In Joysticks and Propagations

После того утра, когда я помогла Ванде кончить, мне все еще не было достаточно комфортно в своих мыслях и теле, чтобы позволить ей коснуться меня также. Дело было не в том, что я этого не хотела, это абсолютно не так. Дело было в том, что я не могла заставить свое тело достаточно расслабиться, чтобы действительно наслаждаться всем, что Максимофф могла со мной сделать. Секс изначально задумывался, чтобы быть чем-то значительным. Чем-то, что нельзя просто так отмотать назад, что сильно изменит жизнь. И все это оказывало сильное давление, с которым было трудно просто так смириться. Я знала, что порнография ненадежна, а также все, что там показывают, не соответствует действительности. Черт, я заставила Ванду кончить, и это было совсем не похоже на порно, это было намного лучше. Однако единственное, что мы постоянно делали, так это устраивали много ночевок. Во время них я узнала о себе достаточно много. Например, я люблю обниматься с Вандой, и что не прикасаться к ней так интимно, как это было ранее, намного труднее, чем я ожидала. Теперь, когда я знала ее вкус и то, как она ощущается, во мне постоянно происходила борьба, чтобы не начать что-то с ней снова. Я знала, что Ванда не будет возражать, если я это сделаю, но у меня совершенно не было желания, чтобы девушка думала, что раз я теперь могу прикасаться к ней, это все, чего я хочу. Не то чтобы она так думала, я уверена, что нет. Ванда была для меня всем. Она была терпеливой и доброй, и ни разу не заставила меня чувствовать себя виноватой из-за тревожности. Максимофф прекрасно понимала, как ориентироваться в моих чувствах и успокоить, если был необходимость. С ней никогда не возникал хотя бы момент, чтобы я перестала чувствовать себя в безопасности. Но я нервничала из-за того, что она могла подумать, будто мое доверие недостаточное, раз не позволяю так прикоснуться к себе. Мы все еще лежали в постели ленивым субботним утром, и Ванда листала свой телефон, но в этот раз тишина была оглушительной. Мне казалось, что каждая секунда молчания усиливала и так бушевавшую в голове тревогу. Мне нужно было дать ей знать, что я доверяю ей всю себя, что она не сделала ничего плохого, и проблемы лишь в моей голове. Но просто так сказать об этом было невозможно. Это было бы слишком странно. И несомненно вызвало бы в ее голове тревожные звоночки о том, что со мной что-то не так. Я покачала головой, пытаясь отогнать мысли, а когда это не сработало, признала поражение и решила рассказать ей. — Ты же знаешь, что я доверяю тебе, да? — тихо уточнила я. — Конечно. Почему такие вопросы? — спросила Ванда, повернувшись ко мне и нахмурившись. — Я просто… мой разум бушует, — призналась я. — Хорошо, любимая, как тебе такой вариант? Расскажи мне, что происходит у тебя в голове, — мягко сказала она. Смотреть ей в глаза было опасно. Они заставили меня сразу же таять, и было несправедливо, что я так легко сдавалась. Но также было прекрасно осознавать, что я смогла открыться и довериться ей так сильно. Я чувствовала, как все мои стены рушатся от одного взгляда, и самое пугающее заключалось в том, что я этого хотела. Я хотела, чтобы они рассыпались окончательно, чтобы я могла точно сказать, что происходит, и Ванде не приходилось больше гадать. Но было трудно перестать говорить себе, что проблема во мне, и вместо этого просто рассказать ей, что меня что-то расстраивает и беспокоит, что заставляет чувствовать себя обузой. Мое сердце все еще колотилось, потому что если я скажу свои мысли вслух, то они обретут форму, все станет реальностью. Она могла легко сказать мне, что я права, и что тогда нужно будет делать? В этом случае был только один исход, согласиться с девушкой, и это было смешно. Ванда бы так со мной не поступила, но даже на тот случай, если такое хотя бы могло произойти, мне действительно не хотелось рисковать. — Я просто… Я доверяю тебе. Ты ведь знаешь это, верно? Ты не просто говоришь, что знаешь, а правда веришь, так? — тихо спросила я. — Я верю тебе, Нат. В чем дело? Что