Bitches come and go brah! But you know I stay…

- Как же ты меня заебал! – Цзян Чэн, стоящий посреди парковой аллеи, устало стонет и глядит на горящие идеей глаза своего сводного брата. - Чэн-Чэн, пожалуйста! Еще несколько попыток! Надо, чтоб фокус навелся прямо на одуванчик, а потом запускай на счет три! Давай, раз, два!.. Щелчок. Чирк. Чирк, чирк, чирк… Ничего не происходит. Цзян Чэн хмурит брови, и на переносице появляется сердитая складочка. Напряженный палец жмет на кнопку «Стоп» в открытой камере телефона. - Да сколько уже можно все поганить этим дерьмом?! – дешевая прозрачная зажигалка рубинового цвета, вырванная из чужих пальцев, летит на асфальт, тут же трескаясь вдоль пластикового корпуса. – На! – на ладонь Усяня ложится тяжелый металл с гравировкой в форме лотоса, заключенного в круг. Вэй Усянь, присвистнув, подбрасывает зажигалку на ладони и крепко сжимает ее в пальцах: - Теперь точно получится! Про замедленный не забудь!.. Они, как два придурка, носятся с отцветающими одуванчиками по дорожке городского парка еще добрую четверть часа. Чихают, когда пух залетает в нос, ругаются, когда ракурс оказывается неудачным или цветы и вовсе отказываются гореть, и смеются, когда нужное видео все же получается заснять. У Вэй Усяня картинка уже давно была в голове: нежные цветы в лучах летнего солнца, замедление, искры опадающих соцветий - он даже музыку подходящую нашел, а Цзян Чэн всё никак не соглашался помочь. Но как же придти к успеху в мире тик-тока без своего умелого оператора?! Позже, ближе к вечеру, Цзян Чэн и Вэй Усянь лежат на полу, прямо на холодной белой плитке маленькой кухни, потому что в их съемной квартирке с окнами на кампус жарко, как в аду. Они смеются, обсуждая прошедший день, и спорят, выбирая фильтр для нового видео. Усяню хочется больше красок, насыщенности, контраста, а Ваньинь, вечный скептик, смотрит на видео как строгий режиссер. В воздухе вокруг них душное марево и дурманящая свобода. Последние экзамены позади, страницы ставших ненужными конспектов беспорядочно разбросаны по столам, учебники заброшены, а впереди – полная тарелка арбузных долек и яркое, звенящее будущее. - Во, во-во-во! Новый план, новый план! О-о-о, этот звук просто пушка, А-Чэн! – Усянь, как неугомонная юла, вновь подскакивает и принимается носиться по комнате, рассматривая и расшвыривая вещи в разные стороны. - Не то, это тоже не то… Нужно что-то общее, какой-то элемент!.. - Ты от жары сдурел или всегда таким был? – Цзян Чэн, даже не открывая глаз, привычно закатывает их и сдвигается чуть в сторону, ища голыми лопатками прохладный участок плитки. - Сейчас еще одно видео сделаем! - Иди в пекло. - Как удачно, что мы итак в нем! – Усянь драматично обмахивается журналом, из которого вылетают и эффектно планируют на пол забытые между страниц высохшие незабудки. - А-Чэн, пожалуйста, у тренда просмотры в десятках тысяч! - … - вместо ответа в Усяня летит книга по композиции кадра и кино. Тот лишь хохочет и выкручивает громкость на телефоне. - Ты только послушай… - смартфон заполняет комнату мелодичными звуками, и Вэй Усянь приоткрывает губы и бегло облизывает их в предвкушении, а после… - Bitches come and go brah! But you know I stay… - чувственно пропев строчки, выжидающе глядит на брата. - И? В чем смысл? – щурит один глаз, и тянется к миске с нарезанным арбузом. Лицо будущей звезды соцсетей расплывается в счастливой улыбке. - Я тебе сейчас все объясню! Мы должны лежать рядом, прям близко-близко, смотреть друг на друга, и чтобы губы… - Что?! Какого хрена, Усянь? Ты совсем уже? Даже не думай! Остаток вечера они носятся по квартире, дерутся подушками и Цзян Чэн клянется, что в жизни не согласится на эту «стремную пошлую срань» в которой «ты вообще слышишь, о чем поют, идиот безграмотный?» На следующий день Цзян Чэн находит Вэй Усяня зареванным на ступенях пожарной лестницы главного здания университета. Нос щиплет от резкого запаха свежеокрашенных перил. Воняет страшно, но Усянь такой жалкий, сгорбленный и безутешный, что он садится рядом, неумело приобняв за плечи: - Ну ты чего? Усянь утирает тыльной стороной ладони потекшую красную подводку и шмыгает носом: - Они сказали, что