Время, проведенное с кошками, не считается потраченным зря.
Зигмунд Фрейд
«Мне действительно нужна новая вытяжка» — думал я, открывая окошко над раковиной. Сейчас весна, и от жара готовки нагревается вся квартира, а на улице ещё слишком холодно, чтобы отключить отопление. Но на курицу была хорошая скидка, да и приготовление еды неплохо снимает стресс, заработанный в школе в попытках обучить шумных подростков французскому языку. Вытяжка может подождать. Я услышал, как с хлопком упала бутылочка с мылом в раковину, а вслед за этим — мяуканье. Вновь повернувшись к раковине, я увидел шотландскую вислоухую, жалостливо мурчащую. Она не очень большая, едва ли с котенка, с рыжевато-белыми пятнами и блошиным ошейником. Мы знакомы уже несколько месяцев, и я уже знаю, что она милая и ласковая, хотя немного пугливая. И иногда тот ещё вредитель. — Нет, нельзя есть мою курицу. — Говорю я ей. Но Её Высочество уже съела несколько долек сала и лишних кусочков. И снова скулила. Каждый раз, когда я что-то готовлю, Её Величество приходит в гости. Выключив плиту и передвинув горшок в другую сторону, я подхватил чужую кошку, почесывая за ухом. Это помогает отвлечь её от попыток добраться до двери. Раньше она пыталась снова и снова попасть ко мне через окно или мяукала около него. Потому, вместо того, чтобы выставь её за дверь, я понес её в соседний дом. Я не слишком хорошо знаю Артура Керкленда. Все, что мне известно, это пара фактов: он британец, имеет сына, который ходит в школу с Мэтью. И, по-видимому, у него милая, но очень настойчивая кошка. Когда я нажал на дверной звонок, кот на руках мяукнул, а через мгновение открылась дверь, являя Артура, одетого в футболку с принтом Битлз и джинсы. Его грязные, светлые волосы торчали во все стороны, как шерсть на хвосте его кошки, а зеленые глаза бегали между котом и мной. — Я могу вам чем-то помочь? И что у вас делает Белль? Я протянул кошку, отдавая её, видимо, её хозяину. — Она залезла через окно ко мне на кухню. Третий раз с воскресенья. — Прошу прощения. — отвечает Артур, прижимая кошку к груди. — Она в основном гуляет на улице, и я не могу следить за тем, куда она ходит. — Нахмурившись, он уточнил, — Разве закрытое окно не решит вашу проблему? — Когда я готовлю, на кухне становится слишком жарко. Это не вариант. — Я мгновение рассматривал кошку. — У меня тоже есть кошка. Я знаю, они просто творят, что хотят. Но это уже становится проблемой. Артур кивает. — Если она вновь появится у вас, не стесняйтесь вернуть её. Я буду держать её дома некоторое время. Не самое лучше решение, но… — Если я придумаю что-то ещё, то расскажу вам первому.***
*** Через несколько часов Артур становится более значимой фигурой в моей жизни. Ну или… Даже не знаю, как объяснить. Я пытался найти Мэтью прежде, чем начнется матч по лакроссу и он выйдет на поле. Вместо этого я нашел двух мальчишек в довольно интимном положении за трибунами. Это живо напомнило о моих школьных днях, когда… Младший из них резко отскакивает от своего партнера, чертыхаясь. — Я… Это не то, чем кажется, — Он сбивается и опять ругается. Другой парень просто выглядит смущенным, наклоняясь к блондину, прежде чем видит меня. — Прошу прощение за непристойное поведение, сэр. Младший блондин смотрит на меня дикими, голубыми глазами, и я узнал его. Альфред Керкленд. — Клянусь, я сделаю все, что угодно. Я буду косить ваш газон каждый день бесплатно, пропалывать ваш сад, да хоть машину чистить зубной щеткой, что угодно! Только не говорите отцу! — Альфред переводит взгляд со своего партнера на меня. — Прошу. Пожалуйста. — Чужие секреты не рассказываю. — Сказал я, поднимая обе руки в знак капитуляции. — Papa! Что ты… Ох. — Мэтью останавливается рядом