Утро

      Он чувствует, как сознание снова возвращается в его тело после крепкого сна. Глаза начинают двигаться под веками, а потом и совсем открываются и жмурятся от яркого света утреннего Солнца. Воздух тяжелый, наполнен запахом тела Флега, на хлопковых подушках ー колкие русые пряди, которые растут пышными кудрями. На нем нет одеяла ー огромный бордовый комок скинут в ноги, половина постели пустая и мятая. Юноша не спешил подниматься, вместо этого он уткнулся в подушку и попытался еще поспать, ведь теплые лучики так приятно греют его плечи и спину. Ему снилось, что он на море, как ходит по горячему песку, слушает, как о волнорезы бьется чистое море. И он один встречает южный ветерок, несущий спокойствие великой силы, которая способна уничтожить любые терзания души. Пролетают птицы, солнце печет сильнее, песок забивается в обувь.       Сон прерывается, потому что он услышал, как кто-то налил себе что-то  в бокал. Оглядывает спальню, темные стены, ковры, диваны и видит его, стоящего у окна и пьющего темное вино. На нем только халат и черный цилиндр. Его плечи опущены, голова наклонена вниз, опирается на левую ногу и качает бокал, словно над чем-то думая. Вокруг него летает пыль, он не слышит скрипа кровати. Блэк Хэт погрузился в свои мысли слишком глубоко, а вина почти не касается. Мысли цепляются одна за другой, и вот уже не чувствует, как руки другого человека обняли его, а голова уперлась между лопаток.        ー Только утро наступило, а ты пьешь вино, ー тихо он сказал, беря бокал в руки и выпивая залпом. Блэк улыбнулся и погладил того по голове.       В декабре состоялся очередной выпуск студентов, окончивших институт зла и преступности имени Блэк Хэта. Светило солнце, в огромном зале, где сидели десятки злодеев, вручали дипломы, аплодировали. Сам директор вручал им сей важный документ, гордясь новым поколением негодяев, которые будут вершить свои деяния. Кто-то закончил с отличием, кто-то — с грехом пополам. У кого-то только красивая корочка, а у других — награды за личные заслуги.       Здесь собрались безумные учёные, профессора, факультет чёрной магии, бюрократы, биологи, химики, математики. Кто-то построит свой бизнес, другие останутся преподавателями злых наук, третьи будут создавать немыслимые изобретения. Тьма просочится во все сферы человеческой жизни.        И вот директор называет имя студента, почти самого последнего в списке. Ему никто не аплодирует, он идёт в полной тишине, так легко шагая, чуть ли не вприпрыжку. "Кеннинг Флегслис — инженер-механик, доктор злых наук"— всё, что Блэк Хэт произносит. За толстыми очками сияли серые с охрой глаза, в них горел блеск, который он никогда не видел. Он медленно протягивает диплом, задерживает взгляд на юном лице, только перешедшее подростковый период. Мгновение проходит, и парень говорит "спасибо", разрывая контакт.       Флег присоединился к институту, став преподавателем химии и биологии на полставки. А другую часть жизни посвятил изобретениям. На тот момент ему было почти двадцать.        Блэк сблизился с ним довольно быстро — директор был так же и профессором истории зла, поэтому они часто виделись в коридорах здания. Дежурные разговоры переросли в долгие беседы. Флег стал для него другом, товарищем. А потом всё изменилось.        — О чем задумался? — окликнул его ученый, укладывая руку на плечо.        — О своём, солнышко, о своём, — почти прошептал он, садясь на огромный подоконник вместе с доктором.        Еще молодой, наполненный энтузиазмом, он рассказывал о своих целях, как хочет построить машину, останавливающую время. Он затягивал Хэта в свои проекты, просил помочь с постройкой. А тот и не отказывался, потому что знал, что его дружба превратилась в симпатию.       