Never change

"Дастин Хендерсон. Никогда не меняйся. Обещаешь мне?" – Ну теперь он никогда не изменится. – Заткнись. Заткнись! Заткнись!!! – полная бутылка виски полетела и в без того много пережившую стену домика Хоппера в лесу. Боль отозвалась новой вспышкой, заставив пожалеть о такой трате обезболивающего и резких движениях. Но Эдди всё равно не смог бы сделать и глотка. Так что может быть это даже и к лучшему. Может, его хотя бы не стошнит. Теперь Дастина нет, а он снова прячется. Снова бежит. Ну как бежит. Бегать-то он не особенно может, раны от укусов не позволяют... Да, какой уж из него герой. Вот захотел стать героем и пострадал самый близкий друг. Не просто пострадал. Его больше нет. А может, если бы он не геройствовал, Дастин был бы здесь. Осознать, что этого веселого пацана больше нет, у Эдди не получалось. Просто не укладывалось в голове. Он смутно помнил, как Дастина подняло в воздух, переломало ему кости, а уже через минуту он упал на землю, из его закатившихся глаз текла кровь... А он, Эдди Мансон, даже подползти к нему не смог. Слезы тихо полились из глаз, и Эдди закрыл их, чтобы перестать плакать. Почему-то казалось, что нельзя плакать. Нельзя плакать о Дастине. Это будет значить, что его правда нет. Закрывать глаза было явной ошибкой. Слезы литься не перестали, но новые воспоминания прошедших дней нахлынули на него. Ненси, Робин и Стив подбегают к ним. К тому моменту он уже всё понял. Но всё равно не мог пошевелился. Только лежал и смотрел в темное потустороннее небо. Тогда не было ни чувств, ни эмоций. Только одна мысль. "О чём таком молчал Дастин, что его забрал Векна?". Ведь из всей их странноватой компании, он был самым.... Самым живым. Эдди вспомнил Стива, с его кричащей болью, с тем, как он сидел возле Дастина и не мог понять, почему он не отзывается. Вспомнил, как Стив вскочил и подбежал к нему, как ударил его ногой в ребра, ровно туда, где была рана от укуса. Вспомнил, что была дикая боль, что девушки еле оттащили Стива прочь... Тогда Эдди впервые заплакал. И не из-за боли в ране. А просто потому, что не хотел, чтобы Ненси и Робин оттаскивали Стива. Хотел, чтобы Стив ударил его ещё и ещё раз, заполняя болью эту пустоту в груди, хотел бы, чтобы Харрингтон забил его до смерти, потому что он заслужил. Он должен был сдохнуть нахрен на этом поле, и как всё было бы просто. А этот веселый пацан должен был сидеть и не высовываться. Дверь приоткрылась, тихо скрипнув, тем самым вырвав Эдди из воспоминаний, и временно остановив поток слез. Рыжая девочка, неловко переминающаяся на пороге, слабо попыталась улыбнуться. – Можно зайду? – Конечно. Входи. – какой же должно быть он жалкий сейчас. Эдди поспешно вытер свои слезы рукавом, вызвав этим стильную вспышку боли по всему телу. Макс зашла, бесшумно прикрыв за собой дверь и подойдя к дивану, на котором сидел Эдди, тихо присела рядом. – Я просто хотела... Я не знаю. Это должна была быть я, верно? – Если пришла извиниться, то бесполезно тратишь своё время. Я не виню тебя в произошедшем. Я не смог защитить пацана. Это моя вина. – Но ты же ничего не мог сделать! Ты не знал! Никто не знал... До сих пор ни у кого даже нет ни малейшей идеи, почему у Векны получилось сделать это. – рыжая схватилась за его слова, как утопающий за соломинку. – Это неважно. – отрезал Эдди. И вдруг лицо Максим переменилось. Оно стало пустым, как будто ничего не выражающим. Боль, которая была секунду назад в её глазах куда-то исчезла, на её месте осталась лишь пустота. И этой пустотой, она посмотрела на него, или же вглубь него. Кажется, Эдди хотел отвести взгляд. Но он лишь как зачарованный смотрел на странную рыжую девочку. Наверное даже более странную, чем новая девочка-супергерой. – Я знаю, что неважно. Неважно, что говорят остальные. Что