Стражи Карибского Моря

Убивший чудовище должен сам стать чудовищем. Глупая это затея. Глупая… идиотская даже. Тяга к приключением чуть не прикончила Грейвза однажды, а он не вынес из того случая никаких выводов. Повидать мир. Отправиться с этой разношерстной шайкой — они что, собирались по принципу видового разнообразия? — на край света (буквально), чтобы не дать старинной страшной сказке воплотиться в реальность. Помешать какому-то там сумасшедшему капитану-перевозчику душ разломать весь мир ради своей умершей жены. Ради разнообразия побыть хорошим парнем. Звучало отличной идеей. Дружба с этими идиотами в сделку не входила, но посмотрите-ка на Грейвза сейчас. Старый сентиментальный дурак. Он от души ударяет прикладом одного из этих поганых монстров (отказ Виего исполнять свои обязанности команде на пользу не пошел) и рефлекторно оборачивается на тонкий девичий крик. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гвен сломанной куклой (какая ирония) отлетает от удара Виего. Сундук с ключом в замке вылетает из ее рук, раскрываясь от падения. Сердце в нем бьется ровно и размеренно, странный контраст с хаосом, царящим вокруг. Сердце Виего, капитана Летучего Голландца, заполучив которое назад, он снова будет свободен в своих действиях и, скорее всего, принесет еще больше горя миру. Проблема в том, что Виего тоже его видит. — Так ты типа... кукла? — с любопытством спрашивает Грейвз. Они с Гвен сидят в каюте, и тишина вокруг слишком гнетущая, так что он ляпает максимально дурацкий вопрос, даже не задумавшись. Гвен дарит ему широкую улыбку, ничуть не обиженная: — Вроде того. — Ты не выглядишь как кукла. — А ты не выглядишь как пират, — легко парирует она и смеется. Подколка легкая и ничуть не обидная; Грейвз вспоминает свои дружеские пикировки с Фэйтом и отгоняет от себя странное тоскующее чувство потери. — Внешность обманчива, не так ли? — Ты чертовски права, ножнички, — соглашается он, все еще думая о Тобиасе. Вот уж кому эта фраза подходит как нельзя лучше. — Что-то не так? — замечает Гвен, как всегда, слишком внимательная. И слишком заботливая, чтобы оставить Грейвза вариться в воспоминаниях. — Просто задумался о своем… друге, — может ли Грейвз вообще называть его другом? Он простил Фэйта, определенно, но все же (и Грейвз может признаться в этом только себе, никогда вслух) он сбежал от него, как только представилась возможность. Он никогда не умел иметь дело с чувствами. — Друге? — Мы с ним, эм, партнеры. Вместе грабим, устрашаем, попадаем в истории и выпутываемся из них… К счастью, Гвен не задает логичный вопрос "почему он не здесь". Вместо этого она порывисто хватает Грейвза за руку: — Истории? Пожалуйста, расскажи! И каким-то образом весь следующий час Грейвз и правда рассказывает. Он настолько увлекается, что даже вспоминает парочку баек, о которых, по-хорошему, при даме говорить не стоит, но Гвен выглядит по-настоящему захваченной его путаными рассказами и даже смеется вполне искренне. Фэйт рассказал бы их лучше. Черт возьми, Грейвз правда скучает по этому засранцу. Вейн быстра, словно атакующая кобра, и настолько же прекрасна. Она словно появляется из воздуха, выхватывая сундук с сердцем из-под носа у Виего. Грейвз спешит вперед, к ней, краем глаза замечая, что Гвен пошевелилась (облегчение, настигнувшее его при виде дернувшейся руки, просто огромно), по пути упокаивая еще парочку монстров. Отступать не в правилах Вейн, но мир во всем мире выглядит достаточно веской причиной поступиться принципами. Грейвз старается прикрыть ее отход как может, но, как бы ни была хороша Вейн и как бы ни был хорош он, Виего просто-напросто жульничает со всей своей магией, появляясь из пустоты прямо перед ней. Вейн не кричит, нет, она слишком крута, чтобы кричать, но ее полный ярости и боли утробный вой, когда меч Виего врубается в ее плечо, звучит попросту неправильно. Грейвз не успевает помочь, конечно, не успевает, он слишком далеко, и неприцельный выстрел в Виего