Глава LXV
Времени до выхода наверх, в код игры, оставалось не так много, поэтому я решил зайти в свою комнату и последний раз несуетливо осмотреть её. Провернув ключ, я открыл дверь. Всё осталось на своих местах. Я подошёл к Акеми. Где же ты была тогда? Во время землетрясения? Почему из-за тебя всё? Капельница с галотаном опустела на четверть. Мне нужно будет приходить сюда раз в два-три дня, чтобы менять склянку с наркотиком. Я вышел на балкон. Часть горизонта уже стала разрушаться, уступая место пустоте и свету солнца, которое уже пересекло горизонталь и светило мир из-под низа. Глянув на свои наручные часы, я понял причину своей усталости. 24:57. Я сверил время с настенными. 19:14. Отличие в пять с половиной часов. В любом случае, независимо от времени, когда эти глюки достигнут моего дома, мне нужно отдохнуть. Вот только где? Ладно, эта проблема решаема. Мне сейчас нужно просто попрощаться с девочками. Я вышел и сразу направился к Юри, в соседнюю комнату. Постучавшись, я спросил: — Юри? Можно? — … Ответа не последовало. Я постучал сильнее. — Юри, ты там? Снова, ни звука. Она разве уходила отсюда? — Ладно, я вхожу… – сказал я, медленно открывая дверь. Никакого «open up for me», верно?.. В комнате никого не оказалось. Я выдохнул. — Действительно, почему я вечно думаю о худшем?.. Я спустился вниз. Гостиная слегка пахла чем-то вкусным. А, точно. Это я тут, дуралей, шастаю по дому без еды, а они уже давно сели есть. — Вот вы где, – сказал я с лёгким удивлением, когда вошёл. — А где ещё, по-твоему, мы должны быть? – спросила Нацуки. — М-м… Мой мозг никак не мог собрать ответ. — Ладно, извини. Неважно. Проехали. Я сел на свободное место, где меня ждала тарелка ароматного и красивого риса с овощами. Взяв хаси, я стал пробовать приготовленное. Вкус необычный, я никогда не пробовал ничего подобного. И подлива с овощами идеально дополняет всю вкусовую картину. — Нацуки, Моника… Очень вкусно, – высказался я. Первая отвернулась, чтобы, наверное, скрыть улыбку или румянец; Моника же тихо усмехнулась и поблагодарила: — Спасибо, рис был по части Нацуки, – бросила она взгляд в сторону девочки. Та вроде как разозлилась: — М-Моника…! Это… смущает… Последнее слово я еле расслышал. — В любом случае, спасибо вам обеим. Я ещё хотел спросить, что же Нацуки клала, чтобы рис стал таким вкусным, но в последний момент передумал. … — Дет?.. Я поставил свои мысли на “паузу”. — Да, Сай? — Скажи, что будет завтра?.. — Н-ну… Ничего особенного, разве что меня с вами не будет. — Мы начали обсуждать эту тему в машине, но так и не закончили её. Точно! Машина. В ней ГРАММ. Надо не забыть про него. — Вы просто будете, фактически, отдыхать от меня, – начал я. – Мне же нужно будет просочиться в код игры и понемногу ставить всё на место. — Но… почему оно само не может ставить себя как надо? — Потому что… Вот. – Я открыл папку “characters” и указал на файл Юри. File Independence (“yuri.chr”) – 99.99% — Когда кто-то из вас доходит до этой отметки, мир становится таким, каким вы его чувствовали в доме Сайори. А именно, давление возрастает до квадрата количества освобождающихся файлов. В нашем случае, до двадцати пяти атмосфер. — О, боже мой… – удивилась Юри. — Что это значит? – забеспокоилась Сайори, поглядывая на Юри. — То, что все предметы, находящиеся за пределами этого дома будут становиться в 25 раз тяжелее, пока те глючные кубы, – я указал в окно, – не доберутся до этого дома. — Двадцать пять?! – не поверила Нацуки. — Что будет, если они доберутся? – продолжала спрашивать Сайори. — Я смогу подняться наверх и оперировать вашими процентами, так как это сумасшедшее давление пропадёт. — Нет, я имела в виду… Что будет с нами? — С вами? – переспросил я в некоем недоумении. – Ничего. Эти глюки не смогут вам навредить. Ни вам, ни дому. – И сразу же пояснил: – Я выделил всю его область и сделал абсолютно неприкосновенной для любой внешней силы. Короче говоря, неуязвимым. — А когда ты это сделал? – спросила меня Юри. — Вроде, в самом начале игры… Я заметил, как она удивилась. Это заставило меня даже немного