«Мечта — это желание твоего сердца.» Kimberley Locke
Невидимый мир считают намного красочнее и дружелюбнее человеческого мира. Я согласен с этим, как и большинство фейри. Конечно, и работа у нас менее напряженная, чем у людей. Обычно. Только если ты не Ловец снов. Ну, я вообще-то не из Ловцов сам по себе, но все же должен очищать его от кошмаров время от времени. Мне вверили человека по имени Франциск Бонфуа, и его ловец снов работает неплохо. Иногда, конечно, проскальзывают несколько кошмаров. Всегда трудно проникать в его сознание, чтобы поймать их, когда ловец не выполняет свою работу так, как должен. Безусловно, Франциск Бонфуа печальный человек. И… Ну, это не моя ошибка. Альфред делает то же самое для назначенного ему человека. Хождение по снам является одним из даров фейри и… и… Ладно, ладно, я не люблю, когда люди страдают.***
Это была плохая ночь. Я понял это, когда Франциск зашел в свою квартиру. Он сразу идет в душ. В ванной я сижу на дверной ручке, наблюдая, как расслабляются его плечи, волосы освобождаются от тугой резинки, кончики сворачиваются у его шеи. Он потирает челюсть несколько раз, прежде чем ожесточенно чистит зубы, на мой взгляд, дольше необходимого, и я замечаю, что у него немного трясутся руки. Но прежде, чем я смог определить причину, он снимает с себя одежду — длинное пальто и джинсы, под которыми не было ни рубашки, ни нижнего белья, — и залезает в душ. Через два часа Франциск ложится спать. Всякий раз, когда он дома, то, кажется, все его дела — это сон, учеба и другие вещи, связанные с колледжем. Я сижу на краю ловца снов, болтающегося над изголовьем кровати на кнопке. Франциск лежит на боку, прижав подушку к груди, засыпая. Решив, что прошло достаточно времени и он уснул, я скользнул в его сон. Франциску всегда снится вода. Конкретно сейчас он находится в густом, темном лесу, но рядом небольшой водопад с бассейном, из которого вытекает ручей. Вода светится, переливаясь синим и фиолетовым, трава сияет под моими ногами, когда я подхожу ближе к Франциску. Он обнажен, как часто бывает в его снах, с распущенными, изящно убранными волосами на плечах, и он улыбается, видя, что я приближаюсь к нему. Улыбается искренне и легко — в отличие от соблазнительной ухмылки и тлеющего взгляда, сопровождающих его на работе, — когда пот на его теле сверкает от низких огней. — Я наделся увидеть тебя этой ночью. — Говорит он. А затем переводит взгляд ярких, голубых глаз к воде, показывая на неё коротким жестом. — Присаживайся, пожалуйста. Опускаясь в теплую воду, я говорю: — Ты разговариваешь со мной помногу каждую ночь. Мне начинает казаться, что я тебе нравлюсь. — Это выдуманный мною во сне мир, не так ли? Конечно, ты лишь плод моего воображения, но ты — очень приятная компания. Почему я не должен любить тебя? — Франциск все ещё смотрит на меня с улыбкой. — Учитывая обстоятельства, а особенно, твою профессию, влюбленность в кого-то для тебя должна быть такой редкостью. — Я провожу пальцами по поверхности воды, чувствуя сопротивление, и скольжу по ней ладонью. Странно быть таким большим. Сейчас я ростом с Франциска, но в реальном мире я мог бы сидеть у него в ладони. Франциск трясет головой, прежде чем откинуться на каменный край заводи, положив затылок на гладкую скалу. — Это просто бизнес, отделенный от остальной моей жизни. Тем более, это только на время учебы в колледже. Потом я найду работу получше. — Тем не менее, разве это не трудно, иметь отношения с кем-то, когда ты… — Иногда я теряюсь в словах, особенно касающихся тех областей, в