Doki Doki: Liberation

Глава XXXVII

Долго мне ждать не пришлось. Акеми пришла через несколько минут после моего заказа. Вместо портфеля, она держала небольшую сумку, идя ко мне чуть лучше, чем вчера. — Привет. — Привет ещё раз. Сегодня лучше ходишь. По крайней мере, не хватаешься за дома. — Хи-хи, да. — Давай зайдём. Открыв дверь, я пропустил Акеми первой и указал на столик в углу. Усевшись, Акеми достала из сумки учебники, тетрадки и пенал, выложила всё на стол и пересела на мою сторону. Так, начинается… — Так ты, значит, в клубе был? — Да, так и есть. — И как часто ты туда ходишь? — Все будни. Акеми, видно, удивилась. — А что за клуб? — Литературный. Может, слышала. — Н-н-ну… да, вроде попадался на слух. — Ну, вот, это он. — И что ты там делаешь? — Много чего… Начиная от дискуссий и заканчивая написанием стихотворений. — Ты пишешь стихи? — Н-ну… Да… Есть такое. У неё загорелись глаза. — Можно посмотреть? — А уроки? – пытался отвертеться я. — Да что эти уроки! — Л-ладно… Я достал листок из портфеля и вручил его Акеми.   «Освобождение   Казалось, всё придёт к своему концу. Впрочем, так оно бы и было, Если бы король не сказал своему гонцу: «Пойди и помоги, чтоб их там не накрыло».   Прекрасная погода стояла в царском дворе. Человечек взял свиток и отправился в путь. Внутри него бушевала энергия, как в пробитой дыре. Он знал, что лучше погибнуть, чем бумагу вернуть.   Всё было спокойно, как всегда, но вдруг Солнце скрылось за тучами, начал капать дождь. Гонец смог сделать лишь ещё один круг. Сойдя с коня, он продолжил искать, взяв с собой одну гроздь.   Шёл ливень, было страшно, сыро и темно. Взяв бумагу короля, гонец прижал её к груди. В этой полутьме, иногда кричал он: «Вот оно!» Но, подходя, видел только то, что было позади.   Проходили секунды, минуты, даже часы. Дождь не прекращался, землю обильно заливало. Наконец, он влез на ветку и достал волшебные весы. Положив письмо на чашу, природа вдруг затрепетала.   Гонец положил и гроздь на вторую. Ливень прекратился, тяжёлые тучи рассеялись. Он собирал подсказки, одну и другую, До тех пор, пока его кошмары не развеялись.   И вот, деревья леса быстро выстроились в ряд. Ветви все переплелись, а листва упала вниз. Уловив где-то голоса, он не понял, о чём они говорят. Ибо ноты тембра голосов в один шум фоновый слились.   Безошибочно определив направление, гонец пошёл туда. С каждом шагом, его слух становился чувствительнее. Он уже забыл, что происходит, куда ведёт его голос, и когда. Восприятие вело его к цели, время шло медлительнее.   Голоса привели его к большой пропасти. Человек опасливо посмотрел под себя. Ветки деревьев развевались, словно лопасти, И несли из бездны крик: «Эй, кто-нибудь! Мы ждём тебя!»   Гонец, заверив друзей в том, что он их нашёл, Спустился с дерева, собрал себе много лианы. Завязав готовый трос, он закрепил его и вниз пошёл. Успешно спустившись, его ноги встали на землю поляны.   И его взору, наконец, предстал прекрасный вид. Здесь был идеальный мир, в котором все комфортно жили. Но он взглянул на друзей; их глаз энтузиазмом не горит. А вид будто говорит: «Верни туда, где мы все раньше были».   Человечек громко объявил о целе своего прихода. Глаза друзей засветились надеждой, благодарностью. Гонец сказал: «Нет причин оттягивать время отхода». И, приготовившись, он вытащил их своей девиантностью.   Всё ещё держа в руках весы, он убрал с чаши заветное письмо. Лес, опавшими листочками, проложил дорогу до коня. Солнце старательно осветило землю, везде стало светло. Посадив друзей, он поклонился лесу и поехал во владения короля.   Долго ли, коротко ли скакал на лошади гонец, Никто не знает, он этого не говорил. Едва въехав в знакомый любимый дворец, Он друзей до короля проводил.   Царь пршёл в небывалый восторг – Он обнимал каждого из своих родных. А гонцу: «Как же ты, через столько дорог… Огромное спасибо, что ты привёл мне их!»   Человек улыбнулся, раскланялся и пошёл отдыхать. С того времени, очень ценным подданным стал он. Ему поручали и сложные, и простые задания выполнять. И после, гонец жил долго и счастливо потом.»   