Адепт фетишей.

      Сяо стоял в дверях, неуверенно перешагивая с ноги на ногу и неотрывно смотрел в пол, стесняясь поднять взгляд. В комнате, куда он пришел, стоял терпкий запах мяты и ещё нескольких трав, заполнявший, казалось, не только ноздри, но и мозги целиком. Сквозь пелену этих ароматов прорывались странные и неподобающие звуки, от каждого из которых по телу адепта проходила волна смущения. На большой кровати располагались двое: рыжий парень и темноволосый мужчина, имевших имена соответственно Аякс и Моракс. Архонт властно, как ему и полагается, сидел, прислонившись спиной к стене и выпрямив одну из ног навстречу своему любовнику. Чайлд держал её в руках, облизывая от большого пальца до мизинца и обратно, жадно поглощая часть ступни в свой рот, и, давясь, вытаскивал, вновь облизывая кожу. И без того безумные глаза пронзила искра жажды впечатлений, неугасимая даже с течением времени. Чжун Ли казался безразличным ко всему этому, но на самом деле он страстно хотел большего. И большее только что пришло, оставаясь в дверях. (Чжун Ли) — Заходи, Сяо, не стесняйся!       Алатус повиновался знакомому голосу и прошёл почти к самому ложе, остановившись в метре от него. Перед глазами, уже смотрящими на кровать, мелькал голый зад, виляющий как хвост собаки. Моракс сделал знак рукой, и Сяо окончательно подошёл к нему с края. Стараясь не отводить взгляд от собеседника, адепт начал: (Сяо) — Вы меня позвали, Господин Моракс, и я пришёл. Зачем я здесь? (Чжун Ли) — Затем же, зачем и нужен всегда — выполнять мои приказы, конечно же. Или ты рассчитывал на нечто другое? (Сяо) — Никак нет, Господин Моракс. (Чжун Ли) — Ну, тогда слушай внимательно…       Моракс взял обе руки адепта в свои и притянул к себе на кровать, легонько толкнув занятого работой парня. Алатус оказался на коленях, с верностью и преданностью смотрящий на своего господина. Тот же прошёлся пальцами по руке вверх, перешёл на ключицы, грудь и медленно провел по всему торсу вниз. В паху мужчина грациозно сделал кружок, зашёл на сам ствол члена и пошёл по бёдру, вызывая мурашки у своего воина. (Чжун Ли) — Всё твоё тело принадлежит мне, но сегодня я разделяю право властвовать над тобой с ещё одним существом. Этот рыжий паренёк будет говорить тебе, что делать, ровно как и я. Твоя задача выполнять приказы беспрекословно и в наилучшем виде, всё понятно? (Сяо) — Да, Господин Моракс. (Чжун Ли) — Раз так, оседлай мой член. Немедля.       Фраза повергла в шок, но тело начало действовать тут же, рефлексом реагируя на приказной тон. Адепт принял удобную позу, оказавшись лицом к лицу с Чжун Ли, и стал насаживаться на огромный по людским меркам пенис, придерживая тот рукой. Без подготовки и смазки дело шло очень плохо, паника начала закрадываться в сознание Сяо, но годами созданный рефлекс по выполнению заданий от архонта не давал отступить. Очень туго и грубо продвигался рывками член, но всё же глубже проникал в тело. Боль была привычна адепту, он смирился с ней, подпрыгивая и с силой опускаясь на толстый и длинный орган, светившийся в полутьме комнаты. Сяо изредка поглядывал на спокойное лицо Чжун Ли, надеясь увидеть хоть каплю удовлетворения. Стоны и хлюпанье остались позади Сяо, где с аппетитом облизывал ступни рыжий.       С горем пополам, адепт оседлал таки непоколебимый член, без предварительной растяжки и смазки, что привело к слабому кровотоку, буквально парочкой капель. (Чжун Ли) — Похвально, Алатус. Чайлд, твоя очередь.       Архонт грубо убрал ногу из-под носа у парня и махнул ладонью на всё ещё сидевшего на его члене Сяо, беспомощного, но преданного. Аякс, с тем же огнем в глазах, поспешил перебраться поближе к гостю, оказавшись ровно у него за спиной; руками схватив за лодыжки, крепко их сдавив, парень быстро провёл языком по шее адепта, лишь после чего спросил: (Чайлд) — Мне правда можно всё, что угодно с ним делать, Господин? (Чжун Ли) — Да, всё что пожелаешь.       