со мной. А затем смотрит на Альфреда. — Разминка началась пять минут назад. Я не буду больше прикрывать тебя. Альфред несется прочь, оставляя мальчика с пепельно-светлой шевелюрой, прислонившегося к одной из опорных балок. Джонс улыбнулся мне. — Спасибо большое. — На что я ответил: — Старшая школа достаточно сложная и без беспокойства родителей. Он кивает, прежде чем ускользает к другому концу трибуны. Мэтью смотрит на меня. — И что это было? — Альфред боялся, что я расскажу отцу о его ориентации. — Отвечаю я. — Я и не знал, что ты знаешь его так хорошо. Он качает головой. — Не знаю. Я имею в виду, что мы оба в одной команде и учимся вместе. — Он смотрит на шлем в свое руке. — Его мама умерла, когда он был очень маленьким, как и моя. Нас считают близнецами, но он общается со мной только тогда, когда других его друзей нет рядом. С улыбкой я положил руку ему на плечо, и он поднял глаза на меня. — Mathieu, пригласи его к нам. Познакомимся поближе. — Но… Послышался свисток, и Мэтью убегает. Качая головой, я иду к лестнице и поднимаюсь на трибуны. В этот же момент, и не секундой позже, Артур садится рядом со мной, тяжело дыша, запыхавшись. — Я что-то пропустил? — Игра только начинается. — Ответил я. — И кроме того, их соперники проигрывают каждый матч с ними последние два года. — Да, ты прав. — Говорит Артур.***
*** Когда Белль вновь запрыгивает ко мне в окно, я закатываю глаза и прошу Мэтью приглядеть за пастой, пока я возвращаю её. Альфред ужинал у них сегодня, и, увидев свою кошку на их кухне, нахмурился. — Что Бель здесь делает? — Она настойчиво пробирается на мою кухню, когда я готовлю. — Отвечаю я, чувствуя по отношению к кошке только раздражение. Я не дам ей тереться об меня, мурлыкая, не побалую, не почешу за ухом. И уж точно не чмокну в нос. Мэтью смотрит на меня безучастно. — Ты и не возражаешь особо. — Да, кстати. Серьезно, — Альфред смеется, — ты хуже, чем отец. — Все кошки немного королевы, они действуют исходя из ожиданий, что их побалуют и приласкают. Мэтью закатывает глаза. Так что, я опять иду к своему соседу. Последняя подобная вылазка была почти неделю назад, и, когда дверь открывается, Артур вздыхает, не здороваясь: — Я уж было подумал, что она исправилась. Но когда Артур тянется к Бель, кошка не шевельнулась, разместив лапы на моих плечах и уткнувшись мордочкой в шею. Я пытаюсь смотреть на неё, хотя едва ли могу наклонить голову, и глажу её рукой от спины до бока. Затем я смотрю на Артура, который кажется… Уязвлен внезапной сменой фаворита своей кошки. Слова вылетели быстрее, чем я успел обдумать их. — Видимо, твоя кошка хочет, чтобы ты тоже побывал у меня. Я готовлю ужин, вдруг захочешь присоединиться. Артур щурится, окидывая меня острым взглядом, но я вижу борьбу в его глазах, он задавался вопросом: было ли это простое, соседское, дружеское приглашение из вежливости или же что-то большее, подразумевавшее согласие. После того, как дал согласие, он насильно забирает Белль у меня из рук и говорит, что ему нужно переодеться, хотя уже был одет в джинсы и футболку. Когда Артур появился десятью минутами позже, на нем были штаны несколько темнее и плотнее, а футболка сменилась белой рубашкой, застегнутой на все пуговицы. Его костюм похож на мой: повседневные джинсы и бледно-синяя рубашка (моя любимая и достаточно приличная, чтобы ходить в ней и дома и на работе); и я улавливаю тонкий запах его одеколона. Ничего особенного. Но я улыбаюсь ему, приглашая войти. — Я постараюсь быть приличным перед мальчиками, но ты должен простить мне мою маленькую слабость: я склонен легко отвлекаться на что-то красивое. Артур зашипел и отвернулся. — Я не прощу тебя, если выкинешь что-то подобное. — Но продолжил, — Комплименты не помогут тебе, чертова лягушка. Я ухмыльнулся. Ох, Альфред, я сомневаюсь, что твой отец будет так уж против того, что ты гей.