Не мог не заметить, как, по мере прочтения, глаза Акеми всё больше наливались изумлением. Да, я совсем немного запихал в него символизма, да даже так, что сама Нацуки смогла раскрыть главную мысль. На самом деле, я составил этот стих за часик… — Обычно, я пишу так, чтобы и слоги совпадали, но— — Дета…! Это прекрасно! Хех, пожалуй, для тебя – да. — Ты точно это сам писал? — Акеми, не делай из этого чудо. — Нет, я просто не могу поверить! — Хорошо, тогда… – я протянул руку, чтобы забрать лист. –  Мы, вроде, пришли, чтобы уроки делать, а не смотреть на мой стих. — Погоди! – Акеми отдёрнула руку и стала перечитывать стих. Я не стал напирать, потому что… Ну… Мне приятно. Наконец, она вернула мне листок. — Никогда бы не подумала, что ты пишешь стихи. — Да, в принципе, я тоже, если бы мне в 13 сказали, что я буду писать такое, я бы точно не поверил. — Класс. Просто супер! — Ладно, спасибо. Давай приступим к нашим урокам. Тут, к нам подошёл официант, вручил по чашке чая и по два пирожных. — Приятного аппетита! – сказал он и, развернувшись, ушёл. — Благодарю, – сказал я ему уже в спину. — Это мне? – Акеми так посмотрела на чай с десертом, будто видит впервые в жизни. — Разумеется, тебе. — Спасибо, – светло улыбнулась она. – Ты, правда, очень милый. Я улыбнулся, стараясь не краснеть. — А теперь ещё лучше! – хихикнула девушка и начала отпивать из чашки, заедая маленьким куском одного из десертов. Придвинув к себе чай, чтобы он не разлился на всю школьную макулатуру, я тоже стал наслаждаться этим вкусным и приятным полдником. Следующий час мы были заняты уроками. У меня было задание по математике и географии, а у неё – математика и физика. Математика проходила примерно так: сначала мы решали часть Акеми, а потом приступали к моей. Удивительно, но эта тригонометрия почти повторялась, несмотря на разницу в классах. — Следующий пример, Акеми. Записываю. — Синус два икс равен… один минус квадратный корень из двух, скобка. Косинус икс минус синус икс, конец скобки. — Так… И как это они предлагают решать? — Не думаю, что нам надо скобки раскрывать… Мы усложним себе задачу. — Да, с этими квадратками лучше так не делать. Для начала, разложим синус два икс на формулу: два синус икс косинус икс. — А единицу – на сумму квадратов синуса и косинуса. — Точно. А потом мы поставим вместе эти две скобки и посмотрим, что можно сделать. — Наверное, сделаем декартово произведение, а потом перекинем функции из левой части в правую. — Там будет куб. Не очень хочется потом иметь с ним дело… — Если что, вытащим общий множитель за скобки. — Окей… Значит, квадратку из двух пока не трогаем… — Возможно, она выбьется в ответе. — С этой тригонометрией всё возможно. С географией было полегче. Мы выставили на середину стола атлас, и стали искать по нему города, мысы и их координаты. — Самая высокая гора Южной Америки. Так, Дета, это где? — Анды. — Это что? — Горная цепь. Где Кордильеры. — Логично. А где Кордильеры? — Хах. Они соединяют север и юг Земли. — Разве? — Конечно. – Я оторвал глаза от тетради. – Так, Акеми, ты знаешь, где Чили? — Где… чилят? — О, Боже, дай мне, – рассмеялся я. — Прости, я в географии не очень… — Ничего, научу. Я нашёл запад Южной Америки и провёл пальцем по краю континента. — Вот Чили. Прямо рядом с Аргентиной. – Я ткнул правее Сантьяго. – Вот и она. Прочти название. — Ак-он-ка-гу-а… — На «Акеми» похоже, правда? — Хи-хи, есть немного. — Просто совпадение. Надеюсь. Мы переглянулись, улыбнулись и снова вернулись к карте. — Высота – 6960 м, то есть, метров. — Коорды? — Что? — Координаты. — А, сейчас… Акеми стала высчитывать приблизительное расположение горы. — Тридцать… пять градусов север… Ой, то есть, южной широты. И… С-семьдесят градусов, получается… западной долготы. — Теперь, я пишу в тетрадь тридцать два градуса и тридцать девять минут южной, и семьдесят градусов, ноль-ноль западной. Это точные координаты. — Ты помнишь их? — Да, учил не так давно. Если хочется хорошую оценку, то эти значения надо помнить. Ну, и физика, с которой у нас обоих не очень хорошо. По крайней мере, хуже, чем с математикой. — Итак, пиши. Дано: масса тела – двести грамм, период колебания – две секунды. Найти каппу. — Каппа – это, вроде… коэффициент эластичности. Ладно, неважно, я знаю, как пишется эта буква. Акеми вывела английскую «кей» и поставила рядом, через тире, знак вопроса. — Так, значит… СИ. Две десятые килограмма. Ниже секунды… и ньютоны на метры. Черканув три палки, она приступила к решению. — Итак. Если это период колебания, значит, формула такова: пиши… период равен двум пи квадраткам из массы на каппу. — Да, эта формула… — Нам нужно найти каппу… Вопрос, как? — Вытаскивать её из-под корня? Она же ещё и в знаменателе… — Двойная проблема, согласен. Вам решали что-то подобное в классе, на уроке? — Вот, всё, что есть. – Акеми перелистнула назад страницу. – Сегодняшняя