Мы сидели молча, лицом друг к другу,
и у меня возникло странное ощущение, уже не в первый раз,
какой-то необыкновенной близости,
не любви, не симпатии, нет. Но соединённости судеб.
Словно потерпевшие кораблекрушение на клочке земли вдвоём.
Простив собственной воли, но — вдвоём. Вместе.
Джон Фаулз. «Коллекционер».
— Знаешь, Влад, я думал, что в этой жизни меня уже мало что сможет удивить, но ты снова убеждаешь меня в обратном. Влад почти не вслушивался в слова Правителя Холлувэя. Он ленивым, равнодушным взглядом наблюдал за тем, как Агалиарепт неспешным шагом прогуливался по берегу реки, чьи воды спустя столько лет снова омывали земли Лимба. Король всегда пристально следил за тем, как проходило освобождение вверенных территорий. Влад не знал из-за того ли это, что они с лидером Холлувэя заключили сделку и его беспокоило её исполнение, или просто он был неравнодушен к судьбе Лимба. Да это и не имело значения. Каким-то непостижимым образом между Агалиарептом и Владом сложились если не дружеские, то точно партнёрские отношения. Король относился к Владу с завидным уважением, помня о его заслугах на Земле и кем тот был среди людей. Влад же из всех Тёмных был готов терпеть присутствие Агалиарепта, ибо он отличался особым умом, обладал недюжинными знаниями магии, алхимии, мог поделиться ценными сведениями об иерархии Тёмных и особенностях действующей ветви власти. — Остались северные территории, над которыми только предстоит установить контроль, — Влад устремил задумчивый взгляд в сторону этих земель. Совсем скоро должна была вернуться Аннабель с последними новостями о силах противника, до сих пор удерживавшего там оборону. — Я потерял много достойных войнов. — Нельзя выиграть битву и достичь нужных целей без жертв, — заметил Агалиарепт, бросив в сторону Влада многозначительный взгляд. — Но не мне тебе об этом рассказывать. — Тогда скажи мне, почему почти все, против кого мы сражались, являлись подданными других Королевств? — Влад заметил, как Король поморщился, словно отчаянно не желал затрагивать болезненную тему. — На их форме были отличительные знаки Авэриса, Аутренджхолда. У меня есть пара вопросов к их Правителям. — Лимб всегда был слишком ценной территорией из-за душ, которые здесь обитают, — Король говорил тихо, и голос его был пропитан горечью, даже каким-то сожалением. — Ты ведь знаешь, что их энергия питает демонов, даёт им невероятную силу. Почти все Короли раньше рвали друг другу глотки из-за права обладать этими землями. Именно поэтому погиб прошлый правитель Лимба, мой дорогой друг. Они и сейчас не упускают возможности урвать лишний кусок этих территорий. Я ведь не просто так попросил тебя навести здесь порядок. Кстати, кого ты отправил к северным границам? — Аннабель с отрядом разведчиков. Их задача — лишь наблюдение, — отрывисто ответил Влад, почувствовав внезапный укол тревоги, ибо ему пришлось отправить её почти что в самое пекло развернувшихся боевых действий. — Ах, да, ты говорил о ней. Славная девочка, — на лице Алиагарепта появилась короткая, но искренняя улыбка. Он всегда ценил, в первую очередь, силу и смекалку как в людях, так и в демонах, поэтому сразу проникся теплом к Аннабель. — Ты воспитал из неё настоящего бойца. — Она была очень сильной и до того, как я начал тренировать её, — слегка холодно и отстранённо ответил Влад, но нельзя было не заметить в его глазах слабый огонёк настоящей гордости за свою ученицу. — Кого ты из неё готовишь? — Пока ещё не знаю. Аннабель обладала острым умом, стойкостью, отличалась огромным терпением, что могло бы помочь ей стать хорошим лидером. Но она никогда не стремилась к власти. Казалось, её полностью устраивало то, что она всегда находилась в тени Влада, беспрекословно выполняя его приказания, следуя за ним без вопросов и сомнений, доверяясь его решениям. Но он не собирался оставаться в Тёмном мире. Совсем скоро Влад вернётся к людям. И он не был уверен, что их дороги после