Doki Doki: Liberation

      Спустя столько времени после того, как я прошёл DDLC+, из головы не могла выйти назойливая мысль: «Почему они так сделали? Зачем написали такой страшный сценарий, да ещё с итоговым... самоубийством (да, именно так я и считаю) Моники? Я понимаю, что не всё в жизни сладко заканчивается, но почему бы не сделать, хотя бы во второй части, какой-нибудь более очевидный хэппи-энд?» Я думал об этом очень много, и довольно долго... Мысль о том, чтобы напрямую пообщаться с запрограммированными спрайтами... была более, чем просто сумасшедшей. Она была невозможной. Но во мне было какое-то странное желание помочь... Очень странное. Я знал, что этого никогда не будет, но моё сердце обливалось слезами от факта того конца, который был написан авторами сценария. Мозг давал какие-то посылы, дальнейшие действия, которые были направлены на какое-то установление связи между игрой и реальностью, но я знал, что это во мне говорит сочувствующая фантазия, которой жалко придуманных программ, выраженных нарисованными на экране девочками.       Так прошла неделя, две, три... Мне было всё хуже. Нет, никаких заболеваний не было, это было исключительно эмоциональная депрессия. Мне не спалось, а если и было немного, так такие тяжёлые сны были, что я уже жалел, что не занялся чем-нибудь другим, кроме как валяться в постели часами, ещё и с головной болью. Я стал немного бояться темноты. Конечно, я себе говорил, что это просто так, шутка, или придумывал какую-нибудь другую нелепую отмазку для самого себя, но это не помогло. Я знал, что темнота символизировала в игре, и мне рефлекторно становилось страшно. Я стал более осторожным, даже слишком, и всегда перепроверял то, что делал, боясь ошибиться. Я никому об этом не говорил. Да и, собственно, зачем? У каждого есть мечты, которые никогда не сбудутся, и всё-таки, люди не отказываются от них. И ладно, была бы какая-нибудь реальная мечта. Но, нет, было наоборот, углубление в виртуальность, в программы, в двоичные коды. Факт беспомощности в такой ситуации давил на меня постоянно, лишая меня возможности всецело поглотиться в другие дела.       К счастью, мне была оказана помощь. Но друзей у меня было не так много, да и с ними я общался редко. Поэтому я, в основном, был один. Но не в этот раз.       Изменения в поведении заметила моя сестра, Лера. Как бы я не скрывал свои страхи и как бы ни пытался делать вид, что всё так же нормально, как и раньше, она знала меня лучше всех остальных. Мне это всегда нравилось, особенно учитывая то, что Лера была ровно на год меня старше, и всегда была понимающим сочувствующим близким человеком. Я всегда ей мог раскрыться, не опасаясь о том, что эта информация просочится за пределы квартиры.       Даже как-то раз, под вечер, когда я сидел и смотрел в окно, параллельно воскресая в памяти всё то, что смог узнать нового о каждой из девочек, ко мне вошла моя сестра. Она приготовила мой любимый чёрный чай с розой, придвинула пиалу с бубликами, села рядом и, отпивая свой чай из трав, предложила мне перекусить. Я оторвался от своих мыслей и сразу понял: что-то грядёт. С любым другим человеком я бы засомневался, стоит ли вступать в контакт или лучше сделать вид, что ничего не было. У меня промелькнула эта шальная мысль, но тут же исчезла где-то далеко... Лера поставила свою тёплую руку мне на спину, и мягко спросила: — Жень...? — Да? – отозвался я, прекрасно понимая, что сейчас будет. — Можно поговорить с тобой? Я бесшумно сглотнул и кивнул: — Конечно. — Ты, в последнее время... какой-то не такой... Я не знал, что ответить. Мысли путались, я тщетно пытался найти подходящую фразу. — Что-то случилось? – спросила она, с искренностью смотря прямо мне в глаза. Её карие зрачки будто чернели ещё больше, а длинные, до груди, каштаново-рубиновые волосы отражали слабый свет луны и уличных фонарей. Это не поможет. Если я расскажу, дело не изменится. Мне не станет лучше. Но... как я могу противостоять её любви ко мне? Я перевёл взгляд на пар от чашки. Пусть будет, что будет. — Слушай, – начал я тихо, – я, в последний месяц, сильно углубился в познание одной классной игры, и... И всё. Слова не хотели идти дальше. Я понимал, что это не будет разглашено, и что сейчас я просто буду делиться своими чувствами с моей лучшей подругой... Но мне всё равно страшно не хотелось затрагивать эту тему. Я взял чашку. Отпил. Проглотил напиток, не обратив внимания на то, что в нём был вкус розы, и продолжил начатую мысль: — ...