***
— Минхо! Джисон ярко улыбается, как и всегда, тянется с объятиями, пусть это и неудобно на задних сиденьях машины. Как и всегда, но лишь при виде него. Они познакомились в девятом классе, пару лет назад, когда Хан вынужденно перевёлся в школу Минхо посреди года из-за скандального закрытия прошлой. С первого дня их случайного соседства по партам Джисон улыбался ему, что было довольно интересно и странно, учитывая факт отстранённости парня от других учеников. Он старался избегать внеурочного общения с гиперактивными подростками, односложно отвечал на поверхностные вопросы и никогда не посещал необязательные праздничные мероприятия. Более того, Джисон с самого начала жаловался на боязнь чтения докладов и подобных вещей перед одноклассниками, неспособность к нормальному разговору на английском, который неплохо понимал и знал, лишь из-за страха быть осмеянным из-за акцента. Это не было особой проблемой, способной озаботить их преподавательницу, пока школьный психолог не вызвал Джисона к себе после очередного, ни на что не влияющего теста. Минхо не был посвящён в детали той беседы после уроков, но потом Хан начал регулярно посещать уже личного психотерапевта, что забеспокоило несведущего Ли. Джисон предпочитал ничего не говорить, вплоть до того, пока мама Хо не вызвала сына на разговор. — Родители Джи позвонили мне недавно, — она поглаживала Минхо по голове, когда они сидели на диване. — Ты знал, что ему диагностировали социальное тревожное расстройство? Ли Минхо далеко не был погружён в мир психологии, но прозвучавшее определённо не было утешающим. Он пытался вспомнить что-то особенное и конкретное про тревожность, однако мог только предположить о том, какой эффект это давало на состояние Джисона. — Нет, — его губы недоумённо остались открытыми. — Он не говорил мне. — Ничего, дорогой, значит это имело для него смысл, — женщина продолжала перебирать его волосы, спокойно глядя на выключенный телевизор перед собой. — Это значит, что ему сложнее воспринимать внимание других людей. Он не может находиться в многолюдных местах, чувствуя себя расслабленно, и многое другое, что для тебя кажется обычным. Минхо осознал, что слишком сильно сжимал пальцы в кулаки, оставив на коже ладоней полукруглые следы от ногтей. Так нервно усваивалась вся эта новая информация. Он был застигнут врасплох. Тем, что Джисон утаил от него свою проблему, но больше, что не заметил этого сам. Как он может считаться лучшим другом после этого? — Это не значит, что он прокажённый или с ним нельзя общаться. И ты не должен становиться другим с Джисоном из-за его уязвимости, это будет хуже для него. Знаешь, чувствовать себя беспомощным и нуждающимся в опеке? — мама серьёзно посмотрела на него, убеждаясь, что он впитывает каждое её слово, и продолжила: — Просто поддерживай его, если он попросит или ты сам так решишь, но не превращайся в курицу-наседку. Тогда Минхо не смог уснуть ночью, думая над словами матери и читая исследования в интернете по теме до утра. Он выяснил, что люди с тем же диагнозом живут полной жизнью, не менее красочной и счастливой, просто в некоторых случаях тревога пересиливает их, делая слабее. В любом случае, он собирался поговорить об этом с другом, чтобы узнать детали от него. Парень задумывался над тем, почему Джисон так быстро смог найти с ним общий язык. Выглядел ли он настолько дружелюбно и мило, или же дело было в его невидимой ауре? Потому что, как он узнал, одной из основных проблем людей с социальной тревожностью было заведение новых знакомств. Хан был достаточно общительным именно с ним с самого начала; значило ли это, что диагноз начал прогрессировать чуть позже? Тогда, разве Минхо не заметил бы изменений в поведении друга? Почему он не уделил достаточно внимания факту боязни любого рода выступлений? Может, стоило сказать тому же психологу или посмотреть в интернете. Как бы там ни было, было поздно. А Минхо вспоминает, что