Внутри горело желание прикоснуться к учёному, и далеко не по-дружески. Поцеловать, упрекнуть в том, что влюбил в себя старого хрыча. Но боялся причинить боль, вдруг ему не ответят взаимностью. Когда доктор оставался в кабинете после занятия, он приходил спросить, как дела, тайком вставая позади него, дыша в шею, чуть ли не говоря: "люблю тебя". Как он нелепо выглядел, как будто домогался его. Флег делал вид, что этого не было.        Год он томился в этом чувстве, и решился сказать. Собрав всё своё мужество, Блэк позвонил ему под предлогом помочь в кабинете. Тот сразу примчал и увидел, как он смотри на него. Тогда собственными руками учёный притянул голову другого к себе, неумело целуя. "Вы привлекли меня ещё с того дня, когда я выпустился" — сказал он, обнимая директора за спину.        — Флег, а помнишь, как мы познакомились?        — Такое не забыть.        — А как вместе провели ночь?        — И это помню. Первый секс, первый поцелуй.        Солнце грело ему спину, а рука любимого расчесывала  колтуны. Доктор лежал на широкой груди, совсем голый, а халат Блэка еле прикрывал талию. Перед глазами пролетели воспоминания об их ночи, проведённой вместе. На тот момент Флег понял, что его привлекают только парни, но даже с этим он не имел никакого сексуального опыта. Первый раз получился у них неловким, доктор стеснялся, неумело принимал нужную позу, которую выбирал Блэк, понимая, что в той или иной позиции Флег сможет легче его принять. А получалось болезненно. Демону приходилось контролировать весь процесс, ставить руки и ноги правильно. Конечно, ученый чувствовал себя бревном, виноватым перед возлюбленным, который пыхтел над ним, чтобы сделать ему приятно. Но вместе с этим росло то чувство, которого никогда не знал — желание. Он впервые ощутил так близко к себе жар чужого тела, дыхание, взгляд. И обаяние красивого и сильного мужчины, о котором так ярости рассказывали его одногруппницы. Эта власть соблазнила неопытного парня, заставила отдаться в руки возлюбленного. Поэтому этот первый раз запомнился ему на всю жизнь.        Глаза закрывались, снова хотелось заснуть. Флег прижался к Блэку ещё сильнее, отчего у того внизу всё сдавило.        — Флег, полегче, мне же больно. Так ты мне моё достоинство придавил, — он потянулся и прямо сел, оставив доктора лежать на боку на его ногах.        Не стоило ему говорить такие слова. Пока он спокойно гладил доктора по голове, тот прикрыл глаза и снова погрузился в воспоминания, но не такие давние. Теперь он был чуть храбрее, а секс стал интереснее. Сначала были замысловатые позы по типу шестьдесят девять, потом пытки долгими ласками. А затем в ход пошли тонкие усики-щупальца босса, что было хорошим нововведением. Дальше легкой фиксации утехи не доходили, Флегу этого было достаточно. Блэк же со своим богатым опытом не рушил эти границы, зная, что доктор всего лишь человек, у которого есть пределы тела.        — Блэк… , — Флег поднял голову и приподнялся, чтобы быть на одном уровне с Хэтом, — я хочу… , — даже спустя столько времени его стеснительность просачивается, что было нечто прекрасным. Он никогда не говорил этого слова, поэтому ему нужно просто лизнуть Блэку то место, где у него нос.        — Ты хочешь заняться сексом? — тот кивнул, отводя взгляд в окно, за которым рос сад, — солнышко, но у меня нет сейчас настроения…        — Подойди к моей тумбочке и открой ее, — попросил он, прислонившись  к теплому стеклу.        Он сделал то, что хотел любимый. Так была куча вещей,а особенно таких, которая должна храниться в лаборатории. И только самый нижний, третий, был почти пуст. Там лежали только смазка в пластиковой упаковке большого объема и игрушка.       — Когда ты успел обзавестись таким? Неужели мои щупальца тебя больше не устраивают? — пошутил Блэк, садясь на подоконник.       — Иногда мне невтерпеж, — скромно он ответил.       