и мне не нравится конец, – выдохнул я. Дальнейшие слова пошли легче. – В этой игре прекрасно всё, от задумки до реализации, но мне ужасно не нравится то, как авторы её закончили. Лера молчала. — Ты знаешь, как я люблю фантазировать и представлять себя в мире, который мне понравился. Который я полюбил. Снова, ни звука. — Я чувствую себя просто ужасно, когда представляю этот мир со своей стороны, когда вливаюсь в роль и пытаюсь материализовать себя в несуществующем, написанном мире, который решили просто трагически закончить для дополнительного экшена...! Я невольно начинаю кричать. Колики в носу переросли в слёзы. Я чувствовал, что плачу. Мне вдруг стало страшно неловко, и я неуклюже вытер глаза. — Зная тебя, я представляю, что могло тебе не понравиться, – наконец промолвила Лера. – И что это за такая... трогательная игра? Всё. Или я скажу, и провалюсь под землю, или стану злейшим врагом в глазах самого себя. — Жень... Поделись со мной. Я, правда, хочу знать. Я вздохнул. Набрал полные лёгкие, выдохнул. Мне нечего терять. — ДДЛК. Знаешь расшифровку? На моё удивление, Лера опустила взгляд на свои колени, где грела правую руку о чашку, ничего больше не сказав. Ответ был очевиден. Неловкость вдруг куда-то унесло, и я почувствовал себя ещё хуже. — Ты... её знаешь? Она медленно кивнула, не поднимая взгляда. Я знал, что стояло за этими маскировочными действиями. Такое было нечасто, но я был убеждён – сейчас Лера чувствует примерно то же, что и я. С этой секунды я начал себя ненавидеть. Я осторожно взял из её руки чашку, поставил на стол, придвинулся к сестрёнке. Я не знал, что делаю, но знал, что сейчас она в этом нуждается. Медленно, я обнял её. Боковое зрение дало понять, что я не ошибся – по щеке текла слезинка. — Прости... Это единственное, что я смог из себя сейчас выдавить. Всё стало понятно сразу же. Может, всё-таки не стоило рассказывать? Я ощутил тепло в спине, которое сразу растеклось тонкими полосками – Лера приобняла меня в ответ. — Прости, я... пробудил воспоминания... Лера обняла меня сильнее. — Ничего, – её голос опустился до хрипа, она немного прокашлялась. – Всё нормально. У меня, когда-то, несколько лет назад, были почти такие же чувства и эмоции. Игра шедевральна, но вот, конец... — Да, я знаю. Я понял... — Угу... Мы так сидели в обнимку ещё некоторое время, потом Лера медленно разжала руки, и я автоматически сделал то же самое, вернувшись на свой стул. Она поправила волосы, вытерла слёзы. Чтобы сбить неловкость, я отвёл взгляд на бублики, взял один, и съел целиком, запив его чаем. Чёрт. Уже холодным чаем. — Забавно получилось, – грустно сказала Лера. – Я ничего не слышала о ДДЛК уже несколько лет. Помню, как тоже рыдала над концом... Прекрасно, я не один такой. Мне сразу стало легче на душе. Роза, теперь уже в остывшем чае, ярко подчёркивала своё существование. — Я думал о том, чтобы как-то... Изменить конец. — Как «Пятый акт»? – почти сразу сказала она название мода. Я немного удивился. Серьёзно, она знает эту модификацию? — Да, – чуть улыбнулся я, передумав спрашивать про то, сколько ещё она знает модов. – Что-то в этом роде. Лера ничего не ответила. Её грустный взгляд будто смотрел сквозь меня. — У меня была мысль даже создать собственную модификацию, но потом понял, что не буду делиться ею с другими; так какой смысл? Она подняла глаза и на миг встретилась с моими, после чего снова опустила голову. — Действительно, никакого, – без сарказма, всё так же тихо, ответила она. — Но меня продолжает мучить желание как-то поучаствовать в их собственном освобождении, по моим правилам сюжета... – я решил довести мысль до конца, – но, вместе с тем, понимаю, что это невозможно. Тем более, если даже это будет в виде мода... Эмоции и чувства всё равно не будут настоящими. Их придётся печатать так, как сейчас это делаю я , в текстовом документе , придумывая себе то , что никто , кроме меня , никогда не поймёт ; а потом читать это в готовом варианте , пытаясь сложить всё в единую картину и попытаться сделать из этого что-то , похожее на фанфик . — Лер? Лера! — А? Что? – она будто отключилась от реальности. Неужели я распинался