считал всё это чем-то нормальным, что иногда настигало и его. На следующий день, когда Джисон был у него дома, они поговорили. Спокойно и с акцентом на психологическом состоянии парня, почти без недопониманий: разве что Ли сделал себе пометку, чтобы узнать о пропущенной или забытой в статьях эмоции при приступе тревоги. Хан смотрел виновато, пару раз даже извинившись за скрытность, но он вовсе не злился. Это было бы ужасно. Минхо пытался успокоить их обоих объятиями, так и уснув. Они проснулись посреди ночи с болью в голове и невыполненным домашним заданием по математике, чем и занялись в полудрёме. Больше они не возвращались к обсуждению конкретно диагноза. Минхо старался быть рядом в школе, что было совсем не сложным, так как, оказывается, он делал это и раньше. Отвлекал на себя чужое внимание в случайных толпах и спрашивал о самочувствии, когда было необходимо. Забота давалась ему до банального легко, а осознание, что не изменилось почти ничего, приятно грело в груди.***
Хан Югём остановил машину у дальнего по улице участка, давая им несколько наставлений и время, чтобы проверить вещи. Они весело помахали отъезжающему автомобилю, прежде чем открыть ворота. Небольшой двухэтажный домик был едва ли обставлен мебелью, имея лишь модернизированную кухню и две пригодно обустроенные жилые комнаты, помимо одной совершенно пустой и пары кладовых. Всё было в пыли, так что они начали чихать прямо с порога, но это было смешно. Они потратили около получаса на распаковку нового постельного белья из шкафа и заправления им лишь одной кровати, потому что безумно глупо и долго было бы потратить ещё около тридцати минут, когда их ждало веселье. Джисон сказал, что они могут поспать и вместе, так что в этом не было ничего такого. Ещё пару минут Минхо убил, чтобы заставить Хана немного прибраться, пока он сам делал заказ в пиццерии. Для того, чтобы получить пиццу придётся подойти к знаку с наименованием коттеджного посёлка, поэтому они вышли сразу, как только Джисон закончил и они поняли, как работает набор воды в бассейне, включив его. Также они должны были найти магазин на обратном пути, но это потом. Джисон идёт рядом едва ли не вприпрыжку, поймав «3G» и отписываясь маме. — Ого! — парень останавливается, поднимая на Хо широко раскрытые глаза. — Ты знал, что сегодня солнечное затмение? Почему этого не было в прогнозе погоды? Мама скинула новость. — Ничего себе! Нам повезло, что мы подальше от города. Здесь воздух чуть чище, мы сможем увидеть всё детальнее, — он хорошо играет удивление, подражая мимике Хана. На самом деле, Минхо знал. Это и был его тайный план, точнее, его часть. Его пальцы на руках слегка затряслись при случайном воспоминании о последнем шаге, до которого им стоит провести вместе ещё полдня. Затмение начнётся около семи часов вечера; когда они забирают пиццу у курьера, едва ли двенадцать. Они спрашивают у старушки, сидящей на автобусной остановке, где находится больше ларёк, чем магазин, но тем не менее, им удаётся скупить около десяти пачек чипсов разных вкусов, пару литровых бутылок холодной газировки и несколько видов шоколада лично для Джисона. Тащить столько в руках под июльским жаром оказывается немного сложно, но они справляются. Почти молятся перед входом на участок о том, чтобы вода в бассейне успела набраться, и чудом не утаскивают пакеты за собой в воду, когда так и происходит. Минхо забывает про упоминание родителей о необходимости хлорки, потому что всё это уже слишком долго, да и Хан отверженно прыгает первым. Они и так в небольшом количестве одежды, которая вполне сможет высохнуть за несколько минут под этим безжалостным пеклом. Так что Минхо не думает об этом, прыгая за Джисоном и создавая кучу брызг. Это весело. И Джи едва ли не сияет после своей неудачной попытки утянуть Ли под воду за ногу, что совершенно точно искупляет все его грехи. Они продолжают дурачиться ещё несколько минут, пока Хан