Флег перекатился на бок, лицом к демону, и поднял правую ножку, опустив её на бедро Блэка. Тот начал целовать плечи, локти, ладони человека, гладить спинку, которая купалась в лучах солнца. Учёный предоставил полную свободу действий, поэтому просто прислонил голову к стене подоконника и закрыл глаза, тихо выдыхая через рот. Серая рука перешла ниже и начала гладить уже возбуждённый член. Флег крепче прижался к нему, дыша в ключицу. Казалось, что он спал, только по вскинутой голове и мелким вздрагиваниям можно было понять, что он получает удовольствие. А ему многого и не надо, только целовать, гладить и говорить, какой он стеснительный, когда просит взять в руки игрушку. Она медленно проникает в него, и глаза учёного закатываются.        — Тебе приятно? — спросил Блэк, медленно двигая игрушкой.        — Да… Мне так хорошо, когда меня ублажает мой любимый мужчина...       Дрожь, спазмы наслаждения, заставляющие тело вытянуться в струнку и прижаться к возлюбленному еще сильнее. Как канат, который натягивается всё сильнее с каждой секундой, но не рвется, потому что не хочется заканчивать так рано. Ноги поджимаются, дергания усиливаются, слышится стон — слишком близко к грани.        — Ах, подожди… , — шепчет он сквозь мокрые кудри волос, — я не хочу кончать так быстро.        Тот послушался и прекратил движения. Румяное личико человека завело Блэка подобно инстинкту.        — Блэк, у тебя встал. Ты ведь хочешь меня? — наклонился он к темным губам.        — Тело желает тебя, но не мой разум. Мне будет достаточно того, что ты получишь оргазм.        — Не говори это слово! Оно меня смущает! — учёный толкнул бёдра навстречу другому.        Дьявол лишь улыбнулся. Сколько бы они не провели времени в постели, доктор отличался своей, если можно сказать, невинностью и впечатлительностью. Да как этот мальчишка вообще лёг с ним? Мальчишка, который на первый взгляд само воплощение ангела, прибегает к плотским утехам, пока тот за работой. С первого взгляда — студент-ботаник, опередивший науку лет на десять, с другой — человек, который хочет любить и быть любимым. Их роман в стенах школы тщательно скрывался, но каждый вечер они встречались в пустом кабинете и говорили. Говорили долго, потому что было что сказать друг другу. Всё, что они чувствовали и думали — эти слова оставались только в стенах кабинета, и никто кроме них их не слышал. Только наедине Блэк мог лицезреть, каков доктор на самом деле.       Ритм дыхания замедлился, дымка жара не покидала русую голову. Хотелось больше. Больше ласки, хруста дорогой ткани под вспотевшими ладонями, дрожи. Он снова положил руку Блэка между своих ног, прося начать ласкать. Ласкать мучительно медленно, чтобы он крепко жмурился и выгибал спину. Опять всё внутри приятно заныло, Флег подтянулся на локтях и отдавался своему любимому. Колени сводит в сладкой судороге, когда палец сильнее давит на голую головку. Ему уже всё равно на мир вокруг себя, он хочет этого блаженства всем телом, да так, чтобы оно переросло в пытку. Толчок бедер, напряжение в животе, от которого он вскидывает голову и смотрит прямо в глаза Блэка. Дикое смущение отдаёт зажмуриванием в веки, и хочется их закрыть, потому что любимый смотрит так, словно был готов всю жизнь доставлять ему удовольствие: чуть прикрытые глаза, приоткрытый рот, немое спокойствие, в котором хочется утонуть.        Но всё становится неважным, когда терпеть ласки невозможно. Тело напряглось, еще чуть-чуть и… и он убирает руку. Всхлип и страдальческий стон. Скулёж — ноги поджимаются от недостигуного оргазма.        — Нет, Блэк, верни… , — чуть ли не плача, учёный теребит ткань халата, — я был так близок… !        — Не капризничай. Я хочу, чтобы тебе голову от удовольствия снесло.        — Ты такой жестокий, — проскулил он, — мой член уже болит от твоих истязаний.        — Ты мне потом спасибо скажешь. А теперь, давай вернемся в постель.        Флег только улыбнулся и притянул того за шею. Этим утром у него был самый бурный оргазм, который он когда-либо получал.