запаниковать. — Что-то не так?.. — Можно тебя на минуту? — Э-эм, конечно. Я как раз закончил есть, поэтому я встал, мимоходом положил посуду в раковину и, открыв дверь, вышел в гостиную. Юри зашла следом за мной, аккуратно закрыв за собой. — Дета, ты… сам помнишь это, – начала она. – Как дом может быть неуязвим, если Чизу-сан прострелила окно в первом мире?.. Я не ответил. Мне стало жарко. Мысль о том, что Айко могла успешно пойти против моей прямой команды, повергала в шок. Вернувшись или, скорее, влетев на кухню, я собрал Накалибур и выделил часть окна, которое тогда, при роковой встрече, рассыпалось на куски, вместо того, чтобы быть бронированным материалом с дикой плотностью. The Invulnerability of the Selected Area: MAX Это очень странно… Я взволнованно посмотрел на Юри. В аметистовых глазах читалась нотка недоверия. Вновь переведя взгляд на стекло, я решил сделать небольшой эксперимент. Я вернулся в гостиную и схватил оттуда стул. Когда они увидели меня сконцентрированным на стекле и со стулом в руках, наверняка допустили мысль о внезапном сумасшествии. — Так, девочки, не пугайтесь. Швырнув стул через всю кухню, он полетел прямо в центр “неуязвимого” стекла. Раздался глухой звук. Стул упал на пол, ничего не расколов. — Что происходит? – встала Моника из-за стола. — Тест— Я схватил первый попавшийся предмет под руку и кинул его в стекло. Это была сахарница. Хрустальная. Сахар разлетелся, хрусталь со звоном разбился, но стекло продолжало спокойно сидеть в раме. Подойдя ближе, я даже не заметил никаких царапин – материал был абсолютно прозрачен. Что за бред она тогда сделала? Я выбежал, открыл входную дверь, схватил лучом Накалибура громадный камень с улицы, вернулся на кухню, дал размах из края гостиной и с бешеным ускорением долбанул его в стекло. Дважды. На третий раз камень треснул, а четвёртый удар заставил его разлететься на куски. Если бы я его не держал лучом, то кто-нибудь точно бы получил маленьким шальным осколком в тело. — КАК?! – крикнул я до того, как огонь заглушил голос. Прописанная команда выпустила из конца лезвия Накалибура яркий язык пламени, который устремился в одну точку испытуемого стекла. Прошло несколько секунд, самому мне уже стало жарко, не говоря уже о тысячных температурах впереди меня. По мере того, как температура моего тела поднималась, я всё ближе сдвигал огненный меч к стеклу. Я перестал поражать цель только тогда, когда между ней и Накалибуром не осталось и свободного сантиметра. — … Да блин… — Что ты делаешь?! Нацуки крикнула так громко, что я невольно вздрогнул. Снова проверив точку, в которую я целился все предыдущие секунды, я не нашёл абсолютно ничего. Стекло было холодным, словно никакого пламени и не было. Оперевшись на него спиной, я присел на корточки и ответил: — Тестирую стекло. Она хотела что-то ответить, но не находила слов. — Нацуки, он проверяет, будем ли мы в безопасности всё будущее время. Юри сказала эти слова настолько спокойно, что я сам поразился. — Что ты ему сказала, Юри? – спросила Моника. – Это после твоих слов он стал “проверять” окно на прочность. – Она повернулась ко мне. – Мы верим тебе, Дета. Но к чему этот спектакль? Я не был готов к ответу. Мысли быстро сменялись, я никак не мог понять, как Айко пробила то, что было неуязвимым. — Так, что, Юри… Что ты ему сказала? – продолжала добиваться Моника. — А… Я-я… Вс-сего лишь… Что же, Юри, услуга за услугу. Я поднялся с пола. — Она попросила меня удостовериться в том, что всё действительно работает. Допросы ни к чему, Моника. Подняв телекинезом кусок хрусталя, я выделил его Накалибуром. os.chprop [select; lim=[1~^]] rew_time [1.5min] Осколки быстро собирались на место, сахар взмыл в воздух изо всех щелей и вернулся в законную тару. Несколько секунд – и я уже ставлю целую сахарницу на полку. — Но зачем это делать здесь… — Потому что, Моника, если бы я начал делать это в другой комнате, то я уверен, что вы бы ломанулись спрашивать меня о происходящем. — Конечно, ломанулись бы! – ответила Нацуки. — Ну вот, а так вы никуда не шли, – закончил я, удалив