Улыбка

Проезжая через центр города, семнадцатилетняя Ханна невольно вздрогнула. Она не хотела идти к стоматологу. Конечно, она жаловалась на боль в зубе в течение последних нескольких дней. Но она не могла вынести мысли о том, что будет сидеть в стоматологическом кресле с каким-то мужчиной средних лет, склонившимся над ней, чтобы осмотреть и вылечить ее зубы с помощью стоматологических скальпелей и боров. Это пробирало ее до костей. Предыдущие дантисты всегда дополняли ее ослепительно белые зубы и часто говорили, что у нее приятная улыбка и что она всегда должна поддерживать свои зубы в отличном состоянии. Но она так давно не посещала дантиста, если быть точным, больше двух лет назад, и ей не хотелось возвращаться. Никогда. Тем не менее, после бесконечных споров с матерью, она, наконец, согласилась записаться на прием. — Мама, — пробормотала она, отбрасывая песочные волосы с лица, — мой зуб сегодня не так уж плох. — Действительно? Ну, все это утро ты хныкала, так что это должно быть все еще больно. Во всяком случае, мы почти у цели. Ханна вздохнула, когда зубная клиника вырисовывалась перед ней, когда они свернули на боковую дорогу. — О… дерьмо. Мать бросила на нее взгляд с отвращением из-за выражения и вывела дочь из машины, припаркованной перед зданием. Медленно каменеющая девушка подошла к двери клиники и вошла в здание, немного встревожившись из-за слабого звука сверления из процедурной. Успокаивающая рука похлопала ее по плечу, когда она села рядом с матерью, ожидая, пока ее позовут. Она глубоко вздохнула, ее руки начали дрожать, трепет начал расти, поскольку она была так близка к тому, чтобы столкнуться со своим главным страхом. Однако ей было чего опасаться, кроме дантиста. Это был тот обожженный мужчина, который преследовал ее в огромном лабиринте длинных темных проходов в котельной. Когда она подумала о нем, по ее спине пробежали мурашки, так что мудро она отогнала эту мысль. Ее единственное внимание должно быть сосредоточено на том, чтобы следующие полчаса не отвлекаться. Дверь процедурного кабинета со скрипом открылась, и оттуда вышла маленькая девочка, прижимая к деснам кусок ваты. Ханна испуганно сглотнула. Маленькая медсестра шагнула в дверной проем, улыбаясь. — Ханна Дэвис, пожалуйста, входите. — Все будет хорошо, — прошептала мать Ханны. С глубоким вздохом Ханна вошла в кабинет, где ее поприветствовал высокий веселый мужчина: — Здравствуйте, я доктор Бартон. Она кивнула и внимательно осмотрела выкрашенный в кремовый цвет кабинет. От запаха анестетика ее начало тошнить, она никак не могла с этим справиться. Ее глаза расширились, когда она увидела небольшую тележку рядом со стоматологическим креслом, в которой было небольшое зеркало, скальпель, маленькая серебряная бормашина и пара медицинских щипцов. — Садитесь, пожалуйста, — пробормотал доктор, натягивая пару медицинских перчаток. Она мрачно откинулась на стоматологическое кресло, слегка вздрогнув, когда кресло откинулось назад, когда врач нажал кнопку сбоку. — А теперь расслабься. Я просто осмотрю твои зубы. — Хорошо, — пробормотала она, — просто я не люблю стоматологов. В последний раз, когда я была здесь… я пнула доктора Трумэна. Я так нервничала. Он усмехнулся: — Ну, я надеюсь, ты не будешь пинать меня сегодня. — Не буду. Было бы неплохо, если бы я получила немного газа, чтобы чувствовать себя более непринужденно? Кивнув, он выпрямился: — Конечно. Я задам вам несколько вопросов. Сколько раз в день вы чистите зубы? — Дважды. Когда я просыпаюсь и перед тем, как лечь спать, — ответила она. Он задумчиво кивнул, пока медсестра делала какие-то пометки в коричневом блокноте. — Вы едите много сладкой пищи или напитков? Ханна кивнула: — Примерно две банки газировки в день и, может быть, пару плиток шоколада. Я сладкоежка. — Как насчет того, чтобы немного сократить, а? Она коротко кивнула и снова открыла рот, когда доктор взял тонкий скальпель и наклонился, чтобы осмотреть ее зубы, он начал соскабливать зубной камень с ее коренных зубов. Она глубоко вздохнула, а затем издала тихий вздох боли, когда он надавил на зуб с глубокой полостью в задней части. — Хм… кажется, я нашел проблему. У тебя глубокая полость в заднем зубе. Он выпрямился и подтянул маленькую