уходит в молоко. Дымовая шашка, которую он швыряет следом, помогает чуть больше: по крайней мере, когда дым рассеивается, Вейн уже нет рядом с напряженно озирающимся Виего (Грейвз пытается не смотреть на внушительную лужу крови рядом с ним — Вейн не сахарная, это он знает, она будет в порядке, и волноваться совершенно не стоит). — Неплохой выстрел… для тебя, — небрежно комментирует Вейн позади Грейвза. Он усмехается, оборачиваясь: Вейн первоклассный стрелок, и из ее уст это и правда комплимент. — Соревнование? — предлагает Грейвз, кивая на мишени. У него мало шансов на победу, но он всегда был азартным человеком. Именно поэтому он постоянно садится за один игровой стол с Фэйтом, пусть и знает, что это провальная затея, карты слишком уж любят этого шулера. Эй, почему воспоминания о Тобиасе всплывают в его мозгу даже сейчас? Вейн фыркает, одним звуком передавая свое отношение к этой идее. — Да ладно тебе, будет весело. Или боишься проиграть? — подначивает Грейвз. Вейн явно видит его уловки насквозь, но все же чуть улыбается, соглашаясь: — Ладно. Только не ной слишком сильно, когда проиграешь. — Ха, это кто тут еще проиграет! Они идут вровень, но на пятой мишени Грейвз все же попадает левее центра. Вейн самодовольно улыбается: все ее мишени могут похвастаться дырками ровно посередине. — Черт, однажды я все же перестреляю тебя, — беззлобно ругается Грейвз. Он лезет во внутренний карман за сигарами и вспоминает, что бросил курить, только когда вытаскивает вместо них синюю карту. Грейвз уже успел забыть, что она там, и теперь просто пялится на нее, чуть мерцающую, переполненный внезапно нахлынувшими мыслями. Он помнит, как Фэйт вручил ему карту с легкой, ничего не значащей остротой, и как терпеливо объяснял, как ею пользоваться. Воспоминания отдают привкусом вины. — Что это? — спрашивает Вейн. — Вещь, которая будет держать мою задницу подальше от проблем, — бездумно повторяет слова, сказанные тогда Фэйтом, Грейвз. Этот разговор похож на тот, давний, слишком уж сильно. — По мне, так просто карта. Эта фраза разбивает призрачное чувство дежавю, и Грейвз ухмыляется, пряча карту назад: — Эту карту дал мне специалист по удиранию. Я уверен, он знал, о чем говорил, и однажды это спасет меня из передряги. Потому что, с удивлением понимает Грейвз, он правда в это верит. В то, что Фэйт больше никогда не предаст его. И вытащит из беды. Сенна и Вейн выныривают из тумана у самого борта корабля. Сенна коротко машет свободной от сундука рукой — время уходить. Грейвз бросает беспокойный взгляд на Гвен, но она, к счастью, уже на ногах и тоже спешит уйти. Кажется, все в порядке, и он разворачивается, готовый отступать… …Виего отбрасывает Сенну от борта на середину палубы двумя точными ударами. Она цепляется за сундук так, словно от этого зависит ее жизнь, но Виего сильнее, так что сундук в очередной раз меняет владельца. Люциан нападает на него со спины в попытке вернуть сундук (и отвлечь внимание Виего от своей жены, наверняка это гораздо более веская причина идти на самоубийственный прорыв для него), но капитан Голландца отмахивается от него практически небрежно. Сбоку появляется Гвен, направляя свои ножницы на Виего, Люциан перекатывается, намереваясь атаковать с другой стороны; Виего отвлекается на них обоих всего на мгновение, но Вейн (бледной, с закушенной до крови губой и горящим ненавистью взглядом) для выстрела достаточно и этого. Сила выстрела отбрасывает сундук прямиком к Грейвзу. Какие-то три жалких шага, практически нулевое расстояние, он сможет забрать сердце и они сбегут, но… Грейвз смотрит на Стражей Света — израненную кучку идиотов, которые опасно приблизились к тому, чтобы стать ему дорогими. Подобная ситуация не так давно стоила ему десяти лет жизни. Наверное, ему нужно было чему-то научиться после этого, беда лишь в том, что в знаменитом преступном дуэте мозг находится вовсе не у Грейвза (и сейчас их разделяют мили и мили соленой воды). Если он заберет сундук, это