Doki Doki: Liberation

Глава LVI

Я открыл заднюю дверь машины. Юри сразу подвинулась. — Садись. — С-спасибо… Пока Акеми садилась, на неё пристально смотрела Нацуки спереди, Сайори сзади и Юри, украдкой, посередине. — Всё, я закрываю, – сказал я, когда девушка пристегнулась. Она кивнула. Я зашёл с водительской стороны и тоже пристегнулся. — Кто это? – наклонилась ко мне Нацуки. — Та, ради которой Дета рисковал жизнью, – ответила Акеми. – У меня хороший слух. — Да ладно тебе, – смутился я. – Просто ответил на мольбу о помощи. — И спасибо тебе большое за это. – Она повернулась к Нацуки. – Я – Акеми Куроянаги. Класс 3-G. 3G? Хах, не знал. Ну и отсылка, конечно. — Ходзё Нацуки. 3-C. Акеми перевела взгляд на Юри. — М-Мори Юри. Класс 3-E. Здравствуй. — Привет, приятно познакомиться, – протянула девушка руку. – Ну, давай, я не кусаюсь. Юри нерешительно пожала руку Акеми, чуть улыбнувшись. — Привет! – влезла Сайори между сиденьями, уже ожидая рукопожатия. – Теперь моя очередь! Сато Сайори, из 3-B. — Сайори, ты как туда пролезла? – послышался голос Моники с заднего сиденья. — Ха-ха, я не знаю! Мне просто захотелось тебя лучше увидеть, Куроянаги-сан! — Хи-хи, тебе это удалось, – усмехнулась Акеми, соединившись руками с Сайори. — Ты меня иногда поражаешь… Вылезай, пристёгиваться обратно кто будет? – Моника повернулась и посмотрела в отражение стекла. – Добро пожаловать в гости к Литературному Клубу. Асано Моника, президент. Учусь в 3-D. Рада знакомству. Девчонки обменялись рукопожатиями через свободное место между сиденьями и окном. — Асано-сан? – переспросила Акеми. — Хах, да, это я. Не верь слухам. — И не собиралась. Просто было интересно, как ты выглядишь на самом деле. Я завёл Тойоту и взял курс на мой дом. — Так, значит, это весь клуб? – спросила Акеми. — Да, так вышло. — Мне Дета рассказывал немного о вас. Вернее, про сам клуб. — Да? – удивилась Сайори. — Когда это ты успел? – подключилась Нацуки. — А, было дело, – ответил я обычным тоном. — Он говорил мне, что вы… цитирую: «Начинаете от дискуссий и заканчиваете написанием стихотворений». — Ты всё ещё помнишь тот разговор? — Ну, да, конечно, – улыбнулась она и продолжила: – Как я могу его забыть, когда там было столько интересного для меня? — Интересного? – снова удивилась Сайори. — Да. Дета показал мне свой стих. — И какой? — «Освобождение». Я поперхнулся собственным воздухом. — Ты помнишь название?? – я уже не скрывал своего удивления. — Э-эм, да, – лукаво усмехнулась она. – Я его сфоткала, пока ты не заметил. — … Я вдавил ногу в педаль тормоза. Машину дёрнуло вперёд, сработали ремни безопасности. — Что?! Как ты—?! «— Хорошо, тогда… Я протянул руку, чтобы забрать лист. — Мы, вроде, пришли, чтобы уроки делать, а не смотреть на мой стих. — Погоди! Акеми отдёрнула руку и стала перечитывать стих.» — О, нет… Я— Идиот. — Да-а-а… – широко улыбнулась Акеми. — Позор. И все разом рассмеялись. Капец, ха-ха… И как это я так…? Я продолжил ехать. — В общем… Я никому это не показывала… Уже хорошо. — …но стих действительно прекрасен. Мне нравятся именно такие, длинные и с капелькой чего-то волшебного, в этом случае, сказки. — Я… польщён. Спасибо. — Тебе спасибо за такой шедевр. Я уже не стал оборачиваться, иначе моё лицо могли бы спутать с багряным солнцем, поэтому я продолжил лавировать среди руин. Акеми снова достала телефон и позвонила раз, потом второй. Трубку так и не сняли. — Весёлая у вас встреча была, – усмехнулась Моника. – Куроянаги-сан, я так поняла, что ты любишь стихи, а значит, и литературу. — Ну… Это громко сказано. – Девушка посмотрела назад, на Монику. – Я читаю то, что мне нравится. Или же то, что мне не лень читать. — Ха-ха, понятно. — Да, как-то так… А что, вам пяти участников уже мало? Моника повторно рассмеялась, вместе со всеми. — Я не просила тебя вступать! — И всё-таки, ты к этому ведёшь. Я чувствую. Машина снова грохнула от хохота. — Ладно, да, – ответил президент клуба, отсмеявшись. – Я была бы не против видеть тебя среди нас, так как сегодня литературой увлекаются очень