говорит логика. Ты мог что-то сделать. Наверное, мог. Но не сделал. Хотя этого не должно было вообще произойти. Или на его месте должен был быть ты. Это всё какая-то ошибка. Твоя ошибка. Это ты где-то ошибся, что-то сделал неверно, где-то сделал недостаточно. И теперь ничего не остаётся. Только лежать, смотреть в потолок и думать о том, что лучше бы с тобой случилось что-то ужасное. Верно? Эдди оставалось лишь молчать. Лишь молчать и смотреть в те же мертвые глаза рыжей девочки. Тогда она продолжила, видимо принимая его ответ. – Вот только нельзя так. Ни за что на свете нельзя, потому что ты НЕ ВИНОВАТ. Чтобы не говорил внутренний голос. Я знаю, что ты сделал. Он показал мне это, когда угрожал. И ты герой. И Дастин герой. Но мы с тобой не виноваты в его смерти. Мы не виноваты ни перед собой, ни перед ним. И мы не можем желать себе смерти, потому что тогда смерть Дастина.... Их смерть. Не сможет окупить даже наши жизни. Я поняла это там, когда он пытался меня убить. Эдди лишь продолжил молчать, пока из глаз девушки, да, это была точно не девочка, точно не ребёнок, дети не могут мыслить ТАК, не исчезла пустота. Тогда он тихо произнес: – Да что наши жизни. Нет у нас с тобой жизни. У них у всех есть что-то. Даже у Одиннадцать. У неё есть отец. Есть суперсила. Есть Майк. А я нахожусь в розыске. И даже если обвинения снимут, или меня признают мертвым и перестанут искать... Мне уже ничего в этой жизни не светит, кроме этой хижины, если наш друг шериф разрешит остаться. – Безусловно. Моя мать умерла, когда порталы начали разрастаться, Так что, как ты знаешь, у меня больше нет семьи, нет документов на какое-либо имущество... Джойс и Хоппер не возьмут к себе ещё одного ребенка. Может быть, я даже успешно доучусь в школе, но дальше.. Некому платить деньги за мой колледж, некуда идти и не к кому возвращаться. Ты прав. Я не отношусь к числу оптимистов и не говорю, что у нас есть будущее. Просто нам нужно научиться быть счастливым, ради них, понимаешь. Эдди кивнул, у него больше не было сил на слова. Но девушка не ушла. Она так и осталась сидеть, смотря в стену, по которой нехотя стекали остатки виски. Почему-то, никому из них не хотелось говорить о друзьях. Как будто бы они теперь жили с ними в разных мирах. Как будто бы у тех было что-то ещё, кроме пустой жизни, в которой нужно научиться быть счастливыми. – Знаешь, завтра похороны. А я даже прийти не могу. – Макс не повернула головы, только кивнула. – Сможешь. Мы придём туда позже. Когда уже не будет столько людей. Когда там всё будет тихо. Похороны – не самое лучшее место, поверь. И твоё присутствие или отсутствие на них ни на что не влияет. Эдди снова удивился, несколько сложные мысли думает эта Макс. Как будто бы она поняла абсолютно всё, и теперь ей остаётся только жить и наблюдать за людьми, которые вокруг остались. Вдруг он понял, что с её приходом замолчал внутренний голос. Осталось только спокойствие, какое-то глухое и мертвое, ещё хуже, чем острая боль, но спокойствие. – Всё должно было быть иначе, верно? – Макс снова не повернулась на его слова. – Да.. Всё должно было быть иначе, Векна показывал мне. Но что-то пошло не по плану. Что-то пошло не так, и теперь люди без жизни живут, а человек с жизнью – нет. Я не знаю, о чём молчал Дастин. Но мне бы не хотелось узнать. Не думаю, что мы должны знать об этом. Но мы не можем ничего поменять. – Мне всё чаще кажется, что мы призраки. Они ходят, помогают, говорят о чем-то, смеются или грустят, но если взгляд случайно падает на нас, они его неловко отводят, делая вид, что они нас не заметили. – Может, это от того, что нас правда больше нет. Рано или поздно, они уйдут. Уедут в другие города и начнут другие жизни. А мы останемся здесь. И ничего не изменится. Мы тоже не изменимся. Понимаешь, Эдди?

