Quid ergo opus est?

Лицо Поттера перекошено страданием. Страхом. Обидой и разочарованием. Крохотной частью своей личности, оставшейся способной к разумным рассуждениям, Северус был в ужасе от того, что делает, но остановиться не мог. Тело будто бы ему не принадлежало, но разве помешательство оправдывало, что это его жадные руки разрывали на молодом мужчине одежду, его губы и зубы оставляли следы на нежной коже, его член… Северус рывком проснулся и тут же потянулся к прикроватной тумбочке за зельем. Собственноручно сваренные подавители быстро справились с последствиями сна и дикое возбуждение, все еще блуждавшее по телу, сошло на нет. Но сердце продолжало неистово колотиться. От стыда, тоски и ярости. Поттер. Одно его имя было наказанием для Северуса. Наказанием, которое все длилось и длилось. Словно того, что он сделал для победы над Волдемортом, недостаточно. Все принесенные жертвы незначительны и теперь он мучительно плавился на медленном огне, постоянно ощущая своего истинного омегу рядом, но не смея даже подойти к нему. Как же было хорошо, когда Поттер был просто наглым надоедливым мальчишкой! О, Северус не знал тогда, как прекрасна и легка была его жизнь. Пока он не вернулся в Хогвартс после оправдательного приговора и не увидел учеников необычного — восьмого курса. Не застыл изваянием, не в силах отвести взгляд. Поттер принял наследие. Поттер оказался омегой. Самым прекрасным, самым желанным, его, Северуса, омегой. Недоступным, как звезда. Конечно, сторонники истинных пар могли бы сказать, что выбор Магии не оспаривают, ее указаниям не противятся. Но Северус просто не мог обречь и так настрадавшегося Поттера на судьбу, подобную — Эйлин Принц, чьим истинным оказался недалекий жестокий маггл, издевавшийся над ней на протяжении всей жизни. В доме Снейпов никогда не прекращались скандалы. И все же Эйлин так и не смогла оставить Тобиаса. Они могли ругаться последними словами, временами доходило до рукоприкладства, но во время гормональных бурь ничто не могло удержать их вдали друг от друга. Альфа брал свое, безжалостно растаптывая честь, гордость и свободу воли омеги. Северус презирал и ненавидел отца за несдержанность. Пока не ощутил притяжение истинного на своей шкуре. Притяжение, которому почти невозможно было сопротивляться, которое одурманивало разум и подчиняло все чувства. Не давало дышать, словно воздух, не наполненный запахом омеги, больше не содержал необходимого кислорода. Да, теперь, после стольких месяцев мучений, он мог, если не понять и простить отца, то хотя бы немного ему посочувствовать. Тобиасу приходилось жить со своей омегой, Северусу же директорская должность позволяла пересекаться с Поттером только на общих трапезах, да изредка в коридорах. Благо профессор МакГонагалл отлично справлялась с обеспечением восьмого курса всем необходимым, зелья вел осужденный на общественные работы Люциус Малфой. И благодаря учебным планам предшественника отлично справлялся. Но и такого малого контакта хватало, чтобы жизнь Северуса была адом. Он знал, где Поттер каждую секунду, он постоянно одергивал себя, чтобы не броситься к нему. Он галлонами пил подавители и зелья, отбивавшие запах. Он был измучен дальше некуда, и лишь тонкая грань отделяла его от погружения в безумие. Он устал, измотался, дошел до самой последней черты, не понимая радует его приближавшийся выпускной или пугает. В любом случае он предпочитал погибнуть от тоски или вернее от чрезмерного потребления зелий, чем изнасиловать своего студента, своего истинного. Но постоянно сжимавшая его внутренности пружина запретных желаний и нестерпимой жажды подтачивала его самоконтроль, ослабляла волю. Взрыв был неминуем. *** Выпускные экзамены были сданы. Оставалась пара дней до оглашения результатов и большинство старшекурсников предавалось праздности. Ностальгические экскурсии по замку были традицией будущих выпускников из года в год. Преподаватели не препятствовали, пускали в кабинеты, вели неспешные разговоры. Чаще всего доставалось деканам. У Снейпа перебывал, наверное, весь нынешний выпуск факультета Слизерин. Но какого лысого драккла на его пороге появился Поттер?! Именно сейчас, когда Северус наиболее уязвим? Взвинчен непрерывным потоком посетителей, чуточку пьян и уже несколько часов не пил зелий. — Убирайтесь! — крикнул он, едва разглядев, кто перед ним. Если бы только Поттер умел слушать, что ему говорят! — Профессор, прошу вас! Я должен с вами поговорить. — Вон! Поняв, что сейчас словами ничего не добьется — эту дверь он уже открыл, Северус отскочил вглубь комнат, собираясь возвести между собой и Поттером надежную преграду, ведь тело уже однозначно реагировало на его присутствие. — Почему?! Почему вы так себя ведете? — с горечью воскликнул Гарри, остановив Снейпа на полпути. — Я вам настолько ненавистен, что вы даже взглянуть на меня не можете? За что? Неприкрытое страдание, прозвучавше в последних словах, заставило Северуса остановиться. Ему никогда не было все равно, а уж возникшая между ними связь возвела неравнодушие в Абсолют. Он просто не мог двинуться с места, осознавая, что нужен здесь. Поттер должен был уйти сам. — Пожалуйста, Поттер, держись от меня подальше, — проскрипел он, сжимая и разжимая кулаки. Все мышцы на его теле были напряжены до предела, до деревянной твердости. Любое движение грозило неминуемой болью. — Просто уйди. У него почти не осталось сил бороться. Стоять, держась ровно, вдыхать, а после заставлять воздух проходить через гортань, превращаясь в слова. — Но вам ведь больно! — всполошился вглядывавшийся в него Гарри. — Позвать кого-то? — неуверенно спросил он. Не услышав ответа, рискнул приблизиться. Просто не смог уйти, оставив наедине с чем-то страшным, раз пригибает к земле выкованного из стали Снейпа. Северус сорвался от малейшего прикосновения. Толкнул к стене, нависая сверху. Его лицо исказила гримаса — сбывались его худшие сны. С трудом удалось удержать рыдание, но не руки, сомкнувшиеся на плечах Поттера, но не бедра, притершиеся вплотную. Только взгляд реального, не из сна Гарри был другим. В его открытом, полном беспокойства взгляде светилось только искреннее желание помочь. Ни грана страха, гнева или хотя бы недоумения. Полное принятие. Разрешение. Северус стек на пол, обнимая колени Поттера, и замер, не смея шевельнуться. По его щекам потекли слезы облегчения. Альфе внутри него не нужна была бешеная случка, ему нужны были нежность и тепло. Ему достаточно было простого прикосновения, чтобы отпустила сжигавшая его лихорадка. Каким же он был дураком! На его макушку невесомой лаской опустилась мальчишеская ладонь.