немногие. — Ну, вот, о чём я и говорила. — Но это не означает, что я преследовала эту цель изначально! — Ладно-ладно, я поняла тебя. Спасибо за приглашение, я подумаю над этим. Акеми вновь стала звонить по телефону. Я отсюда чувствовал, как она переживает. — Ну же… Пожалуйста… Пожалуйста… Попытки остались безуспешными. — Что-то случилось, Куроянаги-сан? – услышал я от Сайори. Значит, её волнение чувствую не только я один. — Называйте меня по имени, пожалуйста, сейчас ни к чему этот официальный этикет. Это прозвучало даже немного грозно. — Хорошо… Акеми… Что-то случилось? — Случилось. Я беспокоюсь за своих родителей. Они не отвечают на звонки, хотя телефон работает, он в зоне доступа. Погоди. А как телефон может работать, если тут было такое землетрясение? — К тому же, все люди резко куда-то пропали, – продолжила девушка. – На улице ни единой живой души, даже собак или кошек нет. Что мне там Лера говорила? Это вот эти последствия будут? Парадоксы, пропажа людей, животных и дикое землетрясение? — Но меня удивляет другое, – снова заговорила она. – Вы так спокойно здесь сидите, будто так и должно быть. Словно ничего особенного в этой ситуации нет. Так, Акеми слишком хорошо анализирует ситуацию. Пора выправлять положение. — Знаешь, Акеми… Я не говорил этого, но… мои родители в разводе. Согласно моду «Падший Ангел». — …Родители Юри уже давно живут от неё отдельно, на Хоккайдо. Тоже откуда-то, вроде из «Последней песни». — …Родителей Моники вообще нет. Из мода «Пленённое сердце». Причину, конечно, говорить не стал. — …У Сайори они за границей, в гостях. Это уже чисто моя фантазия. — …А Нацуки… — Попробуешь заикнуться про отца – убью. — Э-хе-хе… Ну, да, там… тоже очень всё сложно. С каждой моей новой репликой лицо Акеми становилось всё более мрачным. — В общем… – заключил я, – такие дела у нас. Это нам просто не в новинку – жить самостоятельно; с месяцами привыкаешь к этому, как бы тебе этого не хотелось. Ответа не последовало. Все сидели тихо. В моей голове не могли не прокручиваться воспоминания десятилетней давности, касающихся моих мамы и папы. Среди всеобщего разгрома, я наконец увидел единственный дом, гордо возвышающийся над всеми обломками. Мой дом. — Извините меня, я… не знала об этом. — Всё хорошо, Акеми, мы не впервые отвечаем на подобные вопросы, – ответил я за всех. — О, смотрите, дом! – вскрикнула Нацуки, показав вперёд. Все сразу устремили взгляд туда. — И почему этот дом очень похож на мой…? Может, потому что это и есть он? – задавал я саркастические вопросы. — Точно… Ты же говорил, – вспомнила Акеми. — Что говорил? – спросила Нацуки. — Я обещал Акеми, что окажу небольшую помощь, после того, как мы зайдём в мой крепкий дом. — Да, я сначала не поверила… – ответила она, вернувшись обратно. Я припарковался в наименее засорённом обломками месте и выключил мотор. Нацуки выскочила из машины первой. Потом Юри. — Моника и Сайори, там сидение откидывается, сейчас я дам вам выйти, – предупредил я, найдя необходимый рычажок. Сидение, находившееся рядом с Акеми, отодвинулось и образовало проход, через который Сайори и Моника смогли выйти из авто. — Акеми, тебе помочь выйти? – спросил я. Ответа не последовало. Тогда я вернул кресло на место, вышел на более-менее ровную почву и открыл левую заднюю дверь. — Акеми…? Она не шевельнулась, только всхлипнула один раз. Я присел с ней рядом, почти на самый край: — Девочка моя… Акеми снова заключила меня в объятья. — Он-ни н-не отвечают… Дета, ч-что мне д-делать?.. Я… Я н-не понимаю, почему…?! Самым благоразумным решением, на мой взгляд, сейчас было просто заткнуться, гладить её в знак сострадания и дать эмоциям выйти наружу. — …Ес-сли они погиб-бли? Как мне с-с этим жить дал-льше? Я— Мне даж-же страшно это представить, Дета! Как бы мне не было больно видеть Акеми в таком состоянии, но я всё же решил, что ей нужно выговориться. — …Я же н-не вынесу такого! Как моя ж-жизнь будет ид-дти дальше, если… я… лиш-шусь… Дальнейших слов я не расслышал – рыдания заглушили всё. В машину заглянула Сайори. — Что у