In Joysticks and Propagations

Прошло ровно пять часов с того момента, как Ванда впервые опубликовала нас в Instagram. Я знала, что ее телефон разрывается, и поэтому решила не проверять свой. Ванда не смотрела в свой телефон, решив убедиться, что мне лучше. Мы обнимались на диване, смотрели мои любимые фильмы и ели закуски. Она делала все возможное, чтобы отвлечь меня от мыслей о том, на что я согласилась. Было не слишком трудно удержать свой разум от беспокойства о моих теперь очень публичных отношениях, когда Ванда слегка царапала ногтями мою голову и напевала так, как она это делала. Это была самая успокаивающая вещь, которую я когда-либо испытывала, и она почти усыпила меня. Я глубоко вздохнула, и она замерла, слегка наклонившись, чтобы посмотреть на меня и убедиться, что со мной все в хорошо. Я посмотрела на нее и сделала все возможное, чтобы сфокусировать взгляд на ней. — Довольно большой вздох, — нежно сказала она. — То, что ты делаешь, кажется действительно хорошим. Легко все забыть, — мягко сказала я. — Может, это не так уж и плохо. — Я уверена, что это не плохо. Просто странно не беспокоиться о чем-то таком огромном, — сказала я, пожав плечами. — Это что-то огромное только в том случае, если ты сделаешь его таким. Почему бы тебе не позволить мне отвлечь тебя от этого? Я останусь на ночь, если хочешь? — предложила Ванда, и я почувствовала, как мое сердце дрогнуло. — Да. Останься, пожалуйста, — быстро сказала я, не заботясь о том, что из-за этого покажусь слабой. — Хорошо, детка, я останусь. Просто позволь мне позаботиться о тебе, ладно? Позволь мне сделать все, что я могу, чтобы облегчить твое беспокойство, — мягко сказала она. — Ладно. Я постараюсь, — согласилась я. — Хорошо, — произнесла Ванда, прежде чем снова начать напевать. Я закрыла глаза, сосредоточившись только на том, как хорошо Ванда заставила меня чувствовать себя. Я чувствовала, как засыпала и выпадала из сна, но понятия не имела, когда окончательно выскользнула из этого состояния. Единственное, что я запомнила, это ощущение, как губы прижимаются ко мне, и медленное пробуждение. Я открыла глаза и увидела, что Ванда улыбается мне сверху вниз. Я застонала и перевернулась, чтобы уткнуться лицом в ее живот. Она рассмеялась и снова провела пальцами по моим волосам, позволяя мне медленно проснуться на моих условиях. Я, наконец, перевернулась и снова посмотрела на нее. Она все еще улыбалась мне и плавила мое сердце в абсолютную лужу. — Ты хорошо спала? — мягко спросила Ванда. — Это было так хорошо, что я даже не знала, что заснула, — сказала я, немного смутившись. — Ты так быстро заснула. Это было восхитительно. Я не виню тебя, сегодня было много эмоций, и твоему телу, вероятно, нужно было отдохнуть от всего этого. К тому же, ты очаровательна, когда спишь. Как маленький котенок у меня на коленях, — хихикнула она. — О, тише. Что я пропустила? — Ну, все отреагировали позитивно, и твоя сестра делится всем, чем может, чтобы убедиться, что все знают, что у меня есть ее одобрение. Даже Пьетро присоединился к ней. О, твои мама и папа подписались на меня в Instagram. — О Боже, конечно, они подписались на тебя, — сказала я со стоном. — Все в порядке, детка. Я видела несколько твоих очень милых детских фотографий, — ответила Ванда с хихиканьем. — О Боже, — сказала я, снова прижимаясь к ней. — Хватит об этом. Давай, пойдем погуляем, — она потормошила меня за плечо. — Прогулки - это глупо, – проворчала я. — Ты тоже, пошли, — сказала Максимофф со смехом, помогая мне сесть. Я заворчала и сделала, как мне сказали. Я поднялась в свою комнату, чтобы одеться, не желая, чтобы меня видели