Max Payne IV: The Return of Max Payne

Вступительная видеозаставка: Камера движется параллельно заснеженной дороге, ведущей к главному входу ресторана “VODKA”, из дверей которого выходит Макс Пэйн с ребёнком на руках. На его груди, затянутой в кожаную куртку, возникает огонёк лазерного целеуказателя снайперской винтовки. Мгновение спустя Макс покрывается, словно роем мурашек, бесчисленным множеством красных точек. Следует канонада оружейных выстрелов отовсюду. Течение времени замедляется. Лицо Макса, окроплённое брызгами его собственной крови, искажается от боли. Макс (за кадром): Все мы были мертвы. Снаружи разбушевалась свинцовая метель, огласив притихшие в ожидании Конца Света, ночные улицы, громоподобным грохотом тысяч нарезных стволов, направленных точно на меня…       Страшный суд вершился на наших глазах. Каждый из нас в назначенный срок получал свою долю дымящихся пулевых отверстий в груди, отмеренную для каждого из нас самим Господом-богом с точностью дотошного патологоанатома.       Я забыл значение слова«боль». Моментом прекращения моей боли стало достижение ею своего максимально возможного значения. Всё было кончено…    Часть 1: Дом, милый дом… Пролог: Единственное место, где я нужен. Макс (за кадром): Возвращаться всегда тяжело…       Под аккомпанемент фирменной мелодии, в кадре скрытой камеры, установленной в нью-йоркской квартире Макса Пэйна, возникает входная дверь жилища. В замке медленно поворачивается ключ. В дверном проёме появляется Макс, с отросшими, растрёпанными волосами и лицом, покрытым еле заметными шрамами и бородой, одетый в серый потрёпанный пиджак,мятую белую рубашку и серые брюки. С полным вещей, чемоданом в руках, хозяин квартиры переступает порог своего жилища, пребывающей в беспорядке. Макс (за кадром): … а бежать всегда бессмысленно. Тщетно пытаясь убежать от своего прошлого, ты всегда будешь ощущать его леденящее дыхание на своём, уже взятом на прицел, лысеющем затылке. Пытаясь скрыться от самого себя, ты будешь бегать по замкнутому кругу до тех пор, пока не вернёшься к исходной точке, с которой начался этот до безумия бессмысленный марафон, и, обернувшись, встретишься лицом к лицу со своей судьбой, ощутив стальной холод заряженного ствола, направленного тебе прямо в лицо…       Макс, захлопнув за собой дверь и поставив на пол чемодан, подходит к окну, и, распахнув ставни, закуривает сигарету, задумчиво рассматривая обильно поливаемые дождём, улицы города. Съёмка ведётся другой скрытой камерой, в кадр которой попадает диван и хозяин квартиры, располагающийся на заднем плане у окна. Макс (за кадром): Моей исходной точкой был Нью-Йорк. Город, из которого невозможно убежать. Город, который будет оказываться конечным пунктом любого моего путешествия ещё до того, как я надумаю отправиться в отпуск, избрав местом отдыха какой-нибудь душный тропический рай. Куда бы я ни шёл, за мной будут неотступно следовать нескончаемые дожди Нью-Джерси, бруклинская зима и зловоние Адской Кухни…       Затушив окурок в стоящей на подоконнике пепельнице, Макс закрывает ставни, идёт в комнату, усаживается на диван и обнаруживает валяющуюся возле дивана полупустую бутылку виски. Макс (за кадром): По возвращении домой складывается ощущение, будто я и не уезжал, а лишь ненадолго вышел за порог, чтобы дойти до винного магазина, и вернуться обратно пару минут спустя, постарев почти на год.       Макс откупоривает бутылку и делает несколько больших глотков. Макс (за кадром): Нью-Йорк не меняется. Если это и происходит, то он меняется настолько синхронно с тобой, что ты в принципиально не можешь ощутить перемен. Жаль, что подобные истины открываются мне с опозданием длиной в годы.          Макс задумчиво рассматривает этикетку бутылки. Макс (за кадром): Итак, кто я теперь?.. Уже не коп, пока еще не преступник. Застрявший в тисках судьбы неудачник, из раза в раз проигрывающий самому себе в борьбе за жизни других людей?..       Съёмка ведётся следующей скрытой камерой, в кадр которой попадают Макс, сидящий на диване с пистолетом в руках и бутылка виски на столе. Макс (за кадром): Утративший форму престарелый бойскаут, списанный со счетов за негодностью?..       