Единство противоположностей

      — Сегодня мы задержались, — сказал Танки, посмотрев на стремительно темнеющее небо.       Он ходил на очередную свиданку с Анкапом. Комми до сих пор не понимал, почему встречается с этим упырем, но факт остаётся фактом.       — И не говори, — ответил Анархо-капиталист. — Пойдём к бывшему дому экстремистов? Туда быстрее всего добраться.       Авторитарный Левый на мгновение остановился, обдумывая это предложение. Он в мыслях составил маршрут до своего дома и решил, что из этой части города идти действительно долго. Да и для Анкапа, который поселился в Анкапистане и жил там вместе с выблядком Либертарианцем, тоже путь неблизкий. Значит, вариант всего один.       — Ладно, только надо поторопиться, я не хочу идти в темноте, — в конце концов проворчал Коммунист, ускоряя шаг. Ему не нравилась эта перспектива. После того как Центрицид закончился, они больше не жили в доме экстремистов, хотя частенько навещали его, но сейчас там не было ни Нациста, ни Анархо-коммуниста, и это означало, что Комми всю ночь придётся провести в одном доме с этим мерзким Кулаком. Он день кое-как вытерпел, а тут вся ночь! Кроме этого, тот факт, что само здание тоже принадлежит Анкапу, ещё больше напрягал Танки.       Не прошло и получаса, как они пришли домой. Коммунист первым делом проверил свою бывшую комнату: там всё осталось по-прежнему. Он направился на кухню, чтобы проверить, на месте ли бутылки водки, оставленные им.       — Не это ищешь? — спросил Анархо-капиталист, доставая из шкафа одну из бутылок.       — Да, а теперь отдай, — прошипел Комми.       Анкап поставил бутылку на стол и ухмыльнулся:       — А волшебное слово?       — Абракадабра.       — Ответ неверный.       — Слушай, я не могу терпеть твоё присутствие, когда я трезв, так что просто отдай бутылку, — Авторитарный Левый сделал паузу, а затем тяжело вздохнул. — Пожалуйста.       — Получите и распишитесь, — Анархо-капиталист толкнул бутылку в сторону Комми, который поймал её и победно улыбнулся. Тот открыл её и сделал глоток прямо из горла, краем глаза поглядывая на Либертарного Правого, который уткнулся в свой телефон.       — А ты не будешь пить? — спросил Коммунист.       — Хм, не знаю, — задумчиво протянул тот. — Впрочем, — он достал ещё одну бутылку водки из шкафа. — Мне просто интересно, как ты можешь пить эту дрянь.       Несколько минут они сидели в тишине, но через некоторое время Анкап снова заговорил:       — Красный, какого хрена мы с тобой вообще встречаемся? Мы же буквально противоположности на политическом компасе.       — Закон единства и борьбы противоположностей, — произнёс Коммунист. — Один из законов диалектики. Противоречивое взаимодействие даёт импульс развитию.       — Это совершенно не имеет смысла, — ответил Анархо-капиталист.       — В этом больше смысла, чем во всей твоей идеологии, — ответил Комми и сделал ещё один глоток из бутылки.       — Моя идеология по крайней мере не настолько утопична, как твоя, — парировал Анкап. — И ещё я не убивал миллионы людей.       — Знаешь сколько людей капиталистический режим эксплуатирует? Сколько рабочих вынуждено каждый день продавать свою рабочую силу, чтобы буржуям карманы набивать? — Авторитарный Левый почувствовал, что начинает закипать от злости. — И ты ещё обвиняешь меня в том, что я убивал миллионы? Про утопичность вообще молчу. Это мне говорит тот, кто на полном серьёзе верит в чушь про невидимую руку рынка, которая сама всё порешает. Ты даже не настоящий анархист, как говорил Анком.       — Ты поменьше слушай Анкома, — огрызнулся Анкап, стукнув кулаком по столу. — Анархия подразумевает только уничтожение государства, рынок всё ещё может существовать. Если я плачу налоги государству, это значит, что меня обворовывают, — он чуть отпил из горла бутылки и поморщился. — Ну и гадость. Как вы, плебеи, вообще это пьёте?       — Ты просто не привык, — фыркнул Коммунист.       — Ладно, — раздражённо вздохнул Анкап. — Давай просто пить. Без лишних разговоров.