не вспоминает об остывавшей пицце — хотя, возможно ли это в такую погоду? — и не вылезает, чтобы принести её и осторожно поставить на бортик. Когда Джисон не спускается вновь в бассейн, а лишь мочит ноги в нём, занимая место рядом с пепперони, Минхо тоже подплывает туда. Однако нет ничего такого из еды, что вызовет в нём больше желания, чем разглядывание промокшей майки своего друга. Минхо не может чувствовать себя странно в этот момент только потому, что ему некогда. Когда-нибудь после он обязательно смутится, но не сейчас. Хан почти пихает кусок ему в рот самостоятельно, так как Минхо всё ещё заворожён и уже несколько секунд не реагирует на протянутую руку. Начиная приходить в себя, он ничего не говорит, просто откусывая немного прямо так, из джисоновых рук. Парень смотрит на него в удивлении, слегка приоткрыв рот, потому что уже собирался сделать последний укус своего кусочка. — У меня руки мокрые, — Хо едва заметно пожимает плечами, продолжая есть. Возможно он всё-таки слегка смущается, но и без того порозовевшие от жаркого воздуха щёки почти не изменяются. — Ладно. Эта неловкость была единственной за время, пока они плавали. Может быть, Джисон молчал о его взглядах на своё тело намеренно, или просто не замечал, но Минхо не услышал никакого комментария. Что давало ему негласное разрешение на продолжение. Он всё ещё считал это не совсем странным.***
Когда у бассейна стало скучно, а обеденное солнце было наделено максимальным уровнем агрессивно влияющих на кожу лучей, Минхо попросил переместиться в дом. Это ещё один пункт в секретном плане Минхо. Не подразумевающий ничего особенного, но определённо важный. В его рюкзаке был ноутбук со скачанным фильмом, — что делало всё немного банальнее, чем он хотел, но было неизменно хорошо. Они постоянно смотрели фильмы. Почти всегда это были нелепые ужастики, потому что они не боялись, а неумелая съёмка определённо была достаточно весёлой, чтобы поставить на паузу момент со скримером лишь для того, чтобы посмеяться. Джисон, конечно, был не против. Он притащил на единственную застеленную кровать их закуски и закрыл жалюзи, потому что солнце светило им в лицо, прежде чем улечься на живот рядом с Минхо. Это заняло у них около двух часов, половину из которых они лишь смеялись. Но неловкость посетила их и здесь. Когда Минхо собирался привычно попытаться напугать Хана, докоснувшись до его спины ладонью с вскриком, он не учёл факта, что они оставили свои футболки на улице, чтобы те высохли. Больше они не переодевались. Кожа Джисона была мягкой и тёплой, с несколькими каплями с волос, но он не обратил бы на это внимание, если бы это было в любой другой день. Но сегодня он был взволнован чуть больше обычного, тем более, когда время стремительно подходило к семи. Возможно, помимо своего наверняка странного взгляда, он заметил что-то непонятное в глазах Джисона, но ему было не до выяснения таких обстоятельств. Это уже через пару минут, пока Хан отходил в туалет, он подумал, что спина парня тогда покрылась мурашками, чего не было во все другие разы. Можно было легко объяснить это прохладой пальцев Минхо, но они были достаточно тёплыми. В любом случае, у него не то чтобы было время думать, потому что требовалось начать готовиться к предпоследнему шагу в его тайном плане. И Джисона стоило немного просветить. — Я подумал, будет здорово посмотреть на затмение с крыши? Джисон сначала поворачивается с непонимающим взглядом, который проясняется буквально через пару секунд и становится наполненным счастьем. — Конечно, это будет замечательно! У нас ещё примерно полчаса, — Джисон бросает мимолётный взгляд на экран телефона. — Мы пока можем перенести туда какое-нибудь одеяло и оставшуюся пиццу, да? Им не требуется много времени на подготовку, так что они забираются на крышу уже через десять минут, теперь накинув футболки, стелют тонкий плед и ставят коробку с пиццей и контейнер с мясом, который