Four Crows

      — Я не понимаю, что творится в твоей голове, — голос звучал сухо, и не особо заинтересованно.       Чужие руки, следы от зубов на светлой коже. Кровью пропитанные полотенца, порванная одежда. Пальцы касающиеся металлического шкафчика или же цепляющиеся за широкие запястья, в попытке оттолкнуть. Ощутимый вес над хрупким телом, мерзкие взгляды, смех, стоны и отвратительное удовольствие. Прекрасное тело, исказилось в голубых глазах. Белые линии, темнеющие синяки, спадают, как звезды с небес, и становятся незаметными на чудном фоне белоснежной кожи. Темные родинки отчерчивают каждую новую линию тела, от запястья заканчивая свой путь на лодыжке. Светлые волосы спадающие на лоб, неприятно покалывают глаза, задевая небесную радужку. Темная цифра 5, отражающаяся в зеркале каждое утро. Искренняя улыбка на что-то довольно близкое сердцу, морщинки всплывающие от недовольства и счастья. Слезы стекающие так редко, что хочется кричать от боли разъедающей в груди. Ему нужна свобода. Он достоин жить.       Сгорбленная спина, разбитые в кровь колени. Прижатая к металлу щека с цифрой 3, горела адской болью. Следы от рук на бедрах, грубые толчки, крики и боль. Горячий душ, разъедающий краснеющую кожу. Умирающие бледно-голубые цветы, потухли в серых глазах и пропитались солью. Нежный английский слетающий так легко с его бледных губ, как всегда, обретает французский акцент, словно напевая мелодию, при каждой новой фразе. Густые и немного волнистые волосы, как всегда, уложены, ни одна черная кудрявая прядка не выбивается из общей картины. Вечерами запах страниц, снова прочитанных книг в слух, разливая спокойствие в черных стенах. Беспокойный сон, мокрые простыни, запах крови. Боже, опять дрожь. Ведь он тоже достоин спасения. Именно он должен жить.       — Ничего. Ничего такого в моей голове нет, — почти болезненно тихо произнес Натаниэль, разрывая долгое молчание, отвлекаясь от тревожных мыслей, давая наконец-то ответ на вопрос Жана.       Глаза цвета мокрого асфальта, после весеннего дождя, впечатались в опущенную голову. Рыжие пряди скрывали уставший ледяной взгляд Натаниэля. Руки сжались на жёсткой ткани, пальцы впились в колени через угольные брюки. Нервный выдох вырвался из лёгких. Колени Жана подогнулись, опускаясь перед худыми ногами Ната. Накрыв ладонью дрожащие пальцы, бережно сжав, он прошептал:       — Ни к чему еще больше страданий, Натаниэль, — Веснински неподвижно ответил Моро молчанием.       — Натаниэль, — позвал Жан, пытаясь достучаться в закрытые двери, — Скажи что-нибудь уже. Я хочу знать, о чем ты думаешь.       — Ни о чем, я… Не о чем не думаю, — встряхнув головой произнес Веснински.       — Эй, Натаниэль. Слышишь, — вновь позвал Жан, — посмотри на меня. Подними глаза. Ну, давай же, Натаниэль.       Подняв тяжелую голову, холод в ней остановился хватаясь за крупицы ясной стороны сознания. Острота взгляда, терялась в дымке пепельно-серых чистых глаз. Ясное присутствие ощущалось не только в том месте, где их тела соприкасались, оно чувствовалось в неземном ведении, витающем в воздухе. Отступающая дрожь восхитительно рассеялась в цветущем чувстве, разрастающемся в груди Натаниэля. Он не знал, как сказать ему все, что происходило внутри. Не знал, как сказать «спасибо» за все то, что Жан сделал для него. Но Веснински и не нужны слова, Моро уже все прекрасно понимает, и он не нуждается в словах. Ему достаточно, что друг и его самый близкий человек находится рядом. И он делает для него то, что никто и никогда не сделал.       — Я не умею читать мысли, Натаниэль, — спокойно напомнил Моро, возвращая к себе внимание.       — Отвали. Я хочу спать, — сонно пробурчал Веснински, вызывая нервный смешок, неожиданно вырвавшийся из груди.       — Ты глупый рыжий чёрт. Иди умойся, — холодный и тихий французский разрезал, нервную тишину.       