Дима Билан «Невозможное возможно»
***
«Сегодня я его увижу!» - эта мысль пульсировала в мозгу, не давая сосредоточиться на уроке, последнем уроке перед Рождеством. Завтра большинство студентов разъедутся по домам, чтобы встретить Рождество в кругу семьи, а он…он приедет к нему… Он оставил свою семью и решил встретить этот, по сути, семейный праздник с ним, - «Что же ты делаешь, Сириус? Сумасшедший…мы оба сумасшедшие…» - от этих мыслей профессора Люпина отвлек звонок, возвещавший о конце урока. Ремус отпустил учеников и поспешил в свои комнаты, чтобы приготовить все к приезду друга. Сегодняшний день может многое…да что там, многое, он может все изменить, и их жизнь уже не будет прежней. Ремус вспомнил, как все начиналось: та встреча полгода назад, показавшая им, что они стали друг для друга намного больше, чем добрые друзья, открывшая им правду на то, что любовь их уже переросла дружескую и стала чем-то намного большим… Тогда они еще не до конца осознали, что же именно изменилось, тем более, что Ремус только недавно расстался с Тонкс и думать не хотел ни о каких отношениях…тем более с мужчиной…тем более с лучшим другом! А Сириус тем более не мог даже мысли допустить ни о чем подобном: у него есть жена, сынишка подрастает – семья, которую он очень любит… Вроде бы не было никаких предпосылок для того, что случилось потом… Но обо всем по-порядку. Друзья не виделись довольно давно. Ремус вернулся преподавать в Хогвартс - после окончания войны Дамблдор отвоевал его право вести нормальную жизнь и работать там, где он хочет, а не там, где можно. Сириуса оправдали, и, вроде бы, ничто не мешало ему вернуться в магический мир, но он встретил девушку магглу и влюбился, как первокурсник. Никакие уговоры не помогали, и через год они поженились, а еще через год родился Дэвид. Сириус всерьез увлекся маггловской фотографией, стремясь показать, что и неподвижное изображение может быть очень красивым и о многом рассказать наблюдателю. И вот Ремус решил навестить школьного друга, посмотреть, как он живет, познакомиться с его семьей. Его приняли очень тепло. Две недели пролетели, как один день: они с Сириусом гуляли по городу, друг показывал ему маггловский Лондон, который успел хорошо изучить за это время, фотографировал Ремуса, потом показывал ему снимки, а вечерами они сидели у камина с бокалом бренди в руке и говорили, говорили… Иногда Ремус ловил себя на мысли, что чересчур долго задерживает взгляд на лице друга, на его губах…но мысль не пугала, не отрезвляла, а наоборот появлялось непреодолимое желание прикоснуться к этим красивым губам, попробовать их на вкус… После того, как Рем вернулся в Хогвартс, друзья стали поддерживать отношения по переписке, не желая снова терять друг друга. Однажды Сириус прислал ему несколько фотографий из тех, что сделал тогда в городе и написал на одной: «Когда я смотрю не нее, то вспоминаю время, которое мы провели вместе, смотрю в твои глаза, на твои губы и мне так хочется поцеловать их…был бы девчонкой, влюбился бы…». Тогда Ремус написал Сириусу, что и у него иногда возникало безумное желание его поцеловать… Отправляя письмо, Рем жутко переживал и боялся, что друг не поймет его, оттолкнет. И хотя для него самого такие чувства тоже были внове, но, как ни странно, не пугали. Сириус понял. И с тех пор они говорили друг другу все, что было на душе, не боясь непонимания, потому что чувствовали оба одно и тоже. Они любили друг друга, как не любили до этого никого. Они прожили эти полгода, как во сне, в ожидании встречи. Сириус собирался навестить Рема после праздников, но дома у него что-то изменилось, и буквально за пару дней до приезда он написал Ремусу, что приедет на Рождество. Это был самый счастливый день в жизни Рему за последние полгода. И вот сегодня Сириус, наконец, приезжает. Ремус привел комнату в порядок, проверил, все ли готово у эльфов для ужина, поставил на стол свечи, приглушил свет, достал вино. Руки тряслись от волнения, сердце бешено колотилось…и тут раздался стук в дверь. Сердце на секунду замерло и тут же принялось биться с удвоенной силой, так, что дышать стало трудно. Рем сделал глубокий вздох и сказал: - Войдите. Дверь приоткрылась и показалась голова Сириуса, заглядывающего в комнату: - Можно? - Ты еще спрашиваешь! Конечно, проходи. Сириус вошел и, сделав пару шагов к Ремусу, порывисто обнял друга: - Наконец-то! - Да, наконец-то! – все остальные слова просто вылетели из головы. Ремус неуклюже чмокнул Сириуса в щеку, от чего тот смутился. Мерлин, смущение и Сириус Блэк…нет, это галлюцинация. - Как