мама Джисона своевольно положила сыну в рюкзак, перед собой. Не то чтобы они были опечалены дополнительной едой. Спустя несколько минут, когда всё ещё ничего не происходит, они оба понимают, что оставили телефоны в доме, и Минхо вызывается принести их. На самом деле, он просто выигрывает время, чтобы собраться с силами. Положив два телефона в один карман, он идёт умыться. Его всё ещё немного беспокоит факт, что он может напугать Джисона и оттолкнуть его от себя. Но такого никогда не было до-, и он надеется, не будет и после-. Минхо неспециально мочит только-только высохшие волосы, но это не так важно. Он просто тратит ещё пару секунд на то, чтобы вытереть их полотенцем. В последний раз выдохнув и вдохнув по успокаивающей методике, Ли Минхо почти бежал на крышу. — Хён! Я уже думал идти за тобой, смотри, — Джисон указывает на чернеющую окружность с нижней стороны солнца, стоя на ногах. В последние минуты яркого солнечного света профиль Джисона выглядит особенно великолепно; словно святой на иконе, обрамлён золотистым ореолом. А у Минхо мокрые волосы, влага с которых течёт по затылку, и ошеломляющая полуторагодовалая влюблённость. Вот он — последний шаг. Совсем скоро. Они резво усаживаются на плед, разделив телефоны, и Джисон явно собирается открыть камеру, чтобы запечатлеть затмение, конечно. Его рука уже тянется к лежащему рядом смартфону, но Минхо останавливает её своей ладонью. Он кидает краткий взгляд на солнце, убеждаясь, что осталось совсем чуть-чуть до относительной темноты. — Прости меня заранее, — Минхо шепчет, едва справляясь со взглядом в искренние и непонимающие глаза Джи, но он должен сделать это. Это не что-то сверхъестественное, но определённо показательное и поворотное в их дружеских отношениях. Минхо немного пользуется замешательством парня, ещё не начавшего спрашивать, о чём он, наклоняясь вперёд и оставляя лёгкий поцелуй на его губах. Ли чувствует чужой громкий выдох и во рту, и у уха, что делает его глаза заметно округлившимися и расстерянными. Теперь он не знает, что сказать, когда план завершён, а дальнейших указаний от мозга не поступает. — Ох, — более отчётливо повторяет Джисон, закусывая губу. Значит ли это, что они пришли к своему концу? — Сделай это ещё раз. Минхо возвращает расфокусированный взгляд на Джисона. Какова вероятность звуковых галлюцинаций от перевозбуждения? Тем не менее, он не может упустить свой шанс, теперь целуя по-настоящему и чуть более медленно, неумело перебирая губы Хана время от времени между своих, цепляясь одной из ладоней за его талию и чувствуя ответные движения. Джисон пару раз облизывает его нижнюю губу, кладёт обе руки где-то чуть выше коленей Ли, и настойчиво давит на кожу сильнее, когда Минхо уже хочет отстраниться. Это по-новому и неожиданно, так, что они немного забываются, разворачиваясь, когда на солнце вновь остаётся лишь пятая часть окружности. — Ты... — Минхо едва слышно сглатывает, замечает, что их грудные клетки вздымаются с чуть большей интенсивностью. — Я. Но это ты, — Джисон начинает убирать ладони с колен Ли, но парень прижимает их своими сверху, оставляя на месте. Их диалог ужасно приближен по интеллектуальному уровню развития к детскому саду, но сейчас слова с особой вредностью не собираются в предложения, так что это не их вина. — Это я. Я поцеловал тебя, — Минхо несколько раз кивает себе в ноги, прежде чем несмело продолжить: — Потому что ты нравишься мне, Сон-и. — Ты мне тоже, — Джисон откровенно глядит на него. — Поэтому я ответил. — Что ж, мы нравимся друг другу. Вместо ответа Хан опять целует его. Вставая на колени, чтобы слегка возвышаться, и обхватывая ладонями за шею. Минхо кладёт и вторую руку на талию Джи, слегка шокированно и, скорее, рефлекторно. — Я знал, что сегодня ты сделаешь что-то. Они оба смущённо улыбаются, оставляя вопросы на тот самый любой другой день. А пока, бесконечные поцелуи на крыше — это более чем замечательно.