Ответ Моракса прозвучал так устрашающе спокойно, что адепт несколько вздрогнул от страха — что может прийти в голову человеку с таким взглядом?       Аякс, опять-таки с разрешения архонта, снял Сяо с члена и бросил на кровать головой в сторону двери. Рыжий оказался между двух могучих существ, что возбуждало в нём частички мазохизма. Придвинувшись задом к ступне Чжун Ли, он начал тереться об неё и простанывать имя её владельца. Ожидая ответа на свой нескромный жест, парень взял в каждую руку по ноге адепта и засунул левую в свой рот почти на половину. Моракс презрительно смотрел на зад своего любовника, размышляя, угождать ему или нет. Но после недолгих размышлений все же смягчился и, взяв с прикроватного столика излюбленную смазку, полив ею ногу по щиколотку, принялся давить пальцами на анус парня, требуя войти в него. Чайлд был в не себя от радости, какую ему принесло это ощущение чего то большого и неправильной формы между своих ягодиц. Изо всех сил насаживаясь на ступню мужчины, Аякс чувствовал всеми нервными окончаниями, как пальцы проходят сквозь уже давно не узкое кольцо мышц, как глубже и глубже проникает конечность, бесцеремонно и грубо раздвигая кишечник для своих нужд, и как в конце концов поглощается по щиколотку нога архонта. Издав специально выученный стон, Чайлд принялся было и дальше заталкивать в себя это инородное тело, однако Чжун Ли счёл длину достаточной и максимальной, за что пнул по ягодице парня, в знак наказания за непослушание. Тот выгнулся, проворачивая в голове раз за разом момент соприкосновения ступни своего господина с его кожей.       При всём этом Чайлд не забывал и про свою игрушку, которой так и вылизывал пространство между пальцами, обсасывая те, словно маленькие леденцы. Сяо старался не смотреть на безумное лицо, покрывавшее его ноги обильным количеством слюны и всячески касающееся их. Время от времени Аякс брал в рот другую ногу и тоже проворачивал свои действия. Он тёрся своим членом о матрас, желая поскорее кончить, пока вдруг не лишится окружающих прелестей. Видимо терпения у Чжун Ли хватило не на долго, потому что он вновь позвал адепта к себе, добавив «немедленно». Сяо аккуратно вырвал ноги из хватки рыжего и подполз к Мораксу, покорно склонив голову. (Чжун Ли) — Знаешь, у меня есть страсть к мелким вещицам. Повернись ухом ко мне.       Сяо послушался приказа и тут же оказался в новой, более крепкой хватке — выступившие из пальцев мужчины когти безжалостно впились в кожу. Моракс приблизил голову несчастного к своему рту и, высунув длинный, как у змеи язык, резво провёл им по уху снизу вверх, медленно пробираясь внутрь. Адепт дёрнулся от неожиданности, за что получил весьма грубую пощёчину, и теперь уже держался стойко и непоколебимо. Слюна затекала в ушной проход, размазываемая там лентой языка, который, не зная меры и границ, лез всё дальше и дальше, словно желал достичь мозга. Всё внешнее ухо Сяо уже оказалось во рту, или сейчас будет лучше сказать, в пасти у Моракса, обсасываемое и обкусаное. Острые драконьи зубы иногда смыкались на кончике хряща, будто специально принося боль адепту, провоцируя его на новое вздрагивание без разрешения архонта. Но Сяо держался, стискивал свои зубы так же, как и Чжун Ли свои. Щекотка сводила с ума; хотелось почесать ухо где-то глубоко внутри, лишь бы избавиться от беспощадного чувства.       Видимо насытившись конкретно этим занятием, Моракс вынул свой змеиный язык, медленно, вновь будоража ушной проход трепетаниями, и, то ли с предвкушением, то ли с едва скрываемым возбуждением взглянул в глаза Сяо. Этот взгляд ничего не означал, никакого секретного послания, а даже если бы и означал, то следующая за ним фраза всё равно бы добила адепта. (Чжун Ли) — Твоё ухо — бесподобно, поэтому я заберу его себе. Я же сказал, что у меня страсть к мелким вещицам.       