Ничего не случится

      Клопе впервые за долгое время по-настоящему страшно.       Не за себя, нет.       За его прекрасного Бога, залитого собственной кровью, над чьим сердцем расцветает алый пион. Красно-карие глаза спокойны, хрупкое тело, измотанное и израненное, движется уверенно и стремительно приближается к врагу.       Хранитель Севера не видит ни капли колебаний и сожалений на окровавленном лице, ведь Кейл, как всегда, скрывает всё под маской безразличия. Но рыцарь уверен, что ему страшно и больно, как и всегда.       От этого пальцы сами сжимаются в кулаки.       Чхве Хан рядом до побелевших костяшек сжимает рукоять меча. Детей кошачьего племени надёжно удерживают Рон и Бикрокс. Раон сжат в объятиях Эрухабена. Лок в волчьей форме нервно переступает, а Розалин зарывается пальцами и держится за серебристую шерсть в бесполезной попытке успокоить то ли себя, то ли его.       Им всем нестерпимо хочется нарушить приказ, рвануть вперёд, вытащить безрассудного командира с поля боя, не дать совершить очередную глупость, но никто не смеет.       Они стоят, будто верные псы на рубеже, готовые отправиться рвать врага по первому же приказу. Однако все прекрасно понимают, что сейчас это не их битва.       Их задача выполнена — Белая Звезда остался без поддержки.       Закончить эту войну сможет только Кейл.       Клопе знает это. Понимает лучше, чем многие, ведь, в конце концов, эта легенда именно о его милосердном и самоотверженном, но таком непредсказуемом и безрассудном Боге.       Секка молится, чтобы конец этой легенды не оказался трагическим.       Секка молится, чтобы беда обошла его Бога стороной.              Когда багряные капли пятнают побледневшие губы и нежную кожу — это выглядит жутко, но уже привычно. Клопе каждый раз с трудом сдерживает нервную дрожь в руках, желая стереть это.       Он бы с радостью сам принял на себя все атаки, выдержанные Божеством. Он бы без раздумий закрыл своим телом, лишь бы не видеть его страданий.       Лишь бы юноша больше не падал безвольным телом, потеряв сознание от переутомления.       Лишь бы не видеть его прекрасного Бога таким похожим на мертвеца.       Секка каждый раз мысленно присоединяется к восклицаниям молодого дракона, что этот мир будет стёрт, уничтожен в пыль, если Кейл Хенитьюз действительно умрёт.       Но может только наблюдать и следовать командам.       Отгонять одиночество, отчаяние и боль, слепым сиянием собственной безумной любви разгонять темноту.       Ночами выцеловывать на тонком теле свои молитвы, стирать губами фантомные следы ранений, мягко перебирать пальцами отросшие алые пряди, оставлять яркий след от зубов на одном и том же месте в надежде, что он станет хоть какой-то защитой, и шептать слова благодарности за то, что хотя бы это ему позволено.              Но сейчас ситуация хуже, чем обычно.       Кейл борется изо всех сил.       Хранитель Севера видит, как хрупкое и слабое тело бьёт крупная дрожь, но движения всё ещё точные и уверенные. И без того бледная кожа от потери крови приобретает почти кипенную белизну.       Белая Звезда ослаблен и ранен, но отбивается от атак.       Под вспышки древних сил земля дрожит и стонет.       Секка содрогается от ужаса. Битва перед ним давно уже превосходит человеческие возможности. Он знал, что его Бог силён, несмотря на внешнюю слабость, но смотреть на это каждый раз захватывающе.       Клопе предпочёл бы больше никогда не видеть подобного.       Он молится о том, чтобы его прекрасное Божество вернулось к нему живым.              У любой битвы должен быть свой финал.       У этой он наступает неожиданно.       И Белая Звезда, отклонивший удар водяного копья, слишком поздно замечает пропитанный кровью кинжал, пробивающий его грудную клетку.       Чужая жизненная сила мчится по венам, выжигая тёмную ману.       Разрушает казавшийся бесконечным цикл реинкарнаций, приводя к концу.       Глаза за треснувшей маской безумные, дикие, но в них читается такое искреннее удивление. Растерянность. Почти детская обида.       Белая Звезда не ожидал такого исхода.       Кейл внимательно наблюдает, как тело врага начинает осыпаться прахом. Шатко отходит на пару шагов и падает на колени с вымученной улыбкой, что тут же искривляется из-за приступа кровавого кашля.       Адреналин, который поддерживал всё это время, выветривается из организма, и тело прошивает волной боли, от которой туманится сознание.       Земля стремительно приближается, но за мгновение до столкновения красно-карие глаза закрываются.       Кейл уже не знает, что его успели подхватить надёжные руки.              Клопе бросается вперёд, как только видит, что Белая Звезда превращается в пыль.       Мчится изо всех сил к заваливающемуся на бок Кейлу. Удерживает почти невесомое тело от падения. Дрожащими пальцами касается пульса.       Медленный, слишком медленный, но сильный.       Живой.       Тяжело раненный, измотанный, бледный, как мертвец, но всё же живой.       И вся команда проследит, чтобы так и осталось.              Эрухабен аккуратно забирает безвольное тело из ослабших от облегчения рук, укладывает его на заботливо расстеленный плащ. Уничтожает продырявленную окровавленную рубашку, обнажая для всех рваную рану над сердцем. Она уже начинает заживать.       В голове у Клопе пусто, только звенящая тишина, поглотившая все мысли.       Он с ужасом наблюдает за мерным биением уже восстановившегося сердца. Осколки костей медленно растворяются в крови, а сломанные рёбра встают на место, постепенно обрастают костной тканью.       Кто-то громко ругается, кого-то тошнит в стороне. Дети с плачем просят пустить их к опекуну, но Рон и Бикрокс всё ещё держат их.       Розалин с посеревшим лицом заливает рану исцеляющим зельем, а Секка всё не может отвести взгляда. Грудные мышцы шевелятся и наползают друг на друга, будто клубок змей, начинают закрывать белеющие кости.       Эрухабен вручает почти загипнотизированному рыцарю бутылёк и приподнимает голову юноши. Хранитель Севера вырывается из транса, аккуратно раскрывает расслабленную челюсть и медленно вливает новое зелье в рот своего невозможного Бога.       Клопе молится, чтобы его Божество быстрее открыло свои тёплые красно-карие глаза, хотя и понимает, что на полное восстановление уйдут недели.       Но знает, что это точно произойдёт.       И тогда с ним больше ничего не случится.       Клопе Секка скорее отдаст свою жизнь, чем позволит чему-то подобному повториться.