этого не разойдутся в разные стороны. — Что ты планируешь делать после того, как наш договор будет разорван? — вдруг спросил Король, словно мысли и сомнения Влада прочёл. — Покинуть Тёмный мир, — сразу же ответил Влад, даже не задумавшись ни на секунду, ибо желание это горело в нём неистовым пламенем всё то время, что он находился в Лимбе. Влад заметил разочарованный взгляд Алиагарепта. — Брось, ты прекрасно знаешь, что мне здесь не место. — А где твоё место? — Тёмный Правитель остановился возле каменных ступеней, ведущих к массивной главной двери Дворца. — Среди людей? Кто тебя там ждёт? С губ Влада сорвалось глухое рычание, и он еле сдержался от того, чтобы не вцепиться в глотку слишком болтливого старика за то, что тот снова в душу ему лезть пытался, бередя и так постоянно кровоточащие раны. А потом он внезапно задумался. А ведь действительно, кто его ждал там? Единственные люди, кто искренне любил его, кого он своей семьёй называл, ради кого весь мир был готов сжечь, кому своё сердце и душу отдал, мертвы. У него ведь, и правда, больше никого не осталось, кроме голодной тьмы внутри, постоянных сражений и пепла в душе, оставшегося после неистового пламени, в котором сгорела его прошлая жизнь. У него никого нет. И идти ему больше некуда. Он остался один. И мысль эта ледяной волной с головы до ног его укутала, выбив дыхание из лёгких, заставив от боли и отчаяния задыхаться. Он ладонь к груди протянул, словно кровоточащее сердце вырвать пытался. Алиагарепт заметил состояние Влада, и внутри шевельнулось нечто, отдалённо напомнившее сочувствие. Ведь ему было гораздо проще: семью потерял, когда был ребёнком, а та, кого он, возможно, даже любил, пала от его же рук в кровавой борьбе за трон. — Послушай, Влад, я не понимаю того, что ты чувствуешь, — Алиагарепт положил ладонь на плечо мужчины, не обратив внимания на предупреждающий взгляд голубых глаз. — Но я знаю одно: покоя среди людей ты не найдёшь. Поэтому и хочу предложить тебе остаться в Тёмном мире. Стань Королём Лимба, восстанови земли, не дай этим стервятникам уничтожить их. Согласишься? Клянусь, я буду первым, кто поддержит тебя при восхождении на престол. — Готов открыто выступить против остальных Правителей? — с издёвкой усмехнулся Влад, видимо, не восприняв слова Короля всерьёз. — Ты ведь знаешь, что другие Короли и Её Стервозное Величество не позволят мне получить корону Лимба. — Никогда не поверю, что тебе хоть какое-то дело до них есть, — и правильно сделает, потому что Владу действительно было плевать на других Королей. Он так ответил лишь для того, чтобы в очередной раз на стальных канатах терпения Алиагарепта новую симфонию сыграть. — Ты прекрасно знаешь, что я никогда не одобрял то, что они творят. У нас всех была всегда лишь одна обязанность — мудро править, сохранять порядок и баланс. Деймон, бывший Правитель Лимба, жизнь положил на то, чтобы добиться независимости своего Королевства, всё отдал ради того, чтобы сохранить покой в Тёмном мире. И за это поплатился, — на последних словах голос Короля дрогнул, и в нём так отчётливо были слышны подступившие к горлу слёзы. — Я знаю, что это они убили его, Эйвон и остальные. Он был им неугоден. А ты достаточно силён, чтобы выступить против них, поставить этих ублюдков на место, — Алиагарепт на секунду замер, задумчиво голову вбок склонил, словно внимательно следил за реакцией Влада. — Твои войны тебе жизни свои доверили. Они надеются на сильного лидера, способного вернуть их дом и защитить его. — Не смей мной манипулировать, — в голосе Влада теперь явно слышалась сталь и жестокость. Кажется, что даже воздух вокруг сгустился от магии, потоком тьмы бегущей по его венам. — И в мыслях не было. Я лишь говорю тебе о том, что, если уйдёшь сейчас, то все твои усилия, все жертвы окажутся напрасными. Ты это и сам знаешь, — вдруг в глазах Короля загорелся нездоровый огонь, словно тот от сильной лихорадки страдал. — Решишь остаться в Тёмном