Матрас под Натаниэлем прогнулся под весом, уперевшихся рук Моро по сторонам от прижатых друг к другу подрагивающих ног. Бесшумно Веснински исчез за дверями в ванной, в который раз выстраивая высокую стену между их хрупким доверием. Все в который раз идет наперекосяк. Дрожащие руки впились в раковину, сжимая пальцы Натаниэль продолжал вдыхать прохладный воздух через плотно сжатые зубы. Глаза метнулись вверх, впиваясь в исказившееся отражение. Обычный голубой и холодный оттенок радужки, утонул в темноте век, окрашивая его в ледяную сталь. Рыжий цвет волос был темнее привычного яркого тона. Отцовский взгляд зловеще вцепился в горло, отрывая куски и так покалеченной души. Сжавшиеся кулаки, скрывали за собой пальцы вонзившиеся в нежную кожу, сохраняя на ней болезненные полумесяцы. Горькая соль наполнила с полна уставшие глаза, опускаясь по бледным щекам, оставляя мокрые дорожки. Дыхание сбилось, сжимаясь грудь не пропускала кислород, заставляя кровь затихнуть в теле. Бледнеющая с каждой секундой кожа, была холоднее любой ледяной воды.       — Дыши, Абрам. Дыши, — голос смешался с нервным и не ровным дыханием, — Выдыхай, Натаниэль, — два совершенно разных имени, совершенно разных людей. В растерзанное сознание пришел родной, мягкий и абсолютно детский взгляд на образ матери. Абрам, это имя принадлежало ей, только она могла его так называть. Но фальшивые воспоминания вспыхнули, как сухая солома. Громкие выстрелы и ослепляющий свет огня выжег маленькую часть счастливых моментов, вновь разрушая вернувшееся ясное сознание. Давно забытые и отточенные инстинкты подсказывали ухватиться за рукоять небольшой сумки и бежать, бежать куда угодно. Деньги, поддельные документы, новое имя, новая личность, лица незнакомцев и непривычный язык с акцентом. «Беги! Беги, Натаниэль!». Но резкий звук остановил отчетливый голос в голове напуганного ребенка. Ритмичный стук по мрачной двери, вразумил беглеца. Бежать некуда.       Распахнув дверь, сознание ухватилось за силуэт вдалеке, прокрутив в голове все сказанные слова. Все они казались слишком громкими, враждебными и мерзкими. Натаниэль ощутил желание извиниться за резкие фразы. Проглотив отвратительное чувство вины, Натаниэль вкусил плетение обворожительных запахов витающее в воздухе, смешавшиеся с ароматом несравненного парфюма Моро. Перед ним застыл Теодор, который возник по мнению Веснински из неоткуда.       — Что ты, — закончить свой вопрос у Ната не осталось возможности, толчок в грудь метнул легкое тело внутрь ванной комнаты, — Какого, хера?! Тео.       — Помолчи немного, — закрыв за собой дверь на замок, Линсед прошёл вглубь усаживаясь на тумбу почти что задевая края раковины, — Можешь теперь говорить, — не услышав нечего в ответ, сгорбившись Тео облокотился рукой на колено, перенеся свой корпус вперед, — Давай. Думаю сейчас самое время потрещать без дела. Не думаешь так?       — Нет, — резко выпалил Веснински, разъяренный выходкой старшего, — Вали отсюда!       — Ты создаешь слишком много шума.       — Что-то не нравится, проваливай на хуй, — свирепый голос повысился, источая из себя слишком много агрессии.       — В чем твоя проблема? — откинувшись назад, спина Тео прижалась к холодной плитке позади, ощущаясь даже через плотную ткань.       — У меня нет проблем. Так что ты свободен, исчезни!       — Ты хуже любой бешеной стервы, Веснински. Мне казалось твой подростковый период подходит к концу, а твой характер, как был дерьмом, таким же и остался, — насмешливо хмыкнул Теодор, без злого умысла подчеркивая наилучшие качества номера 4.       — А мне казалось, что тебе не настолько наплевать на свою жизнь, что ты выводишь меня из себя, — парировал Натаниэль, направляясь к двери.       — Просто уйдешь? — удивленно спросил светловолосый, поняв, что Нату плевать, устало пробурчал себе под нос, еще больше провоцируя Натаниэля, — Даже в клетке найдёт куда сбежать.       — Что, блядь? — разгневанно спросил рыжий, разворачиваясь к Линседу, как будто совсем не услышал сказанные слова, — Повтори еще раз, и я.       — Ну и что же ты мне сделаешь? Прояви фантазию, номер 4, — озлобленно выпалил Линсед, уже сам теряющий самообладание.       — Тебе лучше не заикаться, номер 5, — хищный взгляд блуждал по лицу в поисках задетой души.       — Значит в этом проблема, — утвердив свою мысль, Линсед лишь подтвердил свою догадку, одним лишь растерянным и раздраженным взглядом Веснински, — Зачем мучить себя тем, что ты не делал?       — Заткнись, — грозно и отрывисто бросил Натаниэль.       — Я говорил тебе уже. Не бери на себя вину за то, к чему ты не причастен. Особенно, если не способен это выдержать.       — Я не собираюсь брать вину за поступки Рико, только за свои. Ты меня услышал?! Только за свои. За свои, — последнее слово он растянул, четко проговаривая каждую букву.       — Хорошо. Я тебя услышал, — спускаясь с тумбы проговорил Линсед, шагнув вперед, навис над рыжим, — А теперь успокойся, нам нужно еще решить один вопрос, — бодро заявил Тео, заглядывая в не понимающие темные зрачки.       — Вопрос? — спокойно выдохнул Веснински.       — Вопрос, — напомнил Тео, уповая на то, что Натаниэль поймет или прочтет мысли, но кажется этого не случилось, не заметив продвижений.       — Пошли, — бросил Тео, пробираясь боком мимо номера 4, стараясь не задеть друга плечом.       Приблизившись к кровати двое нападающих привлекли внимание Моро, сидящего за столом. Отложив свои конспекты он обернулся, чтобы взглянуть на них.       — Дверь? — удостоверяющее спросил Тео, присаживаясь на свободную кровать Моро.       — Закрыл, — апатично бросил Жан, поворачиваясь и бесстрастно разглядывая черты лица своего напарника.       — Все хорошо, — утвердил Тео, отвечая на немой вопрос номера 3.       По всей видимости возражать он не собирался, по этому полностью повернулся к Линседу, грубо бросая в его сторону:       — Ты же не настолько безмозглый баран, чтобы правда это делать, — скорее утверждая, чем, спрашивая, произнес Моро.       — Не слишком ли ты хорошего мнения о нем? — опрометчиво выпалил Натаниэль       — Нормальное. А вот о тебе нужно. Даже самое время снизить планку от нормального до отвратительного мнения.       — Тебя понизили с рыжего черта до непутевого балбеса, — с ухмылкой пропел Тео, усмехаясь с недовольного лица Веснински.       — Что за вопрос? — напомнил Натаниэль.       — Миньярд, — спокойно заявил Тео       — Миньярд, — без улыбки повторил Натаниэль, опуская взгляд на черные чернила выводящие цифру 5 на белоснежной бумаге.       — Мне слишком лень так, что не заставляй меня повторять все то же самое, — укорил Линсед, напоминая о недавнем разговоре в ванной. Дождавшись кивка головой в ответ на просьбу, Тео продолжил, — Ты сказал мне продолжать общение с Миньярдом. Все еще не понимаю, чего ты хочешь этим добиться.       — По этому ты тут и находишься, чтобы объяснить нам, что именно происходит, — палец направленный в сторону номера 4, опасно угрожал и отчитывал, приказывая в ту же секунду начинать увлекательный рассказ.       — Я хочу выбраться из Гнезда, Эндрю единственная наша ниточка с внешним миром. Пока он держит ее в своих руках, мы можем попытаться выбраться, — объяснил Веснински, усаживаясь на кровать, укладывая уставшую голову на теплое плечо, веки предательски стали чертовски тяжелыми. Тело произвольно расслабилось, переставая подавать сигналы в него от сонного сознания. Пальцы сжались на чужом бедре, ногти вцепились в черную плотную ткань одежды Тео. Теплая и такая нежная рука упала, поглаживая костяшки, заставляя кровь бурлить, а мышцы расслабиться.       — Позже, — прошептал Жан на еще не озвученный вопрос Тео, — после тренировки.       — Хорошо, — произнес Линсед, отвернувшись Жан принялся дальше конспектировать информацию в свою тетрадь.       