***
Глубокая ночь. В бюро загробной жизни слышны вздохи и всхлипы. Напротив Чжи А, на возвышенности стоит каменная статуя Дацуэ-бы. Девушка перемещает взгляд вправо. Ли Ён мертвой хваткой вцепился в Имуги, стараясь удержать того рядом. Тут же стоит и Ли Ран. С заплаканными глазами, трясущийся от боли, но стоит и смотрит, сжимая в руках красный зонтик. —Ран, пожалуйста,—молил Ли Ён,—ещё чуть-чуть и я больше не буду собой. Я становлюсь Имуги. Прошу, дай мне умереть, помня вас.. Открываются двери в загробный мир. Чжи А бежит к Ли Ёну, ей хочется кричать от боли, но она не может. Добежав до Ли Рана, она просто стоит на месте, без возможности пошевелиться. Она не может ничего, тело ее не слушается, хотя мозг предупреждает ее об опасности. —Ран..—слышен голос лиса,—Спаси.. Ли Ран опешив смотрит на Ли Ёна. Тот лишь слабо кивает ему и слабо улыбается, как бы говоря, что Ли Ран сделал все, что может и теперь пришла очередь убить его. В мгновение ока зонтик превращается в меч. Через секунду Ли Ран протыкает насквозь Имуги. —Нет.. Нет..—Чжи А не верит, она не верит, нет, быть такого не может, он не должен был умереть. —Я люблю тебя..—прошептал Ён перед тем, как сбросится в реку Сандзу. Чжи А подскакивает на постели, резко садясь. Она опять вся в слезах и в холодном поту. Девушка невидяще смотрит впереди себя остекленевшем взглядом. Ей страшно, она опять не будет спать всю ночь после этого сна. Сонные травы опять не действуют, ей все время снится кошмар. Чжи А больше так не могла, она не спала уже неделю. На кофе она посадит здоровье, точнее уже это сделала. Сонные травы не помогают. Что делать? Может позвонить Рану? Нет, тому ещё хуже, он брата потерял. Не любовь всей его жизни, а брата. Увы, так бывает. Чжи А встала с постели и надела халат Ёна. Большой, больше неё самой, но девушке на это было как-то все равно. Халат представлял собой некое подобие ханьфу*. Он был выполнен из шёлка, наверняка дорогого, что уж там сказать. Пройдя на кухню, Чжи А поставила чайник и села на стул, смотря перед собой остекленевшем взглядом. Дождь все барабанил по стёклам. Было уже далеко за полночь. Вскипел чайник, и Чжи А достала травы из ящика над плитой. —Ой, господи, ну что ж такое,—говорила она, вздыхая и кладя травы в кружку. Залив водой и отпив глоток лечебного напитка, девушка взглянула на часы: 2:58. Опять она поздно ложится. Уже светать скоро будет, а она все улечься не может. Завтра, точнее сегодня снова на работу. Раньше она приносила ей радость, давала уверенность, что Чжи А найдёт родителей, а сейчас это просто обыденная рутина, которая давит и давит на девушку со всех сторон, будто уменьшающаяся квадратная комната, в которой уже давно похоронен призрак надежды. Все напоминало девушке о Ли Ёне: и место, где он сидел, когда ждал ее после работы, и ночной воздух, и звук приготовленного риса. Чжи А до сих пор не может понять, как же возлюбленный ждал ее так долго? Шестьсот лет искать свою любовь и ждать ее перерождения. Она уже полгода страдает и не может найти себе место. Она все ждёт его, плачет ночами, не спит. Не показывает это, ведь если будет страдать она, будут страдать все. Чжи А постепенно понимает, что она и виновата в смерти Ёна. Если бы не ее перерождение, братья бы жили и не знали бед, а Ли Ён был бы жив. Все было бы по-другому. Сейчас Ли Ран ненавидит Чжи А. Он винит ее, она уверена. И пусть девушка сама осознаёт весь ужас ситуации, это не повод забивать на свою жизнь болт, обвиняя всех. Так думала девушка до одного дня…***
—Ну а ты что тут делаешь? День рождения Чжи А. Пришло свадебное платье с черным конвертом. Точно пришло от Ёна. В конверте предсмертное письмо, где парень признаётся девушке в безграничной любви, и то, что Ли Ён уже ненавидит будущего мужа Чжи А. Как же девушка плакала, читая это письмо. На обратном пути она заметила пропажу одного из двух брелоков, которые они купили с Ли Ёном, перед его смертью. Вместе в брелоком она нашла и Рана. —Я.. Я ничего. А ты что тут ходишь?—спросила Чжи А, подняв с тротуара лисенка с бирюзовой кофточке. Ли Ран провёл взглядом по игрушке и сказал: —Хочешь вернуть Ёна, тогда иди за мной. У меня есть способ. Дальше все как в тумане: предсказатель, предложение о том, чтобы забрать остаток жизни Чжи А, Ли Ран выпихивает ее из помещения. Все. Сейчас она не может зайти в будку предсказателя, так как видимо Ран о чем-то говорит с этим мужчиной, о чем знать Чжи А, по его мнению, не нужно. Какими бы изощрёнными способами девушка не пыталась-услышать не могла. Оставалось только лишь и делать то, что ждать сидя на лавочке.***
—Старик, эту девку даже пальцем тронуть не смей,—сказал Ли Ран после того, как выкинул Чжи А из будки предсказателя. —Любишь ее?—усмехнулся десятый повелитель тьмы. —Ни в коем случае,—проговорил Ран,—она для меня неприкосновенна, как бы сильно я не хотел ее убить. Брат отдал жизнь за неё, я не в праве лишать ее того, что ей дал Ли Ён. —Трогательно, очень трогательно. Ты хотел мне что-то предложить, верно? —Да,—скривил губы в улыбке Ли Ран, сложив руки в замок на груди,—вместо остатка наших жизней я предложу тебе кое-что ценнее. —И что же?—спросил судья загробного мира. —Часть своей души*. Между предсказателем и Ли Раном повисло молчание. Напряженное и довольно долгое. Повелитель тьмы смотрел на брата Ли Ёна из-под очков удивлённо, приподняв брови. А Ли Ран недобро улыбался, как будто не знал, к каким последствиям может привести такое безрассудство. —Молодой человек, ты уверен?—спросил предсказатель. —Совершенно точно и бесповоротно,—проговорил Ли Ран, все также кривив губы в усмешке. Мужчина достал лупу и стал смотреть в глаза через неё. Светлая, чистая, но с капелькой черноты. Такая душа ценится в загробном мире, особенно среди демонов-искупителей. —Подходит,—сказал десятый повелитель тьмы,—а теперь закрой глаза. Ли Ран опустил веки, и предсказатель щелкнул пальцами. Парень потерял сознание. Открыв свой мешок, судья загробного мира поставил его напротив Ли Рана. В сумку потянулась нить. Тонкая, темная, почти сравнима с неощутимой пылью. Когда одна треть обещанного была забрана себе, предсказатель опять щелкнул пальцами и исчез в тумане, оставив только Ли Рана.