в пижаме на прогулке. Я посмотрела на свой телефон и застонала, увидев, сколько там уведомлений. Но было и сообщение, которое заставило меня улыбнуться, это текст от моей мамы, в котором она сказала, что гордится мной. Уже одно это успокоило мои нервы за весь день. Я переоделась в одежду, в которой мне было все равно, буду ли я потеть, и надела удобную для прогулки обувь, прежде чем вернуться вниз. Ванда посмотрела на меня с яркой улыбкой, и я не могла не ответить ей взаимностью. Я взяла ключи, и мы пошли гулять. Никогда не было вынужденной необходимости поговорить друг с другом. У нас всегда была комфортная атмосфера, даже если ничего не было сказано. Это было то, что мне так нравилось в том, чтобы быть с ней. После того, как мы шли целый час, мы добрались до одного из наших любимых уголков города. Мы увидели группу девушек, смотрящих на нас и перешептывающихся, и я поняла, что что-то должно произойти. Они то и дело показывали на нас, а потом смотрели в свои телефоны, так что они точно знали о нашем сегодняшнем объявлении, а также были фанатами одной из нас. Я молилась, чтобы они были фанатами Ванды, а не моими. Таким образом, они в основном хотели бы поговорить с ней, и мне не пришлось бы пытаться вести себя нормально. Обычно мне нравилось встречаться с фанатами, я ходила на различные конференции для YouTube только для того, чтобы встретиться со своими подписчиками, но когда на меня смотрели так, будто на экспонат в зоопарке, это было более чем неудобно. Я молилась о том, чтобы, когда придет время, они бы слишком нервничали, чтобы говорить с нами, и мы избежали неловкой встречи. Пока мы шли, они ничего не сказали, и я почувствовала, что расслабляюсь, прежде чем снова напрячься. — Подождите! Вы Наташа, а вы Ванда! Поздравляю! — сказала одна из девушек. — О, эм, спасибо, — ответила я, с тревогой потирая руку, когда мы повернулись к ним лицом. Ванда мгновенно уловила исходившее от меня беспокойство и взяла мою руку в свою, нежно сжав ее, чтобы дать мне понять, что она здесь, прежде чем продолжить разговор с того места, где я остановилась. Она заземлила меня в этот момент, и дышать стало намного легче, чем несколькими секундами ранее. Я была полностью благодарна за успокаивающий эффект, который оказывало на меня присутствие Ванды. Тот факт, что она просто знала, что мне нужно, и когда это было нужно, был не так уж значительным, это не было чем-то особенным, чего Елена еще не сделала, но это было то, что никто из тех, с кем я когда-либо встречалась, не удосужился сделать, обратить на это внимание. В остальном общение прошло нормально. Мы поговорили с ними и сделали несколько фотографий перед тем, как попрощаться. Это было мило, но я впервые вспомнила о том, что мы сделали сегодня. Я глубоко вздохнула и изо всех сил постаралась стряхнуть чувство, которое вызвало у меня это общение. Обычно встречаться с фанатами было очень весело, но то, что они указывали на что-то, что уже вызывало стресс, не помогало ничему. Они ушли, и я сделала все возможное, чтобы заново сосредоточиться на ощущении того, что я снова с Вандой. Она ничего не сказала, чтобы рассказать о том, что произошло, и я была благодарна, что она предпочла не говорить об этом. Мы продолжили нашу прогулку, и я увидела то, что заставило меня улыбнуться. — Может выпьем кофе? Пожалуйста? — спросила я, заметив любимую кофейню Ванды. — Кофе? Ты уверена? Хочешь пойти в эту кофейню? — спросила она явно неуверенно. — Ага? Тебе же вроде любишь это место? — нахмурилась я. — Ладно, милая, давай сходим, — ответила она со вздохом. Я послала ей растерянный взгляд, прежде чем отправиться в