ролики — это полная херня, и никому это не упало, и никто мне не поможет и!.. - серые глаза кажутся прозрачными от влаги, слова льются непрерывным потоком, и Цзян Чэн только спустя пару секунд понимает, что ему говорят. Очень хочется потрепать Усяня по взлохмаченным волосам, но он хлопает брата по плечу и поднимается, обреченно вздыхая. - Ладно, идём. Давай попробуем эту твою… гомосятину. Вэй Усянь непонимающе моргает пару раз, а потом расплывается в ослепительной улыбке, преображающей задрипанную лестницу в райские кущи. - Тот ролик? Правда? - Угу. О своем решении он сожалеет уже спустя несколько минут. Антуражем для съемок Вэй Усянь выбирает крыши старых, проржавевших от времени гаражей. Стоящие чуть покосившимся рядом аккурат за спортивной площадкой университета, они всегда были безлюдны и уединенны. Цзян Чэн никогда не понимал их ржавой упаднической прелести, но куда теперь деваться? Они лежат на потрепанной джинсовке Цзян Чэна – чтобы спины не пекло так сильно от нагретого металла. Босой Вэй Усянь радостно шевелит пальцами ног. Какое же наслаждение – скинуть кроссовки после утомительного учебного дня! Цзян Чэн, предпочитающий облезлому раскаленному металлу парковый газон, скучающе обдирает вокруг себя вздувшуюся краску и усыпает себя и Усяня ее крошащимися хлопьями. - Ну долго ты еще с мыслями собираться будешь, творец? - А-Чэн! Не торопи меня! Я продумываю концепцию! – увлеченно повертев головой, Вэй Усянь выискивает торчащий из перекрытия ржавый гвоздь и царапает что-то на разогретой солнцем ржавчине. Почерк у него угловатый и тонкий. - И что еще за художества? – хочется закурить, но уж лучше сделать это со всем удовольствием после очередной пытки перед камерой. Вэй Усянь расплывается в этой своей улыбке, от которой невольно щуришься, как от солнца, и гордо сообщает: - «Два героя!» Мы с тобой! Главные герои всех моих роликов, и так и будет, А-Чэн! Всегда будем помогать друг другу! А теперь!.. Вэй Усянь привычным движением пальцев приманивает к себе брата и наводит камеру в режиме селфи, проверяя вид. Облезлая краска, глупая надпись, краешек джинсовки, из-под которого торчит пара коричневых фильтров – черт подери, забыл вытащить сигареты! – и два лица. Вдохновленное и предвкушающее, рядом - уставшее, со стеклянным взглядом. Вэй Усянь все ищет ракурс и придвигается ближе некуда – совсем как в детстве, когда матушка запирала их в кладовке за совместные глупые выходки. У Цзян Чэна передоз Усянем: его рука на плече, нога небрежно перекинута через его колени, а от волос пахнет привычными специями. Когда Усянь смеется, брат чувствует запах вина. Паршивец, и когда только успел? - Ну, давай! На счет три… Динамик телефона оповещает о начале нужного трека, и музыка растекается по крышам. - Bitches come and go brah!.. – их губы едва ли не касаются друг друга, но последнее слово подразумевает широко распахнутые глаза и рот. Цзян Чэн не сдерживается, фыркает от смеха, но Усянь камеры не убирает. - But you know I stay… В середине строчки Цзян Чэн, кажется, понимает, как Усянь видит мир через призму своих дурацких коротких видео. В его поле зрения – кусок лазурного неба, прищуренные глаза, растрепанные ветром волосы. И так близко, боже, как же близко! Он совсем уже не слышит музыку, не чувствует жар крыши, да и вообще мало что воспринимает. Контроль ускользает от него, и он облизывает пересохшие губы и прикрывает глаза. Все к черту, всех к черту, кроме этого мгновения! - и прихватывает нижнюю губу Усяня своими, ловя терпкую пряность высохшего вина. Неловкость, испуг, удивленный вздох и дрожащие руки… Они целуются долго и жадно, даже когда Вэй Усянь отбрасывает телефон в сторону, рискуя лишиться своего ценного отснятого материла. Они шипят, кусаются, сталкиваются коленями и обжигают руки о крышу, тянут друг друга ближе, хотя куда уж там… Они бредут домой, как пьяные, переплетя пальцы. Их ждут ранние летние рассветы и нежные поцелуи в первых солнечных лучах, поездки к озеру наперегонки и подобранный по дороге белый кот, а дальше – яркое, звенящее… Видео, кстати, набирает много просмотров и разлетается по рекомендациям. Но Усяню уже не до того – двум героям и так есть чем заняться.