вас—? — Чш-ш! – шёпотом оборвал её я. – Просто стресс, просто эмоции и переживания. Идите вперёд, в дом, только на кухню не заходите, окей? — Ладно… Сайори ушла, закрыв дверь, а Акеми продолжала рыдать в мою спину. Ну, блин, неужели нельзя ничего сделать?! Я не могу так! Я поцеловал её макушку. Плач стал утихать. Я поцеловал Акеми ещё раз. — Слушай… Пока ещё ничего не известно. Зачем представлять себе то, чего ещё не произошло? — Я… просто… беспокоюсь з-за них… — Я понимаю тебя. Правда, Акеми. — М-может, пойдём и п-поищем их?.. — Хорошо, но сначала… Дай мне позаботиться о тебе. Раны остались, хоть они и неглубокие, но их всё равно надо обработать. — …Да, н-наверное, ты прав… Я вышел из салона. — Давай руку. Будешь опираться на меня. — Угу… Спасибо… Фух… Так, теперь осталось дело за малым. — Вот… так. Молодец. Ничего не забыла? — Вроде, нет… — Хорошо. В любом случае, даже если что-то и будет, то я верну. Мне твои вещи не нужны, – улыбнулся я. — Хех, спасибо за честность. Через три минуты мы уже подошли к двери моего дома. Я открыл дверь: — Прошу. — Спасибо… Нас поприветствовали четыре пары глаз. — Акеми, ты в порядке? – спросила обеспокоенная Сайори. — Да… Думаю… — Так, мы наверх, я скоро вернусь, – объяснил я, ведя девушку к лестнице. – Давай, одной рукой за перила, второй за меня. — Ага… – Акеми осмотрелась. – Уютно у тебя тут. — Спасибо… — Я вот думаю… Как он выдержал такое? — Ну, это уже вопросы к строителям. – И дальше пошла в ход фантазия. – Они хотели сделать здесь какое-то прочное оборонительное сооружение, но передумали, а материал, который уже был готов, остался. Вот и причина. И, как видишь, – указал я на пустую разбитую полку на полу, – не всё выдержало это внезапное испытание. — Было бы очень удивительно, если бы всё осталось на своих местах. — Это да… Вместе дойдя до своей комнаты, я уложил Акеми на свою кровать. — Давай пиджак. — Ты так… не знаю даже, как сказать… Сильно обо мне беспокоишься… — Пустяки. Но, да, это так, потому что ты мне небезразлична. Надеюсь, это было воспринято не как признание в любви, иначе… — Хи-хи, ну, заметно. Я взял её пиджак, откопал в шкафу вешалку и повесил его на неё. — Это твоя комната? — Да. А что? — Здесь слишком чисто для мужской комнаты. Меня моментально прорвало на смех. — Т-то есть… Я уже не мог остановиться в ближайшие несколько секунд. — Прости, я имела в виду, что… Обычно у парней всё так раскидано… Куча шуток про носки и… их отсутствие… Смех грохнул с новой силой, едва я представил себя, панически ищущего второй носок. — Акеми… Всё хорошо, я… Не обижаюсь, просто… – говорил я между приступами смеха, дабы окончательно не сконфузить девушку. – Кхм, в общем… Да, в моём доме и, особенно, в моей комнате ты этого не увидишь. Никогда. Я люблю, когда всё на своих местах. Ещё раз прокрутив в голове всю дальнейшую цепочку действий, я повернулся и сказал ей: — Так, я за водой и перекисью. Вернусь через полминуты. — Конечно. Я открыл дверь в коридор, чтоб— — Дета? — Да, Акеми? — Можно, пожалуйста, воды? — А, окей, хорошо, принесу! — Спасибо! Та-ак, планы меняются! Я соскочил вниз, в гостиную. Девочки убирали всё упавшее и разбитое. — Дета, а почему здесь весь дом не разнесло? – спросила меня Юри. — Я ему неуязвимость дал, – ответил я, беря аптечку. — То есть… Он неуничтожаем? — Почти, – снова коротко ответил я, печатая команду в консоли. — Что ты кодишь? – задала вопрос Моника. — Галотан, – вновь небрежно ответил я, получив оранжевую склянку. Юри испугалась: — Т-т-ты хочешь—? — Нет, просто усыпить. — Усыпить?! – хором спросили Нацуки и Моника. Я посмотрел на лестницу: — Тише, блин. Да, усыпить. Для операций он мне не нужен, – пояснил я, отсчитывая восемь капель жидкости, текущих в чашку с водой. – Я приду через три, максимум, пять минут, и не дай бог кто-то поднимется на второй этаж. С этими словами я поспешил наверх, оставив недоумённых девочек внизу. — Я здесь. Держи, – сказал я Акеми, протянув чашку с водой. — Спасибо. — С удовольствием. Она подняла чашку к губам… И выпила всё до дна. — Так, теперь