Утреннее солнце начинает просвечивать в супружеское ложе через окно, заставляя главу семейства проснуться. С неохотой открыв глаза, мужчина осматривается вокруг и понимает, что проснулся раньше времени. Взглянув на часы в телефоне, он понимает, что полчаса еще можно поваляться. Но нет, нужно встать раньше, чтобы порадовать супругу. Сегодня у них ответственный день.
Его королева спит, вальяжно раскинув свои руки. Мужчина наклоняется к ее лицу и целует ее светлые волосы, вдыхая их запах, оставленный вчерашним каким-то восхитительным шампунем.
– Кривицкий, отстань! Дай поспать, – сонно шепчет супруга и меняет позу для сна, поворачиваясь к нему спиной.
В этом она вся. Его Иришка. Его любимая супруга, с которой он счастливо живет вот уже почти 20 лет. Его любимая жена, которая сумела украсить его серые будни, которая сделала его счастливым и которая еще 15 лет назад подарила ему дочь. Их общую дочь.
Иришка и Ксюша. Две самые любимые девочки, ради которых он готов свернуть горы, сделать все, чтобы они были счастливы.
Кривицкий поднялся с постели, натянув домашние шорты и футболку. По плану были утренние процедуры в ванной, а затем приготовление завтрака для своих принцесс. Сегодня готовит он. Обычно готовый завтрак всегда ждал его в холодильнике, который нужно было всего лишь разогреть. Но не сегодня. Он челюстно-лицевой хирург, а сейчас заведующий экстренной хирургии НИИ имени Склифосовского, стоит на кухне в фартуке и готовит сырники для своих девочек. Если кому из коллег сказать такое, не поверили бы и просто рассмеялись. И правильно, никому не нужно говорить. Счастье любит тишину.
– Ксюша, – заглянул Кривицкий в комнату дочери. – Давай вставай, сейчас будем завтракать.
– Ну, пап, еще пару минуточек, – протянула девушка, с неохотой потягиваясь ото сна.
– Никаких минуточек, – строго проговорил отец. – Скоро мама проснется. Ты же знаешь, куда нам с мамой нужно. Поэтому сейчас мы завтракаем и по дороге тебя завезём в школу.
– Ириша, любимая, вставай, – Геннадий сел на край постели, нежно поглаживая жену по обнаженному плечу. – Солнышко встало, и Иришке пора вставать.
– Ген, я хочу спать, – коротко ответила жена, никак не реагируя на его действия.
– А я приготовил вкусный завтрак.
– Вот сам его и ешь.
– Ир, ты что, забыла, куда мы сегодня утром собрались? – напомнил Кривицкий о главном задании для них на сегодняшний день.
– Я помню, – вздохнула женщина. – Но я так хочу спать.
– Приедешь и ляжешь на пару часов поспать, а сейчас у нас большие планы.
– Это какие планы? Что ты опять задумал? – наконец приоткрыла она сонные глаза, с недоумением посмотрев на мужа.
– Для начала завтрак, потом отвезем Ксюшу в школу, затем я прогуляюсь с тобой по парку и отвезу тебя домой, а сам поеду на работу, – он наклонился к жене и сладко поцеловал ее в губы. – Это ты в отпуске, а с меня мои обязанности никто не снимал.
– Тебе напомнить из-за кого я в отпуске?
– Я помню, – игриво прошептал Кривицкий. – Все, давай вставай, мы с Ксюшей тебя ждём на кухне.
Ирина потянулась на кровати и встала, накинув шелковый халат. Семейная жизнь женщины сложилась счастливо.
Любимый муж, который так эффектно отправил ее в незапланированный отпуск и тем самым занял ее место на работе. Дочка от любимого мужчины, которая скоро заканчивает школу и собирается пойти по их стопам. А в скором времени появится еще один новый член семьи.
Кривицкий давно просил Ирину о втором ребенке. Он мечтал о наследнике, о том, кто продолжит его род, его фамилию. Но все никак не получалось. Но стоило распрощаться с этой мечтой, как все получилось. Семейная поездка в теплые страны сделала свое дело, и теперь она находится в очень интересном положении. В свои 50 лет с хвостиком.
Узнав о беременности жены, Кривицкий сошел с ума от счастья. Почти сразу настоял, чтобы жена немедленно ушла в декретный отпуск, правильно питалась и посвятила себя новой жизни. А он все решит. Он все возьмет в свои руки. Ее главная задача на сегодня – выносить и родить здорового ребенка.
Каждый день он старался выделить время, чтобы совместно прогуливаться с женой по свежему воздуху. Подарки, которыми одаривал ее муж, не могли не вызвать у женщины восторг, и то, как светится от счастья Геннадий, преподнося очередной подарок. И не важно, что это – обычный букет цветов или новинка каких-то духов.
