***
Минерва часто бывала в гостях у Дамблдора, как одна из самых преданных друзей, и зашла проведать его на следующий день после того, как Снейп принял должность директора. Макгонагалл, как обычно, прошла к гостиной, даже не стучась: Альбус редко открывал дверь самостоятельно, вечно чем-то занимаясь и совершенно забывая, что ждёт гостей. У него всё работало с помощью заклинаний, и, каждый раз входя в дом, ты мог ощутить себя в мастерской искусного сказителя. Здесь было огромное количество книг, свободно летали мелкие магические существа, кружились странного вида артефакты, стирались вещи, заваривались чайники, однако в этот раз всё было совсем иначе. Вещи находились на своих местах, но привычной жизни, царящей в каждом предмете, не было. Каждый шаг Минервы в поисках друга погружал её в отчаяние. Чем дальше она заходила, тем более нарастало желание уйти, страх сковывал её сердце стальными клешнями. Она мечтала повернуть назад, но ноги сами несли вперёд, преодолевая гостиную, в которой маги часто пили чай, так крепко любимый Дамблдором. В ней они обычно обсуждали дела Хогвартса, смеялись, что дети с каждым годом становятся всё энергичнее и любопытнее, что с появлением Сильвии страх, который производил Снейп на детей, испаряется, да и сам он совсем немного, почти незаметно, но всё же стал мягче. Макгонагалл вспомнила, как здесь Дамблдор ободряя приобнял её за плечи, по-дружески так, тепло, когда та в ужасе вновь вспоминала, что по их школе ползал василиск. Она до сих пор изредка просыпалась по ночам и проверяла, что в её комнате никого подобного не было. Минерва, мелко подрагивая, коснулась пальцами холодной, металлической ручки. Дверь не распахнулась сама по себе, как это обычно бывало со всеми дверьми в доме Дамблдора, и только тогда Макгонагалл позволила себе остановиться и замереть, нерешительно смотря в пустоту. Она ощутила, как горячие слёзы стекают по её впалым щекам, а рука обмякает, повисая на безжизненном металле, вместе с тем давя на него и открывая злополучное древесное полотно. Альбус сидел в широком кресле своего кабинета, скрючившись от боли. Его некогда переполненные эмоциями глаза закатились, вся кожа покрылась струпьями, чёрными пятнами, совершенно искажая его старческое лицо. Макгонагалл отступила назад, в коридор, прикрыв рот ладонью, чтобы не закричать. Внутри всё сжалось, не позволяя сделать и вдоха, а после резко, разом, отпустило, словно пережатый плотиной речной поток всё же переборол людские постройки и обрушился со всей силой под наплывом эмоций. Минерва закрыла лицо руками и опустилась на колени, безудержно рыдая, выпуская всю боль от потери близкого человека наружу, забывая обо всём, кроме своего горя. Она провела в этом положении несколько часов, пока не смогла хоть немного прийти в себя, чтобы с трудом подняться на ноги. Её по-прежнему давили рыдания, но из груди доносились только сиплые всхлипы. Макгонагалл больше не могла сделать усилия и снова посмотреть на старого друга, не могла больше находиться здесь, в его доме, всегда открытом для неё, не могла видеть всё, что здесь было. На неё словно со всех сторон кричали стены, что их хозяин мёртв и больше никогда не вернётся в этот мир. Минерва не помнила, как пришла в другой кабинет Дамблдора, который теперь по праву принадлежал Снейпу. Через камин ли она сделала это или аппарировала, для неё остаётся совершенно неважной, бесполезной деталью, которую можно выбросить из головы. Её колотило от разрывающих всё естество эмоций, и она не сдержалась, придя к единственному оставшемуся близкому ей магу. Благодаря внутреннему инстинкту Макгонагалл поняла, что если она не сделает этого, то может сделать нечто гораздо более ужасное. Северус, к счастью, обнаружился в кабинете и не выдал своего шока от вида убитой горем Минервы. Ему потребовалась лишь пара секунд, чтобы осознать, что могло вызвать такую реакцию. Макгонагалл, позволяя себе слабость, бросилась на грудь преподавателя зельеварения, прошедшего вместе с ней долгие годы, прожившего рядом, под одной крышей, знавшего, что могло так сильно её сломить и прекрасно её в этом понимавшего. Она была благодарна, что Снейп, несмотря на ненависть ко многим, молча, но бережно принял чувства, которые ей нужно было выплеснуть. Спустя некоторое время Северус, заметив, что женщина постепенно