Макс взводит затвор пистолета. Макс (за кадром): Единственное, в чём я не сомневаюсь относительно себя даже сейчас – в своей способности твёрдо держать в руках оружие и ежеминутной готовности при необходимости положить палец на курок.       Макс берёт на прицел стоящую на столе бутылку виски. Время останавливает свой ход. Макс (за кадром): Что ж, бывало и хуже. Постоянное желание принять болеутоляющее служило признаком того, что боль всё ещё была где-то внутри. Она же свидетельствовала о том, что я всё ещё был жив. Следовательно, я всё ещё являюсь собой, тем, кто я есть на самом деле. Кем всегда был. Несмотря ни на что, я всё ещё…       Макс спускает курок. Выстрел в замедленном действии. Бутылка со всем содержимым разлетается вдребезги. Макс (за кадром): …всё ещё Макс Пэйн… Глава 1: Человек, способный держать оружие.       Макс готовится к походу в полицейский участок, надевает свежую рубашку и выглаженные чёрные брюки. Макс (за кадром): Лучшим поводом вернуть себе былую форму стало решение поступить обратно на службу, в отдел расследования убийств. Единственным, сохранившимся в старой записной книжке, контактом с местным полицейским управлением было имя: Дж. Бравура. Мой бывший шеф, детектив, на данный момент уже капитан, начальник полицейского департамента в Мидтауне. По совместительству, член общества анонимных алкоголиков.       Макс, стоя перед зеркалом, затягивает галстук. Макс (за кадром): Снова встречаться со своим ворчливым боссом было крайне неловко из-за пережитков прошлого, а именно, нескольких аккуратных пулевых отверстий, проделанных в нём при моём непосредственном, хоть и косвенном, участии. Честно сказать, в списке людей, к которым я обратился бы за помощью в решении подобных вопросов, имя Бравуры оказалось бы на последней строке.       Макс достаёт из шкафа и одевает старую, потрёпанную кожаную куртку. Макс (за кадром): Проблема заключалась в том, что все остальные имена моих сослуживцев из этого списка были выбиты на надгробиях могил кладбища Голгофа в Нью-Джерси.       Макс выходит из квартиры. Следующая сцена. Макс заходит в вагон метро на станции Роско. Макс (за кадром): Алекс Балдер, напарник по службе, был убит одним из продажных копов в 2000-м, во времена, когда я работал под прикрытием в отделе по борьбе с наркотиками. Всё случилось здесь, на станции Роско, прямо на моих глазах. Я в очередной раз наблюдал смерть близкого человека, не имея возможности вмешаться в происходящее. Подозрение в убийстве лучшего друга пало на меня. Фотороботы с моей физиономией долго украшали новостные выпуски с заголовками «Вооружен и очень опасен». Порой, кажется, труп Алекса до сих пор лежит там, в глубине станционных помещений, остекленевшими глазами смотря в пустоту, всё ещё ожидая от меня помощи…       Макс стоя едет в вагоне, полном людей. В определённый момент поезд останавливается, и Макс, пробираясь сквозь толпу людей, выходит из вагона. Макс (за кадром): Валери Уинтерсон, женщина-коп с непростой судьбой. Разведясь с мужем-алкоголиком, в одиночку растила слепого сына. В отношении силы характера она могла дать фору многим из своих коллег-мужчин. Любовная связь с главой русской мафии, Владимиром Лемом, в 2003-м привела к роковому стечению обстоятельств, где мой выбор встал между её жизнью и жизнью Моны Сакс. Я выбрал Мону…       Макс идёт по улицам города, поливаемым осенним дождём. Макс (за кадром): Все, кого я знал, занимали свои могилы один за другим, словно по расписанию. Я же, если не принимал активного участия в их оправке на тот свет, был не в силах что-либо сделать, чтобы предотвратить это. Я не смог уберечь свою семью. Своих друзей. И даже издёрганного инфантильного гангстера-невротика, Винни Гогнитти, питавшего страсть к коллекционированию атрибутики, связанной с комиксами и мультфильмами из серии «Капитан Бейсбольная Бита». Если вспомнить его судьбу, можно сказать, что у смерти действительно есть чувство юмора – Гогнитти увидел свой свет в конце туннеля именно в костюме своего кумира, щедро напичканном взрывчаткой...