добрался? Сильно замерз? – холода в эту зиму были непривычные для Англии, а Сириус добирался от Хогсмида пешком. - Да, есть немного, - Сириус потер замерзшие руки. - Сейчас приготовлю ванну. - Было бы неплохо… - подмигнул Блэк, похоже, самообладание уже вернулось к нему. Пока друг грелся в горячей воде с душистой пеной, эльфы накрыли на стол, а Ремус разжег камин. Все это казалось каким-то нереально прекрасным сном, и так не хотелось просыпаться… Вдруг чьи-то теплые руки легли ему на плечи, и только сейчас Рем понял, что вцепился в спинку кресла так, что побелели костяшки. Пальцы тут же расслабились, и он повернулся к Сириусу: - Согрелся? – от Блэка пахло ванилью и лавандой, а от кожи исходило такое тепло, что Ремусу тоже стало жарко… - Согрелся, - Сириус пристально смотрел в его глаза. И Ремус решился: он слегка коснулся губ друга, они оказались мягкими и теплыми, почувствовав ответное движение, Люпин немного осмелел и приоткрыл свои губы, теперь уже посасывая нижнюю губу Сириуса…и тут Блэк ответил на поцелуй. Не просто позволил себя целовать, а ОТВЕТИЛ НА ПОЦЕЛУЙ: он принялся целовать Ремуса со всей страстью своей Блэковской натуры, их языки соприкоснулись, и по телу разлилось приятное тепло, а ноги подогнулись так, что пришлось схватиться за кресло, чтобы не упасть. Руки блуждали по телу, обнимая, лаская, рассказывая о любви, о тоске, об ожидании… Губы то были жесткими и требовательными, сводя с ума от страсти, то нежными и мягкими, погружая в пучину наслаждения. Они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, потому что воздух давно уже закончился, а сил разорвать поцелуй не было. Глаза у обоих горели страстью, губы припухли, а руки немного дрожали: это их первый поцелуй…до чего же он сладкий и волнующий… Ремус и подумать не смел, что все случится ТАК быстро и будет НАСТОЛЬКО хорошо! - Я слышу запах жареного мяса. Оказывается, я жутко проголодался, - Блэк улыбнулся другу. - Ох, прости, Сириус, я совсем забыл про ужин, - с улыбкой ответил ему Рем. Ужин был превосходным, они ели мясо, пили вино и болтали. Сириус рассказывал о своей работе: ему предложили делать снимки для популярного маггловского журнала. Ремус делился своими мыслями о том, как можно улучшить программу обучения, и какие полезные заклинания нужно знать детям кроме защитных, так как острая необходимость в них отпала после окончания войны. Закончив ужинать, друзья переместились в кресла у камина, а вино сменилось старым добрым огневиски. В какой-то момент Ремус встал поправить в камине поленья, а когда повернулся, то наткнулся на Сириуса, стоявшего у него за спиной… Блэк обнял его за талию и притянул к себе. Его тело было твердым и горячим, а губы мягкими и сводящими с ума, руки, казалось, были повсюду, дразня и обещая. Они не заметили, как оказались лежащими на медвежьей шкуре перед камином. Одежда мешала, и они сдирали ее с остервенением, желая скорее ощутить обнаженную кожу, горячую и гладкую. Возбуждение становилось болезненным, а сознание находилось где-то на границе между сном и явью. Неужели они решились на это? Но, не смотря ни на что, это не казалось чем-то неправильным или грязным. Наоборот, их любовь была чиста и то, что происходило сейчас, являлось лишь результатом этой любви, а не предпосылкой. Просто так случилось, что твой любимый оказался одного с тобой пола… И кто сказал, что лишь любовь между мужчиной и женщиной единственно правильная и единственно возможная? Они оба не знали, что делать, так как и у того, и у другого это был первый опыт подобного рода. Не то, чтобы они уж совсем не имели представления об однополой любви, просто личного опыта не было. Но их это не смущало, они слушались зова своего сердца и своего тела, и этот зов подсказывал им, что надо делать, чтобы доставить удовольствие своему любимому… Ремус осознал, что ему впервые хочется дарить наслаждение, а не только получать его. Он смотрел на Сириуса, разметавшегося перед ним и стонущего от каждого прикосновения, и думал, что нет радости выше, чем видеть, как твоему любимому хорошо и осознавать, что это ты доставил ему такое удовольствие. А после, когда они лежали, обнявшись, Сириус тихо сказал: - Я люблю тебя, Рем. Это самое счастливое Рождество в моей жизни! - Я тоже люблю тебя, Сириус. Больше жизни люблю… Ночь пролетела незаметно. Они уснули на рассвете, утомленные и счастливые. И не было мыслей и сожалений, а было только одно чувство, что теперь они – две половинки, которые, наконец, соединились в единое целое. И никто, и ничто не сможет теперь помешать им быть вместе!КОНЕЦ