кофейню. Нежелание Ванды идти было странным. Каждый раз, когда я приходила к ней, она просила меня принести ей что-нибудь из этой кофейни. Мы вошли, и я улыбнулась сотрудникам, с которыми познакомилась во время своих визитов сюда. Подошел новый бариста, которого я никогда раньше не видела. Она ввела что-то в кассу, прежде чем обратить все свое внимание на нас и на то, где мы просматривали меню. Я послала ей вежливую улыбку, прежде чем увидела, как ее глаза метнулись к Ванде и расширились от явного возбуждения. — Ах! Ванда! Вы вернулись выпить еще кофе или переосмыслили мое предложение? — подмигнув, сказала бариста. Я мгновенно напряглась. Вот почему Ванда не решалась пойти сюда. Это было место, где к ней подкатывали, а это женщина, которая с ней заигрывала. Моим первым побуждением было ударить ее за то, что она осмелилась подмигнуть Ванде. Но я знала, что это не будет верным решением. Я взяла руку Ванды, переплетая наши пальцы, не желая, чтобы эта женщина думала, что Ванда свободна. Я также знала, что Ванда ясно дала понять, что не заинтересована, но девушка продолжала пытаться, что только больше разозлило меня. Она не уважала ее решение, и это было глупо. — Детка, ты что-нибудь хочешь? — спросила я достаточно громко, чтобы бариста услышала. — Я бы не отказался от горячего шоколада, — ответила она, краснея. — Хорошо, любимая, я закажу, — сказала я, целуя ее в щеку и шагая вперед. Я знала, что преувеличиваю. Не было никакой причины вести себя так, особенно зная, что Ванда выберет меня. Но что-то в этом человеке прямо передо мной, который так настойчиво приставал к Ванде, сводило меня с ума. Я подошла к стойке и посмотрела на сотрудницу взглядом, который, как я знала, сказал ей, что она мне не нравится. Я не собиралась говорить первой, просто ждала, пока она мне что-нибудь скажет. Желая узнать, как она отнеслась к этой ситуации. Я подняла бровь, и она, наконец, сдалась, сделав глубокий вдох, чтобы сосредоточиться, прежде чем заговорить. — Что я могу вам предложить? — спросила она, нервно сглотнув. — Ну, я бы хотела, чтобы ты перестала пытаться флиртовать с моей девушкой. И два горячих шоколада с кокосовым молоком, спасибо. — ответила я с фальшивой улыбкой. Она приняла заказ и выдавила из себя улыбку, прежде чем повернуться, чтобы помочь сделать его. Я ухмыльнулась про себя, зная, что она больше не будет проблемой. Я знала, что Ванда никогда не заинтересуется ей, но мне просто не нравилось, что эта женщина продолжала пытаться заигрывать. Ванда уже отказала ей. Через несколько минут она повернулась и протянула мне оба горячих шоколада, и я еще раз фальшиво улыбнулась ей, прежде чем забрать напитки. Я протянула один Ванде, взяла ее за руку и вышла из магазина. Я осторожно подула в свой стакан, чтобы попытаться охладить его, когда краем глаза заметила ухмыляющуюся мне Ванду. Я повернулась к ней и подняла бровь, чтобы спросить, что такого смешного, но Максимофф только покачала головой. — Ты милая, когда ревнуешь, — улыбнулась Ванда. — О, тихо, – проворчала я. — Нет, нет, это горячо, — ответила она, тихо смеясь. — Ты раздражаешь, — сказала я, закатывая глаза. — Я говорю честно. На самом деле было жарко. Но мило, что ты ревнуешь. — Ты моя, — произнесла я, пожав плечами, прежде чем мы продолжили нашу прогулку. Мы шли несколько часов, не имея какой-то конечной цели, и это было приятно. Никто из нас не прикасался к своим телефонам, и мы не навязывали друг другу разговор. Постоянное существование с ней успокаивало меня. Время от времени она хватала меня за руку, и мы позволяли им качаться между нами, пока мы пили свои напитки. Когда стемнело, мы без слов