мире и бороться за корону — можешь положиться на мою полную поддержку. И не только на мою. Ноэ тоже встанет на твою сторону. Вы с ним, на удивление, быстро сдружились. Влад не смог удержаться от широкой усмешки. Да, сдружились, а перед этим чуть не уничтожили половину Лимба, схлестнувшись в поединке, ибо едкий сарказм Локида и его порой абсолютно неуместную прямолинейность не смогло сначала вынести даже выкованное годами княжества терпение Влада. — Мне нужно всё обдумать. Дай мне время. — Уж чего-чего, а времени у меня много, — немного грустно усмехнулся Король. Они вместе с Владом вошли во Дворец, не обратив внимания на лёгкую дымку, скрывшуюся за углом, что тенью за ними следовала последние минуты.***
Аннабель почти бегом взлетела по лестнице на третий этаж Дворца. Свежие раны и синяки ныли при каждом движении, мышцы гудели от усталости, а глаза слипались, ибо последний раз она спала дня три назад. Но, несмотря на это, Аннабель лишь стиснула зубы, преодолев последний лестничный пролёт, остановившись возле личных покоев Влада. Она лбом к каменной стене прислонилась, изо всех сил стараясь успокоить рваное и сбившееся дыхание. В груди медленно, но верно разгорался согревающий огонь радости от предстоящей встречи с Владом, ибо не виделись они почти две недели. И лишь горькие новости, что она принесла ему, омрачали светлые чувства, теплившиеся внутри. Аннабель несколько раз постучала, и глухой стук эхом отозвался от высоких стен коридора. — Входи, Аннабель, — раздался чуть приглушённый голос Влада, и Аннабель резко распахнула дверь, замерев на пороге. Ей очень редко доводилось видеть Влада не в доспехах или тренировочной одежде. И сейчас, заметив на нём широкую белую рубашку, открывавшую вид на ключицы, с закатанными до локтей рукавами и обычные брюки, немного растянутые на коленях, Аннабель заметно смутилась. — Приветствую Вас, господин, — Аннабель тут же резко опустилась на одно колено, приложив ладонь к груди, и в уважительном жесте склонила голову. Влад на это лишь досадливо нахмурился. Они часто говорили о том, что Аннабель вовсе не нужно соблюдать все правила паритета, когда они оставались наедине, но она всегда в ответ одаривала его мягкой и извиняющейся улыбкой. — Встань, — Влад коротко, но искренне улыбнулся, когда Аннабель поднялась на ноги. Он беглым взглядом обвёл её фигуру, заметив порванную форму, несколько свежих, но неглубоких ран, что до сих пор кровоточили, и лиловые синяки, растянувшиеся на запястьях и шее. — Что произошло? — Когда мы уходили, на нас напали, но получилось отбить атаку даже без особых потерь, — Аннабель на секунду позволила себе выдохнуть, выравнивая дыхание и успокаиваясь. — Некоторые из отряда тяжело ранены, но жить будут. Все сведения я предоставлю Вам завтра утром, — Аннабель на мгновение замерла, а потом решила, что долго тянуть с новостями нельзя. — У меня плохие вести из Королевства Холлувэй. Влад заметно напрягся, но выражение его лица осталось таким же спокойным и отстранённым, и Аннабель в очередной раз восхитилась его умению владеть собой. — Король Алиагарепт мёртв.***
Ноэ наблюдал за прощальной церемонией с Королём Холлувэя издалека, стоя на вершине скалистого обрыва. Он знал, что должен быть сейчас в городе, присоединиться к процессии, отдать дань уважения своему учителю, другу. Но что-то внутри не давало ему и шага вперёд сделать. Ноэ не знал, что это. Сомнение? Волнение? Жалкий страх? Скорее всего, он. Нет, маг боялся не смерти, и взволновал его не факт гибели Короля, а скорее чувства, которые проснулись в нём, когда он узнал об этом. Ноэ прекрасно помнил то холодное спокойствие, которое завладело им, когда ему сообщили о позорной смерти родителей. Внутри даже ничего не укололо. Да он едва смех сдерживал, когда прощался с ними. О сожалении и скорби даже речи идти не могло. Но сейчас в душе его настоящая буря поднималась. Буря, состоявшая из горечи, боли, отчаяния и ярости. Да, чистой и