обмякает в его неловком объятии, помог ей сесть на диван, но остался рядом, оказывая необходимую той сейчас поддержку. Он совсем тихо попросил домовика принести что-нибудь крепкое и смотрел куда-то в пустоту, проживая этот тяжёлый момент рядом с Минервой. Пусть Снейп не позволял себе привязываться к людям, всё же он оставался человеком, который имеет свои потребности. Он любил спорить с Макгонагалл, которая была его полной противоположностью, любил Дамблдора, который направил его на верный путь. Им троим казалось, что так уютно и по-своему спокойно будет всегда. Они создали свой небольшой, но довольно уютный мир, где каждый находился на своём месте. Вот только время шло, и люди менялись. Альбуса, способного успокоить любого одной лишь своей улыбкой, рядом больше не было, но всегда находящийся рядом Снейп раскрылся для всех его знакомых с новой стороны.***
На прощании он был вынужден сказать речь первым, как новый лидер Ордена Феникса, которого Дамблдор признал своим ближайшим соратником. Северус был твёрд, его взгляд был столь проницателен, что закрадывался в глубины душ стоящих перед ним магов, приоткрывал двери доверия, чтобы после вкрадчивым, спокойным, низким голосом заполнить пустоты, образовавшиеся в самой глубине от ухода их близкого человека. Он заставлял других смотреть вперёд и брать себя в руки. Если нужно, собирать себя по кусочкам, чтобы он мог вести полноценных людей к победе. Эту необыкновенную силу от слов Снейпа разглядел каждый член Ордена, присутствовавший на похоронах, даже Блэк склонил голову, признавая теперь уже единственного лидера.***
Снейп забывал о собственных чувствах за грузом ответственности, данном ему, однако здесь, в доме, который всё же в глубине души хотел признавать и своим, он позволял себе дышать полной грудью. Он мог печалиться, заливая боль старым, добрым огневиски, под неодобрительный, но понимающий взгляд домовых, радоваться, когда наконец нашёл в талмуде, выданном Дамблдором, один из возможных способов защитить Хогвартс, испытывать счастье от белоснежного браслета, волнами посылавшего ему чужие эмоции ужаса… Стоп, что? Северус уже вышел из душа и надевал домашнюю рубашку, когда брачное кольцо, опоясывающее его предплечье, странным образом реагировало на что-то, заставляя его сердце заходиться то ли от счастья, то ли от беспокойства: он не мог понять, чем вызваны столь необычные реакции и аппарировал к родовому гнезду, желая разобраться во всём как можно скорее. Снейп открыл дверь и сделал несколько шагов вперёд, но замер на полпути к алтарю. Сильвия сидела на тёплой плите. Одна её нога безвольно висела в воздухе, а вторая стопой опиралась на алтарь. Она облокотилась на колено второй ноги и ладонью придерживала лоб, словно мучаясь от боли. В голове мелькали обрывки воспоминаний, в которых ярко появлялись вспышки заклятий, щиты, чужие лица сменяли друг друга. В ушах раздавался звон разбивающихся стёкол и чей-то сумасшедший, наслаждающийся творящимся вокруг безумием смех. Девушка вздрогнула и распахнула глаза от особенно яркой картины, когда в неё запустили тёмным проклятием, должным убить её при прямом попадании. Она приподняла голову, понимая, что это было лишь воспоминание, и её веки открылись ещё шире, когда она увидела в нескольких метрах перед собой Северуса. Сомнений в том, что они находились в родовом гнезде, быть не могло: вокруг витала впитывавшаяся с пелёнок магия, но невозможность присутствия здесь её возлюбленного вызывала смятение и страх. Неужели она спит или всё вокруг лишь проекция из её воспоминаний? С тихим ужасом и безмерным желанием она жадно наблюдала за медленно приближавшимся мужчиной. Она не могла двигаться от шока, всё тело замерло, отказываясь подчиняться, испытывая необъяснимую тягу к объекту, которого здесь быть не должно. Северус действовал аккуратно и очень бережно, давая брюнетке полностью осознать всё происходящее. Приблизившись, он, едва касаясь бледной кожи, заключил девушку в объятия. Как только он сделал это, внутри у пары взорвался целый ворох чувств. Их магия при соприкосновении магов, находящихся в сознании, сплелась, становясь единым целым, передавая супругам абсолютно всё, что они испытывали по отношению друг к другу. За этим безумием Снейп не сразу осознал, что девушка под ним едва заметно подрагивает, а из её глаз бесконечным