Смотри же, чтобы жесткая рука Седой зимы в саду не побывала, Пока не соберешь цветов, пока Весну не перельешь в хрусталь фиала. Как человек, что драгоценный вклад С лихвой обильной получил обратно, Себя себе вернуть ты будешь рад С законной прибылью десятикратной. Ты будешь жить на свете десять раз, Десятикратно в детях повторенный, И вправе будешь в свой последний час Торжествовать над смертью покоренной. Ты слишком щедро одарен судьбой, Чтоб совершенство умерло с тобой. Уильям Шекспир, Сонет 6.
Девочка открывает глаза, чтобы снова издать мучительный стон. Она устала. Она больше так не может. Это невыносимо. — Стар, ты можешь помочь мне кое с чем? — Как из-под воды, до блондинки доносится голос Эклипсы. — Иду, — сухо и привычно. Эмоции били в ней ключом с самого рождения. Стар была весела, болтлива и непоседлива. Она заряжала позитивом всё и всех вокруг себя — от маленького муравья до самого серьёзного человека на свете. Последний раз, когда она что-то чувствовала, закончился спустя неделю непрерывных слёз. Стар плакала постоянно. Будь то громкие крики, истерика и крушения сохранившихся вещей, или тихий скулёж. В дали от всех, или, когда её видел весь уцелевший Мьюни, ей было всё равно. В первый день своих слёз, девочка сожгла свой гобелен. Она пришла в комнату с десятками судеб своих предков и уничтожила их все. Прошлое в прошлом. Но боль, сидящая в груди, даже, когда вытканная иглой блондинка обуглилась, никуда не уходила. Только сильнее стала. Ведь поглощавший судьбу огонь сжегал всех, кто был рядом со Стар. Но среди этих «всех» его не оказалось. Проклятая судьба подарила ей Марко тогда, когда он был ей не нужен. В конце концов, отняв его, когда Юная Баттерфляй нуждалась в нём больше всего в мире. Во всех мирах. FK — Но… нононо… — голос истерически срывался. Стар помнила, Глоссарик говорил, говорил о том, что когда магии не станет, тогда и Марко рядом не станет. Она помнила, как решила навсегда оставить свою семью и свой мир, упав в колодец, дающий последнюю возможность остаться с Марко. Да и был ли Мьюни — её мир? Не там ли её мир, где школа много лет заставляет детей вставать рано утром? Не там ли, где она ела начос килограммами? Не там ли, где нет магов, а вместо них фокусники? Не там ли, где она познакомились с Марко? Баттерфляй не понимала, почему она бросила всё, ради него, а проклятая магия, изчезнув, этого не оценила. — Я ведь… я… — она издала всхлип. — Марко ведь был рядом… он… он обнимал меня. — голос сел, выпуская наружу только хрипы. — Стар, дочка… — Мун была рада, что магия сделала ей свой последний подарок. Оставила дочь с ней, не разлучила навсегда. Но женщина видела, что её самая дочь ненавидит то, что уничтожила, за то, что потеряла. END FK — Что случилось? — интересно ли ей? Возможно, если бы она умела чувствовать что-то ещё, помимо желания спать. — Стар, — Эклиспа печально посмотрела на девочку, потянулись к ней. Опять. — Прекращай, — блондинка грубо скинула руки женщины со своих плеч и отшатнулась. — Чего ты хотела? Нужно что-то связанное с Метеорой? Эклипса покачала головой. — Метеоре ничего не нужно, — женщина сглотнула, отводя взгляд. — Она просто… В последний месяц очень скучает по Марипоссе, — прошёл месяц. Целый месяц без Марко. — Как и ты по её брату. Я это и хотела обсудить. Стар, словно кипятком ошпарили. — Нет, — рявкнула блондинка. — даже не думай… — Но, Стар, послушай… — женщина