***

Уилл молча брёл по цветущему полю рядом с Хоукинсом, там, где были раньше мертвые серые цветы. Они справились. Они победили. Поле снова цветёт. Парень тихо усмехнулся. Столько времени прошло. Город, в котором они выросли, стал городом призраком и привлекает теперь несколько сотен туристов в неделю. Противно даже становится, как подумаешь об этом. Раньше они спасали здесь мир, а теперь тут рассказывают небылицы про землетрясения и врата в Ад. Спустившись с холма, он пошёл по пустынным улицам города, как вдруг увидел группу детей лет одиннадцати, напротив дома Майка. Экскурсовод, странный мужчина лет тридцати, с черными кудрявыми волосами до плеч и одеждой в стиле рок-групп девяностых, стоял на перилах крыльца, и зловещим голосом оратора рассказывал завороженным детям: –.... Это всё была игра. Не секта и не культ, как говорится в вывесках. Не было никаких врат в Ад и прочего..Это была игра, самая важная игра, в которую я когда-либо играл. Мало кто из вас сейчас играет в настольные ролевые игры, не так ли? – экскурсовод обвёл взглядом толпу детей и остановился на Уилле, стоящем позади. Их глаза встретились, и Эдди тихо приветственно кивнул, продолжая рассказ, – кажется, среди вас всё же есть такие, но для большинства поясню... Это игры, где рассказчиком пишется сюжет, в котором каждому играющему отводится роль. Это может быть маг, паладин, разбойник... Улавливаете суть? Всё как в компьютерных играх. И команда игроков должна пройти некий сюжет. Так же было и в той самой игре.... Когда Эдди закончил рассказ, солнце сильно сдвинулось к западу, а они подошли к выходу из Хоукинса. Дети наперебой задавали вопросы. Кажется, каждому из них понравилась экскурсия, а некоторых из их родителей ждёт интересная поездка в поисках настольной ролевой игры. – Ты ни капельки не изменился, Эдди. – Уилл подошёл, пожимая старому другу руку. – где Макс? – Она ведет группу на другом конце города. Подождём её тут? – Конечно. Дети, столпившиеся у лавки с сувенирами, постепенно стали возвращаться в автобус. Отойдя прочь и садясь на лавочку, поставленную здесь уже после того, как это место стало "Проклятым Городом", Уилл и Эдди не говорили ни слова. И только когда шум уезжающего автобусе затих в дали и снова стал слышен только цокот цикад в цветущем поле, Эдди нарушил молчание: – Зачем ты приехал? – Уилл промолчал в ответ и Эдди продолжил задавать вопросы – Как остальные? – Живут. – А что тебе мешает? Я не психолог, Уилл. И никогда не планировал им становится. Но ты приехал за помощью, не так ли? Так что я готов тебе помочь, если они все не могут. – Нет... Я... Я просто не знаю. У них у всех есть жизнь. Эрика работает в правительстве, Стив и Ненси поженились, Джонатан и Аргайл держат лучшую в городе пиццерию, Хоппер и мама счастливо стареют вместе, Мюррей снова заперся в своей квартире и строит теории заговоров, Лукас работает копом, а Одиннадцать и Майк.... – А ты что? Чем ты живёшь? – Департамент по работе с необъяснимым явлениями, ФБР. И клуб настольных RPG каждую пятницу. – Ты думаешь, что остался здесь, да? Что застрял чем-то в Хоукинсе, и никак не можешь принять, что они уже встретили в лесу ту маленькую девочку, которая почти не говорила. Что вы уже спасли мир, и что больше нет никаких "вы"... Что детство кончилось, и никто не придет вечером, чтобы сыграть с тобой в Подземелье и драконы. – Уилл не ответил, значит Эдди был прав. – Тогда выбор за тобой. Увольняйся из ФБР и приезжай сюда, рассказывай детям эту историю, и каждый день проживай её снова и снова. Или уезжай и никогда больше не возвращайся в Хоукинс. Забудь, что был конец света, что был Майк, что была Одиннадцать, что были "мы". Иди работай, ищи инопланетян, найди себе пару, или заведи собачку, или и то, и другое. Живи, Уилл. Живи хотя бы ради тех, кто такой возможности не имеет. Уилл молча встал с лавочки и пошёл прочь. Когда солнце коснулось опушки леса, Эдди услышал, как где-то завелась машина и Уилл Байерс покинул Хоукинс. –Ты же знаешь, что он не вернётся, верно? – голос внутри уже давно перестал быть жестоким. – Знаю. Он изменился. Он не смог бы здесь остаться. Не дожидаясь больше Максим, Эдди пошёл на холм, к кладбищу. Солнце своими последними лучами освещало ухоженную могилу. Эдди не был здесь уже несколько лет, но кажется, Макс неплохо заботится о состоянии кладбища. – Ну вот видишь, Дастин. Ты не изменился. И я не изменился. В отличие от большинства твоих друзей. Они живут, Дасти. Они счастливы. А ещё я кое-что должен тебе сказать. – слезы, впервые за столько лет, снова потекли из глаз, – Я понял кое-что, дружище. Я понял, что тебя нет.