первобытной ярости. И Ноэ упивался ею, погружался как можно глубже в её пучины, ибо только так мог заглушить ту пустоту внутри, зияющую дыру, оставшуюся после гибели учителя. Он ведь ему родителей заменил, научил всему, открыл для него целый мир. Возможно, даже семьёй стал. И теперь словно от сердца частичку оторвали, оставив кровью истекать. Внезапно, бросив беглый взгляд вниз, Ноэ замер, когда выловил из толпы пепельные пряди волос, которые трепал морозный ветер, и плотный плащ, за спиной непроглядной тьмой развивавшийся. Аннабель стояла в стороне от основной двигавшейся процессии. Она скучающе прислонилась к стене одного из домов, ленивым взглядом провожая толпы подданных погибшего Короля. Казалось, что мыслями Аннабель находилась очень далеко, и происходившее на улицах её волновало ровно так же, как надоедливая мошка, докучавшая льву. Она раздражала его. Раздражала её детская наивность; тупая вера в добро и свет, которые, как она считала, можно даже в душе демона найти; её никому не нужное самопожертвование; огромные янтарно-золотые глаза и пепельные волосы, больше жидкое серебро напоминавшие. Аннабель его бесила так сильно, что порой он больше ни о чём думать не мог, кроме неё. Но сейчас, в толпе чужих лиц, на которых застыла маска лживого сочувствия и скорби, его терзало непреодолимое желание оказаться с ней рядом. Ведь, несмотря ни на что, в Аннабель никогда не было лжи или притворства. Она говорила то, что думала, улыбалась спокойно и искренне, каждый раз с колен поднималась и шла вперёд, а если ярость душу обуревала, то Аннабель давала ей выход, но никогда не обращала против невинных. И именно это демона подкупало. Именно поэтому он тянулся к ней и сам себя ненавидел за то, что позволял такую слабость. Внезапно Аннабель оглянулась назад, подняв голову вверх, и когда взгляды их встретились, Ноэ не смог удержаться от широкой ухмылки. В глазах её при этом можно было прочесть явное желание тут же уйти, а уставший и раздражённый стон маг даже на таком расстоянии услышал. Демон решил, что скрываться и откладывать их встречу смысла больше нет, поэтому быстро спустился вниз, мягко и бесшумно ступив на узкую улочку, выложенную камнем. — А я уже успел соскучиться по твоим золотым глазкам, прекрасная Аннабель, — Ноэ встал рядом с ней, облокотившись о холодную стену. — А я вот без твоих тупых комплиментов ещё столько же прожила бы, — голос Аннабель всё такой же ровный, спокойный, даже скучающе-равнодушный, но Ноэ успел заметить, как она ощутимо напряглась, стоило ему ближе подойти. — Если ты здесь, значит, Влад тоже где-то рядом, — усмехнулся Ноэ, как бы намекнув, что порознь их можно очень редко увидеть. — Наверное, где-то в центре. Мы разошлись, как только прибыли в город, — Аннабель отстранилась от стены и без слов двинулась вдоль вереницы полуразвалившихся домов. Она услышала лёгкий шорох шагов, и ей не нужно было даже оглядываться, чтобы понять, что Ноэ шёл рядом. — Позволь нескромный вопрос. А с чего ты вдруг вообще сорвалась на прощальную церемонию? — чем ближе они подходили к выходу из узкого переулка, тем плотнее становилась толпа демонов, бродивших по городским улицам. Ноэ увидел, как несколько раз Аннабель неудачно столкнулась плечом с прохожими, при этом болезненно поморщившись. Значит, задели совсем свежую рану. Ну что за ходячее несчастье. Локид в несколько широких шагов нагнал Аннабель, мягко, но настойчиво взял её под руку, чуть ближе к себе прижав. Он ожидал, что сейчас Аннабель резко отстранится, демонстративно отойдёт от него, сохранив при этом внушительное расстояние. Но она снова удивила, абсолютно спокойно отреагировав на его близость. Лишь чуть сбившееся дыхание и напряжение, на секунду сковавшее всё тело, говорили о её истинных чувствах. — Алиагарепт был мне не чужим. — Напомни мне преподать тебе несколько уроков того, как нужно обманывать собеседника, — Ноэ бросил быстрый взгляд в сторону Аннабель, с удовольствием заметив, как яростный румянец жаром на щеках расцвёл, огнём в глазах распаляясь. — Значит, ты здесь, чтобы слухи в городе собрать. — Мне же делать больше нечего, — почти прорычала Аннабель, пытаясь при этом вырваться из цепкой хватки Ноэ, но тот даже не обратил внимания. — Ты ведь понимаешь, что я вооружена? — Ты ведь понимаешь, что против меня твоё оружие бесполезно? — парировал Ноэ, не преминув при этом задорно подмигнуть Аннабель. — Ну, так что говорят в городе? — Это был несчастный случай, — тихо ответила Аннабель, но даже сквозь гул толпы Ноэ всё равно смог её услышать. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы полностью осознать это. Несчастный случай? С Алиагарептом? Но ведь такого просто не могло произойти. Не с ним. Не с тем, кто всегда с особой осторожностью подходил к любым новым магическим экспериментам. Он ведь лучшим был в алхимии и искусствах магии. Даже в полубессознательном состоянии Король смог бы в максимально короткие сроки сотворить сложнейшее заклинание и не сделал бы ни единой ошибки. Ноэ знал, был уверен в этом, ибо бесчисленное количество раз наблюдал за Алиагарептом в работе. Нет. Это не мог быть несчастный случай. С кем угодно, но не с его учителем. За собственными размышлениями Ноэ не заметил, как они подошли к переходному порталу, находившемуся почти на окраине города. Похожие были установлены в каждом Королевстве, чтобы Правителям и их подданным было удобнее перемещаться в нужные места. Аннабель замерла у границы портала, бросив немного неуверенный взгляд в сторону Ноэ, и в нём отчётливо можно было различить волнение и тревогу за мага. Она так много сказать ему хотела, но с губ сорвалась лишь короткая фраза: — Я возвращаюсь в Лимб. — В гости приглашаешь? — скорее, на автомате пошутил Ноэ, но в глазах не было и намёка на смех или веселье. Взгляд его, на удивление, пустой, отстранённый, мёртвый. — Разумеется, нет. — Большое спасибо за приглашение. С радостью его приму. И когда Ноэ мимо неё прошёл в портал, Аннабель оставалось лишь запрокинуть голову к серому небу, поддёрнутому дождевыми тучами, и попросить у Высших сил только терпения. Терпения, которого бы хватило, чтобы сдержаться и не убить Локида.***
— И где мы? Ноэ задумчивым и немного смущённым взглядом окинул небольшой каменный дом, что находился рядом с Дворцом, но всё равно в отдалении, будто хозяин не желал постороннего присутствия, незваных гостей и всё, к чему стремился, — это покой и уединение. Рядом не было ни сада, ни каких-либо деревьев — просто двухэтажное строение, окутанное густым туманом, стоявшее посреди промёрзшей мёртвой земли. Ноэ даже сомневался, что здесь вообще кто-либо жил. — У меня дома, — просто ответила Аннабель, пройдя мимо демона, поднявшись по ступеням к широкой двери. — Разве ты не живёшь во Дворце? — Ноэ при всём желании не смог скрыть явное удивление в голосе, внезапно осознав, что он так мало знал об Аннабель, хотя они довольно много времени проводили вместе. Он поднялся вместе с ней, замерев возле двери, с интересом наблюдая за тем, как она открывала несколько массивных замков. Неужели так опасалась, что кто-то может проникнуть в её отсутствие? — Нет, — снова короткий отрывистый ответ, и Ноэ понимал, что Аннабель злилась, ибо он грубо врывался в её личное пространство, узнавал о тех аспектах жизни, которые она за несколькими замками хранила. А он срывал их лишь несколькими словами, нахальным взглядом и едкой улыбкой. Внутри, на самом деле, оказалось гораздо уютнее. Здесь царила приятная полутьма, которую рассеивал лишь слабый свет догоравших свечей. В доме пахло, без сомнения, Аннабель. Ставший уже привычным запах цитрусов и мятной свежести окутывал Ноэ, словно мягкое одеяло, согревавшее холодными ночами. Локид прошёл чуть вперёд, и только теперь смог заметить, как вокруг чисто. Все книги были расставлены строго по полкам в книжном шкафу, тренировочный костюм, аккуратно сложенный, покоился на небольшом