приведет только к очередному раунду догонялок. И у Грейвза есть другая идея. Люциан смотрит в спину стоящей у борта Сенны так, что Грейвзу практически неловко за этим наблюдать. Он не знает всей их истории, но там точно было что-то про разлуку и плен, судя по обрывкам их разговоров. Люциан постоянно следует за ней, словно влюбленный щенок, а Сенна, когда не занята устрашением окружающих, прикасается к Люциану по поводу и без. Даже совершенно тупой, глухой и конченный идиот понял бы, что они безумно любят друг друга, кинув на них один-единственный взгляд. Грейвз видел их тренировки. Полное взаимопонимание и доверие, аж зависть берет. Когда-то давно он так же без колебаний верил Фэйту. Верит ли он Фэйту сейчас? Грейвз предпочтет сожрать ведро лимонов, лишь бы не отвечать на этот вопрос. Люциан все же подходит к Сенне, и ее улыбка, когда она поворачивается к нему, точно не предназначена для чужих взглядов. Они выглядят невероятно счастливыми и спокойными — редкость для них обоих. Грейвз отворачивается, уставившись в море. Карта в кармане внезапно ощущается слишком явно, острыми краями упираясь в грудь. Грейвз старается не сравнивать очевидно романтические отношения с очевидно дружескими, но все же сравнение происходит само собой. Могли бы они с Тобиасом?.. Грейвз может вернуться в любой момент и выяснить это. Во имя Бородатой Леди, он невыносимо хочет вернуться. Но сначала ему все же стоит разобраться, что он собирается сказать Фэйту. Грейвзу, вообще-то, не свойственны опрометчивые поступки. Ладно, кого он обманывает, свойственны, конечно, но обычно они не настолько самоубийственные (Фэйт отговаривает его каждый раз; черт, сейчас точно не то время, чтобы думать о Фэйте, но он все равно думает). Это не мешает ему броситься вперед с яростью быка, увидевшего красную тряпку. Наверное, в этот момент ему стоило бы размышлять о какой-нибудь возвышенной чепухе типа мира во всем мире или как его жертва спасет всех, но ему, в целом, плевать. Его волнует только то, что Виего, сраный читер, опять переместился, готовый забрать этот чертов сундук. Но Грейвз знает, что он быстрее. Виего реагирует молниеносным взмахом меча, а Грейвз все же стреляет. Практически в упор, без шансов. Даже успевает показать средний палец и злобно ухмыльнуться, глядя на то, как хекстековая дробь разрывает чужое сердце, словно мокрую бумагу. Он представляет, что его ждет, но… …черт, оказывается, когда тебя насквозь протыкают огромным мечом, это адски больно. Фэйт красивый. Грейвз знает этот факт без приложения к чему-то, как знает то, что море соленое, а солнце садится на западе. На Фэйта постоянно вешаются разнообразные женщины и мужчины, но обычно Фэйт предпочитает красть их кошельки, а не ночи. Грейвз считает это глупым — зачем отказываться от секса, если он сам тебя находит? Но в этот раз Фэйт все же пользуется возможностью. Он возвращается в комнату ближе к ночи, когда Грейвз всерьез раздумывает над тем, чтобы пойти его искать. Вся шея в алых засосах, одежда в беспорядке, и он очевидно доволен и расслаблен. Есть что-то тревожащее в этом зрелище, но Грейвз не понимает, что именно его беспокоит. — Хорошо провел время? — вместо того, чтобы раздумывать над своей реакцией, вопросительно бормочет Грейвз. Фэйт валится на свою кровать и лениво тянется. Грейвз смотрит на красные отметины на его шее и не может отделаться от зудящего ощущения какой-то неправильности происходящего. — Довольно неплохо, спасибо за беспокойство, — усмехается Фэйт. — Прелестный мальчик. Это не первый раз, когда они обсуждают своих любовников друг с другом, и явно не последний. Но это первый раз после того, как они возобновили партнерство. Может быть, именно поэтому Грейвз чувствует… зависть? Что именно он вообще чувствует? — Рад за тебя, — после паузы отвечает Грейвз, сам не зная, что хочет сказать. Фэйт поворачивает к нему голову и хмурится: — Что-то не так? Да, Грейвз. Что именно, черт бы тебя побрал, не так? Почему тебя