которых я не разбираюсь. — Продаю свое тело? — Заканчивает Франциск. Он говорит это легкомысленно, но его глаза теряют искру и таящиеся в них тепло и веселье, появляющиеся, когда он находится в мире грез, фокусируясь на бесконечных деревьях и небе поверх их верхушек. Я медленно киваю. — Ты не «кто-то», — выдыхает Франциск, закрывая глаза. — Ты ненастоящий, так что мне не нужно беспокоиться обо всем… Остальном. Не в моих снах. Я никогда не помню их, когда просыпаюсь, так что это неопасно, да? «Любить фейри, значит любить страдания и боль.» Вспомнил я слова, сказанные однажды моей матерью.***
— Ты выглядишь хреново, чувак, — говорит Альфред. Его голос появился ещё до того, как материализовался он сам. Затем он смотрит на книгу под ним. — Ты читаешь… — Он наклоняет голову, пытаясь разглядеть слова, — как сделать цветы из глазури? Я смеюсь. — Не совсем. — Тогда зачем ты пялишься на эту книгу? — Потому что я не могу уснуть. — Бормочу я. Затем смотрю на него, пока он проглядывает страницы. — А что на счет тебя? Разве ты не должен спать? Он пожимает плечами, дергая закладку в книге. — Иван подрабатывает после школы. Не знаю, что он собирается делать после выпуска. — Он снова пожимает плечами. — Тяжело спать, когда он так сильно переживает, понимаешь? Сейчас его родители разведены, старшая сестра переезжает, а младшая виснет на нем постоянно. — Некоторое время Альфред смотрит на свои ноги, потягивается и вздыхает. — Я могу сказать ему все, что захочу, но утром он никогда об этом не вспомнит. Не похоже на изначальный план. Я покачал головой. — Разве тебе не достаточно того, что он счастлив хотя бы во сне? Даже если он этого не помнит. — Наверное. — Пауза, — Просто я бы хотел сделать для него нечто большее, чем просто отгонять кошмары.***
— Как тебя зовут? — Спрашивает Франциск. Мы на лугу. Просто трава, но такая мягкая, словно морская пена или хлопок. Я чувствую себя парящим из-за бессонной ночи. — Артур, — отвечаю я через минуту, мои глаза отчаянно пытаются закатиться, позволив векам закрыться. Франциск усмехается, но я не понимаю почему. — Красиво. — Моя мать любит Британию и её историю. — О, я имел в виду не имя. — Ещё один смешок, когда я посмотрел на него, нахмурившись. — Я про тебя сонного. Хотя брови иногда портят твое лицо. — Заткнись, — ворчу я. Слишком устал, чтобы думать о чем-то лучше. Мои глаза все же закрываются, когда я моргаю. Стоило руке коснуться шеи в легкой ласке, я вздрогнул, отчасти от удивления, отчасти от… Ну, фейри тоже боятся щекотки. — Сказка. — Что? Теплое тело прижимается ко мне сбоку, кончики кудрявых волос касаются моего плеча, оседая там небольшим весом. Я чувствую его дыхание, скользящее по моей коже. — Знакомство с кем-то, вроде тебя, в моих снах. Это словно сказка. — Кто-то… Как я? — Я немного завис, медленно соображая. — Прекрасный принц. Я фыркнул. — А ты Золушка? — Кто сказал, что два принца не могут быть вместе? — Франциск сдвигается, перекладывая руку с шеи на бок. Объятия показались мне приятными. Они заставляют меня чувствовать что-то непонятное, порхающее в груди. Затем я медленно выдыхаю. — Только в твоих снах. — Сказочная страна и мир бодрствования — это две стороны одной монеты, так ведь? Тогда почему мои сны не могут стать реальностью? Когда я просыпаюсь, почему не могу оказаться в своем воображаемом мире? Его слова усыпляют меня. И когда я просыпаюсь, понимаю, что сижу на ловце снов.***