***

      Сколько прошло времени? По ощущениям всего полчаса. Танки взглянул на настенные часы, но они упрямо отказывались показывать нужное время.       — Чёрт, уже глубокая ночь, — пробормотал он. Его взгляд упал на Анкапа, который уронил голову на стол и бубнил себе под нос всякие капиталистические вещи. — А ты походу бухой в хламину. Я же говорил, что ты не привык ко вкусу водки.       — Мне нормально, я ещё в здравом рассудке, — неразборчиво проговорил Анархо-капиталист, поднимая голову. — А кстати, Красный, после выпитой бутылки водки ты стал казаться мне более привлекательным, чем когда я был в трезвом состоянии.       — Да и ты теперь довольно терпим, — заметил Авторитарный Левый, пристально глядя на собеседника. — По крайней мере, мне не хочется задушить тебя до смерти.       — А мне не хочется сбросить тебя с вертолёта, — кивнул Либертарный Правый.       Оба снова замолчали, не отрывая взгляда друг от друга. Коммунист покраснел не то из-за смущения, не то из-за выпитого алкоголя. Он вдруг осознал, что в штанах стало очень тесно, и этот факт заставил его покраснеть ещё сильнее.       — А теперь объясни мне, Кулак, какого хрена у меня на тебя встал? — спросил Комми.       — Ну, я самый сексуальный мужчина в мире, так что не удивительно, — ответил Анкап, пожимая плечами. — Немудрено, что все меня хотят. Хотя знаешь, ты тоже довольно горяч. Не так сильно, как я, конечно, но всё же…       — Достаточно, Кулак, — теперь в голосе Танки действительно слышалась угроза. — Ты меня достал.       Авторитарный Левый поднялся со стула и подошёл к Капиталисту. Коммунист схватил его за руку, заставив подняться, а затем склонил его над столом.       — Эй, осторожнее, не порви мой костюм, ты знаешь сколько он стоит? — возмущённо воскликнул Анкап. — И вообще, это нарушение принципа ненападения.       — Правда? — уточнил Комми, чувствуя себя неожиданно трезво.       — Ну… На самом деле нет, — слегка неуверенно произнёс тот. — Я… Я ведь этого и хотел.       — Хм… Подожди, — сказал Танки и направился в бывшую комнату Анкома. Он был уверен, что его товарищ оставил там своё барахло. Догадки Коммуниста оказались верны, и через некоторое время тот вернулся на кухню со смазкой и презервативами.       — Как думаешь, мы будем об этом сожалеть после протрезвления? — поинтересовался он.       — Знаешь, я спал с людьми гораздо хуже тебя. Никаких сожалений, — усмехнулся Анкап. — К слову, чтобы быть хуже тебя, это нужно быть совершенно ужасным человеком.       — Всё, хватит болтать, бесишь, — прошипел Комми. Он спустил брюки с Анархо-капиталиста и приставил два предварительно смазанных пальца к его анальному отверстию.       — Что ты собираешься… — начал Либертарный Правый, но был прерван собственным же стоном, когда пальцы Коммуниста вошли в него. Танки ввёл пальцы на две фаланги и остановился, чтобы дать Анкапу некоторое время приспособиться. Капиталист крепче стиснул зубы, изо всех сил стараясь сдерживать стоны.       — Не сдерживайся, — обратился к нему Авторитарный Левый. — Я хочу тебя послушать.       Через несколько минут пальцы внутри Анкапа сменились членом Комми, отчего Анархо-капиталист снова вскрикнул. Коммунист шлёпнул его по заднице, и за этим последовал очередной стон. Либертарный Правый двинулся навстречу ему, глубже насаживаясь на член. Теперь он стонал настолько громко, что Коммунист мысленно поблагодарил всех богов, в существование которых не верил, за то, что Анкома или Наци в этом доме не было. Впрочем, его всё устраивало.       Танки почти сразу же перешёл на быстрый темп. Анкап сжимал и разжимал кулаки, чувствуя дрожь во всём теле, тяжело дыша. Туман, окутавший его разум, рассеялся настолько, чтобы Анархо-капиталист мог формировать связные мысли, и тут же он ощутил одну из рук Комми на своём горле. Алкоголь делал своё дело, и вскоре Капиталист вновь перестал осознавать происходящее, ровно как и Коммунист. Танки жалел о том, что не мог сейчас видеть лица Анархо-капиталиста. Наверное, это было зрелище.       Спустя некоторое время Авторитарный Левый кончил и вышел из Анкапа, убирая руку с его шеи. Он шумно выдохнул. Сейчас тишина нарушалась только тиканьем настенных часов и звуками тяжёлого, прерывистого дыхания Анкапа и Танки.       — Должен признать, Кулак, это было довольно… Жарко, — шёпотом проговорил Комми, пытаясь сфокусировать взгляд.       — Ума не приложу, как я вообще смог остаться в сознании… — пробормотал Либертарный Правый.       — О, кстати, Кулак, — Коммунист слегка ухмыльнулся. — Я чуть не забыл про тебя. Перевернись на спину.       Анархо-капиталист сделал так, как ему было велено, и Комми обхватил рукой его член, большим пальцем проводя по головке. Анкап снова застонал, как бы прося о большем. Танки хмыкнул и стал водить рукой по его члену сначала медленно, а затем во всё более быстром темпе.       Вторую руку Коммунист вернул на горло Либертарного Правого, сдавливая его чуть сильнее, чем обычно. В любое другое время он бы с удовольствием сломал бы ему шею, как зубочистку, но сейчас и этого достаточно. Убить наглого капиталистического ублюдка ещё сто раз успеет, но шанс с ним потрахаться выпадает не так уж и часто.       Наконец, Анархо-капиталист тоже кончил, изливая семя на руку Комми. Теперь Анкап выглядел совершенно обессиленным.       Танки помог ему встать и дойти до своей комнаты, чтобы он не упал. Всю дорогу до комнаты Анкапа тот нёс какой-то пьяный бред, а после и вовсе отключился. Авторитарный Левый положил его на кровать и укрыл одеялом.       — Спи спокойно, солнышко, — нежно прошептал Комми. — Когда-нибудь я тебя убью, мудила.