попыталась вразумить Юную Баттерфляй, но тщетно. — НЕ БУДУ СЛУШАТЬ! Я СЕЙЧАС ЗДЕСЬ НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ, Я ПРИНЯЛА РЕШЕНИЕ УЙТИ НАВСЕГДА, А РАЗ МОИ РЕШЕНИЯ НИКОМУ НЕ ИНТЕРЕСНЫ, ТО НЕ НАДО ДЕЛАТЬ ВИД, ЧТО ВАМ ВСЕМ ЖАЛЬ! — чтобы прокричать это, Стар понадобились все силы, которых у неё не было с того момента, как она поняла, что больше не увидит Марко. — Вы только и рады, что я осталась. А я хотела бы скорее умереть, чем навсегда остаться здесь, без… — закончить не получилось. …Занудного ботаника Марко Убальдо Диаза, заносчивого взрослого качка Диаза, милого друга Марко и парня, когда-то влюблённого в Джекки Лин Томас. «Это не правда, кстати. Тогда, в сарае, среди Свинокоз, мой Марко сказал, что его чувства ко мне появились с первой встречи и росли с каждым днём. Может, он любил Джекки, но только потому что думал, что его чувствам ничто, кроме его стеснительности, и никто не мешает». — Чёрт, — дрожащий шёпот предвещает слёзы. Это правило с недавних пор, точнее, ровно как месяц, поселилось у блондинки в голове. Она впервые за три недели почувствовала в глазах слёзы. Чтобы не дать им покатиться по щекам, ей нужны были силы. У неё больше их не было. — Нет, я не должна была… — голос сорвался, потеряв свой звук где-то в гортани. «Вспоминать его…» — застрявшая в горле фраза, которая означала истерику. — Н-не смей больше говорить о н-нём. Н-никогда и н-ни при каких… — сглотнула ком в горле, призывающий слёзы и крадущий слова. — обстоятельствах, н-не делай этого, — Стар прошептала это очень быстро, пока была возможность не сорваться. — Но милая… — в глазах Эклипсы тоже были слёзы. Женщина, ставшая ей второй матерью и близкой подругой, тоже любила его. Но она смогла отпустить и забыть. Она никогда не поймёт. Поэтому Эклипса больше не могла быть второй матерью и подругой для Юной Баттерфляй. Блондинка решила это, пока бежала к ближайшей ёмкости, куда её могло вытошнить. Щёки, едва восстановившись от солевых ран, вновь страдали.***
Девочка смотрит на небо. Она вздыхает и закусывает губу. — Я помню, как однажды попала в парадокс с параллельными вселенными из-за неверной решённой задачи по математике, — Стар тихо рассмеялась. — И когда я смертела на себя в параллельнвх вселенных… — девочка всматривается в появляющиеся звёзды. — Они напоминали мне звёзды. Они все были разные. Но… — блондинка облокотилась на подоконник. — Я думаю, кто-то из них по итогу остался с тобой. На Земле или Мьюни. Это так не важно. Юная Баттерфляй моргнула, прогоняя тоску. — Вот так, Диаз. Так уж получилось, что мы с тобой не в такой вселенной. Нам не повезло. — руки дрожат, — Мы увидимся, только когда смерть разлучит нас. Моя смерть. — но голос твёрд и решителен. Стар впервые за несколько месяцев улыбается. — Но знаешь что, Марко? — с её губ слетает смешок. — Ты бы не одобрил, если бы я умерла так рано, не съев двойную порцию начос. За свою жизнь и за твою. — девочка смеётся, вспоминая, как Дженна с помощью гипноза заставила парня, обожающего начос, возненавидеть его. — Теперь мне нужно отдуваться за нас двоих! Стар отталкивается от окна, разворачивается, расправляет плечи и приподнимает подбородок, представляя, что на её кровати, как бесчисленное количество раз до этого, сидит Марко и гордо улыбается. Будто она снова, второй раз в жизни, получила отлично по математике. Будто он не исчезал Прошло полгода.