Луна в сказочной стране Франциска огромна. Если бы ночное небо было садом, то звезды стали семенами, а луна — дыней. Сегодня Франциск лежит на ровных камешках, которые очень удобны для такого, словно водяная кровать. Настоящая вода здесь тоже есть, но слишком мелкая, она просто шла небольшими волнами рядом с телом Франциска. Он улыбается мне, когда его руки массируют основание крыльев. Странно, что он никогда не спрашивал о них, но на данный момент мне было все равно. Вместо этого все мое внимание уделено чужому подбородку, которого я мягко касаясь губами. Вода нагревалась от тепла наших тел, и я выплескиваю горсть её на Франциска, пройдясь руками по бокам и животу. — Артур… Ах, подожди. Я останавливаюсь, отрываясь от шеи и убирая руки. Немного нахмурившись, Франциск беглым взглядом осматривает мои руки, сейчас опирающиеся по обе стороны от его головы, чтобы удержать собственный вес, и бормочет: — Тебе не нужно делать это так тщательно. — Определись уже. С мягкой улыбкой он вытягивается, прежде чем его руки двигаются вниз от лопаток, замирая в нижней части спины, тепло и выжидающе. — Ты девственник? — Он поднял одну руку, касаясь вспыхнувших скул, его глаза отражали лунный свет, словно небольшие зеркала. — Я хочу сказать, если ты не уверен, то мы можем подождать. Я смотрю на него. — Ты все ещё разговариваешь со мной, как с настоящим. — Ты и есть настоящий. — Отвечает он, отводя глаза в сторону. — Для меня — да. — Да, у меня никого не было. — За все триста лет. Фейри не слишком часто нужен секс, да и я никогда не находил кого-то особенного, с кем хотел бы переспать. По крайней мере, из фейри. — Хочешь подождать? — Не совсем. Я имею в виду… Это ведь твои сны, твои мечты. — Я ненадолго останавливаюсь. — Ты действительно хочешь переспать со мной? Даже после того, как… делал это с кем-то целый день? Франциск перекатывается, опираясь на локоть, другой рукой притягивая меня ближе. — Заниматься сексом и заниматься любовью — абсолютно разные вещи, Артур. — Он прижимается губами к кончику моего носа. — Я покажу тебе разницу, если ты хочешь этого. Если хочешь меня. Я медленно кивнул.***
На следующее утро Франциск просыпается не только от мокрого постельного белья… Он помнил свой сон. В ярких деталях. И он хмурится, смущаясь. Но прежде, чем успевает забить голову мыслями об этом, раздается легкий стук в дверь. Натянув халат, Франциск приглаживает рукой волосы, глядя на часы, стоящие на тумбочке. Что могло потребоваться кому-то от него в восемь утра? В воскресенье. Он раздраженно бормочет себе под нос, глядя в глазок. Зеленые глаза. Светлые волосы. Но без крыльев. Он открывает дверь. — Артур? Мужчина перед ним наклоняет голову в бок. — Откуда ты знаешь мое имя? «Это не может быть человек из моего сна», уговаривает сам себя Франциск. «Больше никакого вина перед сном.» — Просто наугад. И весьма удачно. Вам что-то нужно? — Вообще-то… Я не знаю. — Блондин оглядывает коридор, прежде чем смотрит на Франциска. — Но… Вы Франциск Бонфуа? — Да. — Я просто… Я помню ваше имя. Странный сон приснился. Прошлой ночью. — Щеки Артура покраснели. — И мы живем в одном доме, пусть и многоквартирном… поэтому… Франциск поднимает бровь. — Хотя знаете, это не важно. — Артур быстро качает головой. — Прошу прощения, мне нужно на работу и кое-куда ещё. — Подожди. Артур останавливается, готовый уйти. — Мне тоже это снилось. — Франциск улыбается, и Артур готов поклясться, что видит лунный свет в его глазах. — Может чаю? Или кофе? У меня есть и то, и другое. Артур медленно кивает. — Чай… был бы кстати. Когда Артур проходит мимо него в квартиру, Франциск готов поклясться, что видел проблеск крыльев на его спине.