говорит тебе твоя голова? — спросила Максимофф с искренним беспокойством. — Что ты думаешь, будто я не доверяю, потому что я не чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы позволить тебе прикасаться ко мне так, как это делала я. И это неправда! Я доверяю тебе! Просто секс - это страшно. Как будто он значит очень много, а я не могу в это разобраться, я просто обуза. — У нас будут ухабы на дороге, ладно? Мы будем спотыкаться и падать, драться и плакать. Вот что происходит в отношениях. Но сейчас этого нет. Хорошо? Твоя тревога — не единственная часть тебя, и это не бремя. Ты не обуза. Я знаю, ты доверяешь мне. И это нормально, что секс пугает. Так и есть. Ты права, он значит очень много. Но неготовность не делает тебя проблемой, — мягко сказала Ванда, целуя мои костяшки пальцев. — Да, но это так глупо. Я просто должна быть готова, — пробормотала я. — Это не глупо. Ты не глупая. И не нужно подталкивать себя к сексу. Твой первый раз, если он будет со мной, ты запомнишь с приятной, уважающей тебя стороны. А не с плохой. Хорошо? — твердо спросила она. — Хорошо. Прости меня, — тихо произнесла я. — Никаких извинений. В них нет необходимости. Ты не сделала ничего плохого. Как насчет того, чтобы провести день дома, и ты могла бы научить меня играть с тобой в какую-нибудь игру, или, что еще лучше, я могу просто посмотреть, как ты играешь? — предложила Максимофф. — Да, мы можем это сделать. На днях я купила новую игру, — я пожала плечами. — Ага? Расскажи мне об ней, — попросила Ванда, зная, что разговоры об играх обычно успокаивают мою тревогу. — Она называется Saints Row. На самом деле она должно быть довольно крутая. Там можно создать своего персонажа, выбрать его голос и внешний вид. Игра несколько похожа на Grand Theft Auto . Но здесь ты создаешь своего персонажа, его можно сделать любого пола, а затем даже изменить в любой момент в процессе игры, а также саму внешность, и в том мире у тебя есть друзья, с которыми ты живешь. Одно действие влечет за собой другое, и думаю, в конечном итоге все закончат формированием группировки. Хотя это действительно круто. А когда угоняешь машины, то их можно держать в своем гараже, незаконно перегонять и все в таком духе, — воодушевленно рассказала я. — Серьезно? Ну, почему бы мне не посмотреть, как ты играешь в нее? — спросила она с надеждой. — Хорошо, — я мягко кивнула. Ванда послала мне улыбку, которая была теплее любого объятия, подаренного кем-либо, и скатилась с постели. Первое, что она сделала, это взяла больше моей одежды, чтобы переодеться. Она была по крайней мере на четыре дюйма выше меня, но настаивала на том, в моей одежде более удобно. Я даже не собиралась спорить, не только из-за того, что вещи действительно на ней хорошо сидели, но и мне просто очень нравилось видеть Максимофф в том, что принадлежит мне. Мне потребовались все силы, чтобы не рассмеяться, когда она натянула спортивные штаны, а они оказались ей слишком короткими. Ванда прищурилась, когда посмотрела на меня, и я подняла руки в притворной капитуляции. Она только покачала головой и натянула футболку через голову. Это ее небольшая суперспособность - всегда находить мои любимые футболки и носить их. Хотя я и не возражала. Когда моя одежда пахла Вандой, не имело значения, была девушка здесь или нет, мне казалось, что она рядом, и это приносило комфорт, успокаивая разум. Я выскользнула из постели и надела удобную одежду, а Ванда уже спустилась на кухню, без сомнения, чтобы приготовить кофе. Если и было что-то, с чего нам обеим нужно было начать день, так это напиток, дарящий бодрость. Точнее две очень разные кружки, но все еще кофе. На самом деле это был компромисс с моей стороны, потому что Ванда сказала, что я не могу пить Red Bull каждый день и не умереть. Что, скорее всего, было правдой, к тому же энергетик усиливал мою тревогу, но раньше я могла не ложиться спать ночью, чтобы играть, теперь же придерживалась другого режима. Быстро переодевшись, я спустилась на кухню, где мне вручили тарелку с тостами и одарили