будет немного неприятно, – предупредил я, распаковывая вату и перекись водорода. — Ничего, я готова. Смочив клочок ваты, я сел рядом и, убрав чёрные волосы с её лица, стал стирать с ран землю и грязь. — …А, погоди… Это не перекись? — Ха-ха, нет пока. Обычная вода, рану же сначала надо немного промыть. — Точно, чего это я… — Прости, виноват. Предупредил тебя слишком рано. — Всё нормально. Её глаза смотрели в мои, мои глаза постоянно встречались с её взглядом, и мы оба улыбались друг другу. — Хе-хе… Какое это странное ощущение… — Зато приятное, согласись. — Согласна всеми руками и ногами. Я отодвинул пару её локонов и продолжил процедуру. Закончив, я перешёл к рукам. — Не больно? – спросил я, смывая грязь с очередной раны. — Н-нормально. Продолжай. Вдруг она взяла меня за локоть. Я затаил дыхание. — Дет, я… Знаю, что говорила об этом, но… Всё то, что ты для меня сделал… Это неоценимо для меня. Я всегда хотела выразить тебе это в словах, но случай постоянно оказывался неподходящим. Ты – один из самых лучших моих друзей на протяжении всей жизни, и… я никогда не забуду всё то, что ты для меня сделал, чем ты для меня пожертвовал ради того, чтобы спасти мою жизнь или просто провести со мной время, как сейчас. Я осознал, что застыл на месте. И что мне надо ответить. — Спасибо, Акеми, мне… очень приятно это слышать. — Не за что. Ты заслуживаешь этого. — Спасибо ещё раз за тёплые слова. Она мило улыбнулась. Я тоже улыбнулся в ответ. Закончив со второй рукой, я снова обратился к ней: — Слушай… — М? — Ты можешь… ну… промыть царапины на ногах? Если вдруг кто-нибудь зайдёт, то могут неверно понять. Особенно Моника. — Хм, пожалуй, ты прав в этом. Я даже не допустила такой мысли. Я слегка пожал плечами. — Так, тогда дай мне чуть-чуть поменять позицию… Акеми немного развернулась на кровати. Я подал ей свежую влажную вату. Она наклонилась и стала превращать серые полосы в розово-красные царапины, изредка поворачивая клочок. — Так, готово… Вроде… — Да? Тогда давай его сюда. — Ой, кажется, у меня голова кружится… Ну, пошло… — А ну, держись за меня. — Хех, странно, я вроде вчера раньше легла, почему мне хочется спать? Я уложил девушку обратно, на кровать. — Д-Дета, я… — Всё хорошо, Акеми, я тут, рядом, – взял я её руки в свои. — Что с-со мной происходит?.. — То, что и должно происходить. — Ч-что ты имеешь в виду…? — Тебе надо отдохнуть перед дорогой. Мы, всё-таки, хотели искать твоих родителей. — А… Да…? Точно… Чувствую себя каким-то злодеем, наслаждающимся смертью своих жертв. — Акеми? — М…? — Когда ты проснёшься, то твои родители будут уже ждать тебя. — Хех… Ты такой… з-заботливый… и… милый.... — … Всё. Один пункт есть. Теперь… Я материализовал капельницу и ещё одну бутылочку галотана. Достав перекись и смочив новый кусок ваты, я прошёлся им пару раз по руке девушки, где отчётливо вырисовывалась вена. Сняв колпачок со шприца, я развернул иглу и медленно вонзил её в кожу почти до самого края. — Прости, Акеми. Закрепив конструкцию лейкопластырями, я подключил к капельнице оранжевый открытый пузырёк со фторотаном и настроил на вливание десяти капель в минуту. Пока бесцветный наркотик медленно добавлялся в общий сосуд, я взял уже знакомую ватку и, слегка добавив перекиси, стал обрабатывать царапины на ногах. Закончив, я увеличил число капель до 33 и перешёл к лицу. Они все такие милые, когда спят… Ещё немного насладившись, как сказала Акеми, «этим странным ощущением», я принялся дезинфицировать спокойное и безмятежное личико милой девушки, доверившейся мне на всю сотню. Ну и, снизив уровень вдвое, до 16 капель, я взял новый комок ваты и через минуту закончил процедуру обеззараживания. Использованный хлопок полетел в мусор, а нераспакованную склянку я поставил рядом, на тумбочку, чтобы долго не искать. Вернув нужный медицинский инвентарь в аптечку, я ещё раз посмотрел на то, что я сотворил. Убедившись, что теперь про Акеми можно забыть, я подошёл к ней, присел рядом, погладил и поцеловал её лоб. — Увидимся, – попрощался я, закрывая дверь в мою комнату.