потоком катятся слёзы, впитываясь в его рубашку. Он ощущал, как рассудок брюнетки стремится покинуть её, не справляясь одновременно с воспоминаниями и нахлынувшей волной не только своих, но и чужих чувств. — Сильвия, — Снейп отстранился и приподнял её лицо за подбородок, заставляя посмотреть в свои переполненные любовью и безмерным счастьем глаза. — Теперь всё в порядке, ты дома. Он опустился перед ней на колени и мягко взял её руку в свои, оставляя на ней горячий поцелуй, не разрывая зрительного контакта. Постепенно, пока Северус продолжал шептать слова, призывавшие успокоить её, девушка всё же начала возвращаться в реальность, а в глазах промелькнул блеск осознания, становящийся всё более ощутимым. Брюнетка бережно огладила щеку Снейпа, на которой появилась лёгкая щетина. — Как ты себя чувствуешь? — Поняв, что девушка пришла в себя, тотчас хрипло спросил он. Сильвия приоткрыла рот и что-то беззвучно сказала, но голос не слушался, поэтому она бросила новые попытки и всмотрелась в глаза возлюбленного, одновременно прислушиваясь к собственному состоянию. В теле был странный диссонанс. Внутри присутствовали одновременно усталость и энергичность. Невероятно хотелось спать, но в то же время она ощущала, что могла бы ещё очень долгое время вот так смотреть в совершенно искренние глаза Северуса, искрящиеся счастьем и облегчением. Спустя минуту она кивнула, подтверждая приемлемое состояние, и заёрзала на камне, принимая более удобную позу, чтобы без труда встать на ноги, но Снейп не позволил. Он подхватил её на руки, крепко прижимая к себе, словно если хоть немного ослабит хватку, она вновь покинет его. Сильвия, имея связь, понять природу которой до сих пор не могла, теперь ощущала всё, что испытывал зельевар. Она обняла его за шею и мягко коснулась бледных губ, чтобы доказать, что она рядом, живая, настоящая и никуда больше не денется. Северус остановился, не доходя лишь пары шагов до двери. Подавив нахлынувшее возбуждение и желание обладать, которое было усилено узами магического брака, Снейп вовлёк Сильвию в более глубокий поцелуй, языком медлительно раздвигая пухлые, не сопротивляющееся, приглашающе приоткрывшиеся губы, скользя по зубам, проникая глубже, щекоча нёбо, заново изучая девушку и, наконец, сплетаясь с ней языками. Они, будто дети, познавали друг друга снова, теперь видя чувства партнёра как на ладони. Это было так ошеломительно, глубоко и удивительно, что удержать себя было невероятно сложно. Придя в себя усилием воли, Снейп осознал, что сидит на полу, прислонившись спиной к стене, а над ним с горящими, вновь переполненными жизнью глазами возвышается его супруга. Чем сильнее она прижималась к нему, нарочно задевая возбуждённое нутро, тем труднее было продолжать удерживать вернувшийся контроль. Всё же Северус смог подняться на ноги, сбрасывая наваждение. Мерлин свидетель, он до безумия желал не только тело, но и сердце супруги, однако понимал, что сейчас, в её шатком состоянии это будет слишком для её рассудка. Он вновь прижал её к своей груди, руками придерживая её ноги и спину, и Сильвия, осознавая его опасения, тяжело дыша, прижала голову к его бешено стучащему сердцу, успокаиваясь и полностью доверяясь возлюбленному. Даже в этом странном состоянии она понимала, что не время брать всё и сразу, нужно подождать, чтобы уложить в голове воспоминания, прийти в себя, а вот после… Снейп вышел из родового гнезда и сразу воспользовался диагностическими чарами. Все показатели были в норме, и зельевар выдохнул с облегчением, совершенно успокаиваясь. Его бьющиеся внутри чувства, смешавшиеся между собой, окончательно приходили в норму в надежде на долгожданное спокойствие. Сразу после этого он аппарировал в спальню девушки и аккуратно уложил её на кровать, мягко целуя в лоб, губы, но быстро, не распаляя их обоих вновь. Северус приподнялся, намереваясь ненадолго покинуть супругу, но та не позволила. Несильно надавив на его плечи, Сильвия заставила Снейпа улечься рядом с ней. Как только девушка добилась желаемого, она тесно прижалась к Северусу и уснула, уткнувшись носом в его тёплую шею. Магу передалась усталость, которая навалилась на совсем недавно проснувшуюся, но слишком много пережившую за несколько минут Сильвию, и он, прикрыв глаза, вскоре засопел в унисон с вечно влипающей в истории супругой.