взглядом, который так и говорил, что для раздумий о том съем ли я их абсолютно нет места. Когда я неохотно кивнула, Максимофф протянула кружку с кофе и поцеловала меня в лоб. — Тебе лучше закончить с тостом, прежде чем подумаешь об игре, — предупредила она. — Хорошо, мам, — закатила глаза я. — Ах, для тебя я мамочка, — сказала Ванда, подмигнув. — О как угодно, — ответила я, смех, наконец, вырвался наружу. — Это мой любимый звук, — счастливо вздохнула Максимофф. — Ты такая банальная сырная, — качала я головой. — И тебе это нравится, — заметила она, подняв бровь. — У меня непереносимость лактозы, — я бросила ей вызов. — Верно, и ты относишься к этому очень серьезно, — усмехнулась Ванда. — Ты выиграла этот раунд, Максимофф, — улыбнулась я. — Каждый раунд. — Ага, да, — сказала я, закатывая глаза. Она взяла свою еду и присоединилась ко мне за столом в уютной тишине. Как бы я ни старалась раздражаться из-за того, что она заставляет меня есть, Ванда точно знала, какой тост мой любимый, и делала его божественным. Он напоминал о детстве. Идеальное соотношение масла, сахара и корицы, и на вкус был таким же вкусным, как когда его готовила мама. Когда Максимофф узнала, что я люблю такие тосты, она даже поговорила с Еленой, чтобы выяснить, сколько каждого ингредиента нужно положить на него. Я даже не могу предположить, как они вообще что-то измеряли, просто знаю, что после разговора Елена позвонила мне, чтобы сказать, что любит Ванду, и я никогда не смела терять ее. Пусть это и никогда не входило в мои планы, но мне очень понравилось, что сестра одобрила мой выбор, что они даже сблизились. Как только мы закончили есть, я помыла посуду, а Ванда поднялась в мою стриминговую комнату, чтобы дождаться меня. Я решила захватить ей что-нибудь перекусить, зная, что девушка проголодается, как всегда, если будет долго смотреть, как я играю, а сегодня план был именно такой. Я взяла для нее немного сельдерея, моркови и хумуса, а также пакетик чипсов, если ей захочется. В комнате стоял был холодильник с напитками, которые нравились нам обеим, так что мне не пришлось об этом беспокоиться. Я поднялась в комнату и обнаружила, что Ванда ждет меня на диване. Ее улыбка стала в десять раз шире, когда Максимофф заметила, что я принесла ей закуски. Я знала, что эта мелочь значила для нее очень много, даже если она никогда этого не говорила. Я положила закуски в холодильник, поцеловала ее и села на стул, чтобы начать игру. Девушка помогла мне с выбором внешности персонажа, но после этого просто сидела и смотрела, как я играю. Каждый раз, когда я забирала чью-то машину, слышала ее очаровательное хихиканье. Обычно Ванда ругала меня за кражи автомобилей, но я узнала, какие марки ей очень нравятся, и угоняла их только для того, чтобы она была вынуждена согласиться с моими действиями. Когда Максимофф поняла, что я делаю, она попыталась сказать мне, что это нечестно, но при этом у нее не возникло желание, чтобы я возвращала их, поэтому она просто признала поражение, пытаясь в дальнейшем заставить меня быть честным гражданином в этих играх. Я играла уже четыре часа, когда услышала, как Ванда встала с дивана. Я просто предположила, что она решила перекусить. Но потом я почувствовала, как она прислонилась к спинке моего стула, и ее лицо оказалось рядом с моим, от чего по телу пробежал холодок. — Как ты себя чувствуешь? Как голова? — мягко спросила девушка. — Намного лучше. Спасибо, — ответила я с улыбкой. — Я рада, — сказала она, целуя меня в щеку и позволяя вернуться к игре. Ванда была действительно идеальной. В этом мире не было других совершенных людей, кроме нее. Она бросила вызов всему, что когда-либо было сказано о людях. Максимофф была доброй и терпеливой, и она просто знала, как обращаться и разговаривать со мной. Я понимала, что не стоит говорить "спасибо", но я хотела каждый день показывать свою благодарность ей за то, каким прекрасным человеком она была. Это было то, что Ванда заслужила, и то, что я точно буду делать, независимо от того, получу ли в ответ что-то.