так сильно волнует то, что Фэйт с кем-то провел время? Причем весьма хорошо, судя по его состоянию. Какая тебе разница, с кем трахается твой — совершенно платонический — партнер? — Все нормально. Пойду проветрюсь, — качает головой Грейвз. Ему нужно подумать. И он думает, целых пятнадцать минут, лишь больше зля и сбивая себя с толку. А потом сбегает на корабле вместе со Стражами. И совершенно точно не вспоминает о том, что бросает Тобиаса практически так же, как тот когда-то бросил его. Нет никакого света в конце туннеля, и даже жизнь не проносится у него перед глазами. Грейвз просто падает, синхронно с Виего, на грязную палубу и старается не скулить от боли. Если ему суждено сдохнуть так, то он хотя бы сдохнет героически. Ну, насколько сможет. Он только надеется, что Фэйт не разозлится из-за того, что Грейвз сбежал и не вернулся, слишком сильно. Он же понимающий, да? Он поймет. Спасение мира выглядит достаточно солидным оправданием для того, чтобы умереть. Пока в этом мире будут такие люди как Сенна, Люциан, Гвен и Вейн. Пока в этом мире будет продолжать жить Фэйт. Черт возьми, Грейвз тот еще слепой идиот — как он вообще так долго мог не замечать свои собственные чувства к нему? А теперь и возможности поговорить не будет. Все эти недели тяжелых раздумий псу под хвост. Смертельная рана делает Грейвза ужасно сентиментальным. Зрение меркнет, но он успевает заметить подбежавшую к нему Гвен. У нее испуганный взгляд, когда она садится рядом, но ласковые руки. — Потерпи чуть-чуть, — умоляет она, — все будет хорошо. Нихрена уже не будет, хочет сказать ей Грейвз, я, блять, умираю. Но сознание мягко уплывает от него. И он уже не видит решительно занесенных над ним ножниц. — …капитан Летучего Голландца? Он? — это первое, что слышит Грейвз, когда приходит в себя. Какого черта он вообще пришел в себя — он же, вроде как, умирал? — Он будет отличным капитаном, — твердо говорит кто-то. Судя по голосу, Гвен. Грейвз открывает глаза. В нем нет меча, что хорошо. Раны тоже нет, только одежда порвана в том месте, куда пришелся удар. А вокруг него стоят долбанные Стражи и смотрят так, будто ждут, что он отрастит вторую голову или что-то вроде. Что уже успело случиться? — Уже и помереть спокойно нельзя, — бормочет Грейвз, неловко вставая. И тут же получает хлесткую пощечину от Вейн. — Только попробуй провернуть такое еще раз, — жестко чеканит она. — Эй, я вообще-то уже достаточно пострадал! — По собственной тупости, — отрезает Вейн. И разворачивается, направляясь на корабль Стражей. Грейвз машинально трет щеку, смотря ей вслед. — Что успело произойти? Я давно не видел ее такой злой. Сенна усмехается и вручает Грейвзу закрытый сундук: — Поздравляю с повышением, капитан Летучего Голландца. — Я… что? — тупо переспрашивает Грейвз, принимая сундук. — Прости, Грейвз, ты умирал, а я не смогла придумать ничего лучше, — извиняющимся тоном отвечает Гвен, и до Грейвза наконец-то доходит. — Я не хочу управлять этим корытом! — от души вопит он, глубоко оскорбленный подставой от Гвен. Никаких развлечений годами, только бесконечное море и работа? Он лучше сдохнет, чем согласится. А. Погодите-ка. Точно. Но это все равно нечестно. И вообще, Грейвзу срочно нужно поговорить с Фэйтом и все ему объяснить, а без возможности вернуться на сушу он никогда не сможет найти этого скользкого сукиного сына. И у него наверняка есть еще с десяток важных причин, почему он не может этого сделать — осталось их придумать. — Не то, чтобы у тебя был выбор, — замечает Люциан. Грейвз вздыхает: — Да чтоб вы сдохли. Гвен лишь хихикает в ответ: — Думаю, нам пора. Стражи отчаливают, а Грейвз остается. Как капитан. Как капитан Летучего Голландца. С ума сойти. Он обводит взглядом свою команду, вполне человеческого вида, ничего общего с теми монстрами, в которых они превратились по вине Виего, и рявкает командным тоном: — Ну, чего встали? За работу! Черт возьми, это так напоминает времена, когда у них с Фэйтом была своя банда.

