Дорога до подъезда

Он так много знает. Он обрек себя на одиночество. Он — лишь мечтатель в этом странном мире. Она — тренер по аэробике. Она сейчас возвращается домой. Она на него не смотрит и о нем не знает. Морис просто сидит на полуразвалившейся лавочке. В двух шагах от него уже почти ставший родным парк. Морис старается выбираться на такую «природу» при каждой возможности. Только здесь так часто появляется она, Дарла. Но вся соль в том, что она его даже не видит. Зато он не может оторвать взгляда от роскошных чернильно-черных волос. Зимой, когда Дарла снимает капюшон, волосы мгновенно рассыпаются по ее плечам, а Морис теряется где-то в пространстве. Сейчас — лучше. Сейчас — лето. И Морис, поправив старый серый пиджак, может еще долго сидеть под звездным небом. Дарла должна возвращаться в это время с работы. Морис стучит пальцем по экрану часов — наверно, так на них и появилась первая трещина, проходящая через весь циферблат, — они остановились. Но Морис знает время с точностью до секунды. Он слишком долго сидит на этой лавочке, чтобы не знать этих элементарных вещей. Наступает тишина, не рушимая ничем. Непонятно почему, но Морис ненавидит подобные затишья. Они заставляют время зависать в воздухе. Слышны тихие шаги Дарлы. Между ней и Морисом всего лишь несколько метров, один светофор. Морис сидит неподвижно, а Дарла быстрыми шагами сворачивает на соседнюю улицу. Ее яркая синяя майка лишь растворяется в темноте. Морис сегодня в приподнятом настроении. Мало кто видел его таким. Что-то не дает ему сидеть так же и дальше. По привычке поправив седые волосы, отливающие стальным блеском в свете фонарей, он не менее бодро переходит дорогу. — Добрый вечер, — слышит Дарла из-за спины и, понимая, что кроме нее здесь никого нет, оборачивается. Усеянное морщинами лицо Мориса ей очень знакомо, как бы он не убеждал себя в обратном. Дарла находит в себе немного настроения и сил после очередного рабочего дня и, мило улыбаясь, не произнося ни слова, дает Морису понять, что не знает его имени. — Ах, да, — излишне теребя ворот пиджака, приятным баритоном представляется: — Морис. — Дарла, — слышит он в ответ мелодичным голосом. Морису казалось, что больше минуты он рядом с ней не протянет. Еще тогда, на светофоре, он мог поспорить на любую сумму с кем угодно. А сейчас осознание проигрыша подобного спора все сильнее дает о себе знать. У Дарлы светло голубые глаза, отмечает Морис и пытается понять, как он мог не заметить их раньше. И четко очерченные скулы, без которых она была бы совсем другая. У Дарлы отличная фигура, аэробика - как работа - интересное решение. С ней необычайно легко говорить. Обо всем. Она найдет, что ответить и, похоже, готова поддержать все темы разговора. Но дороге до подъезда суждено закончиться.