Не успел Сяо даже ответить, как архонт в мгновение ока затолкал в ротовую полость ухо и, сомкнув в зубы, откусил его. После аккуратно выплюнул себе на ладонь, облизывая от крови так, словно это было божественное явство. Адепт тем временем трясущимися руками держался за окровавленную дыру, оставшуюся после грубого откусывания. Кровь лилась вниз по шее, расплывалась лужей на ключице и плече, несколькими ручьями продолжая свой путь. Архонт же, удовлетворив свой коллекционерский позыв, с живостью изучал бледное тело, стремясь найти что-нибудь ещё, достойное быть в его коллекции. Пока его глаза беспокойно бродили по голому торсу, он сказал: (Чжун Ли) — Чайлд, мне надоело пихать в тебя ногу, иди и пользуйся адептом. (Чайлд) — Да, Господин.       Быстро освободив ступню мужчины, рыжий развернулся и подполз к испачканному кровью адепту, кладя руки ему на колени. Оценив взглядом ранение, Аякс неожиданно расплывается в улыбке и, словно умирающий от жары зверь, начинает слизывать кровь. Он орудует языком, мажет ладони и пальцы лишь затем, чтобы обсосать их, с таким аппетитом поглощая красную жидкость. Сяо в ужасе смотрит на парочку обезумевших, но понимает, что не в состоянии что-либо сделать им, ну или только архонту. Место, где располагалась внешняя часть уха, болит и кровоточит, так его ещё и теперь лижет Чайлд, желая получать кровь непременно из раны.       В этот момент Чжун Ли наконец определился со следующим объектом для изувечения. Властным движением руки поставив адепта на четвереньки, а сам встав ровно позади него на коленях, мужчина выпустил из пальцев когти, длинные и острые как бритва. Пока Чайлд продолжал вылизывать текущую жидкость из уха, Чжун Ли приставил по два когтя к каждому бёдру и с напором стал давить, разрывая кожу, а затем и плоть глубоко внутри. Здесь не помогли годы тренировок — Сяо заорал в прямом смысле как резаный. Но ни одного из садистов это не волновало, более того, они даже обратили на это внимание. Игнорируя кости, мышцы и связки мужчина проник почти насквозь, прокрутил когти по кругу широким диаметром и только потом вытащил, заодно и вырезанную плоть захватил. Крики не спасали и не помогали, бежать уже было бесполезно — ноги покалечены. Сяо трясло от боли, но кроме как терпеть и надеяться на лучший исход он ничего более не мог делать. Мысли словно пульсировали, то наполняясь яркими вспышками, то покрываясь мраком. Чего чего, но такого вечера адепт никак не мог ожидать. Он уже сто раз пожалел о том, что согласился прийти сюда. Ну как согласился, иного выхода и не было — неподчинение архонту возможно аукнулось бы ужаснее. Чжун Ли, выпустивший два своих члена, как и подобает драконам и змеям, пристроил каждый из них у проделанной дыры, готовясь войти. Смазывать он ничего не стал, да и зачем, ведь из ран хлестала кровь, которая наверное могла подойти как смазка. Гигантские головки втиснулись в отверстия и стали продвигаться глубже, правда не очень далеко — всего на 10 сантиметров. Мужчина опять осмотрел тело адепта, после чего облил свою правую руку той самой смазкой, которую использовал на ноге, и без церемоний принялся вставлять кулак в анус Сяо. Уже разорваный он не с такой тяжестью принимал инородное тело, однако и не так легко. Адепт корчился от боли и судорог, хватал руками простынь и бил по ней ладонями, лишь бы отвлечься от пыток.       