☆☆☆

Грейвз первым делом берет курс на Билджвотер, потому что если у него и есть шанс отыскать Фэйта, то только там. Сара любезно соглашается помочь (и даже не спрашивает, почему Грейвз внезапно обзавелся кораблем и отказывается выходить на сушу, спасибо ей за это), но Фэйт находится сам — просто однажды появляется на корабле в синих искрах своей магии, спокойный и невозмутимый. Очень глупо с его стороны, потому что команда Голландца суровые ребятки, и он вполне мог не уйти оттуда живым. — Свои! — командным тоном орет Грейвз (с каждым разом у него получается все лучше и лучше) и смотрит на Фэйта. Остальные слова вылетают из головы как-то одномоментно и, все, что остается в голове, это: — Привет, Тобиас. — Не называй меня так, — реагирует гримасой Фэйт. Привычный и знакомый, старый добрый Фэйт. Глоток свежего воздуха после всех этих призраков и Стражей. — Черт бы тебя побрал, — ругается Грейвз и заключает его в крепкие объятия. Фэйт молча сжимает его в ответ, и Грейвз готов остаться в этом моменте навсегда. Но им надо поговорить. — Откуда у тебя корабль? — первым делом спрашивает Фэйт, стоит им устроиться в капитанской каюте. — Это Летучий Голландец, — честно отвечает Грейвз, и любому Билджвотерскому мальчишке сразу ясно, что это значит. Все местные знают эту легенду — пусть в ней и рассказывается только часть про бессмертие и долг. И, не давая момента себе, чтобы передумать, совершенно без связи с предыдущим, заявляет: — Я, это. Кажется, люблю тебя. Фэйт хмурится. Грейвз готов принять любой ответ, но это не выглядит обнадеживающе. — Ты сошел с ума. — Мог бы и пощадить мои чувства, засранец, — ворчит Грейвз в ответ, скрывая горечь за грубостью. Вполне ожидаемый ответ. Наверное, так даже легче. Грейвз все равно не смог бы с ним видеться. Один день раз в десять лет? Ни один из них не выдержит. — Ты заявляешь, что это Летучий Голландец, и считаешь, что я поверю в эту чушь? Грейвз фыркает и ногой толкает к нему сундук: — А это по-твоему что? Фэйт пялится на сердце с выражением ужаса на лице. — Ты — капитан Летучего Голландца, — он переводит взгляд на Грейвза. Удивление в его голосе преодолевает все границы: — И ты сказал что… любишь меня?! — Я понял твой ответ с первого раза, — Грейвзу даже неловко за свои надежды, и он отводит взгляд.— Просто забудь. — Нет-нет-нет, я не это имел ввиду, я… мне… мне обязательно это вслух говорить? — практически беспомощно спрашивает Фэйт, и у Грейвза возникает ощущение, что он прослушал добрую половину разговора, потому что реплика вообще ни с чем не связана. Фэйт вздыхает и заканчивает тоном практически обвинительным: — Взаимно, тупица. Должно быть, Грейвз смотрит в ответ со слишком идиотским выражением лица (да и доходит до него словно сквозь огромный слой ваты, медленно и неторопливо), потому что Фэйт машет рукой перед его лицом: — Грейвз? — И ты молчал? — возмущенно вопит Грейвз, наконец-то отмерев. Потому что, серьезно? Именно теперь, когда они практически не смогут видеться? — Да пошел ты, Тобиас! Раз в десять лет! Мы оба сдохнем быстрее! — Раз в десять лет — что? — осторожно уточняет Фэйт. — Ты знаешь эту байку не хуже меня. Капитан Летучего Засранца может быть на суше один раз за десять лет, бла-бла-бла. — А кто сказал, что я буду на суше? Они пялятся друг на друга молча в течение доброй минуты: Фэйт самодовольно ухмыляется, а Грейвз думает о том, что, возможно, все не так уж и плохо. А что до обязанностей... ну, справится как-нибудь. Виего же, вон, справлялся, а он был тем еще придурком. — Что ж, — в итоге говорит Грейвз, — думаю, эта каюта достаточно просторна для нас обоих.