диване. На столе в соседней комнате, которая, скорее всего, выполняла роль кухни, с особой педантичностью лежали документы. Маг подошёл к кофейному столику, стоявшему посреди гостиной, и провёл пальцем по деревянной поверхности. Отсутствие даже малейшей пылинки его совсем не удивило. Он повернулся к Аннабель, с удивлением заметив только сейчас, что она так и осталась стоять возле входной двери, и поза её так напряжена, что Ноэ не смог удержаться от колкого замечания: — Мы же с тобой не во Дворце. Нет необходимости стоять по стойке. — Знаю, — резко ответила Аннабель, и голос её хриплый, слишком грубый. — Не привыкла к гостям. Она прошла на кухню, попутно сняв плащ и аккуратно повесив его на высокую вешалку, стоявшую возле дверного проёма. Ноэ последовал за ней, мысленно подметив то, насколько скованной была её походка, и как при каждом шаге Аннабель придерживала ладонью раненный бок. Он ведь мог бы за минуту излечить раны, но глупая гордость не позволит ей попросить о такой мелочи. — Даже подумать не мог, что у тебя есть собственный дом, — поделился своими мыслями Ноэ, на секунду замерев посреди просторной комнаты. — Влад платит мне очень хорошее жалование. Гораздо больше того, сколько я, на самом деле, заслуживаю, — Аннабель привстала на носочки, потянувшись к верхней полке и достав два бокала. И Ноэ благодарен ей за то, что она не предложила ему чай или кофе. Сейчас нет настроения для слишком лёгких напитков. Он сначала хотел сесть на стол, но раздавшийся убийственно-спокойный голос Аннабель тут же остановил его: — Если ты хоть один лист, лежащий на столе, помнёшь — я помну твоё лицо, Ноэ. Ноэ на это лишь раздражённо глаза закатил, но всё же решил сесть на стул, дабы не испытывать лишний раз судьбу. — Что за документы? — Отчёт для Влада. Я над ним всю ночь сидела, поэтому отложи его, пожалуйста, осторожно в сторону. Ноэ не удержался и бросил быстрый взгляд на лист, лежавший на самом верху, заметив лишь убористый почерк, которым была исписана белоснежная бумага. Не удивительно, что даже в ведении рабочей документации Аннабель придерживалась поистине спартанского порядка. — Почему ты не живёшь во Дворце? — вдруг спросил Ноэ, и по сковавшему всё тело Аннабель напряжению он сразу понял, что задел болезненную тему. — В этом нет необходимости, — просто ответила Аннабель, отводя взгляд в сторону. — Если я срочно нужна, то дорога ко Дворцу занимает всего несколько минут. А так я всё равно почти каждый день нахожусь там. Ноэ понимал, что Аннабель ему не сказала всей правды, но решил не давить, ибо и так слишком много личных границ сегодня переступил. Аннабель поставила на стол два бокала, разлив по ним старинный виски, чей терпкий запах тут же наполнил комнату. Она устроилась напротив него, и в свете восходившей луны, что пыталась изо всех сил вырваться из плена дождевых туч, волосы её чистым серебром засияли. Ноэ только сейчас заметил, что Аннабель их распустила, позволив длинным прядям непослушными локонами по спине и плечам струиться. И такая, казалось бы, незначительная деталь придавала её образу какое-то очарование, делала Аннабель более приземлённой, домашней, реальной. Да и сама Аннабель постепенно расслаблялась в присутствии Ноэ, что, несомненно, льстило демону. — Что ты чувствовала, когда умерла твоя мать? — вдруг спросил Ноэ, и вопрос этот, слишком долго душу его терзавший, словно сам с губ сорвался. Ноэ отвернулся, не решившись с внимательным взглядом Аннабель встретиться, но всё внутри замерло в ожидании её ответа. — Мне кажется, мы с тобой немного не в тех отношениях, чтобы я делилась своими переживаниями, — грубо отрезала Аннабель и тут же досадливо поджала губы, словно не хотела так жёстко реагировать. Но Ноэ не был удивлён. Когда к тебе в душу лезть пытаются, ты будешь огрызаться, рычать, зубы скалить, в глотки вгрызаться, но не раскроешь того, что в сердце хранишь. Уж точно не тому, кому не доверяешь. И Ноэ ограничился