Чжун Ли казалось был удовлетворен, двигаясь тремя конечностями в теле Алатуса, но свободная левая рука не давала ему покоя. Подозвав рыжего, мужчина, схватив его за копну волос, несколько раз ткнул лицом в свою мошонку и, не отпуская руки, стал наслаждаться действиями своего любовника. Чайлд лизал, как делал и до этого, быстро и обширно, увлекаясь делом по полной. Ему хотелось вновь пить кровь, которая была всего в паре сантиметров от него, но он не хотел ослушаться архонта. Моракс так эффективно, резко и быстро двигал тазом, что продырявил до конца бёдра адепта и теперь мог на полную толкать члены, чем он собственно и стал заниматься. Сяо с отчаянием смотрел вниз, наблюдая за движущимися сквозь его ноги пенисами, толстыми и светящимися. Ошмётки плоти лежали рядом, кровавыми пятнами разукрашивая белое постельное бельё. Всё происходящее казалось сном для Сяо, он не мог смириться, что это реальность.       Аякс вновь оказался свободным, как бы получая разрешение на очередное использование адепта. Парень подошёл к лицу того, безумным взглядом кидаясь по всей его поверхности, и медленно протянул свои пальцы, подрагивающие от нетерпения. Закрепив веки Сяо большими пальцами обеих рук, так сильно их вдавив в череп, что адепт вскрикнул, Чайлд, с неизменной сумасшедшей улыбкой, вытянул язык и коснулся глаза. Поначалу Сяо ничего не почувствовал, хоть и прекрасно видел, что с ним делают, но когда рыжий с неестественной для человека скоростью и жадностью стал лизать слизистую глаза, заливая её своей слюной, адепт ощутил жжение, нарастающее с каждой секундой. Чайлд словно видел в янтарной радужке капли мёда, давя и тыкая на неё, будто желал выдавить. Шершавая поверхность скользила по глазному яблоку, колола его и щипала, раздражала до красноты. Аякс слишком любил что-либо лизать, а глаза и ступни больше всего. Он двигал языком вдоль, поперёк и по диагонали, заползал под веко и очерчивал границы. Выступавшие слёзы быстро смешивались со слюной и сглатывались парнем. Насытившись одним глазом, он перешёл ко второму, проделывая всё то же самое.       А Чжун Ли уже был на грани, вот-вот готовясь кончить. Его огромные члены увеличели отверстия и теперь, будучи красными от нескончаемого потока крови, беспрепятственно двигались сквозь бёдра адепта, естественно причиняя тому невыносимую боль. Кулак жёстко давил на предполагаемое местонахождение простаты, но это не приносило никакого удовольствия. Решив, что левую руку всё-таки надо чем-то занять, Чжун Ли выпустил когти и принялся вырезать буквы на заднице Сяо. Он написал своё имя, имя рыжего и непосредственно имя адепта, и это всё лишь на левой ягодице, правую он оставил на потом. Заведя руку под Алатуса и нащупав его сжавшийся от мучений член, Моракс стал царапать его, обводить круг у основания и беспорядочно резать плоть и кожу. Ощущение теплоты льющейся по когтям и пальцам крови возбуждало мужчину, что и стало финальным штрихом для семяизвержения. Часть спермы вылетела сквозь отверстия на простынь, но большинство Чжун Ли удалось сохранить внутри бёдер адепта. Он засунул головки членов в плоть до тех пор, пока не перестал кончать, и только после этого вынул их. Зрелище радовало его взгляд: из дырявых бёдер вытекала красно-белая жидкость, похожая на рождественский леденец.       Сяо терял сознание — глаза ничего не хотели видеть, а ноги держались неизвестно за счёт чего. Он чувствовал боль, слабо, как звук сквозь воду, но всё же ещё не утратил способность чувствовать. Кожа горела от рваных ран в паху, резаных на ягодицах. Единственная мысль маячила в сознании несчастного — поскорее бы закончить этот кошмар.       