впустую? — Извини, я… как-то, погрузилась в себя. — Ничего страшного, – я попытался в уме сократить мою речь до пары предложений. – Я говорю, что... Если даже я, с моими хорошими познаниями в информатике, смогу сделать мод про собственную сюжетную линию спасения, это всё равно останется заранее придуманными буквами, которые будут производить впечатление только на того, кто впервые будет играть в это. А так как я никому не собираюсь это показывать... — Желанного результата не будет, – догадалась Лера. – Очень знакомое чувство... — Ага. Вот и я о том же... И так уже несколько недель. Она сочувствующе вздохнула. Потом взяла свой чай, потянулась за бубликом из пиалы и стала заедать свою проснувшуюся печаль. — И... У тебя были идеи? – спросила Лера спустя минуту, уже опустошив свою чашку. — Ну... Вообще-то... Блин. Да это невозможно. То, что сейчас я называю своей «мечтой», находится на грани фантастики. Тем не менее, я чувствовал, что должен высказать ей всё до конца. — Есть одна... безумная... – я подготавливал сестру к моей странной мечте, – но, конечно, это вряд ли возможно. — Это единственный вариант, который ты рассматриваешь как действенный, лично для себя? – она вдруг остановилась, понимая, что сейчас сказала не очень понятное предложение. – Эм... в смысле... Есть ли у тебя ещё альтернативы, которые ты имеешь на вооружение? Ну и вопрос. Мне пришлось забрать секунд десять для дополнительного обдумывания. — Имеешь в виду, есть ли у меня больше, чем одна идея, как я смогу это исправить, чтобы мне стало лучше? — Да. Именно. М-да. Кажется, из-за этих эмоций мы начинаем понемногу сходить с ума. — Нет, – ответил я. – Таких больше нет. Есть одна-единственная, и то, невозможная. Я на все сто уверен, что она сейчас задаст вопрос... — И какая же? Да... Я редко ошибаюсь, особенно в её поведении. — ...Идея создать меня как виртуальную личность. Лера подняла свои густые брови до уровня волос. — Да, знаю. Это невозможно, – поспешил продолжить я. – Но это является единственной идеей, осуществив которую, я буду спокоен. Всегда. Лера чуть опустила взгляд, не сдвигая бровей. Она поставила локоть на стол и принялась водить большим пальцем против укладки правой брови, опираясь указательным на лоб. — И... Как ты это собираешься проворачивать? – наконец, спросила она. — Ну, как бы... Я создал уже парочку классных игр, на которых росли целые поколения... Можно попробовать написать программный файл, который будет запускать процесс виртуального меня, с таким же характером, действиями и внешностью. Лера выдохнула, теребя уже и вторую бровь одной рукой. — Хорошо, допустим. Дальше что? – ей всё же было интересно, хоть и тоже казалось это больной фантазией. — Дальше – вывести девочек из их заскриптованной программы, и дать им свободу в пределах компьютера. Лера перестала бередить брови. Сестра подняла на меня глаза, будто изумлённо спрашивая: «Ты серьёзно?!». Я ответил твёрдым взглядом. Она оставила брови в покое и запустила обе руки в свои огненные волосы, протирая глаза ладонями. — Ясно. Алан Беккер постарался на славу со своими анимациями, да? – полушутя, снова задала Лера риторический вопрос. Ну, блин. Раскусила. — Да-а... – согласился я, улыбаясь. — М-да-а-а... – перекривила она меня той же интонацией. Моя улыбка превратилась в короткий смешок. Но, кажется, ей это не казалось чем-то безумным. — Хех, ладно, – Лера выпрямилась. – Попробуем? Я был ошарашен таким ответом. Что? Что, простите?! — Эм... Лера... Это... – я тщетно пытался собрать предложение. О такой реакции я даже и подумать не мог. — Что? – кажется, она не была так неуверенна. – Если это – единственный способ вернуть тебе все краски жизни, то я только за! Вот так поворот... Не думал, что она примет мои неуверенные попытки исправить историю ДДЛК всерьёз настолько, насколько возможно. Понятно, что сестрёнка хочет для меня лучшего, чтобы я снова был таким, как прежде, но, конечно, такой поддержки я не ожидал. — Эй, ау-у… – Лера пару раз провела рукой перед моим лицом. – Ты, что, завис? Уже превращаешься в виртуальную личность? – усмехнулась она. — Да нет, я… просто шокирован твоим рвением… — А для чего нужны друзья? Чтобы помогать везде и всегда, особенно в исполнениях желаний! — Ха-ха… Да… Наверное. Спасибо. Спасибо большое. За то, что веришь в меня. И мы снова крепко обнялись.