дата и тема. — Так, погоди… Я нашёл одну похожую задачу, где тоже нужно было искать каппу. — Вот, нашёл. — Покажи. Я заключил задачку в овал, обведя её пальцем. — Нам, значит… нужно… А, понял! Всё, ясно! Пиши. — Пишу, – она перевернула страницу. — Ставь одиночный знак модуля и пиши знак умножить. — Есть. — Теперь переписывай, после знака, всю формулу заново. — …Окей. — Теперь, ниже пиши результат. — Период в квадрате равен четырём пи… — В квадрате. — Да, квадрат. И получается просто подкоренное отношение. — Ага. Теперь эту иррациональность припиши в числитель. Следующим выражением. — Так, получается что-то странное. — Нормально. Теперь вспомни, что нужно сделать, когда надо найти числитель. В нашем случае, это делимое. — Частное разделить на делитель. — Верно. У нас частное – это четыре пи квадрат масса. Делитель – каппа. А частное – период в квадрате. Теперь подставь. — Получается… Погоди… что, ещё раз? — Знаешь правило треугольника? — Вроде бы. — Числитель у нас будет сверху, частное – слева, делитель – справа. Представила? — Угу. — Теперь… нам нужно найти каппу. Это делитель. Он справа. — Да.. — Сверху у нас делимое, а справа – частное. Между ними ставим дробную черту. Это будет равно нашей каппе. Теперь подставляем. — Каппа равна… Вместо делимого будет четыре пи в квадрате… — Погоди. Ты уже написала? — Да. А что? — Можно сразу написать как 157 и 91. — А…. Окей. Я могу подправить… — Давай. — Так, 157,91… И масса, 0,2 килограмма. Так? — Да. Теперь, внизу пиши квадрат периода. — Сразу? — Можешь и сразу. Если возведёшь два в квадрат. — Ха. Нечего делать. — Ну, вот и ответ. Только его надо получить. — Калькулятор в помощь. — Разумеется… — Семь целых и восемьдесят девять сотых. Округлим до семи и девяти. — Пожалуйста, ответ. — Спасибо, Дета. — С радостью. Мы стали разбирать уроки в свои сумки. Выйдя из кафешки, Акеми развернулась ко мне: — Ещё раз спасибо. Было приятно делать уроки вместе, а не в одиночку. — Мне тоже. Тебя проводить? Акеми слегка удивилась. — И-извини… Я просто предло— — Нет-нет, всё хорошо. Я согласна. Я натянул маленькую улыбку. — Куда тебе? — На остановку. Тут, близко. Поеду на автобусе. — Окей, веди. Ну, и мы пошли. Акеми теперь ходила намного лучше. Мы не общались, да и путь был коротким. Возможно, отчасти потому, что я снова ушёл в себя. Надеюсь, что она меня ничего не спрашивала, ибо в таком состоянии можно успешно разговаривать со мной как со стенкой. — Мы на месте. Я вынырнул из пучины размышлений. — Отлично. Действительно, не очень далеко. — А вот, кажется, и мой автобус. – Акеми пригляделась. – Да, это он. — Долго не ждали, – улыбнулся я. — Угу. Спасибо за сегодня, Дета. — Тебе тоже, Акеми. Автобус подъехал к остановке. — И, ты помнишь, если что – звони. — Хах, конечно. Акеми проворно забежала внутрь и улыбнулась на прощание. Я помахал. Двери закрылись. И я снова ощущаю это странное чувство пустоты. Я вздохнул и пошёл домой. Так как осень уже кончается, темнеет слишком рано. Шёл я спокойным шагом, никуда не торопясь, постоянно обдумывая, что сегодня произошло с моим сном. И, как назло, никаких ответов не находилось. Увидев знакомый дом, я прошёл к следующему, ещё более знакомому. Достав ключи, я отпер калитку и входную дверь. — Дета? Ты? – слабым эхом раздалось с кухни. — Да, Нацуки, это я. — Снова тебя где-то носило пару часов? — Так и есть. Следующего вопроса не было. Нацуки, видимо, передумала сегодня испытывать меня на шутки. Да, действительно. Как только она вышла ко мне, в гостиную, по её выражению лица были понятны внутренние эмоции. — Ты как? — Не знаю. Она села рядом. Мы обнялись. — Я ужин сделала. Ой, блин, а я забыл... — О, да?.. Классно. Давай тогда поедим сначала. Ужин получился у Нацуки, как всегда, очень вкусным. Надо будет больше не пропадать так надолго. Ели мы тихо. Никто из нас не общался. Даже, когда мы прилегли на диван, мы всё равно просто лежали вместе. — Нацуки… Как ты там с Сайори? Ответа не последовало. — Нацуки?.. Я повернул голову. Девчонка мирно спала на моём плече. И… Что теперь делать? Так и оставить? Как и с Сайори? Вообще, я совсем не против, но… Да, это немного странно… Но кто увидит это ночью, верно? Выключив свет и придвинув к себе подушки с одеялом, не вставая с дивана, я расположил их удобным образом. На всякий случай, я обратился к потолку: — Я готов. Можешь продолжать. Разделив одеяло на Нацуки и себя в кромешной тьме, я закрыл глаза и провалился в сон, которого так ждал весь сегодняшний день.