Падая вниз.

      Стоило только ошибиться в расчётах, неправильно поставить ногу и вовремя не раскинуть руки в стороны, как он сорвался с крыши одного из домов старого Вилледора.       Зацепиться крюком-кошкой? Идея хорошая, только тот был оставлен в убежище. Никто не думал, что короткая прогулка по крышам перед сном сможет выйти ему боком.       Постараться зацепиться хоть за малейший выступ? Тоже вариант неплохой, только вот стена абсолютно плоская и выйдет только проскребсти по ней ногтями, вырывая их с мясом.       Протянуть руку, чтобы её кто-нибудь ухватил? Не выйдет. Он совершенно один и ему никто не поможет.       Понимание одиночества пришло в голову, заполняя собой всю черепную коробку. Он один. Конечно, Эйдену не привыкать делать что-либо в одиночку, он из любых передряг всегда выбирался сам, своими силами, не надеясь ни на кого. Но вот он смел близко пообщаться с одним человеком всего пару недель, как привык к тому, что на одно плечо всё же можно положиться и ему готовно помогут, спасая и оберегая этим от смерти. Жаль только теперь было некому это сделать.       Они разошлись дней 5 назад и теперь не слышали друг о друга ни слова. Будто их и не существовало. Интересно, как сейчас Хакон? Чем он занят? Что делает? Разве эти мысли должны заполнять его юную голову а тот момент, пока он летит с крыши вниз на голый и тёплый от уходящего солнца асфальт с высоты 4 этажного здания? Разве не должен он думать разобьётся сразу насмерть или же будет ещё долго и мучительно умирать от переломов, пока сам не закроет глаза или пока его не найдут голодные мертвецы, разрывая на части?       Хакон. Как же много тепла вызывает это имя, заставляя расплываться по груди чувствам нежности и в тоже время злобы. Злобы на себя самого. Зачем тогда отпустил? Почему не остался с мужчиной, сначала перемотав ему рану, а затем уйдя, громко хлопнув дверью и ставя точку между ними?       Пилигрим помнит этот тоскливый взгляд карих глаз, прожигающий дыру в груди. Последнее, что он получил от мужчины.       Нечестно! Их отношения только стали зарождаться. Они только оба признались в симпатии, цепляясь пальцами за руки друг-друга, не желая отпускать от себя далеко. Они хотели как-нибудь взять «выходной» от всех дел в городе, заперевшись в одном из убежищ, греясь в объятиях друг-друга и наслаждаясь лёгкими ласками, всё было запланировано именно на этот день.       Сейчас же Эйден лишь грустно усмехается. Какая ирония судьбы. Этот день должен был стать для парня чем-то счастливым в его жизни, давая кислород для жизни, а сейчас же становится самым печальным и последним.       И вот на последнем вдохе пилигрим встретился спиной с землёй, ударяясь об неё всем телом, громко стукаясь затылком и чувствуя резкую и пульсирующую боль, отдающую в нос. Последний день.       В глазах темнеет с каждой секундой всё больше, тьма оплетает всё больше, топя в себе, а ему и попрощаться не с кем.       Умирать в одиночестве — вот чего он точно боялся всю свою короткую жизнь. Чувствовать, как жизнь медленно, но уверенно утекает из его тела с каждой каплей крови, которая растекается под ним багровой лужицей — становится последним, что он ощущает последним, закрывая глаза на всегда.