героический камень. Моя логика, наверное, слишком хорошо всё сложила, так как ко мне никаких вопросов не осталось. — Ладно, девчонки… – я взял стул и потащил его обратно, в комнату, – всем до завтра. Можете валяться до одиннадцати, меня всё равно не будет. Кое-как попрощавшись, я вышел из кухни. Стул я вернул на место, потом поднялся к себе в комнату и Накалибуром телепортировал ГРАММ, который, для надёжности, упрятал в тумбочку. Переодевшись в пижаму, я почистил зубы и умылся перед сном. Прохладная вода дала небольшой прилив сил. Как раз для того, чтобы подумать. Вернувшись к себе, я подошёл к кровати. Акеми… Ну как так вышло-то, а?.. Я снова взял Накалибур. На этот раз, далеко не с благими намерениями. «…Избавься от Акеми…» Медленно приближая его к горлу девочки, я всё больше чувствовал панику. «Я физически не могу убить её.» Вопрос в том… Правда ли это? Если моя мягкотелость послужит причиной провала операции, то кого я буду винить? Себя? Сон? «…Никто из вас пятерых не умрёт, если ты всё верно сделаешь…» Насколько сильно я могу довериться тебе, Лера? У меня нет гарантий, что всё будет так, как ты сказала, тем более… «…Другого выхода нет, ДетаСкоп…» Меня стало ощутимо трясти, а Накалибуру – пройти всего двадцать сантиметров. Как ты смогла что-то изменить, если тебя не существует в игре? Вообще, правда ли это? Или никого никогда не было, и этот сон – лишь одна из многочисленных бредовых фантазий, хранящихся у меня в голове? «Её здесь не должно быть.» «Не должно быть»… Почему?.. «Ради общего блага.» Она обещала, что придёт! Я остановил руку. Лицо щекотали слёзы. Ты обещала, что придёшь… Но мы так и не встретились… Стоит ли мне слушаться твоих советов, если ты не выполняешь свою часть? Мне осталось лишь дать слабый замах. Да даже, если я просто отпущу Накалибур, он стопроцентно лишит её жизни, так как ничего сделать с раной девочка не сможет. Но рука никуда не хотела двигаться, будто её намертво зафиксировали в пространстве. По всему телу каждую секунду раздавались десятки отбойных ударов, слёзы на щеках смешались с потом и ещё больше раздражали, глаза ничего не видели сквозь прозрачную пелену капель, а в мыслях взвешивалось важнейшее решение, на которое уходили все силы.Я за справедливость или человечность?
Сотни сотен предложений проходило сквозь фильтр весов, усталость на обработку каждого всё росла. Наконец, вскоре последовал единственный и неоспоримый вывод моего доброго сердца и справедливого мозга./undo (“Caliburn.stm”)
…Я упал вперёд. Слёзы не думали останавливаться. Кожа вдруг почувствовала резкий контраст между мной и температурой тела Акеми. Нет… Я не смогу убить тебя… Не смогу— Последующие рыдания стали ещё сильнее отдавать в голову, поэтому я просто смотрел через линзы выплеснутых эмоций на ту девочку, которую чуть не предал смерти минутой ранее. Одной рукой я гладил её по голове, а второй крепко сжимал прохладную ручонку. В висках ужасно стучало, дрожь не прекращалась, голова готова была капитулировать, но самое главное… Я принял решение. Раз и навсегда. Я не потеряю Акеми снова и буду бороться за неё, чего бы мне это ни стоило. Не знаю, сколько я так пролежал. Но тихое дыхание девочки успокаивало, и я понемногу стал чувствовать, как проваливаюсь в долгожданный сон, после которого начнётся решение судьбы каждого из нас. И судьёй придётся быть мне. Мои мысли прервала одинокая капля, упавшая на столешницу. За ней последовала ещё одна… и ещё… Я поднял глаза. К моему удивлению, на потолке появилось мокрое пятно. Видимо, крыша протекает. Сначала я предположил, что это из-за дождя, но потом до меня дошло, что я нахожусь на первом этаже дома Юри… Только не говорите мне, что это снова самоубийство… Я начал вспоминать приблизительный план дома. Если я сейчас на кухне, то прямо надо мной должна быть ванная. Нет… Я понёсся наверх с невероятной скоростью и влетел в спальню. Мои глаза начинают ошарашенно оглядываться в поисках каких-либо признаков Юри. Но, увы, здесь никого нет. Кроме открытой коробки рядом с кроватью. Только не это… У меня всё внутри сжимается, когда