– Кривицкий, всю жизнь ты мне испортил! – начала ворчать на супруга Ирина, заходя на кухню. – Заставил меня на старости лет вспомнить, каково это ходить беременной.
– Мам, не ругайся на папу, – заступилась Ксюша за отца, поедая сырники со сметаной. – Ты лучше посмотри, как он расстарался сегодня для нас.
– Ну, молодец-молодец у нас папа, – согласилась женщина, поцеловав мужа в щечку, и присела за стол, рукой придерживая уже заметный живот. – Давай, Кривицкий, удивляй.
Супруг поставил перед женщиной тарелку с сырниками, политых сметаной, и налил ромашковый чай.
– Угощайся, моя хорошая.
– Кривицкий, вот что ты сделал? – начала она возмущаться. – Я не хочу со сметаной, хочу со сгущенкой.
– Хорошо. Будет сейчас со сгущенкой, – он поставил другую тарелку с сырниками и достал с холодильника открытую банку сгущенки.
– А почему она открытая? Ночью что ли пытался себе жизнь подсластить сгущенкой?
– Мы с Ксюшей вчера чай вечером пили с ней. Вот и открытая.
– Нет, положи ее обратно. Не хочу я. Достань лучше, – задумалась она.
– Ир, – вздохнул мужчина, понимая, что жена издевается над ним.
– Ладно, – потрепала она мужа по волосам и улыбнулась. – Давай свою сметану.
– Папа у нас герой, – вымолвила Ксения, с улыбкой наблюдая, как отец терпит все нападки любимой жены.
– Еще какой! – жуя сырник, сказала Ирина и сделала глоток чая. – Кривицкий, чего чай такой сладкий? Ты сколько ложек сахара положил?
– Я пошла книги проверю, а ты, папуль, держись, – похлопала дочь отца по плечу в знак поддержки и скрылась с кухни.
– Так, Ириш! – вскипел Геннадий. – Давай, не вредничай и ешь быстрей. Ты время видела? Нам скоро уже выезжать нужно.
– Так я еще и вредничаю? Наградил меня своим богатством, а я, получается, еще и вредная.
– Да, вредная, но такая любимая, – он подошел к супруге и лицом зарылся в ее волосы, ладонями прикасаясь к ее груди.
– Так, Кривицкий, – с набитым ртом проворчала супруга, – тебя куда-то не туда начинает заносить.
– Вредина моя любимая, – снова прошептал Геннадий ей на ухо, слегка прикусив его мочку.
– Кривицкий, да угомонись ты, в конце концов! – слегка оттолкнула его жена и встала из-за стола. – Давай, помоги мне лучше пальто одеть.
Геннадий вышел в коридор и спустя минуту вернулся с серым пальто жены. Накинув верхнюю одежду на плечи жены, он грудью прижался к спине супруги, захватывая в кольцо своих объятий и приложив свои ладони на живот супруги.
– Сегодня мы, наконец, узнаем, кто прячется в твоем домике.
– Родители! – на кухне появилась дочь и, увидев нежную картину родителей, засмеялась. – Вы как дети.
– Это у твоего папы сегодня какое-то обострение.
– Это не обострение, я просто счастлив, – еще сильнее прижался к жене, обхватывая супругу в своих крепких объятиях.
– Вы мне хоть позвоните, когда все узнаете, – попросила Ксения.
***
– Доктор, ну что там? – ерзал Кривицкий на стуле, не выпуская руку Ирины из своей, когда ей делали УЗИ.
– Папаша, не волнуйтесь вы так, все с вашей женой нормально и с ребенком тоже, – попыталась успокоить врач Геннадия, который нервничал. – Малыш развивается, как и положено. Единственное, что…
– Что? Не так что-то? Есть проблемы? Нужно ложиться на сохранение? Мы согласны, – не дав договорить доктору, перебил ее Кривицкий, засыпав неуместными вопросами.
– Кривицкий, угомонись! – строго кинула Ирина взгляд в сторону мужа.
– Господи, папаша! – засмеялась врач. – Что же вы так нервничаете? Все в порядке. Просто пусть ваша жена больше принимает витаминов и гуляет на свежем воздухе.
– А там видно, кто у нас? – кивнул он на монитор.
– Видно, – призналась врач. – Вы хотите знать?
– Хотим, – уверенно сказал Кривицкий, сильнее сжав руку Ирины.
– А там у нас… – начала присматриваться к монитору молодой врач. – Мальчик.
– Мальчик, – выдохнул Кривицкий с облегчением. – Ир, ты слышишь, мальчик.
– Сумасшедший, – любя произнесла Ирина, поглядывая на радостное лицо мужа.
– Доктор, а вы можете распечатать нам фото?
– Конечно, все сделаем.
– Только нам две фотографии, – попросил Геннадий.
– Кривицкий, зачем тебе две? – удивилась Ирина.