***
*** Мэтью и Альфред были более чем рады рубиться в видео-игры на нашем плоском экране в гостиной, пока я учу Артура готовить. Или они так думают. — Альфред знает, что ты предпочитаешь мужчин? — Спрашиваю я, пока мы едим макароны с сыром. Потому что урок кулинарии тоже неплохая идея для свидания, и лучше начинать с простого. Паста немного переварена, и сыр чересчур мягкий, но для начала это неплохо. Артур качает головой, а после проглатывает кусок во рту, запивая Пепси. — Я жду, пока он первый признается, что гей. Я поднял бровь. — Ты знаешь? — На наших телефонах одна и та же учетная запись почта, поэтому его история посещения сайтов в интернете видна и у меня. — Артур усмехнулся. — Он начал с более… ванильных видео, чем я, так что, тяжело было не понять. И, кроме того, он ходит к Ивану почти год и все ещё думает, что я верю, что Иван — «друг по учебе». Я засмеялся. — А что на счет Мэтью? — Один из самых неловких моментов в моей жизни. — Говорю я с ухмылкой, вспоминая. — Он всегда был очень проницательным, поэтому я должен был предвидеть, что меня раскусят. Когда он был в восьмом классе, он начал смотреть «Сверхъестественное», потому что любит этот жанр. И он попросил посмотреть вместе с ним. В конце первого эпизода он прямо спросил, кого я считаю из братьев горячее. Артур фыркает. — И кого ты выбрал? — Дина, но потом Сэм вырос… Мне было очень трудно выбрать. Но Габриэль, безусловно, самый привлекательный. — Бенедикт Камбербэтч бьет их всех. — Отвечает Артур. Я помедлил с ответом. — Фаворитизм. — С чего вдруг? — Он британец. — Закатив глаза, Артур тыкает в меня ложкой. — Он просто секси. Все, конец дискуссии. — То есть ты любишь вьющиеся волосы. — Может быть. Я подмигнул.***
*** Мэтью все понимает довольно быстро, но молчит, не упоминая в разговорах. Но прежде чем Альфред что-то заметил, прошло почти три месяца. Я, на самом деле, не скрывал ничего и не думаю, что Артур прикладывал для этого какие-то усилия. Но он очень консервативен на публике, даже если «публика» состоит из двух сорванцов в доме. И эта «публика», видимо, исключает все походы в гей-клубы, потому что однажды я нашел в нижнем ящике его шкафа коробку с кожаными БДСМ-атрибутами. Естественно, Артур был не слишком доволен результатами моих поисков, но он все же рассказал о своих предпочтениях в колледже. Вы знаете, колледж. До того, как он стал владельцем книжного магазина. Кстати, подробнее об этом. Пока мальчики с Иваном играют в приставку в комнате, мы с Артуром смотрим фильм, устроившись на диване внизу. Мы не обнимаемся, но сидим слишком близко, чтобы быть просто друзьями, а рука Артура лежит на спинке дивана, давая мне возможность прислонить голову к его плечу. Альфред спустился вниз по лестнице, бормоча о чипсах и сальсе, но на последних ступеньках он замирает, громом пораженный. — Сальса в холодильнике. — Говорит Артур. — Я… Папа… Вы… — Не может собраться Альфред, активно жестикулируя. Артур поднимает бровь. — Ты никогда не говорил, что гей! — Все же высказывает подросток. — И ты тоже. — Альфред мгновенно краснеет. — К слову, я бисексуал, — продолжил Артур. — Теперь можешь спокойно представь Ивана как своего парня, а не друга со школы. Посмотрев на Франциска, Альфред пробормотал: — Это вы ему сказали. Вы сказали… — Он и без меня был в курсе. — Сказал я ему. После этого Альфред уносится наверх, забыв про чипсы и сальсу, а Артур вздыхает и бурчит: — Я без понятия, как происходят подобные разговоры. — Но это все же произошло. Больше не о чем беспокоиться. — Говорю я, фокусируясь на журнальном столике. — Значит, ты