я медленно приближаюсь к ней. Как и ожидалось. Коллекция ножей. Мы так и не смогли от неё избавиться. Подойдя поближе, я заметил единственный пустой слот, где когда-то лежал клинок. И, прислушавшись, я услышал ещё что-то… Звук воды. Не мелодичный дождевой оркестр на крыше… А вода, бегущая из крана, звук которой доносится из ванной. Это конец. Я хватаюсь за ручку двери. Закрыто. И на этот раз я не собираюсь стучать… Сделав шаг назад, я приготовился… Выбить дверь. Я влетаю в неё на полной скорости. Моё плечо сталкивается с деревом, и меня отбрасывает назад. Ещё раз. Выбить чёртову дверь. Твёрдо стоя на ногах… я делаю ещё один рывок к двери. Снова удар… и снова меня отбросило назад. Моё плечо стало болеть. Плевать. Я с криком встаю и снова делаю попытку выломать дверь. Третья попытка. ДА СНЕСИСЬ ТЫ УЖЕ! Уперевшись в стену, я дал дополнительный импульс. На полной скорости я снова бросаюсь всем телом на деревянную дверь, не жалея уже ничего из своих органов. Не поддаётся. — Да почему ты такая н—?! Со всей дури я пнул её ногой. Адреналин уже превысил норму, превращаясь в огромное количество энергии. Удар. Вновь. И снова. Разум затуманивался, но энергия не уходила, даже казалось, что её становилось больше. Чтобы не взорваться от её громадного количества, я подключил к процедуре и кулаки. — Почему?! Я уже сбился со счёта, какой раз колочу в дверь. — Почему всё те моды, которые мне нравятся, заканчиваются именно ТАК??!! От избытка эмоций я заорал во весь голос первую пришедшую на ум букву. — Noa_AT, да?! Скотина, придумавший это!! Всё разбито в кровь, но я ни черта не чувствую. Даже то, как захрустел наличник. — Если ты считаешь, что мои эмоции не интересуют тебя, и тебе нужен в конце “эпичный финал”! Наконец, дверь слетела с петель. Мысли о том, чтобы её нормально открыть, даже не возникло. Я продолжал тупо её ломать. — ДА ПРОПАДИ ВСЁ ПРОПАДОМ!! В который раз оттолкнувшись от стены, я склонил голову вперёд и пошёл на финальный таран. — НИКОГДА МЕНЯ ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НЕ УВИДИТЕ!!! Я вздрогнул и проснулся. Меня снова трясло, сердце усиленно считало миллисекунды, голова ничего не соображала. Я попытался вспомнить, где я, так как в этой кромешной темноте ничего видно не было. Для начала, я решил встать с неудобной кровати. Но одна рука затекла, а вторая как-то вывернуто лежала вниз, поэтому шевелить ею было тоже проблематично и больно. Захотев развернуться лицом к потолку, моя сила отправилась в ноги. Голова стала медленно съезжать вниз, словно лежала на нескольких подушках сразу. На секунду я даже опасался, что полечу на пол, но какая-то перекладина впереди остановила движение. Я, как мог, оттолкнулся свободной левой рукой, чтобы к ней прилила кровь. Выждав минуту, я принялся за поиски второй руки, так как её странное положение совсем дезориентировало меня в моей же кровати. Нащупав локоть, я стал искать ниже. Снова этот странный полукруг вниз… О, есть! Я нашёл свои пальцы. Схватился за запястье и стал вытаскивать его наверх. Но, почему-то, я не чувствовал никаких прикосновений. Так, ладно, хватит загадок. /do (“Caliburn.stm”) Накалибур собрался передо мной, повиснув в воздухе и осветив половину спальни. Повернув голову влево, я увидел, что держу женскую руку, с тёмно-фиолетовым маникюром. — .... Я, наконец, вспомнил вчерашний вечер. И то решение, которое я принял. Акеми. Я спал… прямо на ней…?! Всё подтвердилось, как только моя голова посмотрела вверх. Лицо девочки по-прежнему было спокойным и умиротворённым. Благо, никто этого не видел… С этой мыслью я поднялся на ноги. И теперь, когда глаза привыкли к свечению, я мог видеть всю комнату. Та “перекладина” была рукой Акеми, а полукруг, по которому съезжала моя голова, – её талией. Мои воспоминания полностью прояснили картину. Хорошо, хоть я не запутался в трубках и проводах… Я взял девочку на руки, немного сдвинул к краю и лёг рядом. Меч продолжал висеть над нами. Глянув время, я принялся вспоминать сон и выстраивать цепочку дальнейших действий, так как охота спать уже давно пропала.