тележку ближе к креслу. — Значит, мне нужно просто поставить пломбу? Да? — спросила Ханна, ее нервы взяли верх над ней. Доктор Бартон покачал головой: — Нет, боюсь, что нет. Мне нужно удалить зуб. Я уверен, что вы больше не хотите терпеть боль. — Да, — захныкала она. — Не волнуйся, Ханна, это очень простая процедура, — успокоил он ее, улыбаясь. Медсестра помогла дрожащей девочке сесть и осторожно надела ей на нос и рот маленький серый противогаз. Она похлопала девушку по руке, и та легла на спину: — А теперь сделайте глубокий вдох и расслабьтесь. Дверь в комнату постучала и со скрипом открылась, открывая регистратору: — Извините, что побеспокоил, доктор Бартон. Но вас просят к телефону. Звонящий говорит, что это срочно. Вздохнув, доктор Бартон извиняюще улыбнулся своему пациенту: — Прошу прощения. Ханна вздохнула с облегчением, ей так нужно было успокоиться, и этот газ определенно делал свое дело. Она сделала еще один глубокий вдох и улыбнулась про себя, тихо хихикая. Ее разум плыл, и, если подумать, она плыла. Она вдруг очень устала. Но она должна была бодрствовать, однако ее глаза медленно закрылись. Медсестра взглянула на Ханну и собрала ее записи, прежде чем выйти из комнаты, чтобы передать подробности о медицинской информации Ханны секретарше, чтобы сохранить ее для будущих записей. Спящее тело Ханны слегка застонало, когда ее голова повернулась влево, погруженная в сон. Внезапно по всей комнате разнесся громкий визг, от которого спящая девушка вскрикнула. Ее глаза распахнулись и бешено заметались по комнате, которая теперь была заполнена тонким туманом. Где все? Что, черт возьми, здесь происходит? Перед креслом вырисовывались темные очертания фигуры. Она сглотнула огромный ком в горле, когда в глубине ее души начала подниматься паника. Она без усилий попыталась сесть, но ее тело было привязано к креслу. Глубокое хриплое затрудненное дыхание эхом разнеслось по комнате, за которым последовал зловещий шепот: — Ханна. — О… нет, — пробормотала она и завизжала, когда в поле зрения появилось обожженное ухмыляющееся лицо Фредди Крюгера, всего в нескольких дюймах от ее дрожащего лица. — Оставь меня в покое, — умоляла она. — Не раньше, чем после стоматологической процедуры. Так что ты сиди на месте, сука! — мрачно прорычал он. — Ну… у маленькой Ханны болит зуб, да? Она застонала от боли, когда он грубо сжал ее рот, надавив на ее зубы: — Не волнуйся, поросенок. Фредди вытащит его. В его левой руке, к ее ужасу, материализовался металлический зажим, и с яростью он вонзил инструмент ей в рот, заставив его открыться. — А теперь приступим. Посмеиваясь, он вскарабкался на перепуганную девушку и помахал перчаткой перед ее лицом: — Я сделал новую перчатку специально для этого случая! Она вздрогнула, увидев, что вместо четырех окровавленных лезвий торчало из кончиков его пальцев. Теперь там были две хирургические дрели и скальпели. Ханна покачала головой, не соглашаясь с предложенными им действиями. Он зарычал и схватил верх ее синей футболки: — Тебе лучше быть хорошей девочкой, иначе ты не получишь леденец. Ханна захныкала, когда он наклонился к ней и поднес сверло к ее открытому рту. Оно со свистом ожило, спровоцировав девушку на дикий крик, и вонзилось ей в десну вокруг поврежденного зуба. Кровь хлынула из ее разорванных десен и внутренней части рта. Бессердечно смеясь, как садистское животное, которым он и был, он вонзил скальпель глубоко в ее полость и дальше в корень зуба. Крики Ханны стихли, когда ее тело обмякло от усталости. Злобно улыбаясь, Фредди вытащил свое оружие и поднял его высоко над головой, теперь вернувшись к своей традиционной перчатке с четырьмя лезвиями. — Ой, а теперь Ханна собирается подарить мне одну из своих особенных улыбок? — злобно усмехнулся он. Она молчала. — Полагаю, что нет, — заметил он и глубоко вонзил свои лезвия ей в рот, разделив ее язык и внутреннюю плоть на части. Он покрутил лезвиями в течение нескольких секунд, прежде чем выдернуть перчатку и усмехнулся над тем, что теперь было в его руках. Именно зуб Ханны, который причинял ей столько страданий. Он взглянул на труп Ханны и мрачно прошептал: — Тебе действительно стоит улыбнуться, дорогая, по крайней мере, у тебя больше не болит зуб.