Лаванда

На губах вкус крови, язык онемел, подбородок дрожит, она лежит на полу, холодном как ноги трупов в морге и склизком как их органы. Она ловит ртом воздух, последние глотки, хоть чуть-чуть воздуха. Она чувствует как горло саднит, оно истекает кровью, заливает ею лёгкие. Она судорожно пытается втянуть носом воздух. Но чувствует лишь вакуум. Всё пропало, нет больше воздуха, только скользкий пол, она пытается сделать ещё вдох. Встать. Она слизывает кровь с губ. Видит дверь, из последних сил ползёт, пытается открыть её толчком ног. Упирается спиной в стену. Они сужаются. Она встаёт, прижимается к одной из стен. Грудь потихоньку начинает сдавливать. *** Свет. Слишком яркий. — Ааа! — Ой прости! Свет пропадает, вернее перестаёт бить в глаза и растекается по прикроватной тумбочке. Над ней стоит Рада, глаза её прищурены, волосы взъерошены, она выглядит заспанной и опухшей, половина её лица еле освещается зачатками рассвета, сочащимися между штор, ресницы трепещут на свету, одно ухо выглядывает из-за копны кудрявых (Лера никогда не понимала, зачем она их выпрямляет) волос. — Ты кричала во сне, махмуб, что случилось? Лера, ещё не до конца пришедшая в себя, мотает головой, Рада уверенно отпихивает её ноги и садится на кровать, забираясь ступнями под одеяло. — Кошмар? А ну, рассказывай. И подаёт стакан воды. Лера принимается жадно пить, чувствуя как капли стекают по подбородку на футболку и расползаются маленькими солнцами. Допивает, ставит стакан на место, утирает губы. — Я… Лера смотрит в сторону и вниз, на складки простыни. Страх снова сжимает горло, она чувствует какое-то шевеление со стороны Рады, а следом то, как она мягко разворачивает её ладонь и, поглаживая, переплетает их пальцы. — Я задыхалась. Больше слов не находится, но Лера поднимает глаза навстречу тёмно-зелёным радиным и её понимают без слов. Рада кладёт руку на её лицо, второй рукой гладит волосы, улыбаясь, обнимает, укладываясь на кровать и укладывая Леру рядом, она прижимает её к себе со спины и громко дышит, акцентно и нарочито вздымая и опуская грудь. — Дыши. Со мной дыши. Она кладёт ладонь Лере на живот. Та вздрагивает, принимаясь дышать в унисон. Часы. Настенные часы — метроном. Они не для измерения времени, на то и телефон есть. Нет. Они служат метроном, незыблемым метроном. Дыхание в такт ему, превращается в истинное дыхание, почти искусство, не музыка, нет, выше. Телефон завибрировал. Рада улыбнулась, встала, слегка скрипя матрасом, загорелой рукой взлохматила Лере волосы и вернулась к себе на кровать, освещённую поперёк тонкой полосой света, обнажающую руку улёгшуюся поверх одеяла. Лера потянулась к телефону, включила его. На мгновение поморщилась от голубоватого света. «Новое сообщение от «Кир/ᐠ｡ꞈ｡ᐟ\» слыш лер короч…» Она протёрла переносицу и открыла «Vmeste». Кир/ᐠ｡ꞈ｡ᐟ\: слыш лер короче дело такое 04:56 мне пацаны здесь подогнали фигню какуюто 04:56 там короче тётки голые 04:57 Что блин… Кир/ᐠ｡ꞈ｡ᐟ\: ну я тип передатчик 04:57 должен передать эту фигню веньке 04:57 который с рыбацкого 04:58 помнишь? 04:58 Лера похлопала глазами. Венька с Рыбацкого? Помнить то она помнила, только удовольствие от этого воспоминания не испытывала. Лера: Ну да, помню, а что? 04:59 Кир/ᐠ｡ꞈ｡ᐟ\: пехал я к нему значит в третем часу 04:59 тольк не злись, а 04:59 Она не собралась. Кир/ᐠ｡ꞈ｡ᐟ\: ну значит приехал а такой тип чо каво тип отдал я ему эту хрень 5:00 но ты ж знаешь детский час все дела 5:00 А, теперь ей стало всё ясно и она ударила себя ладонью по лицу и не метафорически, а вполне физически. Кир/ᐠ｡ꞈ｡