чем она подняла руку, говоря мне остановиться. — Итак… Ванда… Ты провела здесь ночь, — произнесла она, сузив глаза. — Ага, провела, — кивнула Максимофф. — И? Как все прошло, Нат? Что расскажешь? — спросила Ел, слегка взглянув на меня. — О Боже… — пробормотала я. — Нат, давай. — Да Боже. Ты смущаешь больше, чем мама. — Просто ответьте на вопрос, и все будет неплохо, — сказала она, пожав плечами. — Хм, да блять… Нет, не о чем рассказывать. Пожалуйста остановись, — заскулила я. — Хорошо. Пусть так и останется, — сказала она, посылая Ванде взгляд. У меня было ощущение, что это будет долгий день. Елена была странной и вела себя так, будто ей нужно было защитить меня, хотя я была старшей сестрой. Какая-то часть меня желала, чтобы Ванда захотела вернуться домой, и не хотела оставаться с нами весь день. Но большая часть меня молилась, чтобы она не ушла. Часть меня, которая хотела обнять ее и снова испытать чувство комфорта, часть меня, которая хотела целовать ее снова и снова, и часть меня, которая жаждала быть рядом с ней. Я протянула ей тарелку с вафлями и начала делать еще для нас с Еленой. Ванда ничего не сказала, пока ела свои вафли, и Елена больше не подталкивала ее. Как только мы все съели завтрак, мы с Вандой последовали за Ел в стриминговую комнату, чтобы посмотреть, как она редактирует видео. Так как сейчас не было трансляции, я села на диван и потянула Ванду за собой. Мы остались там, обнимаясь друг с другом, пока Елена разговаривала сама с собой и смеялась над тем, что происходило. Когда она дошла до той части, где Ванда накричала на меня за то, что я кого-то ограбила, она сделала паузу и повернулась, чтобы посмотреть на нас обеих. Если бы мне нужно было описать это чувство, это было похоже на то, что когда ты делаешь плохое и тебе нужно встретиться с директором школы. — Я предполагаю, что мы хотим, чтобы это вырезали? — спросила она, приподняв бровь. — Да, пожалуйста, — вздохнула я. — Знаешь, если ты пытаешься сохранить свои отношения в тени… Может быть, не стоит кричать, пока твоя девушка стримит. Просто мысль, — сказала Елена, поворачиваясь к монитору. Я повернулась к Ванде, и нам обеим пришлось сделать все возможное, чтобы сдержать смех. Елена права, но, учитывая то, как она это сказала, создавалось ощущение, что нас за что-то ругают, и уже одно это было смешным. Я знала, что нам с Вандой, вероятно, нужно будет более подробно поговорить о наших отношениях и о том, как мы хотели подходить к публичным аспектам нашей жизни, но прямо сейчас я хотела существовать в милом маленьком пузыре, который мы создали для себя. В нем было безопасно и комфортно. Я не хотела ничего делать, чтобы лопнуть его. Словно почувствовав, что я слишком много думаю, Ванда прижалась ко мне ближе и положила голову мне на плечо. Я почувствовала, как она растаяла, прижимаясь к моему боку, и это заставило мое сердце трепетать в груди. Видя, как ей комфортно со мной, мне было так же хорошо, получая возможность найти уют с ней. Мы молча сидели и смотрели, как Елена просматривала около четырех часов отснятого материала и собирала его наилучшим образом для видео. Она загрузила его перед тем, как уйти, и я почувствовала облегчение, зная, что первая встреча Елены и Ванды не была катастрофой. Теперь мы обе познакомились с братьями и сестрами друг друга, и у нас все прошло хорошо. Это означало, что в будущем мы могли бы что-то запланировать с ними обоими и позволить им встретиться, если бы захотели. Хотя я не была уверена, что совмещать Елену и Пьетро было хорошей идеей. Вместе они вполне могли стать командой катастроф, и я не была уверена, что мы с Вандой справимся с ними, если они решат объединиться. Мы с Вандой несколько часов обнимались в гостиной, не желая отпускать друг друга. Вскоре после ухода Елены, Ванда сказала, что ей нужно пойти полить растения, но она напишет мне. Я была расстроена и мгновенно испугалась ночи без нее, но я отпустила ее, потому что знала, что должна. Я также могла сказать, что на самом деле она не хотела уходить, и это немного помогло узнать, что она хочет остаться со мной так же сильно, как и я. Через двадцать минут после того, как она ушла, я все еще сидела в гостиной, когда почувствовала, что мой телефон завибрировал, оповещая о сообщении, и тут же открыла его, зная, что это Ванда. Вандс: Я уже скучаю по тебе в моих объятиях❤️