border crossing

Эдди не был пессимистом. Даже наоборот, весьма яркий юноша, с белозубой улыбкой и искринкой в серых глазах. Если настроение достигает выше пометки «приемлимо», то даже готов помочь женщине преклонного возраста донести пакеты. И нет, это не потому что необходимо было опоздать по уважительной причине на историю. Вообще нет. Но он конкретно понимал, что случился настолько тотальный пиздец мирового масштаба, из которого теперь выбраться не получится никак от слова «никак». Это затянет. Затянет навсегда. Эдди не был долбоебом. После всего произошедшего он не побежит сломя голову из Хоукинса, со словами «Готов идти в любое место, главное, чтобы не сюда. Спасибо». Его теперь нигде не примут. Ни в Хоукинсе, ни в других округах. Можно было бы уехать в другой штат, может быть даже в другую страну, но… Имело ли это смысл? Здесь, в этом обшарпанном городке зацикленна вселенная. Всё остальное просто несущее. Он может уехать отсюда, и за ним даже не будет погони. Его оправдали. Сразу после всего пиздеца приезжали люди. Крутые, в чёрных костюмах, на таких же крутых чёрных тачках. Странная девчонка, Одиннадцать вроде, и лысый мужик, Хоппер, он был шерифом год назад, уехали с ними куда-то. Эдди не вдавался в подробности. Единственное, что ему было необходимо, это знать о снятии вины с него. Остальное не важно. Можно жить и даже спать спокойно. В смертях обвинили какого-то мужика. Который даже не из Хоукинса. Которого скорее всего даже не существует (который скорее всего является Векной, но об этом история будет целеномудренно умалчивать). Для Эдди теперь все было не так. Он бы мечтал все забыть. Но кровавое мессиво под бинтами не позволяло. Утягивало все глубже, до дрожи костей. Теперь он был обузой. Для дяди, для друзей (каких друзей, Мансон), для Хоукинса, для штата, для всего ебучего США. Очередная галочка в списке сломленных людей. Может, ему и правда стоило умереть тогда, в Изнанке. Тогда всем было легче. И дяде, который терпел нападки со стороны общества, и Адскому клубу, с такой же проблемой. Да и что скромничать, ему самому было бы легче. Нападки со стороны общества продолжались. Глаза людей, наполненные безжалостной ненавистью, животным желанием отомстить. Они были повсюду. Смотрели в окна, разрисовывали по ночам стены, разбрасывали мусор возле дома. Уже наступило лето, но Эдди не выходил из дома. Здесь было легче. Холодные стены, тихо играющая музыка. Людей не будет. Может, если Эдди не будет выходить из дома, через лет десять забудут. Пустые надежды. В истории останется этот момент. В газетах, по телевидению. Такое никогда не забудется. До самой его смерти. Эдди все помнил. Помнил как разрывалась плоть на боках. Неприятно. Хендерсон успел вовремя прибежать. Они все успели. Детишки. По невероятному стечению обстоятельств он выжил. Снаружи. Внутри пусто с того момента. Он не ушёл, но не стал героем. Стал тварью бесчеловечной. Хоть и пытался всех спасти. Поблагодарили той же монетой, спасибо людям. Он проклинал тот день, когда Крисси пришла за наркотой. Но не винил её. Она просто ребёнок с пошатнувшейся психикой. Не редкость, просто обстоятельства. Он даже не винил Карвера, который сделал его всеобщим врагом. Все же девушка умерла. Многие бы поступили также. Эдди желал своей смерти. Она бы была правильной. Всё встало бы на свои места. Последний штрих в концовке книги. Герой, пожертвоваший собой ради спасения мира. Красиво. Зато дядя был рад. Хоть многие и забили на оправдание, он бы и без всего этого верил. Теперь Эдди был под присмотром. Хотя тот сам не против. Он и не выходил никуда, чтобы натворить всякого рода хуйни. К нему приходили Хендерсон с Харрингтоном и Бакли. Проведать, как товарищ поживает. Но Мансон был даже рад. В каких-то момент даже был по-настоящему счастлив. Особенно пиздюк Дастин. Офигенный чувак. Все лето пытался вытянуть в мир. И мир, не подразумевался как сходить прогуляться по просторам Хоукинса и послушать щебетания птичек вперемешку с криками ненависти. Мир — это он сам. Он должен был понять себя, свои чувства, эмоции заново. Построить себя с нуля. И тогда, общество может и забудет. В конце лета, пометка находилась у «относительно хорошо».