ᐟ\: ну мня и повязали 5:00 вот 5:00 . (༎ຶ ෴ ༎ຶ) 5:01 Лера устало вздохнула, натягивая на себя джинсы, чувствуя как нехотя её отпускает кровать. Лера: Где? В ответ пришёл адрес. Пипец. Да туда сунуться хрен знает сколько. Она уронила голову на тумбочку, с другого конца комнаты послышалось шебуршание. — Ты чего? Она вздохнула и поманила Раду к себе рукой, та встала, закутываясь в одеяло, и чуть не спотыкаясь о его край подошла. Лера молча протянула ей телефон. — Нда. Ситуация. Они пару секунд посидели молча. Сонная Рада, закутанная в одеяло, и одетая Лера с постным выражением лица. — Ладно! — резко сказала первая, прихлопывая ладонями по матрасу, вдребезги разбивая только застывшую тишину. — Есть у меня идейка. Ты только подожди. В свете первых утренних лучей замелькала радина фигура, то, как она сбрасывает одеяло, то как роется в шкафу, её мягкий плавный силуэт и очертания строгого платья ниже колена, которое она на себя надела, фигура чуть зашла в сумрачную часть комнаты, возвращаясь на свет уже причёсанной. — Что ты делаешь? Шелест бессмысленного вопроса. Снова пропала в сумраке, и вот опять явилась…ты, как мимолётное виденье… пфу ты… и вот опять явилась, уже прямо перед Лерой, с сумкой на плече. Рада глянула на экран чужого телефона. 05:20. — Идём. Лера кивнула. В тишине они спустились на парковку, в моросящий грибной дождь и отблески фар в лужах, с земли поднималась влажность, тяжестью заполняя пространство, мешаясь с духотой и почти ушедшей утренней прохладой. — Что это? Рада посмотрела на неё с издёвкой. — Машина. — Чья? — Моя. — Оу… Не найдя слов для того чтобы возразить Лера села внутрь. Ну вот. Вечно её куда-то везут. Вечно в тишине Вечно в неловкой. Хотя неловкость была относительной, розовый рассвет начинал цвести за горизонтом, мягко, как будто шприцом, вводя в небо свет, который бежал по лужам, проникал в окна машины, освещал крепкие женские руки на руле. Лера уложила голову на сиденье. — Рад. Она что-то угукгула, как бы говоря, спрашивай. — У тебя брат есть? Ну, или сестра? — Есть. Лера перевела взгляд на неё. — Где? Рада вывернула руль, Лера чуть стукнулась затылком о дверцу машины. — Здесь. Они молчали. Это был тот тип молчания, когда один из людей пытается настойчиво доказать другому, что тот, сморозил что-то невразумительное. Рада вздохнула. — Родного брата, да и сестры, у меня нет, сводных тоже нет. Лера прикрыла глаз, к ней поползли причудливые формы, навстречу открыла рот огромная рыба. — Тогда почему ты сказала… Договаривать Лера не стала. Рада и так поняла. — Есть названный. — Это как? Она чуть поняла голову, само тело распологая на весу предплечий. — Нет никаких документов, подтверждающиж, что он мой брат, мы не родня, но я зову его братом, он меня сестрой, мы чувствуем себя, как брат и сестра. Понимаешь? Лера нахмурилась. До неё более-менее дошло. — И кто он? Ну, зовут как? Может я его во Вместе найду. — Он у тебя и так в друзьяз там. — Лера уже открыта рот, но тут же передумала. — Олег. Ну и бог с ними. *** Было уже порядочно за полночь она сидела в своей комнат, в двух днях перерыва между съемками. Она смотрела на своё детское фото. Маленькая Лера стоит в надувном бассейне, из-за неё выпрыгивает Кир, расплёскивая воду, на заднем плане виднеется старое, потрёпанной кресло Чайки, служившее скамейкой и лежаком. Звонок. Она закатила глаза, поднимая трубку. Ну что этому Разумовскому надо то? — Лерчик, mon cher, у меня к тебе дело. Она протяжно застонала, опуская лоб на крышку стола. — В двенадцать? — Нет конечно, завтра в одиннадцати приходи, обсудим! И сбросил. Скотина такая. Лера возвела взгляд к потолку. Господи.