Quaerite me in altera

«Пепел облаком вверх поднимался, На зубах пыль скрипела во рту После боя, кто жив оставался, В ночь покинули высоту…» Каэнри’ах. Падение династии Черного Солнца. Весь Тейват буд-то погрузился в долгий, беспробудный сон. Он смиренно наблюдал за уничтожением недавно процветавшего народа. Лишь два архонта избавились от дрёмы, понимая происходящее и его последствия. Они, пожертвовав всем, встали на защиту обреченного королевства. На его территории царил хаос: от когда-то великолепных сооружений ничего не осталось, не пожалели даже роскошного дворца династии правителей, тянущегося в фальшивые небеса, в прочем, как и ее членов — королевскую семью и её свиту демонстративно убили на глазах у всех прочих жителей, лишив последней надежды. Помощь архонтов значительно сгладила положение, но в то же время все понимали: уже поздно. Небо впитало в себя оттенки крови, словно само изнывало от глубоких ран. Вместо воздуха в лёгкие проникал тягучий медленный яд, имя которому — Ужас. Он растягивал удовольствие: давил на грудь, ломая рёбра; забирался во все уголки человеческой души — светлый, темные? Это не имело для него значения — и поселялся там, от скуки задевая болезненные точки. Ему плевать кто ты — простой человек, архонт или принц, он будет веселится до последнего, пока не придёт Смерть.      Однако Смерть не удостоилась появится на кровавом балу — забрать жизни кхаэнри’ахцев для неё грязнейшая работа. Сотни жнецов  устало переправляли души в иной мир. Однако они проходили мимо медленно умирающего гео-архонта. Нет, эта была не жалость, перед жнецами, Смертью, все равны. У Архонтов не было души, они не были способны чувствовать. Проявив чувства, Архонт отвергался от всего Божественного, отдаляясь от Селестии и так называемого рая. Куда попадают архонты, полюбив? Ждала их вечная каторга или же абсолютная пустота? Может, у них есть шанс на исправление ошибок? Слабеющий Моракс отчаянно искал ответы на эти вопросы, попутно ища глазами того, из-за которого он теперь не знал, что будет после его смерти. Он не боялся покинуть этот мир навсегда. Он боялся оставить Барбатоса одного на поле битвы. Глаза предательски слипались, силы покидали отчавшееся божество, искавшее упокоение лишь в очах такого же глупого архонта, что пробудил в нем запретные чувства. Утонуть в последний раз в бирюзовой бездне не удалось, его взор окутала белая пелена. Крики жертв, лязг металла, шум битвы — все было как в тумане. Звуки перемешались в голове в один огромный клубок, не оставляя никаких отличительных черт. Среди всего этого безумия послышался крик — нет, не бесчисленного множества ранненых — голос произносил имя Моракса, или же умирающему божеству так хотелось думать. Он не знал, но жаждал, чтобы Барбатос был рядом сейчас. Последнее желание архонта оправдалось, Бог Ветра спешил, не смотря на свое кровоточащее тело — он понимал, что его друг больше не встанет — быть с ним — единственное, о чем он сейчас думал. Сумев разглядеть родной силуэт Барбатоса, Моракс улыбнулся, тратя на это оставшиеся силы. В последние секунды жизни он видел и слышал того, кто стал для него всем. Того, кто заставил нарушить Бога Контрактов главное правило — не чувствовать.  — Прости. Это было совсем не то, что хотело слышать Барбатос на прощание от своего друга. Вместе со своим уходом, Моракс забрал последнюю крупицу веры в спасение. Каэнри’ах был изначально обречён. Проклятое государство. То, чему суждено страдать, так как не поддавалось правилам Богов. Все, что не подчиняется законам, должно быть уничтожено. «И всяко нам известно, как безумие свойственно всем богам Прикоснувшимся к любви, но это ли их есть вина? Любовь божественному противоестественна.»