приняли решение вернуться в мою квартиру. Я понятия не имела, откуда Ванда узнала, где мы и как вернуться, но она уверенно повела нас обратно в правильном направлении, пока мы не оказались перед моим домом. Мы поднялись на нужный этаж, и как только вернулись в мою квартиру, она посмотрела на меня с мягкой улыбкой. Мне не нужно было ничего говорить, чтобы она поняла, что я хочу ее поцеловать, она медленно сократила расстояние между нами, и я растворилась в ней. Мои руки тут же легли на ее лицо, держа ее как можно ближе ко мне, а ее опустились к моим бедрам, прижимая меня к себе. Я скользнула языком по ее нижней губе, втянув ее в рот, прежде чем она успела что-то с этим поделать. Ванда прикусила мою нижнюю губу и тут же заставила меня заскулить. Из нее вырвался глубокий стон, и это заставило меня прижаться бедрами ближе к ней. Она отстранилась, прижавшись своим лбом к моему, мы обе глубоко дышали. Она нежно наклонилась вперед и поцеловала меня, прежде чем отойти . Ванда наклонила голову с улыбкой и схватила меня за руку, размахивая ею между нами. — Ты готова ко сну? — Ага... Можем ли мы, пожалуйста, обниматься ночью? — ответно уточнила я. — Конечно. Ты не против, если я одолжу твою одежду, чтобы переночевать? — спросила Ванда, явно колеблясь. — Все, что тебе нужно, ангел, — сказала я, кивнув головой. Я увидела, как краснеют ее щеки, и улыбнулась про себя, пока мы поднимались в комнату. Я показала ей, в каких ящиках искать одежду, которую можно одолжить, и она так нервничала. Было немного приятно видеть, как она нервничает из-за чего-то для разнообразия. После того, как Ванда выбрала себе одежду, она направилась в ванную, пока я переодевалась в комнате. Как только я переоделась, я забралась в постель и стала ждать, пока Максимофф вернется. Когда она зашла в комнату, мое лицо мгновенно озарила улыбка. Ванда выглядела так мило в моей одежде. Теперь, когда я увидела ее в своей одежде, я хотела видеть ее только ней. Может быть, это была моя слегка собственническая сторона, но она выглядела в ней так хорошо. — Ты так мило выглядишь, — сказала я, прежде чем смогла себя остановить. — Нат, — произнесла она, скрывая румянец. — Это правда. Ты можешь оставлять свою одежду дома, когда будешь ночевать у меня. Ты мне нравишься в моей, — ответила я, пожав плечами. — Договорились, — Ванда кивнула головой и скользнула в постель. — Отлично, — ярко улыбнулась я. — Внимание: итоги дня. Как ты себя чувствуешь после сегодняшнего? — спросила она, поворачиваясь ко мне лицом. — Перегружено. Но это было правильно. — Я рада, что мы это сделали, — призналась она. — Я тоже. Теперь никто не подумает, что ты одна, — сказала я, закатывая глаза. — Осторожнее, мисс Романофф, люди могут подумать, что вы ревнуете, — рассмеялась Ванда. — Они будут правы, — заметила я, пожав плечами. — Что ж, я твоя, и мир это знает. Однако, даже когда ты ревновала, это было сексуально, — сказала она, подмигнув мне. — Верно. Время спать, Максимофф, — покачала головой я. — Да, мэм, — сказала она со смехом. Она перевернулась, чтобы выключить свет на своей стороне кровати, и я обняла ее, притягивая к себе. Ванда издала смешок, от которого мое сердце растаяло. Я прижимала ее к себе, и она не сопротивлялась, позволяя мне обнимать ее так, как обычно это делала она. Ванда дала мне безопасное место на весь день, и было бы справедливо, если бы я ответила ей тем же. Она растворилась в моих объятиях, и это было потрясающе. Я поцеловал ее в плечо и шею и удовлетворенно улыбалась, когда Ванда счастливо вздохнула. — Спокойной ночи, любимая, — нежно сказала я. — Спокойной ночи, малыш,— сонно пробормотала она.