би? Артур кивает. — Да. Я думал, что чистый гей, когда был подростком, но потом встретил нескольких женщин, которых полюбил в колледже. — Включая мать Альфреда? Мы никогда не говорили об этом. О матерях мальчиков. — Да. — Артур делает паузу. — Альфред появился через четыре месяца после нашей свадьбы. Она умерла от рака, когда ему было четыре. — Мне жаль. Он качает головой. — Она была потрясающей женщиной, но я иду дальше. А ты? Я бы предположил, что ты тоже би, но твоя реакция… — Нет, я определенно гей. — Я пожал плечами. — У меня с родителями были разорваны все связи из-за этого, но в колледже я пытался измениться. Одна из женщин, с которыми я переспал, стала матерью Мэтью, и он был… несчастный случай, если можно так выразиться. Как только Мэтью родился, она ушла и теперь платит алименты. Думаю, она сейчас живет в Нью-Йорке. — Я остановился, переводя дух. — Мэтью об этом ничего не знает. Он думает, что его мать умерла в автокатастрофе. После его рождения. — Но почему? — Голос у Артура мягкий, с каплей любопытства, но не осуждающий. — Потому что он всегда боролся с чувством любви. У него нет ни дедушек, ни бабушек, я единственный ребенок в семье, поэтому с ним все время сидел я. Он был очень застенчив. Настолько, что никогда ни с кем не разговаривал в школе до перехода в старшие классы. — Я тихо вздохнул. Я боюсь, он будет думать, что я не люблю его, если узнает, что был не запланирован и вообще получился по ошибке. — Я понимаю твое беспокойство. — Бормочет Артур. Прежде, чем я успел ответить, Белль прыгает мне на колени, растягиваясь между мной и Артуром. — Ты слишком балуешь её. — Говорит Артур, почесывая Бель за ухом. — Она твоя кошка. — Отвечаю я. — Кроме того, все кошки немного королевы, для них нормально быть немного испорченными. — Ты говорил совсем иначе, когда Бель пробиралась через окно на твою кухню. — Почему ты говоришь в прошедшем времени? Она все ещё так делает. Артур ухмыльнулся. — Кое-кто использует это как повод зайти в гости. — Ты жалуешься? — Конечно же нет.***
*** Дом Артура немного больше моего, в основном потому, что его предыдущая супруга имела огромную семью, которую любила принимать у себя. Именно так я скажу Мэтью, когда мы продадим дом и переедем к Артуру и Альфреду. Младший Керкленд остается в общежитии, пока учится в колледже, так что Мэтью не придется беспокоиться о том, что придется жить в одной комнате с кем-то. Скоро каникулы, так что Мэтью придется переложить подушки обратно на нижнюю койку, если он хочет, чтобы Альфред заснул. Мэтью очень любит свои подушки. Прошел почти год, прежде чем я привык жить с кем-то, и всего несколько недель, чтобы не отвлекаться на тонкую золотую полоску на пальце, когда я принимаю душ или работаю во дворе. Как-то вечером в пятницу я закончил работу и направился в спальню, готовый отрубиться. Артур читал, как часто бывает, а Бель и Её высочество свернулись у него в ногах. Стоило мне лечь, как Бель в считаные секунды оказалась на мне, обнюхивая лицо и мурлыча. Поглаживая её я сказал: — Ваше Высочество, ты предатель. Артур смеется, пока Её Высочество потягивается. — Очевидно, она предпочитает британцев французам. — Просто как няньку и чесалку. — Бормочу я, держа Бель, пока устраиваюсь рядом с Артуром. — И я думаю, что Бель как раз-таки предпочитает французов. Он трясет головой, прежде чем отложить книгу на тумбочку и выключить лампу. Затем он переворачивается на бок, касаясь губами моего лба. — Вряд ли. Французы слишком драматичны, особенно когда всегда говорят о кошках, как о особах королевской крови и все такое. — Но это правда. — Отвечаю я мягким смехом. Я слышал, как Артур закатил глаза; смеющийся вздох выдал его. — Ладно, Ваше Величество. Идите спать.