лишь коротким кивком, как бы говоря, что всё понимал, что переступил черту. Но спустя долгие минуты неловкого молчания Аннабель вдруг ответила: — Боль. Ослепляющую боль. Словно сердце из груди вырвали, а ты всё равно жив остался. А потом тупая пустота. — И как ты с этим справилась? — внезапно охрипшим от волнения голосом спросил Ноэ. — А я не справилась. И ответ этот больше на удар заточенным лезвием похож. Ноэ встретился со спокойным взглядом золотых глаз, и только теперь он словно бы по-другому посмотрел на ту, с кем уже несколько лет знаком. Впервые Локид увидел перед собой не сильного бойца, за столь короткое время успевшего повидать все ужасы гражданской войны, а сломленную девушку, которая ребёнком потеряла мать, на чью смерть её смотреть заставили; была вынуждена жить среди тех, кто искреннее презирает и смерти желает лишь из-за одного факта её существования. А, значит, время, на самом деле, не лечит, не помогает забыть, а лишь притупляет боль, что всё равно навсегда с тобой, тенью следует, скорбной шалью на плечи опускается, в объятиях своих по ночам душит. И теперь Ноэ понимал это. Понимал страдания Аннабель, потому что у самого в душе сейчас такая же буря свирепствовала. — Я знаю, почему ты пошёл за мной, — вдруг произнесла Аннабель, даже не смотря на Ноэ. — Ты себя сейчас настолько одиноким чувствуешь, что готов даже моё общество терпеть, лишь бы наедине со своими мыслями не оставаться, — Аннабель заметила, как на этих слова Ноэ зло оскалился. — Это нормально, Локид. Это не слабость. Порой нормально чувствовать себя одиноким. Нормально ощущать боль. Нормально скорбеть по тем, кто был тебе дорог. Ноэ на это ничего не ответил, лишь сильнее бокал в руке сжал, словно всё разочарование хотел выплеснуть в одном коротком движении. Он был так зол. Зол на себя, на Алиагарепта за то, что тот оставил его, на Аннабель, которая по самому больному прошлась, даже не подозревая этого. Ноэ даже посмотреть на неё не мог нормально, потому что сейчас в глазах её читалось лишь понимание и сочувствие. А он этого понимания не заслуживал. Ему с детства в голову силой вбивали, что любое проявление чувств — слабость, боль — то, что делает тебя уязвимым, душевная привязанность — твой смертный приговор. Он привык к этой мысли, она его девизом по жизни стала. И теперь маг встретил Аннабель, которая говорит ему, что скорбь — это хорошо, боль — это нормально. Она ведь даже смотрела на него с теплом и мягкостью, а не острым презрением. И Ноэ был полностью сбит с толку, обескуражен, ибо привычная защита начала рушиться из-за одной лишь фразы: «это нормально». Внезапно Ноэ почувствовал осторожное прикосновение к своему плечу, а потом заметил широкое мягкое покрывало, опускавшееся на его плечи. Демон чуть голову приподнял и тут же встретился с внимательным взглядом золотых глаз, что сейчас в полутьме комнаты даже ещё ярче стали, словно бы внутренний огонь в них живым пламенем пылал. Странно, Ноэ до сих пор не осознавал, как сильно его, на самом деле трясло, как всё тело нервная дрожь била. Аннабель рядом с ним на колени опустилась, ладонью его предплечье сжимая осторожно, но сильно, и почему-то от одного этого прикосновения внутри так тихо стало, так спокойно. Ещё несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, и у каждого так много вопросов появилось, столько всего сказать хотелось, но никто не решался сделать первый шаг, какую-то невидимую черту перейти. Ноэ свободной рукой к ладони Аннабель прикоснулся, переплетая их пальцы. И в этот момент, сидя в тишине тёмной комнаты, наблюдая за восходившей на небе луной, оба понимали, что эта ночь стала неким поворотным моментом в их отношениях. Они всё еще относились друг к другу с опаской и раздражением. Аннабель до сих пор была уверена, что свет дружбы не осветит их путь даже через тысячу лет. Но впервые за всё время знакомства между Ноэ и Аннабель установилась тонкая нить понимания, соединившая их души.