– Один снимок поставим в рамочку к нам в спальню, а второй я буду всегда носить с собой в портмоне, – огорошил он супругу, продолжая светиться от счастья.
– Нам, пожалуйста, две фотографии, если можно, – попросила Ирина врача. – Он не успокоится.
– Я все понимаю. Все сделаем, – с улыбкой произнесла врач, наблюдая за мужчиной, который от счастья едва не сходит с ума.
***
– Кривицкий! – хлопала Ирина рукой по плечу мужа, который спал рядом. – Гена, проснись! – уже сильнее толкала его в бок. – Да проснись ты, наконец.
– А, что? – встрепенулся на постели Геннадий. – Что случилось?
– Ген, – замялась женщина. – Я арбуз хочу.
– Ир, какой к черту арбуз? – он посмотрел время на телефоне. – 3 часа ночи. Давай, спи, – Геннадий обнял супругу, собираясь дальше спать.
– Кривицкий, ты меня вообще слышишь? – начала вырываться из его объятий. – Я хочу арбуз.
– Слышу, – коротко ответил Геннадий, продолжая удерживать жену в своих объятиях.
– Вставай и поезжай за арбузом, – вырвавшись из его объятий, Ирина начала легонько колотить мужа по спине, дабы он окончательно проснулся.
– Ир, где я тебе арбуз достану? Зима на дворе, – не открывая глаз, сонным голосом прошептал Кривицкий.
– Где хочешь, там и ищи, – она стянула одеяло с мужа, откинув его куда-то в сторону, и вышла из спальни, напоследок крикнув ему. – А я на кухне тебя буду ждать.
– Арбуза нет, – спустя час вернулся Кривицкий и сел рядом возле жены, которая доедала банку соленых огурцов. – Но я купил тебе тортик. Сейчас попьем чайку.
– Да и Бог с ним, с арбузом, – махнула она рукой. – Не очень-то и хотелось, а вот от тортика я не откажусь, – сразу же отодвинув банку с огурцами, женщина придвинула к себе сладкое лакомство, рассматривая его.
Горячий чай стоял на столе, и Ирина с удовольствием поедала торт, изредка кидая на мужа взгляды, который сидел напротив нее, любовался ею и молча пил чай.
– Кривицкий, ты самый лучший муж, – Ирина пересела к нему и поцеловала в щечку в знак благодарности.
– Ну что, спать? – спросил он ее. – Или еще по кусочку тортика?
– Слушай, Кривицкий, сколько можно есть? – с вызовом посмотрела она на него. – И так последнее время не влезаешь в рубашки.
– Да я же даже не попробовал, – опешил Геннадий.
– Все ты убирай тут, а я спать. Жду тебя в спальне, – и Ирина ушла.
– Кривицкий, не храпи! – толкала его Ирина, когда они вновь оказались в спальне и мужчина уснул.
– Ириш, прости, – виновато произнес он, перевернувшись на другой бок, обнимая ее.
– И не прикасайся ко мне, – оттолкнула она его. – И вообще, иди спать на диван, мне здесь тесно.
– Ир, но я…
– Давай, иди, – начала выталкивать его из супружеской постели, всем телом раскидываясь на всю кровать.
Он молча встал, понимая, что с женой сейчас лучше не спорить, и в одних трусах поплелся в гостиную, дабы продолжить свой сон, который его обожаемая супруга за эту ночь нарушает вот уже второй раз.
– Кривицкий, – Ирина пришла в гостиную и села на край дивана, – долго мне тебя еще ждать?
– Что, куда ждать? – не понял Геннадий.
– Я без тебя заснуть не могу, – она взяла его за руку и потянула на себя. – Пошли спать. В спальню пошли.
– Ир, но ты же сама меня выгнала оттуда.
– Кривицкий, хватит придумывать, пошли спать.
– Ген, как ты меня терпишь? – спросила Ирина у Геннадия в спальне, положив свою голову ему на грудь.
– Я просто люблю тебя, – коротко ответил Геннадий, поцеловав ее в висок.
– Но я же невыносимая! – чуть не плача произнесла Ирина. – Я это сама за собой замечаю, но ничего подделать с собой не могу.
– Ириш, ну ты чего? – он сильнее прижал ее к себе, поглаживая волосы. – Ты самая любимая.
– Это ты виноват! – стукнула супруга легонько его по груди. – Вот захотел второго ребенка, теперь терпи.
– Я и терплю, – согласился он. – И многое готов еще вытерпеть.
– Ген, поцелуй меня, пожалуйста, – попросила Ирина, поднимая свое лицо и посмотрев в его глаза.
Кривицкий взял в ладони лицо супруги и, притянув его ближе к себе, легко коснулся ее сладких губ. Таких любимых и манящих его губ, прошептав ей.
– Ирка, ты такая вредная, но такая любимая мною.