Время тренировки прошло быстро, исчезая в дымке туманности уставшего организма. Вся еда попадающая на язык, отдавала ядреной кислотой, прожигающей мягкую и склизкую плоть. Глаза цвета аквамарина исчезли под неподъемными веками, лишь иногда подрагивающие ресницы, указывали, что Натаниэль во все не спит, как можно подумать изначально. Встретившись в небольшой комнате, Вороны поудобнее расселись, убедившись что им никто не помешает.       — Звони, — апатично отозвался Жан, разрушая тишину, появившуюся с того, момента, как они пришли.       — Просто позвонить? Я что., я кто по твоему? — удивленно бросил Тео, — Почему вообще именно я должен звонить, кажется это была не моя идея.       — Сколько тебе лет? Перестань вести себя, как малое дитя, — равнодушно буркнул Моро, указывая на телефон, — Это точно твой телефон, нужно еще что-либо говорить по этому поводу?       — Нат? — жалостливо пропел Линсед, поворачиваясь, протянул телефон нападающему.       — Хватит, — рявкнул Веснински, отталкивая руку, — Звони Миньярду.       — Что мне ему говорить? — тяжело выдохнул Линсед, ища последний номер, — Наверное нам нужен какой-то план или что-то, — отчаянный взгляд метнулся к рыжему.       — Не жди, что у меня есть план. От него нет ни какого смысла, всё пойдет в любом случае, как прийдется, — с непонятной досадой пояснил Натаниэль, — Действуй, как посчитаешь нужным. Ты будешь на громкой так, что мы если что поможем тебе.       — Черт подери! — хрипло бросил Тео, набирая уже знакомый номер.       — Ставь сразу на громкую, — отчеканил Моро       — Погоди, — гудки раздались по всей комнате, одаривая Линседа излишним беспокойством.       — Кажется теперь из нас двоих только ты полудурок, — выпалил гортанный голос, прекращая вереницу гудков.       — Помолчи, бестолковый идиот, — пресек Теодор, потерявший недавно бурлившее в животе беспокойство, — Разве маленьких лисят не учат обычным правилам этикета.       — Точно так же как маленьких птичек, — укоризненно парировал Эндрю, припоминая Линседу прошлые разговоры.       — Не тебе меня учить, Миньярд, — голубые глаза метнулись в сторону Веснински, который с интересом следил за разговором, улавливая каждую фразу. На фоне с безразличием Моро, Нат оказался слишком заинтересованным в этом разговоре.       — Я могу в любое мгновение прекратить этот звонок, — предупреждение пришлось неожиданно, манипуляция сильно напрягла поникшие плечи Тео.       — Ты можешь, — не зная, как удержать разговор, тяжело ворочая языком сказал Тео, — Но ты этого не сделаешь.       — Сколько уверенности в одном человеке, — апатично бросил Миньярд. Отчасти смуглая рука выхватила телефон, создавая шум по ту сторону, еще больше привлекая внимание безразличного Лиса.       — Тебе лучше заткнуться Миньярд, — опрометчиво прорычал Веснински, теряющий хладнокровие и сдержанность.       — Ух, как тебе теперь живется Ворон, после удара ножом в мою спину? — голос должен был звучать разочарованно или обиженно, но угрожающий тон полностью изменил суть этой фразы.       — А чего ты ожидал, Лис? — кажется Натаниэлю приносило удовольствие от насмехательства над вратарем.       — Честности, — прямой и правдивый ответ привел в замешательство Натаниэля, который молча уставился на экран. Напряженный Теодор повернулся к Жану, увидев в его взгляде все тоже безразличие, немного успокоился.       — Какой честный ответ, Лис, — голос повысился на втором слове, подчеркивая его.       — Для чего этот звонок, Ворон? Как я помню меня предупредили больше не звонить на этот номер. Или вы противоречите себе, либо же круто поменяли мнение.       Кажется Натаниэль и правда не готовился к этому разговору, потеряв дар речи, он метнул взгляд на остальных участников. Растерянные пары глаз, упрямо смотрели в ответ. Молчание затянулось. Первым Линсед обрел голос, уже когда Миньярд затянулся пару раз сигаретой, звучно выдыхая дым.       — Не говори мне, что ты послушал бы меня и больше не набрал этот номер.       — Ты сказал нет, и я услышал. Не вижу смысла звонить, если ты этого не хочешь, — спокойно отозвался Эндрю.       — Какой ты правильный, — с усмешкой на лице произнес Линсед, — Можешь считать, что я круто поменял свое мнение. Разве не ты твердил мне про информацию, которую так яростно хотел получить от меня?       — Это было разовое предложение.       — То есть тебе не нужна информация? — громче проговорил Натаниэль, чтобы его наверняка было слышно.       — Не пытайся мною управлять, глупый Ворон, — затянувшись в который раз сигаретой, пропел Эндрю.       — Не торгуйся с нами, Лис, — неожиданно для всех рявкнул Моро.       — Еще один нож в мою спину, Ворон? Сколько их будет, тебе стоит предупредить меня заранее, — обиженно бросил Эндрю, полностью разочаровавшись в интимности этого разговор.       — Спрашиваю последний раз, Миньярд. Тебе нужна информация или нет?       — Что ты хочешь взамен? — вопрос пронзил шум и разговоры установившиеся в небольшой комнате, отдавая время для тишины.       — Что ты готов мне дать? — вопрос сам пришел в голову Линседа, не успев его обдумать, как он уже слетел с покусанных губ.       — Это еще я торгуюсь. Тебе стоило бы назвать свое имя.       — Беспокоишься, что мы не на равных? — Тео задал самый очевидный вопрос, но в ответе на который он очень нуждался, — Тео.       — Тео, — немного поразмыслив, в памяти Эндрю всплыла не нужная информация, по его недавнему мнению, — Теодор Линсед.       — Хорошо, ты узнал его имя, теперь ты можешь сказать, что у тебя есть взамен, — грозный голос Натаниэля, рассек неуверенность Тео, после услышанного имени.       — Так не пойдет! Вас птичек три, а я один, — взбудораженно ахнул Эндрю, издевательски давя на игроков, — Не находишь это не справедливым, самое время всем представиться.       — Нет, — бросил Моро на грубом французском, пресекая любые попытки обдумать это в голове задумчивого Натаниэля.       — Он нам нужен, — выругал Веснински, груба рявкая точно так же на французском.       — Эй, Линсед, думаю тебе стоит быть моим временным переводчиком, — с усмешкой воскликнул Миньярд.       — Ты же не дурак, сам догадаешься о чем идет речь, — язвительно ответил Линсед.       — Может все-таки дурак, откуда тебе знать, — выдохнув, продолжил вратарь, — Не хочешь мне представить своих друзей?       — Натаниэль и Жан, — спокойно произнес Линсед, ловя на себе обеспокоенный и враждебный взгляды, — Доволен?       — Может быть.       — Переходим к делу, Миньярд, — ровный и спокойный голос насторожил Веснински, который поднял бровь с немым вопросом.       — Мне нечего тебе предложить, — полностью честно ответил Эндрю, получая рассерженный вздох в ответ, — Давай так, сыграем в игру. — договорить ему не дал Моро, громко воскликнувший, — Мы не играть в игры пришли, глупый Лис.       — Ты мне информацию, и я тебе информацию, — дерзко закончил Миньярд, предлагая свой вариант. Несколько минут напряженного молчания ушли на размышления, перед тем, как начать обсуждение на французском языке.       — Это не плохой вариант, — довольный голос Тео, обратил к себе внимание Веснински.       — Если он спросит то, что нельзя говорить? — неожиданно спросил Натаниэль, поднимая уставшие ноги на кровать, меняя положение.       — И к чему нам нужна информация от него. Мы в ней не нуждаемся, — злобно оскалился Моро, задаваясь простым вопросом.       — Стоп, кто мне из вас говорил, что он нам нужен. Нужно втереться к нему в доверие, это лучший вариант, — удивленно ахнул Теодор.       — Вы закончили? — спросил забытый Воронами парень.       — Да. Меня устраивает твое предложение, — ответил наконец-то Тео.       — С одним условием, — предупредительно бросил Веснински, отбирая телефон из светлой руки, — Есть информация, которую никто тебе не станет выдавать. Говорю нет, значит эта тема под запретом.       — Понятно, тогда с меня тоже условие.       — Чего ты хочешь? — удивленно прервал Веснински       — Честность. Мне нужна правда.       — Удивительно, — подавляя тихий смешок, произнес Натаниэль, — По рукам.