Моракс, видя, что его любовник слишком уж занят с лицевой стороны их игрушки, принял решение закончить всё сзади. Полулёжа, мужчина прислонил свои зубы к белёсой нетронутой коже, но замер, после чего вместо укуса сделал удар. Ладонь, приобретя покрытие из каменной чешуи, с громким шлепком коснулась ягодицы, затем ещё и ещё, создавая ярко-красные пятна, перерастающие в пунцовые и фиолетовые. Чжун Ли с каждым новым ударом становился агрессивнее, утопая в жажде увечий и своеобразной похоти. Лишь когда большая часть некогда белой кожи на заде адепта стала тёмной, как грозовая туча, мужчина перестал, вновь припав зубами к ней. Клыки пронзили плоть, не до конца откусывая её и переходя к следующему месту. Раз за разом кровавые неровные круги покрывали ягодицу, по которой опять стали прилетать удары. Чжун Ли, как разъяренный зверь, наконец поймавший добычу, ненасытно поедал её, пока что не в прямом смысле. Когда вся поверхность была изуродована, мужчина подумал, что левая ягодица незаслуженно слабо отделалась, и в испорченный мозг пришла идея. Он возьмёт этот кусок кожи с надписями в коллекцию, обязательно возьмёт. Опять выпустив свои бритвенно острые когти, Чжун Ли аккуратно, чтобы не испортить и не порвать, стал срезать ту часть ягодицы, на которой были вырезаны имена. Почти всю кожу в том месте он срезал, плюс плоть, которую не экономил мужчина. До кости была изъята левая ягодица, оставшись в руках улыбающегося архонта. Правая часть почти чёрная и вся в укусах, от левой части осталось немного плоти и кость — нынешний зад адепта выглядел примерно так.       Чайлд мог бы и дальше вылизывать раздражённые глазные яблоки, но архонт приказал ему перестать. Вдвоём они смотрели на теперь уже стоявшего на коленях Сяо, которого, по правде говоря, держал Чжун Ли, потому что самостоятельно он держаться был не в состоянии. Рыжий опять получил разрешение на своеволие, и тут же бросился к разодранному в кровь члену адепта. По своему обычаю высасывая кровь из ран, парень стал пихать орган глубже в рот, дальше гланд, полностью помещая его в себе. Моракс шепнул ему на ухо несколько слов, и тот послушно замер, чего-то ожидая. (Чжун Ли) — Умоляй меня, Алатус, чтобы я не дал команду откусить тебе член. Умоляй немедленно.       Сяо сквозь ломающееся сознание попытался понять смысл услышанного, но никак не мог собрать слова в одно предложение. Лишь очередная боль стала отрезвляющим действием для него, хоть и на миг. (Сяо) — Умоляю, Господин, умоляю вас, не давайте команды! Умоляю, умоляю…умоляю…       Чайлд начал сжимать челюсти, готовясь лишить адепта достоинства. Чжун Ли чувствовал лёгкое возбуждение, но ему хотелось большего, а для этого не стоило мешать рыжему, тогда бы Сяо закричал искреннее. (Сяо) — Нет! Прошу, умоляю вас, о Господин Моракс, молю, не надо!       Под крики адепта и хруст хрящей Моракс явил свой драконий хвост, длинный и покрытый каменной чешуёй, который тут же проворно стал толкать в повреждённый анус Сяо, двигаясь всё глубже и глубже в кишечник. Резким движением мужчина оторвал соски на теле несчастного, отбросив к уху и части ягодицы, любуясь на очередные кровавые пятна. Следующим действием стало оральное изнасилование: Чжун Ли запихал оба своих члена в ротовую полость Сяо, пробираясь в глотку и глубже, лишая того доступа к воздуху. Чайлд пережёвывал половой орган, захлебываясь в крови и не обращая внимания на своего господина. Хвост прошёл половину кишечника, раздирая каменной чешуёй внутренние стенки и разрывая их; два члена безудержно долбились в горле адепта, пока тот умирал от кровоизлияния и удушья. Чжун Ли опять готовился кончать, с удовлетворением смотря на изуродованное тело своего воина, который фактически погиб за Господина.       Семя в таком же количестве залило пищевод и наполнила желудок, правда уже мёртвого адепта; хвост разорвал кишечник изнутри, так и не добравшись до противоположного входа относительно ануса; Чайлд закончил пережёвывание члена и сидел, облизываясь от крови. Двое садистов, вдоволь насытившись несчастным Сяо расслабленно посмотрели на его тело, на добытые трофеи и завалились спать, прямо рядом с трупом.