***
— Мне нужно поговорить с вами, Мэри — он стоит на входе в кухню, боясь зайти дальше. Тяжёлые рюкзаки давят на плечи, а он, не обращая внимание на это, выжидает пока она ответит. — Конечно, присаживайтесь — она не оборачивается на него, разливая тёплое молоко по стаканам. — Нет, я не займу у вас так много времени — проходит чуть вглубь кухни — Мэри, у меня есть две вещи которые я хотел бы сказать. Первая, это то, что я хочу уйти, я пойду пешком по Британии, чтобы рассказать о беде семьи Бэнксов — останавливается, ожидая её реакции. —А не слишком ли далеко вы собрались, мистер эй? Что же я скажу вашим племянником, когда они узнают что их дядя ушёл? Кто будет играть с ними в морской бой? А на кого я смогу положиться во времена своего отсутсвия? — бросает на него вопросительный взгляд. — Куда вы уходите? — спрашивает с интересом. — Туда, где я нужнее — отвечает без тени сомнения, как заученную наизусть вещь. Он молчит, думая что сказать, мысли в голове беспорядочно путаются, не давая прийти к какой-то одной. Бесконечное количество вопросов, которое он хотел бы задать. — Что за вторая вещь, которую вы хотели мне сказать? — интересуется, поднимая поднос со стола. Он застывает на месте, не зная что сказать, словно всё слова испарились из головы. Выдыхает, решая сдаться. — А вторую вещь я не могу сказать вам сейчас. Я скажу её вам тогда, когда буду готов — он ужасно волнуется, надеясь, что она не умеет читать мысли. — Тогда, я буду ждать, мистер эй — слегка улыбается, выходя из кухни. Направляется к лестнице, а он останавливает её. — Подождите, Мэри, у меня столько мыслей появилось, о вас. о мне, о детях. — в голосе проскальзывает отчаяние. — Но дети же не могут лечь спать, не выпив молока. Что же они будут делать пока мы будем делиться мыслями? Мы обязательно ещё поделимя мыслями, обещаю — разворачивается, поднимаясь вверх по лестнице, оставляя его одного. *** Холодный ночной ветер играет с его волосами, касается кожи, а он сидит на земле возле любимой палатки и курит. Мысли переполняют его голову, когда он сверлит взглядом эту ужасную машину, стоящую напротив его дома. Скрип двери заставляет его повернуться, он видит на крыльце её, держащую зонтик. Сердце пропускает удар. Куда она собралась так поздно? Выдыхает дым, туша сигарету. Следит за ней взглядом, когда она всё же останавливается на дорожке, чтобы посмотреть на него. — Мэри, вы прекрасно поёте — улыбается. —Я? Прошу заметить что я порядочная леди и ночью не пою, я пою только днём — возмущено смотрит на него. — А, значит, мне показалось — опускает взгляд на зелёную траву —И вы считаете меня бездельником? — смотрит почти отчаянно, в голосе проскальзывает грусть. — Наоборот, вы мне очень нравитесь — улыбается. Он рассматривает её, ветер развевает светлые волосы. Она стоит, словно ждёт чего-то. — Вы спешите, Мэри? — спрашивает, понимая, что вот сейчас она уже, оставит их. — Ужасно спешу, мистер эй — ветер усиливается и она сильнее сжимает ручку зонтика — Холодает, вам стоит перебраться в дом — улыбается. Его ослепляет луч света, непонятно откуда взявшегося в ночи. Он не понимает что происходит, пока не смотрит на ту дорожку. Мэри ушла, а ведь он так и не смог с ней поговорить. В груди начинает щемить и он нащупывает на земле гитару. Пальцы касаются холодного дерева, принося спокойствие. Проводит по струнам, гитара издаёт жалобный звук, вновь замолкая. Всматривается в чернильное небо, пытаясь отыскать среди звёзд её силуэт.***
Они так и стоят друг напротив друга, песня не заканчивается, кажется, она является продолжением их душ. Она отворачивается, медленно подходя к карусели. А он словно врос в эту дурацкую платформу и не может сделать и шага, который так нужен им обоим. Наблюдает за её фигурой, пока в голове борются мысли, а грудь сжимает от нахлынувших эмоций. Не выдерживает, срывается с места, каждый шаг отдается тяжестью в ступнях. Переходит на бег, догоняя удаляющуюся фигуру девушки. Останавливается прям за её спиной, протягивая руки вперед, обвивает их вокруг её плеч. Она останавливается, затаив дыхание. Пытается повернуться, а он отпускает её, позволяя сделать это. Затем вновь обнимает её хрупкие плечи. Она прижимается к его груди, не проронив не слова. Они стоят молча, прижимаясь друг к другу, словно видят друг в друге спасение. — Мэри, я так и не смогу сказать вам ту вторую вещь, я слишком слаб — шепчет. — Это нормально, Роберт — шепчет в ответ — Я буду ждать, когда вы наберетесь смелости — она знает, что больше не вернётся, но не хочет ранить его ещё сильней. Отрывает голову от его груди, медленно отстраняясь. — Мне пора, Роберт — произносит так же тихо. — Прощайте, Мэри — грусть сочиться через эти слова, не позволяя ему скрыть её. Он последний раз заглядывает в её глаза, стараясь запомнить их печальный блеск. — Прощайте, Роберт — медленно поворачивается, подходя к карусели. Ступает на неё, кладя руку на спину одной из лошадок. Он вглядывается в её силуэт, замечая подрагивание хрупких плеч. Борется с желанием кинуться к ней вновь, утешить. Гитара, подаренная ей, так и осталась стоять у постамента. Он наблюдает за ней до последнего, пока она не растворяется в ночном небе. Тогда он даёт волю эмоциям, ждёт, пока люди разойдутся, медленно опускается на колени, пока слезы стекают по щекам. — Я люблю вас, Мэри — шепчет в ночную тишину.